Хроники Иномирья. Я живу в сказке

Владелец этого заведения, пожелавший остаться неизвестным, ситуацию никак не прокомментировал. Ведь на посещаемости клуба все эти дебаты никак не отразились. Он был всегда буквально забит под завязку. И стоило отдать должное – вы вряд ли встретите в городе место более многорасовое чем Nou Món.

Я не относилась к любителям тусовок. Точнее, относилась я к ним хорошо, вот только себя таковой не считала. Мне доводилось лишь раз побывать в Nou Món, в первую неделю после открытия, и тот хаос, что творился за его дверями, надолго отбил у меня желание повторного визита. Но работа была работой. И завидев издалека разноцветные огни, зависшие в потемневшем небе, я испытала знакомый приступ паники. Прижавшись поближе к эльфийке, которая, к слову, чувствовала себя как рыба в воде, даже припрыгивая от предвкушения, я медленно влилась в разномастную толпу, столпившуюся у входа.

Мне стоило больших трудов не пялиться по сторонам, хотя некоторые присутствующие все равно привлекали мое внимание. Только в такие минуты ты по-настоящему понимал, насколько скудны были твои познания новом мире. И если отличить орка от гоблина, а хоббита от гнома не составляло особого труда, то что из себя представляла девушка с огненно-золотыми птичьими крыльями, ниспадающими вдоль рук как у летучих мышей, или парень с огромным змеиным хвостом и голым торсом, в нетерпении стучащий погремком как у кобры, догадок не было.

Публика выглядела пестро. Люди и эльфы встречались не часто, а процент неизвестных мне существ рос в геометрической прогрессии. В стороне от основной толпы я заметила огромного волка, стоявшего на задних лапах и возвышавшегося над землей метра на три. Рядом с ним уж совсем глупо смотрелось полуметровое существо, издалека напоминающее зеленую черепаху, решившую вдруг научиться прямохождению. Огромные выпученные глаза и клюв только добавляли ему нелепости, как и странная стрижка «под горшок». Но все они быстро остались позади, когда мы с Китлари, показав журналистские удостоверения, прошли в клуб вне очереди как вип-гости.

Громкая ритмичная музыка сбила меня ударной волной, заставив немного пошатнутся. Я поморщилась, ныряя вслед за подругой в пульсирующий темный кокон, наполненный жаром и движением. До концерта оставалось еще больше получаса и внутри было на удивление светло по меркам ночного клуба – яркие широкие лучи тут и там разрезали пространство, будто кого-то выискивая. Основная масса присутствующих осаждали барную стойку, остальные небольшими группами кучковались по углам возле диванчиков. Никто не танцевал.

– Возьму нам напитки, – прокричала мне на ухо подруга, – а ты пока осмотрись тут.

– Уверена?

Светловолосая эльфийка выглядела абсолютно дико и неуместно среди гудящей толпы, активно налегающей на спиртное. Зная о ее наивности и проблемах в социализации, я вообще побаивалась оставлять ее здесь одну даже на минуту.

– Конечно, – отмахнулась Китти. Ее голубые глаза, казалось, стали еще больше, поблескивая точно огромные драгоценные топазы. – Я знаю, что делать. Я читала. Возьмем по напитку и смешаемся с толпой.

Мне бы такую уверенность. Я с опаской наблюдала, как она, на пару голов ниже всех присутствующих, храбро пробирается сквозь плотную стену людей и не очень, за пару секунд скрываясь из виду. Я подавила растущую внутри тревогу. В зале, полном других существ, мне стало невероятно одиноко и неуютно.

Никого из знакомых видно не было, хотя мне едва ли удавалось что-то разглядеть в пестрой мельтешащей толпе при постоянно меняющемся освещении. Я различила небольшую группу орков поблизости, хотя скорее услышала – одетые во все черное и обвешанные с ног до головы металлическими цепями, они вели себя довольно шумно, рыча что-то на своем языке, периодически синхронно вскидывая вверх мускулистые руки и протяжно завывая, тем самым перекрывая даже музыку. Женских особей среди них не было. Или… Я присмотрелась внимательнее – вон тот дальний орк с кольцами в ушах и майке с черепом в алых розах возможно был самкой, хотя по внешнему виду различия казались минимальными.

