Внук колдуна

Елена Герц

Внук колдуна

Глава Клубок змей

Про Митю в деревне говорили, что этого мальчишку старому колдуну сам леший принес. Вроде случается иногда грех между лешим и смертной женщиной, от которого потом рождаются такие детки. До нечисти они не дотягивают, нет в них настоящего лесного духа, поэтому и не приживаются в лесу, и леший тогда подбрасывает их местным колдунам и шаманам в усыновление.

Это так люди между собой судачили, а сам Игнат Степанович никому не объяснял, откуда у него этот ребёнок взялся. Кормил, поил, называл Митяем.

Пацанёнок рос тише воды, ниже травы, видимо, поэтому ребятишки и любили над ним подшутить по злому, как это у них бывает. Как-то раз зимой они его так снежками обстреляли, что Митяй от боли в сугроб прыгнул и потом оттуда полчаса выбраться не мог.

А летом однажды отобрали у него обувь, и пришлось Митяю по колючкам и камням босыми ногами домой шлёпать. Он помалкивал, деду на ребят не жаловался, но Игнат Степанович и так всё откуда-то знал.

– Опять обижали? – спросил он Митьку, заметив, что тот вернулся домой босиком.

Мальчик ничего не ответил. Дед молча набрал в таз воды, обмыл Митяю ноги, потом помазал ссадины пахучей, травяной мазью и вышел вон из хаты. Походил где-то, потом вернулся, держа в руках резиновые шлёпки, отдал их мальчику и сказал строго:

– Надевай, пойдём «лапти» твои искать.

– Я сам завтра, – буркнул Митя.

– Сам он… – проворчал дед, – Пойдем, говорю.

Он с силой сжал плечо Мити, и мальчику пришлось встать и идти за ним.

– В поле, что ль, убежали? – спросил Игнат Степанович.

– На покос возле речки, – тихо ответил Митя.

Дед пошёл по пыльной дороге мимо деревенских домиков с невысокими палисадниками. Сапоги его громко стучали каблуками по утоптанной земле. Митя еле успевал за ним и удивлялся про себя, что до речки километра два идти, а они так легко проскочили весь этот путь, что и не заметили. Не успел Митяй оглянуться, как раздались детские голоса.

Дед Игнат остановился в тени деревьев так, чтобы его видно не было.

– Ступай-ка, скажи, чтобы штиблеты твои отдали, – велел он.

– Не послушаются, – вздохнул Митя.

– А ты пригрози: не отдадут – хуже будет, – нахмурился Игнат Степанович.

От волнения у Мити вспотели ладошки, и он обтёр их об штаны, потом пошёл требовать свои вещи назад, перечить деду он не смел. Пахло свежескошенной травой. Ребята бросали камни в реку, пытаясь заставить их прыгать по воде, как мячики.

– Смотри-ка, кто идет! – закричал Стёпка, самый главный забияка.

Дети оглянулись и оживились.

– О, тихоня наш ковыляет, – подхватил Петька.

Остальные ребята засмеялись и стали глядеть на Митю.

– Чего пришёл, салабон? – спросил Стёпка.

– Где моя обутка? – нерешительно спросил у них Митька и обернулся, как будто ища поддержки у кого-то невидимого.

Но как он не искал глазами деда Игната, но так его и не увидел.

– Размечтался! – фыркнул Петька, поглядывая на своего атамана, – Так мы и сказали!

– Отдайте, говорю, – упрямо повторил Митя.

– А то что? – ухмыльнулся Стёпка.

– А то хуже будет, – выдохнул Митя.

Остальные ребята молчали и только наблюдали за происходящим.

– Да что ты говоришь? – засмеялся Петька.

– Пацаны, надо добавить этому лешаку её ума-разума, хватайте-ка палки, отдубасим его, – подхватил Стёпа.

Ребята пошли на Митяя, и тот начал отступать, понимая, удрать от них уже не получится. Он засуетился, зацепился за пенёк, взмахнул руками и упал навзничь в ожидании ударов. Но вместо этого, он услышал испуганный крик Степана:

– Змея!!

– А-а-а-а!! – подхватили ребята, – Змея!! Змея!!

Митя открыл глаза и сел. Никаких змей там не было, просто на земле валялась куча палок, но мальчишки глядели на них так, как будто это был огромный клубок змей. Митя встал на ноги и шагнул вперёд, наступив на палки.

– Колдун! – выкрикнул Петька, – Митяя змеи не трогают! Пацаны, бежим отсюда!

