Катилось яблочко

– Но он же сам позвал…

«А что он мог сказать? «Вали на все четыре стороны, я нанянькался»?»

Гном почувствовал, как щеки налились краской.

– Ну почему же нянькаться? Я просто скажу, что буду рядом с ним, но сам по себе, все же спокойнее, чем одному неизвестно где… Он поймёт.

«И застрелится с досады»

– Он мой брат!

«Он заботился о тебе столько времени! А где твоя забота? Понимание? Любовь? Конечно, проще идти через соседскую дверь, чем залезть в свою форточку. Что скажешь другим братьям, когда – или если – вы снова встретитесь? «О да, я немного не сепарировался, так и таскаюсь за ремнем брата. Шанс был, но я им не воспользовался, потому что я тру-ус»

– Я не трус, замолчи!

«А кто же? Трём деревяшкам в трамвае не ответил, секретаршу не уговорил, чуть что – в слезы и к брату. Да Белоснежка вела себя мужественнее, чем ты»

– У неё были мы, а у меня – никого!

«Плохому ювелиру золото мешает».

Скромник гневно выдохнул и с силой отбросил от себя телепорт, который ударился о противоположную стену – а потом испуганно вскочил и бросился перед ним на колени. Не разбился. В ушах прогремел далёкий, как раскат грома приближающейся бури, смех. Он действительно жалок.

– Не поеду я никуда! Я… я… я буду сниматься в кино. И стану звездой мирового – нет, больше – вселенского масштаба, понял меня?

«Я у тебя в голове, глупышка. Конечно я тебя понимаю»

– Я звоню Рине и иду покорять мир, – тряхнул кулаками Скромник и бросился отыскивать в вещах визитку.

«У тебя нет телефона».

– А я докричусь!

«Дурачок».

– Сам дурак, конечно, я пойду звонить через зеркало, что за напоминания, кто здесь ещё глупый.

«Ты споришь сам с собой».

– Да замолчи уже!

Гном отыскал в пакетах визитку – и бросился на улицу.

Как во всяких домах премиум-класса, помимо консьержки и туалета на первом этаже, в каждом подъезде находилось три лифта, на стенах которых красовались огромные зеркала. Скромник забежал за одним из жильцов внутрь и, дождавшись пока тот уедет, сел на другой лифт, нажав верхний – тридцать третий – этаж. Сбежать от язвительного голоса у гнома решимости хватило, а вот перейти к действиям – тут парень вспомнил что вообще-то боится. Однако голос к нему не пришёл.

«Шарль Перро какой-то», – подумал он.

А вдруг она будет занята? Или уже забыла про него и приглашение аннулировано? Или все это было злой и соблазнительной шуткой, попытка снова выставить его клоуном? Скромник мялся, боялся переступить эту черту самостоятельного решения, но внутренне не чувствовал сопротивления. Что-то его манило в Рине – может, ядовитая красота, а может, проявленная доброта – и этот порог казался не таким страшным, хотя чёрная и пустая тьма будущего оставалось той же. Но ведь она будет только за чертой? И как только гном перешагнет её, тьма сразу отпрянет, приоткроет завесу тайны и явит ему либо бескрайнее счастье, либо непомерное горе. Однажды он уже принял важное решение, которое привело его к этой невыносимой жизни, и тогда порог также был зеркалом. Может, в этот раз ему повезёт больше?

Лифт пропиликал и остановился. Пока Скромник думал, он доехал на тридцать третий этаж.

– Я не буду больше дрожать, – прошептал гномик. – Я имею право быть счастливым и буду.

Выдохнув, Скромник приложил визитку к зеркалу и чётко выговорил «звонок». Двери лифта закрылись, он поехал вниз.

По зеркалу пробежала радужная рябь, на нем возникли два диких глаза с узкими зрачками и ядовитая улыбка кровавых губ.

– Сереженька! Я, признаться, успела по тебе соскучиться. Ну что, дорогой, когда мне тебя ждать? Машинку прислать? Быстро довезет и в тишине, не нужно будет по автобусами бродить.

– Да… нет… да, – от обилия вопросов Скромник растерялся и запнулся. Он же собирался так много ей сказать!

Рина засмеялась, показав кругленькие белые зубки.

