Любовь серого оттенка. Тьма в объятиях света

– Прости меня, – сказал Брайен, глядя ей в глаза.

Она улыбнулась. Отвернулась.

Это болезненное и покалеченное счастье на ее лице запечатлелось в его памяти навсегда.

– Пусть я слабая и наивная, зато не такая жестокая, как вы, Правитель.

Наигранный смех раздался в глухом зале и сменился звенящей тишиной и глубоким, оборванным вздохом. Нож в руках Правителя вспорол живот Эйми.

Девушка рухнула на пол, на последнем издыхании схватилась за смертельный порез, думая лишь о своем ребенке. Сила и боль вытекли вместе с кровью из ее тела.

Через несколько мгновений огонь жизни в ее глазах погас, и стеклянный взгляд коснулся мертвенно-бледного лица Брайена.

– Как же быстро она умерла. Я думал, подольше помучается.

Брайен не мог закричать, не мог ничего сказать, не получалось даже просто оторвать взгляд от бездыханного тела и посмотреть на Правителя.

– Ты хотел убедиться в том, что закон для тебя ничто? Да, это так. Но она не ты, и твой статус не спас ей жизнь. Хотел умереть вместе с ней? Я не могу этого допустить. Я хочу, чтобы ты жил и каждый день вспоминал о том, как из-за твоего желания перейти мне дорогу погибла она и твой нерожденный ребенок. Впредь ты будешь послушнее, иначе смертей по твоей вине станет намного больше. А теперь отпустите его, – Правитель обратился к охранникам, – пусть побудет пока здесь, посмотрит на результат своей глупости. Как только он начнет шевелиться, покажите ему, куда мы выкидываем тела тех, кто нарушил закон.

– В отдаленном месте существует большой овраг, куда выкидывают трупы провинившихся. Они гниют там, словно мусор. Брайен тогда избил тех, кто пытался выполнить приказ Правителя. Он забрал ее тело и похоронил ее сам. – Ребекка ненадолго замолчала, собираясь с мыслями. – Сутки мы провели в подвале в тишине, думая, что они мертвы. Брайен появился лишь на следующую ночь и сказал нам, что ее больше нет. И ушел. Несколько дней он не подпускал к себе никого, один справлялся со своей болью. И каждую ночь навещал ее. – Ребекка сделала глубокий, судорожный вдох, мне показалось, что она прослезилась. – Его оставили в живых. Но я уверена, что внутри он был мертв.

Глава 3

Дослушав до конца историю, я почувствовала окостенелость в теле. Не было слез, эмоций. Лишь зияющая дыра в груди, из-за которой я не могла дышать.

Неосознанно, я крепко сжала ладонь Ребекки. Темная не сопротивлялась и сама цеплялась за меня, видимо, почувствовав поддержку, сопереживание. И она больше не плакала, лишь тихо сидела, позволяя трагичному рассказу раствориться в стенах подвала.

Сколько же подобных ужасных, пропитанных горем историй хранило это место?

– Теперь ты понимаешь, почему он молчит и ничего не рассказывает? Он не хотел пугать тебя.

Я кивнула.

– И тем более он не хочет пережить это еще раз. Он просто не сможет.

– Если так случится…

– Нет, Аврора, – Ребекка грубо перебила меня, – даже не пытайся сказать, что я должна буду оставаться рядом с Брайеном, поддерживать его. Это не тот случай, когда плечо друга может хоть как-то помочь.

Я поймала себя на мысли, что идеально вписываюсь в образ Эйми. Из-за окрашенных в алый цвет картинок в голове ладони вспотели, а желудок скрутило. Желчь подкатила к горлу.

– Ребекка, мне нужно, – только и успела пролепетать я, когда меня всю передернуло от рвотного позыва.

Я накрыла рот ладонью, и темная незамедлительно вывела меня на улицу, где я извергла все содержимое желудка.

– Ты вся бледная. – Ребекка стояла рядом, поглаживая меня по спине. – Не списывай это на токсикоз.

– Это токсикоз.

– Упрямая, – фыркнула она. – Признай, что ты до сих пор не можешь воспринимать истории темного мира.

– А ты можешь? – Я сделала несколько шагов назад и запрокинула голову вверх, надеясь ощутить прохладу ветра и немного взбодриться. – Я слышала, как ты плачешь. Не списывай это на момент слабости.