В другом конце зала толпились гномы, с десяток не меньше. Их приземистые массивные фигуры окружили кожаный пуф, который те использовали как стол, заставив неимоверным количеством бутылок с пивом. Несмотря на всем известную неприязнь к оркам, ни те ни другие не обращали друг на друга внимания. Но зная вспыльчивый характер обоих рас, я почти не сомневалась, что конфликт был неизбежен.

Еще дальше расцвел эко-уголок с лесными. Те не слишком обременяли себя современными модными тенденциями, да и одеждой в целом, в полумраке напоминая островок буйного сада, выставленный клубом в качестве фотозоны. Лишь некоторые из них использовали привычную для нас наряды, отдавая выбор тонкому полупрозрачному хлопку и свободному крою, остальные же по привычке кутались в природные материалы – листья, траву и даже цветы.

Только у самой сцены, где планировалось выступление, мне встретились привычные человеческие фигуры – трое парней и две девушки, возможно, чуть старше меня. До начала концерта оставалось все меньше времени, и они заняли самые лучшие места. Рассчитывая расспросить об ожиданиях от вечера, чтобы вставить комментарии в статью, я решительно двинулась к ним – со своими разговор обычно протекал проще. Но, не пройдя и десятка метров, натолкнулась на радостную Китти, успевшую разжиться двумя стаканами с разноцветными напитками. Каждый из них украшала трубочка и бумажный зонтик.

– Безалкогольный, не бойся, – защебетала она, не позволяя мне вставить ни слова. – После полуночи будет бармен-шоу. Видела когда-нибудь многорукого ракшасу?

Я кинула взгляд в направлении стойки, запоздало приметив среди невысокие барменов, в большинстве своем людей, высокую массивную фигуру. Метра три, не меньше, с огненно-рыжими длинными волосами. Сквозь мельтешащую толпу мне не удавалось толком разглядеть его лицо, но даже издалека бросалось в глаза, что в нем было мало человеческого. Он напоминал огромную хищную кошку, тигра или льва – заостренные уши, длинные клыки и даже острые когти. Руки было четыре, и он умело жонглировал шейкерами под восхищенные возгласы публики.

О нем я слышала только из легенд и они не предвещали нечего хорошего. В индийской мифологии ракшас считали демонами, к тому же еще и людоедами. От этого было особенно странно видеть этого исполина, развлекающего гостей пестрыми коктейлями. Безумный безумный мир.

– Точно останемся посмотреть, – закивала головой эльфийка, втягивая через трубочку ярко-розовый напиток. – А пока возьмем интервью у ребят на разогреве?

– Ты их знаешь?

– Еще нет, но в чем проблема?

Китти взяла меня за руку и потянула сквозь толпу, мимо зоны бара, мимо сцены, к неприметной черной двери, охраняемой двумя орками. В черных костюмах и солнцезащитных очках они выглядели комично, но поравнявшись с их рослыми фигурами, я не позволила себе ни тени улыбки. Эти ребята не ценили шуток.

Но подруга даже не замедлила шаг. Кивнув одному из них, Китлари открыла дверь и зашла внутрь, потянув меня за собой. Сразу стало тише. Будто кто-то резко убавил громкости в колонках. Гул и движение были где-то там вдалеке, доносясь сюда лишь слабым неразборчивым эхом.

Я выдохнула, наслаждаясь внезапной тишиной. Впереди был длинный коридор, слабо освещенный редкими лампочками. Китти уверенным шагом направилась вперед, без колебаний выбирая нужные повороты. Налево, направо, снова налево – у меня не было шансов выбраться из этого лабиринта самостоятельно.

На нужной нам двери не значилось никаких табличек или надписей. Подпрыгнув от нетерпения, эльфийка деликатно постучала, и, не дожидаясь ответа с той стороны, открыла дверь и проскользнула внутрь. Нужная нам комната была метра три на три, не больше. Трельяж с зеркалом, два мягких кресла и диван. У противоположной стены стол с остатками ужина – коробками из-под сэндвичей и сублимированной лапши.

– Привет!

Ребята лениво кивнули, но не ответили. Компания у них была разношерстная – высокий светловолосый эльф настраивал гитару, даже не подняв на нас глаз, орк, игрался с барабанными палочками, лежа на диване, две дриады в цветочных нарядах крутились перед зеркалом, поправляя макияж. Единственный человек, молодой парень, лед двадцати, не больше, заканчивал с едой, попивая что-то из белового пластикового стаканчика в дальнем углу комнатушки.