– Ты очаровашка, малыш. Будь готов к десяти, выспись хорошенечко. Тебе ещё что-то нужно или до завтра терпит?

– Нет… все хорошо, но я не уверен, что справлюсь, – гном покраснел и уставился себе в ноги.

– А это мы узнаем только завтра. Не хмурь личико, морщинки будут. Хорошо?

– Да…

– Всё, жду, уже скучаю, – она послала ему воздушный поцелуй и отключилась. Скромник мог поклясться, что почувствовал, как обожгло щеку.

Лифт пропиликал и остановился. В подъезде несколько раз моргнула и погасла лампочка. Гном вышел, двери за ним закрылись. На удивление, Скромнику в темноте было спокойно. Ему чудилось, что она его обнимала.

Глава 4

Скромник так увлекся рассматриваем машины внутри, что даже почти не боялся. Чёрные кожаные сидения, тонированные стекла и светящаяся панель управления. Водитель – высокий молодой человек с длинными тёмными волосами, собранными в пучок, – предложил гному сесть на переднее сидение и потыкать кнопочки. Сначала Скромник молчал и жался рядом с ним, но водитель, казалось, забыл о гноме, мурчал под нос какую-то песенку и не отрывал взгляда от дороги. Настроение у Сергея Константиновича подскочило, выпуклые рисунки на кнопках и широкий функционал машины целиком завладели его вниманием – это вам не трамвай.

– Приехали, – объявил парень, жмурясь от солнца, отражающего от стен места их назначения. – Пожалуйста, выходите. Ничего выключать не надо, не волнуйтесь, я сам.

Скромник покраснел, поняв, что лишний раз обременил парня.

– Пройдёте через главный вход, четвёртый этаж, там вас встретят.

– Спасибо, хорошего дня, – Скромник впервые за долго время улыбнулся.

Вид медийного центра навеял на гнома воспоминание о волшебном лесе, который был его домом сколько лет. Высокое и изогнутое, словно молоденький листик, здание сияло от падающих на зеркальные стены лучей солнца и переливалось пурпуром лесных первоцветов. Грозное и изящное, как будто ядовитое, оно подходило на свою хозяйку.

На первом этаже администрации не нашлось, лишь лифты, лестница и небольшой зал для ожидания. Скромник поднялся на четвёртый. Не сказать, что там было оживление – секретаря нет, коридор пуст. Гном пошёл дальше по сиреневому ковру, надеясь выйти к Рите.

«Но меня же должны встречать. Может, я не доехал?»

Наконец, где-то впереди бахнула дверь. Навстречу ему вышла сама Муэрте. Скромник уставился в пол, отчаянно краснея.

– Сереженька, извини, вся в делах!

Она подошла, подала руку – гном сначала её чуть не поцеловал, но быстро одумался и пожал – повела по коридору.

– Как тебе моё сокровище, моя гордость, мой медийный центр? – она развела руками.

– Очень красиво. Натурально…

– Ты заметил? – восторженно ахнула она. – Я специально просила сделать такую форму! Здание, к тому же, очень экологичное: на крыше и по всей внешней стене стоят солнечные батареи, а при постройки использовались натуральные материалы. Должен же кто-то заботиться о природе и её обитателях.

«Я тоже был её обитателем», – подумал гномик.

– Прошу, – она открыла дверь в шикарный фиолетово-красный кабинет. – Присаживайся.

Сама Рина опустилась в пурпурное кресло и разлила по тёмным граненным бокалам красную жидкость.

– Гранатовый сок. Обожаю.

Скромник не смог отказаться, присел на краешек кресла.

– Давай, – она протянула ему бокал, – за успешное начало твой карьеры.

Гном, покраснев в цвет сока, чокнулся.

– Я правильно понимаю, ты решил сниматься?

– Да, но… нет. Я не уверен, что справлюсь, и опыта у меня нет, и я не знаю, как поведу себя перед камерами, и стоит ли вообще… – гном в конец сконфузился и сжался на кресле, так и не выпив сок.

Рина взяла его за руку.

– Дорогой, уверена я. Все получится. Ты даже не представляешь, какие таланты иногда может скрывать тихий омут. Есть за этим стеснением и неуверенностью что-то большее или нет, ты узнаешь только попробовав. А в процессе того и гляди пропадёт скромность. Ты же способный мальчик, очаровательный, трудолюбивый. Кому, как не Сереженька, могут быть подвластны человеческие сердца?