И свора прыснула врассыпную.

– Только мою обувку они не вернули, – сказал Митя вышедшему из-за деревьев Игнату Степановичу.

Старик улыбнулся и подмигнул Мите.

– Сами принесут, – пообещал он.

Они пошли в деревню и по дороге зашли в дом, где жил Стёпка. Его мать вешала во дворе только что постиранное бельё.

– Юлия, когда уже ты отучишь своего сына чужое брать? – спросил её дед Игнат.

– Ничего он чужого не берёт, вон, идет, руки пустые, – удивлённо сказала она.

Из-за поворота и впрямь показался Степан.

– Он мою обувку отнял и спрятал! – выпалил Митька.

Стёпа, подойдя к гостям, злобно зыркнул на них, и проскочил во двор.

– Ничего я не брал, всё он врет, мамуль, – буркнул он из-за забора.

Юлия Ивановна посмотрела на сына и снова обернулась к колдуну.

– Что ты пристал к ребёнку, – сказала она, – Говорит, что не трогал, значит не трогал.

Дед Игнат усмехнулся и пристально взглянул на Юлию Ивановну.

– Ребёнок, говоришь, – покачал головой он, – А простыни твои не он случайно поджёг?

– Ой, ай, – заметалась по двору Юлия Ивановна.

Она стала сдёргивать выбеленные простыни с верёвки и бросать их в грязь, затаптывая невидимое пламя ногами.

– А как же мои штиблеты? – заволновался Митя.

– Сам принесёт, – сказал старик, – Пошли домой.

На завтра Стёпка и вправду сам приволок обутку Митяя.

– Ну? Чего тебе? – спросил его дед Игнат.

– Вот, штиблеты вашего Митьки принёс, – всхлипнул Стёпа, – Сегодня ночью ужасов во сне насмотрелся. Как будто ко мне сам чёрт на кровать залез и стал прыгать по мне, и рёбрышки мои только хрусь, хрусь, хрусь, хрусь. Прыгает и приговаривает: «Отдай мне штиблеты Митяя, раз ему не отдаёшь». Де-е-едушка, я больше так не бу-у-уду! Вы только чёрта ко мне больше не посылайте!

– Иди-иди, подобру-поздорову, не пришлю, – хитро улыбнулся дед Игнат.

Стёпка радостно закивал и рванул прочь от дома старого колдуна.

– Дедушка, неужто ты к нему настоящего чёрта присылал? – удивлённо спросил Митька.

– Да показалось ему всё, – отмахнулся Игнат Степанович, – Когда совесть не чиста и не такое покажется.

Глава Первое чудо

Все в деревне думали, что Митяя деду Игнату леший из леса принёс.

– Ой, Ивановна, мне ещё моя прабабка говорила, что бывают такие случаи, когда леший с обычной, земной женщиной согрешит, а потом плод от этого греха знахарям да колдунам подбрасывает, – уверяла соседку известная всем сплетница тётя Тамара.

Юлию Ивановну аж передёрнуло от одного упоминания об их деревенском колдуне Игнате.

– Интересно, как леший это делает? – усомнилась она.

– А так… осенью с сухой листвой из леса приносит дитя и под лавку возле печи кладёт его, а сам уходит, – таинственным голосом уверила её тётя Тамара.

– А как он в дом проникает? – всё ещё сомневалась Юлия Ивановна.

– Как, как… не знаю я, ты спроси у самого Игната, он тебе всё объяснит, – сердито оборвала её тётя Тамара, фыркнула и сделала вид, что ей нужно срочно по делам куда-то идти.

– Нет уж, уволь, – покачала головой Юлия, которая с Игнатом связываться больше точно не хотела.

Она помнила, как однажды для того, чтобы поставить на место её сына Стёпку, дед Игнат напустил на неё морок, после которого она ещё долго не могла опомниться.

С тех пор Юлия обходила Игната Степановича стороной и пугала его именем сына, когда тот не слушался и озорничал сверх меры.

На самом деле, Митяй не был сыном лешего, просто Игната Степановича устраивали эти нелепые слухи, поэтому он помалкивал и никому не рассказывал, что забрал Митяя у своей непутёвой дочери Сашки.

Та сразу после окончания сельской школы уехала учиться в город, и там почти сразу выскочила замуж «по залёту», но муж оказался неадекватным парнем, и с ним пришлось расстаться. Избавляться от беременности к тому времени было уже поздно, и она решила родить и отказаться от ребёнка.