– Мы пришли написать о вас. Просто невероятно видеть вас всех вместе.

Парень поднялся нам навстречу, смахивая со лба длинную темную челку.

– Я – Макс. Бас-гитара и вокал. Главный вокал у нас Эво, – он кивнул на эльфа, которому все так же не было до нас дела. – Горус у нас на барабанной.

– Салют, – махнул нам рукой орк, продолжив отбивать беззвучный ритм на невидимых барабанах.

– Лея и Нея у нас на бэках и подтанцовке.

– Эй, мы еще и песни пишем, – возмутилась одна из лесных девушек, повернувшись к нам и уперев руки в бока. Ее корсет был умело сплетен из тонких гибких веток, в юбка состояла из резных пальмовых листьев и крупных тропических цветов. – Кто автор всех хитов?

– Да-да. Песни пишет каждый по возможности, аранжировку тоже делаем вместе.

– И за костюмы кто отвечает? – напомнила вторая дриада, поправляя пышную копну листьев на голове. – Без нас ходили бы как бомжи.

Группа действительно была одета в едином стиле – джинс, кожа и металл – все в монохроме. Отчего лесные девушки выделялись очень эффектно – как яркие цветы на неплодородной выжженной почве.

Дриада говорила что-то еще, ее пухлые бледновато-зеленые губы двигались, но я не могла разобрать ни слова. В ушах нарастал гул – начавшийся как монотонное жужжание где-то на заднем плане, а потом перерастая в высокочастотный писк. Я зажала уши, но звук уже прочно засел в моей голове.

Китлари подошла ближе, приобняв меня за плечи. Я видела, что она пытается что-то сказать, но не разобрала ни слова, чувствуя нарастающую в висках сверлящую боль. Ребята из группы встрепенулись, удивленно переглядываясь – все, кроме одного. Макс согнулся пополам, прикрывая голову руками, и клонясь все сильнее к полу, будто под невидимым грузом.

Все замерло. Каждый на своем месте. Доля секунды, но в то мгновение я увидела все предельно отчетливо. Вот мы застыли посреди гримерки, а вот – уже взлетели в воздух, зависнув в прозрачном бурлящем потоке. Меня бросало из стороны в сторону. Пол, потолок, стены – они то и дело менялись местами, не позволяя определить лечу я или уже упала. Времени не существовало. Сколько прошло – минута, две или всего лишь несколько секунд? Я пыталась закричать, но не услышала собственного голоса, только горло и легкие обожгло горячим воздухом. В надежде зацепиться хоть за что-то, чтобы остановить кружение, мои руки метались по сторонам, но находили только пустоту. И когда давление внутри стало совсем невыносимым, и я была уверена, что меня буквально разорвет на части, все вдруг исчезло.

Короткое мгновение. Точно плохая склейка кадров. Вот мы болтаемся в воздухе, а вот лежим на полу. Боль пришла мгновенно, быстрее, чем посторонние звуки. Я тихо застонала, притягивая коленки груди, пытаясь хоть как-то ее уменьшить. Внутри разрасталось пламя – каждая частичка меня была скручена и вывернута наизнанку, разбита на молекулы и собрана снова.

– Все живы?

Громыхающий голос орка был как спасение. Я все еще находилась здесь и все еще дышала.

– Что за черт?

Я сосредоточилась на голосе Китти, открывая глаза и находя знакомое лицо, нависшее прямо надо мной. Все вокруг было приглушенно алым – включился аварийный свет.

– Помогите вынести людей.

Тело не слушалось. Руки и ноги действовали вразнобой, будто пришитые от другого тела. Поэтому я не сопротивлялась, когда Горус подхватил меня на руки, прижав к широкой горячей груди, и понес темными петляющими коридорами наружу. Дриады подхватили Макса под руки, последовав за нами. Эльфы замыкали процессию.

Когда за очередной дверью вдруг открылось высокое звездное небо, я не поверила своим глазам. Но глоток свежего прохладного воздуха вместо желанного облегчения принес только очередную порцию боли, заставившую меня тихо застонать. Ребра болели особенно сильно, будто кто-то успел по ним потоптаться.

– Куда?

– Клади на траву.

Почувствовав под собой мягкую влажную почву, я сильнее вцепилась в невысокий ворс лужайки, борясь с накатившим головокружением.