Она улыбнулась и наклонилась ближе.

– А я тебе помогу. Буду рядом и накажу всех-всех обидчиков, пусть только попробуют косо взглянуть на мою звёздочку! Вместе мы свернём горы и поднимем охваты студии в десяток раз. Знаешь, почему? Ни у кого нет такого сокровища, как у меня. Модели, бородачи, учёные – скукотища! Ты – личность, за которой интересно следить. Ты будешь приманивать чужие взгляды, но уже никто не посмеет смеяться. Те самые обидчики и грубияны будут стоять в очереди за твоим автографом. Ты будешь звездой, Ромник. Самой яркой на небосклоне тревел-шоу. Понял?

– Да, – пискнул в ответ гном, не находя в себе сил отвезти от неё глаз.

– Тогда жду тебя завтра. Попробуем записать демо-версию, познакомлю с командой, подберём тебе костюмчик. Хорошо?

– Да.

– Тогда иди, мой дорогой, – она чмокнула его в лоб и откинулась на кресле.

Скромник стек с мягкого пурпура и, боясь повернуться к ней спиной, боком попятился к двери и выскочил наружу. Там будто воздух был легче.

«Магия, чистой воды магия!» – вздохнул он.

***

На следующий день водитель привёз его к тому же зданию, но к другому входу. У дверей гнома встретила сама Рина, облаченная в кисло-зелёное худи и бордовые штаны, провела внутрь съемочного корпуса.

– Здесь происходят телепортации, постпродакшн, подготовка – в общем, все этапы создания сказки или шоу. Справа – да-да, дверь с красной ручкой – гримерка, там уже выделили тебе столик, напротив – комната отдыха и столовая. Идём дальше, здесь режиссёрская и комната технического персонала, а в самом конце – видишь дубовую дверь? – там выход на площадку, – Муэрте улыбнулась и повернулась к нему, желая услышать восторги и комплименты.

Однако Скромник, который за ночь уже тысячу раз передумал, чувствовал только нарастающий страх и легкую дезориентацию.

– Гранатового сока? – улыбнулась Рина.

Скромник качнул головой.

Минут через двадцать их уединение – и некомфортное для гнома молчание – прервали костюмеры, пришедшие снять мерки со Скромника. Его попросили встать на стул и довольно быстро измерили вдоль и поперёк, даже спросили пожелания в цвете.

– Бирюзовый.

«Как у меня был колпачок», – вспомнил гном.

– Ну что, готов попробовать себя в роли ведущего? – спросила Рита, сложив руки домиком. – Вот, посмотри, один из вариантов приветствия, всего несколько предложений.

Скромник почувствовал, как у него взмокли ладошки и зачесался нос.

«Катилось яблочко, красный цвет,

Катилось яблочко на тот свет,

Покажи нам, яблочко, мир других,

Мир таких, как мы, и иных»

– Пойдём, познакомлю тебя с командой.

Рина направилась к той самой дубовой двери в конце коридора. «Почему она деревянная, а остальные нет? Какой-то магический символизм или просто дизайн? Я буду читать перед камерой или им? Но я ведь даже прочитать без запинок не смогу… Катилось яб-блочко… красный цвет… катилось яблочко…». Быстрее, чем он успел собраться с духом, Муэрте распахнула дверь, за которой оказалось волшебное ничего и похлопала в ладоши.

– Молодые люди, позвольте вам представить Сереженьку Ромника, он будет нашим новым ведущим.

Скромник окаменел. К нему обратились взгляды пяти молодых парней, сидевших за столом.

– Это оператор, монтажер, продюсер, световик и звуковик. Они составляют технический отдел и сделают так, чтобы в кадре ты получился неотразимо.

Гном от волнения не мог вымолвить ни слова.

– Привет, – улыбнулся ему продюсер и протянул руку.

Скромник судорожно вытянул в себя воздух и пожал её.

– Да не бойся, – подмигнул он. – Запишем столько дублей, сколько потребуется.

– Но не больше двадцати, – вставил оператор.