– Это момент слабости.

– Упрямая.

Мои губы тронула улыбка, но совсем незаметная. Я до сих пор смотрела на холодный круглый свет среди крошечных крапинок огней и из последних сил сдерживала слезы.

– Ты особенная для него, ты вся его жизнь. Понимаешь это?

Я повернулась лицом к темной и безжизненным голосом сказала:

– Сейчас я очень хочу, чтобы это было не так.

Я прекрасно понимала, что если все обернется против нас, то Брайена в любом случае оставят в живых, а я умру вместе с ребенком.

Что будет с ним?

Хотела бы я, чтобы он смог пережить это и стать новым правителем, изменить жизнь людей. Он должен оставаться сильным, должен бороться.

Кто, если не он?

– Никто не хочет пережить это снова. Мы не готовы потерять тебя.

– Ты… – Мои глаза широко распахнулись от удивления. – Почему вы так грубы со мной, если ваши чувства совершенно иные?

Я терроризировала смутившуюся Ребекку. Она избегала моего прямого взгляда, смотрела куда-то по сторонам, словно с нее сняли кожу и заставили показать, что она прячет внутри.

Ребекка определенно этого не хотела, но мне было плевать. Я требовала откровений, поэтому сделала шаг к ней, принуждая обратить на себя внимание.

– Почему? Почему Джой вы приняли с распростертыми объятиями, как и Дэйва, а меня оставили в аутсайдерах?

– Потому что Джой – пример идеальной светлой. Она располагает к себе, с ней хочется быть откровенным. И нет никаких мыслей о том, что она попытается что-то исправить, влезть со своими правилами и взглядами. А Дэйв… Он просто кажется «своим» человеком, мне было комфортно с ним. Он бы идеально вписался в мир темных.

– А я серая и не гожусь ни для вашего мира, ни для светлого? Вы меня всем своим нутром отвергаете?

– Нет. Тебе сказали, что ты какая-то там серая, но потеря чутья темных и способности обжечь прикосновением еще не говорит о том, что ты приняла это внутри себя. Мы понятия не имеем, кто или что ты. Дело не в какой-то принадлежности. Просто ты способна вывести на эмоции, как на плохие, так и на хорошие, способна выгнать из зоны комфорта. Ты, черт возьми, рушишь все, ломаешь каждого изнутри. С тобой кто угодно даст волю тому, что он прячет. Поэтому даже твои выносящие мозг истерики, нравоучения, эгоизм и ревность – ключ к разрушению многолетних стереотипов. Если бы не твой характер, не твои чувства, о которых ты не боишься говорить, Брайен бы никогда даже не подумал о том, чтобы попытаться изменить наши миры.

Я слушала льющееся из Ребекки эмоциональное признание и открывала в себе новый источник неизвестных мне сил. От кончиков пальцев до макушки головы прошлась воображаемая «волна жизни», сгоняя прочь мертвенную бледность и жжение в опухших от слез глазах.

– Тогда, если ты сейчас так честна со мной, то признаешь, что все эти унижения – лишь попытки защиты?

– Разве это не очевидно? Мы не хотим чувствовать, не хотим откровенно показывать свою привязанность друг к другу. Потому что вместе с этим придет слабость и боль, и жить в темном мире станет невозможно. Ты разрушила то, что защищало нас от реальности.

– Звучит как обвинение.

– Потому что мы ненавидим тебя за это. Но одновременно с этим испытываем чувство благодарности.

Никогда не задумывалась о том, что у их негатива может быть такое весомое оправдание. Все это время я думала, что противна им из-за своего характера, что нарушаю их идиллию.

С одной стороны, так и было: я нарушила покой в пусть и заполненным болью, но их мире. Им было намного комфортнее прятать чувства внутри. Но с открывшейся мне сейчас стороны я поняла, что «волшебным» образом дотронулась до их сердец и вывернула наизнанку забитые еще в детстве души, вскрыла раны и вынудила посмотреть на мир глазами человека, признающего собственные чувства.

Это взбесило бы любого. Даже не буду отрицать, что на их месте не повела бы себя точно так же.

– Ты напоминаешь Эйми. Она походила на червяка в черном яблоке идеально продуманной системы. Не просто так она была изгоем.

– Но вы ее не прогоняли. И, видимо, система не настолько идеальна, раз дает сбой и на свет появляется кто-то вроде Эйми.