– 

Пить хочешь?

Эльфийка помогла мне сесть, прижимая к себе и удерживая от падения. Дрожащими руками я вцепилась в пластиковую бутылку, делая большие жадные глотки. Меня трясло как под напряжением, а в голове до сих пор стоял приглушенный гул. Сквозь него звуки проступали постепенно. Сначала голоса, потом вой сирены, а дальше крики и громкие стоны.

Я передала бутылку Максу, собираясь с силами и оборачиваясь в сторону клуба. Nou Món больше не было. Глянцевый фасад потрескался и частично осыпался, светящаяся вывеска исчезла, как и окна на первом этаже, оставив только черные зияющие проемы. Вокруг здания висела сиреневая дымка, взвесь тумана, песка и еще чего—то нетипичного, взяв его в плотное кольцо, не спешащее рассеиваться.

В небе над зданием образовалась огромная черная туча, настолько тяжелая и темная, что издалека выглядела зияющей раной, пробитой в небосводе. Изредка ее озаряли алые всполохи, точно тонкие извилистые вены, снабжающие ее кровью.

Всюду, куда ни глянь, были жители Иномирья – кто-то еще мог идти сам, кого-то выносили на руках, некоторые лежали без сознания, не подавая признаков жизни. И этой веренице, тянущейся от главного входа в клуб, не было конца. В воздухе стоял неутихающий гул, сотканный из голосов, криков и причитаний. Язык был не важен – в тот момент все мы говорили на одной языке. Боли и страха.

– Что это было? Взрыв?

– Рвануло что-то в клубе?

Уже начиная приходить в себя, я пошевелилась, осматривая сначала руки, потом ноги. Странно. Ни царапины, ни ушиба. Почему тогда мне было так адски больно. Макс рядом со мной, видимо, задавался тем же вопросам. Морщась от боли, он с трудом поднялся на ноги, приподнимая испачканную в грязи футболку и разглядывая идеально гладкую кожу, и, будто не веря, прослеживая выпирающие ребра пальцами.

И только сейчас я обратила внимание на остальных – ни у кого из тех, кто выбрался из клуба не было видимых открытых ран. Ни травм, ни увечий. Тогда что черт возьми это было? Я знала ответ еще до того, как вдалеке послышался звук полицейский сирен. Это была магия. Магия, направленная против нас.

Тем, кто никогда это не прочтет

В детстве я довольно долго боялась темноты. Даже не ее саму, а тех существ, что прикрывались ее черным саванном. Они прятались и выжидали удобного момента. Момента, когда я закрою глаза и усну. Когда они смогут видеть меня, а я их нет. И это пугало настолько, что мне даже не нужно было додумывать эту историю до конца. Что монстры собирались сделать со мной? Не знаю. Съесть? Похитить? Причинить боль? В моем детском мире чудовища просто существовали и этого уже было достаточно.

А еще там всегда устанавливались правила. Монстры появлялись только ночью, они боялись света, моих родителей и теряли меня из виду, если я пряталась под одеялом. А еще чудовищ очень пугала моя плюшевая собака Рекс. Мой верный друг проводил все ночи рядом со мной, сторожа мой сон.

Но что теперь вы скажете своим детям, когда они придут к вам среди ночи, испуганные ночными кошмарами? На вашем месте я бы заперла дверь в спальню и звонила в службу спасения. Но уж точно не пошла бы в комнату к ребенку, доказывать, что ему все дело в его буйном воображении. В нашем новом мире людям редко что-то мерещится.

Теперь чудовища обрели имена и четкие формы. Теперь истории о них всегда имеют финалы. И вместо книжек мы ежедневно читаем эти страшилки в новостях. Можно ли принять тот факт, что для некоторых из них мы являемся всего лишь пищей? Или что есть те, кто существует лишь для того, чтобы причинять боль и страдания?

Чудовища больше не прячутся в темноте и не подчиняются правилам. Вас не спасет включенный свет или крепость из одеяла и подушек. Ни плюшевая собака, ни настоящая. И услышав странный шорох посреди ночи из темного угла, не думайте, что вам послышалось. Не ищите рационального объяснения. Просто бегите. Бегите и прячьтесь. Это, возможно, спасет вам жизнь.