– Камер две: двадцать плюс двадцать будет сорок – любому хватит, – ответил монтажер.

– Математический гений, – закатил глаза световик и ушёл, таща за собой светильник на колёсиках.

– Не обращай внимание, они просто все братья, – улыбнулась Рина, как довольная кошечка.

Гном выкатил глаза и присмотрелся: действительно, все похожи, вплоть до цвета глаз. Пять братьев, пять соратников… одна большая и временами не очень дружная семья. Когда-то и у него было такое. Но он променял это счастье на опыт.

– Я хочу сегодня записать пробу, без камеры – и вместе, отрегулируем звук, наладим свет под уникальный рост, сделайте мне его секс-символом шоу.

– Будет сделано, – отдал честь оператор. – Восходи на свой пьедестал славы.

Скромник, тяжело дыша и с трудом волоча ноги, поднялся по трём ступенькам на белое возвышение, составляющее главную площадку. Повернулся к ним.

– Катилось яблочко, красный цвет,

Катилось яблочко на тот свет,

Покажи нам, яблочко, мир других,

Мир таких, как мы, и иных, – с запинками, едва ворочая языком, зачитал гном, чувствуя, как по телу поползли капли пота.

Продюсер непонимающе моргнул, посмотрел на Рину.

– Звезда, давай ещё раз, смелее, – похлопала она.

На этот раз Скромник прочитал хорошо… но совсем не как ведущий шоу.

– В третий раз будет огнище, – сказал ему оператор.

Гном зажмурился, а потом вздохнул и на память прочитал текст. Получилось даже с выражением. Скромник чувствовал, как ладошки вспотели и покрылись белыми пятнами, запульсировали виски. Где-то в горле истерично билось его сердце.

– Супер! – воскликнула Муэрте. – Включай камеру.

Оператор послушался, выкатил перед Скромником камеру, поставил прожектор в лицо, Рина ударила хлопушкой и маленькая красная лампочка засвидетельствовала начало записи. Гном как загипнотизированный смотрел на нее. Эта запись останется в истории и вынесет его позор за стены студии. Рина за камерой замахала ему руками. Скромник не мог пошевелить языком. Опустив глаза в листик, он увидит знакомые буквы, но не понял ни слова. Молчание затягивались. Красная лампочка, словно прицел снайпера, метила ему в лоб.

– Вперёд, – крикнул продюсер.

– Катилось… яблочко… – вымолвил гномик, скатываясь на шёпот, и почувствовал, как его тело наполняет долгожданное спокойствие.

Перед глазами возникли чёрные круги, которые разрослись и поглотили его сознание.

***

– Вставай, мой сладенький, вставай, все хорошо, – пролепетал над головой голос.

Гном увидел знакомый пурпурный кабинет.

– Распереживался, бедненький? – спросила Рита, подкладывая ему под голову подушечку. Скромник молча кивнул. – Ну ничего-ничего…

– Я не смогу быть ведущим, – прошептал он.

– Сможешь, конечно, сможешь!

– Нет…

Он снова закрыл глаза и несколько раз вздохнул, собираясь с мыслями.

– Нет…

А когда открыл – увидел сочувствующий взгляд Рины.

– Думаю, тебе просто нужно привыкнуть: к новой обстановке, людям, месту, работе, и тогда все получится. Давай начнём с профессии менее… публичной. Как насчет осветителя? Как раз нашему Сёмушке нужен помощник, он тебя всему научит. Ладненько? Ты не бросишь меня?

Скромник покачал головой, не чувствуя сил отказать.

– Гранатового соку?

Гном ещё раз покачал головой.

– Посидишь со мной? Через пару часов придёт Аннушка – нынешняя ведущая. Познакомитесь, пообщаетесь. Она очень добрая.

Скромник приподнялся на диванчике и скинул с него ноги, положил руки на коленки. Рина поднялась с пола и села в кресло, закинув одну ногу на бедро другой. Спортивные вещи не делали её устрашающей и соблазнительной, но подчёркивали яркость натуры.

– Какой у тебя любимый напиток? Мне вот нравится гранатовый сок – очень специфичный, но безумно вкусный.

– Не знаю… наверное, травяной чай.