– Мы жалели ее и не расценивали как угрозу. Поэтому не заметили, как глубоко в сердце она проникла.

– Тогда ответь мне: сможете ли вы когда-нибудь принять меня?

– Тебе не кажется, что это уже произошло?

Не сдержав свой эмоциональный порыв, я накинулась на шокированную Ребекку. Она попыталась меня оттолкнуть, но сейчас я была намного сильнее ее. Я не могла объяснить, что именно дало мне такой внутренний подъем, просто на какое-то время поверила, что надежда еще есть.

– Знаешь, что меня отличает от Эйми? – Я отстранилась от все еще ошарашенной неожиданными объятиями Ребекки и с полной уверенностью заявила: – Я не сдаюсь. Поэтому даже не думайте о том, что когда-либо избавитесь от меня. Раньше я имела право на слабость, но не сейчас.

Звучало неправдоподобно, несмотря на мою уверенность. На подсознательном уровне я все еще чувствовала дрожь пугливой Авроры, ее неуверенность, ее незрелость и желание быть под защитой, избегать принятия решений. Вероятно, Ребекка увидела крупицы этой части меня в моих глазах, поэтому лишь сдержанно кивнула, делая шаг в сторону.

– Посмотрим.

Это «посмотрим» значило лишь то, что она не верила в меня и полагалась только на действия Брайена. Что ж, доказывать я ничего не собиралась. Проще не обращать внимания на эту явную предвзятость.

– Тебе пора домой, – вдруг заявила Ребекка, выдергивая меня из размышлений.

Да, мне определенно следовало уже идти домой, но темная была права, когда в начале нашей встречи отметила, что второй такой возможности поговорить наедине нам может не представиться.

– Ты хотела обсудить со мной только это?

– Я вообще не хотела говорить с тобой об Эйми. И сомневаюсь, что ты в состоянии слушать дальше.

Но я была в состоянии слушать и принимать, вникать в суть. Я закрыла на замок все те ужасы, которыми со мной поделилась Ребекка, будто ничего не было, будто у меня не появилось ощущение приставленного к животу ножа.

– Все в порядке, правда. Я не стала чувствовать себя хуже.

Мой ноющий желудок со мной бы не согласился. Тем не менее я расправила плечи, чтобы не показать слабости.

– Хочешь поговорить обо мне и Брайене? – все же уступила Ребекка.

– Это так очевидно?

– Даже если начнется апокалипсис, тебя больше всего будут волновать наши с Брайеном отношения.

– Не издевайся.

Она утрировала мою ревность, но спорить с ней я не стала.

– Мне рассказали, что Блэйк втаптывал тебя в грязь. Тебе не стоило это терпеть.

– Ему было больно, поэтому он отыгрывался на мне. Все в порядке, – оправдывала я темного, не испытывая ни капли искренней злости к нему.

– Он не имел права. Он только подпитывал твои страхи. А на тот момент ты уже была беременна, как я понимаю.

– Я была одна в неведении, постоянно слушала о том, какие вы прекрасные и как много времени проводите вместе. Мне показалось, что любви недостаточно, чтобы преодолеть настолько глобальные трудности. Допустила мысль, что в таком положении логичнее выбрать то, что проще. Выбрать тебя.

Я не стала углубляться в то, что ненавидела каждую крупицу себя, что считала себя недостойной и боялась, что Брайен поймет, как он ошибался все время, пока рисковал ради встреч со мной.

– Брайен любит тебя.

– Знаю, поэтому мне стыдно. Хотя сомневалась не в нем, а в том, что у нас вообще может быть будущее.

Руки сами потянулись к животу и погладили его.

– Я получала наказание, когда Брайен не слушался Правителя.

Темная сказала об этом сквозь зубы, почти шепотом, будто открыла страшный секрет. Я тут же подняла на нее полные шока глаза.

– Подожди. Как это понимать?

– О некоторых инцидентах он даже не знал. Я не хотела говорить, не считала нужным. Но Правитель решил, что через меня сможет давить на него. А игра «ты или я» доставляла ублюдку неимоверное удовольствие. Грязные манипуляции, ничего нового.

Голос Ребекки словно превращался в тонкую кромку льда, которая трещала от малейшего прикосновения. Холодный безэмоциональный тон иногда дрожал против ее воли, но она продолжала стоять, стараясь не выдать своих эмоций.