Глава четвертая

Комната была небольшой, но идеально квадратной. Из мебели только стол и два стула. Абсолютный минимализм во всем. Даже в дизайне. На миг мне показалось, что я перестала различать цвета. Все вокруг было серым. Темно-серым. Светло-серым. Грязно-серым. Даже лампочка над головой светила тусклым бледным светом, придавая всему налет застаревшей пыли.

Я сжалась на неудобном низком стуле, даже не пытаясь устроиться удобнее – это было невозможно. Он был жесткий, с острыми гранями, наверняка специально созданный для того, чтобы заставить тебя нервничать еще сильнее.

За мной наблюдали, я в этом не сомневалась. Стена напротив меня была выполнена из стекла, с моей стороны мутного и непрозрачного, но даже сквозь него на коже ясно ощущались посторонние взгляды, проползая по ней сотней крошечных невидимых муравьев.

Стараясь выглядеть расслабленной и спокойной, я только сильнее сцепила руки в замок, спрятав их между коленей, но даже так не смогла полностью сдержать дрожь. Меня трясло от всего пережитого, от неизвестности, от осознания происходящего.

Время тянулось бесконечно. В комнате не было часов и это наверняка было сделано намерено, чтобы вызвать у допрашиваемых еще большую тревогу. Они просто ждали, когда я совсем потеряю самообладание и стану легкой добычей. Что же, много времени для этого не требовалось.

Когда дверь открылась, я не знала, радоваться этому или нет. Мое томительное ожидание закончилось, но на пороге стоял уже знакомый мне человек. Старший следователь Ильинский не спеша прошел к столу, наслаждаясь произведенным эффектом, и уселся на противоположный стул.

– Просто удивительно, что вы не пострадали.

В его голосе слышалось сожаление или мне только послышалось?

– Нас всех сильно задело.

Под «нас» я имела в виду людей. Мы с Максом еще долго были дезориентированы, терпеливо ожидая своей очереди на медицинскую помощь, когда же наши спутники практически не ощущали на себе каких-либо серьезных последствий.

– Не так как остальных. Считаете, что вы пострадали, взгляните на это.

Передо мной на сто легло несколько широкоформатных снимков. Я узнала помещение клуба на первом этаже, фотографии видимо сделали сразу после случившегося. К удивлению, размах трагедии был не таким масштабным, как мне виделось снаружи. Ударной волной, что бы не стало ее причиной, разбросало мебель, местами ее покорежив, а со стен сбило освещение и декор. В целом, возможно, из-за оформления в стиле лофт, необработанным кирпичом и оголенными трубами, я не замечала кардинальных изменений. Беспорядок – да, но никак не катастрофу.

– На что смотреть?

Мужчина грустно улыбнулся.

– Мы до сих пор проводим подсчет жертв. Все усложняет то, что на входе никто не регистрировал прибывших.

– Жертв?

– Как минимум четверо были стерты в пыль, вы можете видеть их остаточные силуэты на стенах, – он указала на странные бесформенные пятна на кирпичной кладке. – Еще двое замуровало в пол. Как понимаете, они не выжили. У пятидесяти присутствовавших наблюдается острая магическая, – он показательно подчеркнул это слово, выдержав паузу, – интоксикация. Десяток, четверо из них люди, находятся в крайне тяжелом состоянии. Более двадцати пяти числятся пропавшими без вести. И если там открылся портал и их выбросило в другой мир, шансов на возвращение у бедолаг не так уж много.

– Границы снова пришли в движение? – испуганно спросила я, только сейчас в полной мере осознавая в какой опасности находилась.

– Нет, их привели в движение. И мы хотим знать кто.

Следователь смотрел на меня не мигая, ожидая реакции. Но мне было нечего ему предложить кроме испуга и растерянности.

– Там же работали камеры, – пожала я плечами, не понимаю, чего именно он от меня хочет. – Да и ваши спецы наверняка могут восстановить хронологию событий.

– Увы, вся техника вышла из строя, – развел руками мужчина, – поэтому мы решили работать по старинке. С опроса свидетелей.

– Я ничего не видела.

– И это просто поразительно. – Голос сочился сарказмом. – Вы так вовремя успели уйти из эпицентра. А потом и вовсе воспользовались черным ходом.

– К чему вы клоните? – насторожилась я.

– Ни к чему, просто хочу услышать вашу версию событий.

– Мы пришли в клуб с моей коллегой.

– Эльфом? – уточнил он.