– Как скучно, – скривила губки Рина. – Ты, наверное, мало что пробовал! У нас в столовой стоит просто волшебный автомат – делает невероятные напитки, обязательно испробуешь. А еда какая?

– Пицца.

Эта любви брала своё начало в первый месяц пребывания гнома в современном мире. Как-то Скромник сидел на набережной и наблюдал за чайками. Через несколько лавочек от него находилась парочка с огромной сырной пиццей из соседней лавки, запах которой разлетался по всей округе и заставлял гнома глотать слюну и завистливо коситься в их сторону. Бродячие собачки же были более раскрепощены и терроризировали парочку, из-за чего та решила уйти, оставив животным кусочек пиццы. Дворняжки не сразу это заметили и последовали хвостиком за ним, надеясь выудить еду. Действуя быстро, Скромник перелетел через ступеньки, забрал оставленный кусок и бросился бежать в обратном направлении, надеясь, что собаки ничего не заметили. Так он попробовал самую первую – и самую вкусную – пиццу в жизни.

– О, этого добра навалом. Я люблю разные пасты… чего бы ещё у тебя спросить?

– Какие ваши любимые цветы? – ляпнул Скромник и зарделся.

Муэрте удивлённо вскинула брови и засмеялась.

– Магнолия. Ещё цветущая слива, вишня, сакура и яблоня. Обожаю, когда дерево покрывается ажурным узором из белых и розовых цветов, из падающих лепестков и молоденьких листьев. Юный цвет так невинен и прекрасен всегда. А тебе, мой дорогой?

– Первоцветы. Сильные и яркие цветы – символ наступающей весны и обновления природы. Мы с братьями всегда ходили в первый тёплый день марта на поляну: лежать на холодной земле и слушать её цветочное дыхание.

– Романтично. У тебя много братьев?

– Да, шестеро.

– Почти футбольная команда. Где они сейчас?

– В отпуске.

– Бросили тебя здесь одного? Какая жалость. Но ничего, теперь у тебя есть я, мой милый.

Гном опустил глаза, чувствуя, как начинает печь нос.

– Пойдём, скоро время обеда, – Рина снова повела его в коридор.

За столом собралась вся техническая команда и незнакомая девушка в берцах, джинсовке и секущимися пшеничными волосами в растрепанной косе.

– Ой, мой стажёр, какой ты милашка!

– Здравствуйте.

– Меня зовут Аня, приятно познакомиться. Я так рада, что ты согласился быть вместо меня ведущим, так рада! Я все-все покажу, не бойся.

– Как самочувствие? – спросил у Скромника оператор.

– Хорошо.

– Да. Прибереги восторги, Аня. Мы посоветовались с Сергеем Константиновичем и решили, что его погружение в мир кино должно происходить плавно, а не сразу в прорубь. Поэтому пока что он побудет помощником нашего осветителя, познакомится со всем, а потом, может, и тебя заменит, – вмешалась Рина.

– Да? Ну ладно, – девушка натянула улыбку, стараясь не показывать, как она расстроена.

– Жесть, – не сдержался световик.

– Кто там булькатит?

– Никто.

– Ах, Серёжа, я же тебе не представила их по именам: Сёмушка – твой руководитель, продюсер Тёмушка, звуковик Севушка, оператор Митрофанушка и монтажер Иванушка.

У Скромника зачесалось ушко.

– Приятно познакомиться. Ещё раз…

– Давайте есть, – простонал Севушка и, не дождавшись, распахнул коробку.

Есть с не очень знакомыми людьми Скромнику было проще, чем общаться. Тем более больше всего внимания привлекла шумная, говорливая и весёлая Аннушка, а не он. Лишь Рина изредка поглядывала на него и подмигивала, мол, не робей. Гном силился, иногда вставлял словечко-другое в разговор и каждый раз мысленно радовался, что смог пересилить свою робость.

Минут через двадцать в комнату прямо через стену впорхнули три птички и издали такую звонкую трель, что в руке у Рины треснул бокал.

– А ну кыш! Мы поняли, – махнула она рукой, и птички исчезли. – Похоже, настало время работы.

Глава 5

– Попробуй выставить сам: один сзади, один сбоку, два спереди – основных, – сказал Скромнику Сёмушка. – Я потом поправлю, но сначала посмотрим, на что ты годен.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.