– Что с тобой делали? – осторожно спросила я, пытаясь как-то неуклюже протянуть руку, но темная отшатнулась и ясно дала понять, что ей не нужна моя поддержка.

– Издевались, Аврора, били и все в таком роде. Применяли воспитательные меры. И каждый раз становилось хуже, приходили новые люди.

Она словно окаменела после своего признания, окунулась в пугающие картинки прошлого и застряла там. Всем своим нутром я хотела помочь ей, вытащить ее из состояния оцепенения. Потому что надо быть идиотом, чтобы не заметить, как старательно она прячет душевные травмы, и пройти мимо.

– Не трогай меня! – вскрикнула она, отпрыгивая от меня, как от огня.

– Просто позволь мне тебя поддержать, не говори, что тебе это не нужно.

– Заткнись, Аврора, пока я не закопала тебя в чертовом сугробе!

Я лишь поджала губы. Сделала глубокий вдох. Выдох.

Нужно было принять ее реакцию. Я для нее все еще девушка, сеющая хаос. Возможно, я виновата в том, что Ребекка по-другому посмотрела на «воспитание». Ведь если раньше она просто выключала чувства внутри себя, то сейчас воображаемую кнопку заело.

Темная могла позволить себе сочувствие в отношении других людей. Но если дело касалось ее самой, она выстраивала каменные стены, точила вилы и выпрыскивала яд. Она ни за что не подпустит к себе никого, особенно меня.

– Прости. – Мне пришлось посадить в клетку ноющее сердце и натянуть на лицо высокомерную гримасу.

Словно не возникло никакой дружеской связи с Ребеккой. Словно еще секунду назад мы не откровенничали. Возвращение к началу дало ей уверенность в себе и подбадривающее ощущение контроля.

Ребекка незаметно расправила плечи и задрала подбородок, после чего повернулась ко мне спиной и зашагала в сторону границы. Я не спешила за ней. Мой взгляд был прикован к ее спине, облаченной в объемную куртку, а мысли были сконцентрированы лишь на том, как теперь мне себя вести.

– Ты идешь? – окликнула меня Ребекка и снова повернулась ко мне так, что стали видны высокие сапоги на внушительном каблуке.

Я молча поплелась к ней. Когда мы поравнялись, то начали идти уже вместе.

– Теперь ты поняла, почему Брайен оставил тебя и пошел ко мне в ту ночь?

– Более чем.

Что мне отвечать? Поддерживать образ врага или быть милой? Я не понимала, чего хочет Ребекка, что помогло бы ей почувствовать себя комфортно в моей компании. Но я действительно теперь осознала, почему Брайен не рассказывал о Ребекке, почему он бежал к ней и выстраивал стену между нами. Ему нужно было держать себя в руках, подчиняться воле Правителя, чтобы не пострадал дорогой ему человек.

– Вопрос ревности исчерпан?

– Вероятно, – коротко ответила я, не решаясь спросить о других волнующих моментах их совместного прошлого.

– Мы с ним как брат и сестра, с детства знаем друг друга и всегда помогаем. В наших отношениях нет ни намека на романтику или страсть. И секс, который является больной и неприятной темой для нас, ничего не изменил.

– Ты знаешь, что для меня не существует секса без чувств, поэтому мне нужно чуть больше времени, чтобы свыкнуться с мыслью, что между вами что-то было. Дело не в вас! – поспешила я заверить ее. – Дело только в моем воспитании.

– Я долго думала над тем, как у нас с Брайеном все произошло, – начала Ребекка. – Удивительно, что я ничего не помнила. Я не могла избавиться от чувства неловкости, стыда, поэтому не решалась даже обмолвиться словечком с Брайеном. Мы не общались с ним с того дня и до моей выписки. Возможно, время помогло нам свыкнуться с мыслью, что между нами было нечто для нас неправильное и неприемлемое. По крайней мере, мы старательно делали вид, что ничего не произошло, но я чувствовала себя виноватой. Несколько дней назад, пусть и немного нелегальным путем, у меня появился доступ к хранилищу с папками на лучших из темных. Я потратила полученные минуты на то, чтобы выяснить причину частичной потери памяти.

Ребекка замолчала, создавая бешеную интригу.

– Ты скажешь мне? – кое-как спросила я, потому что очередной ком, поднимающийся к горлу, не давал нормально разговаривать.