– Да, Китлари. Мы вместе работаем в журнале. Взяли напитки и пошли брать интервью у группы, что должна была выступить на разогреве. Потом что-то случилось. Нас подбросило воздух. Дальше я помню смутно – меня вынесли из здания, потому что идти сама я не могла.

– Довольно складно. Кто еще был рядом с вами в момент активности?

– Я же сказала, ребята из группы, – я помедлила, пытаясь вспомнить название, но запоздало понимая, что не знала его. – Да вы сами знаете. Там…

– Нет, – прервал меня мужчина, – я про то, с кем вы пришли в клуб.

– С Китлари.

– И всё?

– Да, мы пришли вдвоем.

– А были ли в клубе другие ваши знакомые?

Я задумалась.

– Ну, скорее всего. Туда собиралась чуть ли не вся наша редакция, и кто-то из университета. Это вообще очень значимое событие для города.

– Значимое… – повторил за мной Ильинский, что-то записывая в блокноте. – С кем вы говорили до взрыва?

– С Китлари.

– И только с ней?

– Да. – По правде говоря, количество сказанных мною слов вообще можно было сосчитать по пальцам. – Мы провели там совсем немного времени.

– А других людей вы там видели?

Мне не понравился его вопрос. Точнее формулировка. Он будто бы уже все для себя решил, не выясняя, а обвиняя.

– Там были другие люди, но с ними я не общалась.

– И где именно они были? Территориально, – прищурившись, спросил мужчина. – На первом этаже? Где именно? Можете показать на плане?

Передо мной легла карта помещения, расчерченная вдоль и поперек разноцветными линиями и указательными стрелками. Участок между танцполом и сценой был обведен жирным красным маркером.

– Нет, – ответила я, не задумываясь. Если он хотел сбросить всю вину на людей, моей помощи ему ждать не стоило. – Не обратила внимания. Там было темно и шумно. Гости постоянно перемещались.

– Интересно.

– Кто-то стоял, общался, кто-то танцевал, – будто оправдываясь, заявила я. – Особенно много было у стойки с баром.

– А возле сцены?

Я нервно сглотнула. Им удалось определить источник?

– Не помню. Ну, наверное, там кто-то был. До начала концерта оставалось недолго.

– Наверное… – Еще одна запись в блокноте. – Знаете, Виктория, я не особо верю в случайности, а вы стали слишком часто попадаться в поле моего радара.

– Мир тесен.

– Не настолько, – покачал головой мужчина. – А вы довольно интересный персонаж. Ваша история, как бы так выразиться, весьма необычна.

Я еще сильнее сжалась на стуле, мечтая раствориться без следа. Тело била дрожь, и я уже даже не пыталась ее сдержать – следователь и так все прекрасно видел, более того – наслаждался моим испугом и растерянностью. Его пронзительный взгляд отмечал и фиксировал каждое изменение на моем лице, легко читая на нем все эмоции.

– Что вы хотите сказать?

– Ваши родители знали, что вы собираетесь на вечеринку?

– Не впутывайте сюда моих родителей, – огрызнулась я, скрещивая руки на груди и уводя взгляд в сторону. – Они точно никак не связаны с магией.

– Да, это я знаю. А еще знаю, что такие как они, довольно категорично настроены против интеграции миров.

– Они категорично настроены против использования магии, – уточнила я, найдя в себе силы посмотреть Ильинскому прямо в глаза, – отчасти, как и ваш отдел.

– Ну да, – хмуро ответил тот. – В этом мы с ними похожи. Удивительно, что у таких консервативных родителей выросла такая проактивная дочь.

– Современная молодежь легче адаптируется к новым порядкам.

– Порой даже слишком. Вот вы… Работа в журнале, помощь в приюте, походы к колдунам по выходным. Вас притягивает магический мир?

Я помедлила с ответом, пытаясь подобрать верные слова:

– Нет, просто я принимаю этот мир таким как он есть. А магия теперь его неотъемлемая часть.

– Магия опасна для тех, кто не знает, как ее использовать. Ваша подруга тоже не до конца это понимала.

– Даша, – встрепенулась я, даже подавшись вперед от неожиданности. – Вы ее нашли?

– Нет…

Договорить он не успел. Дверь за его спиной беззвучно отворилась и в комнату вошел высокий мужчина. Эльф.

– Достаточно, дальше я сам.