– Нам подмешали стимулирующий препарат. И я уверена, что этот трюк провернут снова.

Меня затрясло.

– Был отдан срочный приказ завести второго ребенка, – добавила Ребекка.

Я не хотела об этом думать.

Совершенно не хотела думать о том, что нужен второй ребенок.

Мой мозг блокировал эту информацию, отказывался воспринимать ее и закидывал куда-то в дальний ящик.

– Что нам сейчас делать, Аврора? Потому что я в замешательстве! Я не хочу этого, как и Брайен.

– Он знает? Про препараты.

Мы уже подошли к моему миру и остановились, но не поворачивались лицом друг к другу.

– Нет. Я не знаю, как сказать ему, что у нас с ним нет выбора.

– И что я должна сделать? Сказать ему: «Брайен, тебя накачают, чтобы ты заделал ребенка своей названой сестре. Потом ты все забудешь, не переживай. Желаю удачи». Так? Это аморальный бред!

Если Ребекка думала, что меня успокоит факт того, что секс между ними был не по их воле, она ошиблась. Я переживала о том, что они безвольны, скованны и с ними обращались как с существами, которых спаривали по надобности. А значит, избежать приказа о втором ребенке будет невозможно.

Мы все должны будем стерпеть это.

– Мне надо идти, – коротко бросила я и побежала в сторону дома.

У меня не получалось сконцентрироваться на чем-то одном. Вся информация, полученная от Ребекки, сумбурно крутилась в голове. Словно множество мелких букашек атаковали черепную коробку и стали прогрызать мозг.

Я хотела сбежать от этого. Хотела спрятаться от зовущей меня Ребекки. Мне нужна была тишина, и я почти получила ее, но мужской голос окликнул меня.

Мое имя прогремело посреди хаоса в голове, и я остановилась.

– Поворачиваться нельзя, надеюсь, ты помнишь об этом.

Снова шепот таинственного незнакомца. Из-за него тело покрылось ледяной коркой, а голова отключилась.

– Дежурство в этой зоне прекращается. Но ты должна помнить, что еще один инцидент с проникновением темных может повлечь куда более кардинальные последствия. На этом у меня все.

Кинув в меня новость, на этот раз положительную, кажется, незнакомец начал медленно отдаляться.

Думай, Аврора. Ты не можешь позволить этой тайне остаться неразгаданной.

– Ты мой старый друг? Иначе зачем ты мне помогаешь.

Имя я опять же не стала произносить, чтобы не навлечь беду на Волкера. Я уже и не надеялась, что мое предположение окажется верным, но незнакомец все же вернулся и грубо прошептал:

– Не смей больше разбрасываться предположениями.

Его злость и откровенная паника лишь подтвердили мою правоту.

– Ты меня поняла?!

– Спасибо, – пропищала я.

Он словно растворился. Ушел быстро, чтобы остаться тайной.

На свой страх и риск я обернулась, надеясь, что пустота за спиной – ложное чувство, но там никого не оказалось.

Все время это и правда был Волкер? Поэтому он пытался защитить меня? Но кто он вообще?! Почему он видит ночью, причем явно лучше меня?

– Черт, черт, черт, – шептала я.

Тишину нарушал хаос мыслей. От всего этого меня опять начало тошнить. Единственное, чего я сейчас по-настоящему хотела, так это оказаться на своей кровати.

Каждый шаг к подъезду, каждая ступенька словно отнимали последние силы. Все вокруг кружилось, и свет от фонарика тускнел, расплываясь во мраке. Кое-как я вставила ключ в замок и сделала четыре несчастных оборота. Как только я надавила на ручку и толкнула дверь, то упала прямо в коридоре и отключилась, напоследок ощутив боль от удара.

Глава 4

Снова ненавистные стены, окрашенные в черный цвет. Брайен с отвращением осматривал кабинет, пытаясь найти хоть что-то, не вызывающее приступы неприязни и даже агрессии.

– Возможно, ты хочешь чего-нибудь выпить?

Засунув куда подальше желание затянуть потуже галстук на шее Правителя, Брайен обратил на него все свое внимание. Вид у него был весьма бодрый и здоровый, что сыграло на самолюбии Брайена. Он-то надеялся, что нанес неслабые увечья.

Брайен ощутил импульс силы в руках, и тонкой змейкой в голову проникла потребность видеть Правителя в крови, валяющимся в ногах и испускающим последний вздох. Но никак не в этом выглаженном костюме и без единой царапины.

Беглый взгляд к шее. Брайен заметил выглядывающую из-за ворота рубашки гематому и слегка улыбнулся. Ему тут же стало лучше.

– Откажусь, – ответил он любезно, даже приветливо, мысленно давая себе пощечины.

Так надо.

Он понимал, что сейчас необходимо делать все, чтобы как можно скорее самому сесть на этот чертов кожаный стул. А Правитель только и рад был подхалимству, не думая о том, что Брайен добродушен из-за вида синих отпечатков рук на шее.

– Я хотел тебя похвалить. Ты убил человека, Брайен. Видишь, в этом нет ничего сложного.

– Того, кто издевается над беззащитными, сложно назвать человеком.

– И все же ты выполнил условие. И мне достаточно знать, что ты способен убить, когда этого будут требовать обстоятельства.

Правитель сказал полнейший бред, что понимал и сам. Брайен убил не по приказу. Он смог прикончить того ублюдка только из-за того, что в его галлюцинациях он навредил Авроре.

– И теперь вы пообещаете не угрожать светлой.

– Брайен. – Правитель усмехнулся. – У тебя нет права голоса. Но готов заверить, пока ты ведешь себя как послушный ребенок, ей ничего не грозит.

– Мало Ребекки для игр со мной?

– Большая удача, что главные люди в твоей жизни – две беззащитные девушки. Хотя насчет Ребекки еще можно поспорить: она способна уложить на лопатки большинство охранников, только если они всей толпой не лезут к ней в трусы.

Все нутро Брайена дернулось от желания вмазать Правителю, который так непринужденно себя чувствовал. Но он сдержался, даже не подал виду, что его что-то задело, потому что категорически нельзя было вестись на провокации. Брайен лишь хрустел пальцами, представляя, как ломались бы кости руки Правителя, покоящейся на столешнице.

– Но к чему и зачем мелочиться? Со светлой игра будет более захватывающей!

– Конечно, как вам будет угодно. – И лицо Брайена застыло в фальшивой покорности.

Правитель сначала удивился, но тут же пошел на поводу собственного эго и расправил плечи от ощущения власти.

– Помимо обсуждения того, что ты потрясающе справился со своей задачей, я хотел поговорить о вашем будущем с Ребеккой.

– Я вас слушаю. – Брайен и сам попробовал расслабиться, но из-за попыток внушить себе, что все в порядке, нервы натянулись только сильнее. Самообман не помогал.

– Она уже сообщила тебе о том, что пришло время продолжить размножение?

– Мы животные, которых вы скрещиваете? Других слов подобрать не могли? – Брайен огрызнулся, но тут же проглотил готовые вырваться слова и продолжил. – Да, сообщила.

Губы Правителя растянулись в совершенно не понятной улыбке, а глаза заблестели, и взгляд устремился в непроницаемое лицо Брайена в попытке прочитать его мысли.

– Полагаю, в скором времени вы приступите? – спросил он, наслаждаясь одной только мыслью о том, что он рушил ванильные отношения своего преемника.

– Мне обозначить вам конкретную дату?

– Не стоит с этим медлить. Тебе также известно, что ты уже давно можешь иметь детей. Надеемся, ты был аккуратен. Никто не хочет, чтобы повторилась история с малышкой Эйми.

– Я вас услышал. Что-то еще?

Брайен все еще внешне оставался хладнокровным, безразличным и безэмоциональным. Он сам поражался тому, как умело мог абстрагироваться от гнева, если у него были на то причины, и игнорировать каждый выпад, отвечая коротко и по делу.

– Пожалуй, это все. Я думал, наш с тобой разговор затянется, но ты сегодня, на удивление, послушный, сдержанный и даже немного скучный. Можешь идти на тренировку. – Правитель махнул рукой, и Брайен, не думая задерживаться ни на минуту, вежливо попрощался и скрылся за массивной дверью.

Через несколько секунд к Правителю подошел один из приближенных к власти советников и поклонился.

– Я же говорил, что все эти поклоны – пережитки прошлого.

– Это мой способ выразить почтение и глубочайшее уважение.

И снова лицо Правителя с самодовольной гримасой чуть не треснуло от лести.