Игнат узнал о её планах случайно и уговорил отдать мальчика (тогда уже было понятно, что это мальчик) ему на воспитание в деревню.

– Забирай, конечно, я только рада буду, – сказала Игнату дочка.

Он встретил её в роддоме и сразу же забрал Митяя себе, предварительно уговорив дочку написать отказ от родительских прав на сына, а потом оформил на себя опекунство над внуком.

Односельчанам было неясно, что он объяснял учителям в школе и другим службам, их это не интересовало, они все верили тому, что говорила тётя Тамара.

– А даже если он и сказал, что это его внук, то кто ж ему поверит? – смеялась она.

– Государство же поверило, – пожимали плечами люди.

– Государство у нас вообще доверчивое, доверяло и нам, когда мы из совхоза картошку и зерно воровали, – усмехалась эта «добрая» женщина.

Игнат и впрямь был потомственным знахарем и колдовской дар у него тоже имелся в виде владения гипнозом и ясновидением.

У Митяя до тринадцати лет семейный дар не проявлялся, а потом парень влюбился и сотворил своё первое чудо.

К ним в класс тогда пришла новенькая девочка, дочка фермера. Эта ферма появилась в деревне недавно, и все дети её владельца, переехавшие туда вместе со своим отцом, стали ходить в сельскую школу.

Девочку звали Катя. С первого взгляда на неё у Митяя часто застучало сердце, и он понял, что хочет быть рядом с этой девочкой всю жизнь. Но его уже опередил Стёпка, сказав ей:

– Кать, садись за мою парту, и тебя никто в школе не обидит, потому что я намерен тебя от всех защищать.

Всегда робкий и нерешительный, Митяй вдруг подал голос:

– Катюша, садить лучше ко мне, с моей парты лучше доску видно, и я тоже никому не позволю тебя обижать.

– Как же, не позволит он, – рассмеялся Стёпка, – Когда рядом нет твоего деда, то ты бессилен что-либо сделать.

– Ты уверен? – с вызовом спросил Митяй.

– Сто процентов! – ухмыльнулся Стёпка.

– Ой, а что это за пчела рядом с твоим носом пролетела? – как ни в чём не бывало, спросил у него Митяй.

– Где? – стал осматриваться Степан.

– Да вот же, вот, на нос села, – притворно закачал головой Митяй, – И не одна! Их целый рой откуда-то вылетел! И все сейчас на тебя сядут!

Степан недоверчиво огляделся по сторонам и вдруг, как взвился с места.

– Ай-ай-ай! – кричал он и нёсся по коридору прочь из школы к реке.

Все ребята недоумённо наблюдали за ним, потому что никакого роя рядом с ним и в помине не было, Стёпе всё это мерещилось.

– Гипноз! – довольно потирая руки, объявил вечером дед Игнат, когда Митяй всё ему рассказал.

– Значит, я теперь тоже колдун? – то ли удивился, то ли обрадовался Митяй.

– Ты – внук колдуна! – засмеялся дед Игнат и ласково погладил его по голове.

Такая сентиментальность не была свойственна Игнату Степановичу, но он уж очень был рад тому, что у Митяя начали проявляться колдовские способности, это значило, что потомственное знахарское дело впоследствии будет, кому передать.

Глава Шаровая молния

Никто не видел странного в том, что Митяй подружился с Катей, дочкой фермера. Она была очень красивая и какая-то нежная и приветливая, не то что другие деревенские девчонки.

– Я и сам не знаю, как у нас женой получилась такая принцесса, – как будто извиняясь, говорил всем её отец.

Дети сели за одну парту, и Митяй стал опекать Катерину. После случая с пчёлами, когда у него открылся колдовской дар, он посерьёзнел и вроде даже повзрослел.

Дед Игнат больше не насмехался над ним, а разговаривал, как со взрослым человеком, учил разбираться в травах и в явлениях природы.

Когда Митяю исполнилось четырнадцать лет, то он впервые в жизни увидал шаровую молнию. В первых числах мая началась сильная гроза с молниями поперёк всего неба, шквалистым ветром и чёрно-синими тучами на горизонте.

Митяй потянулся к форточке, чтобы закрыть её и вдруг увидел прямо напротив себя прозрачный и блестящий шар размером с футбольный мяч. Парень обомлел и замер, а молния поплыла дальше. Когда он закрыл форточку и обернулся, то увидел, что входная дверь от ветра открылась, и в дверном проёме стоит тот же самый странный шар, переливающийся голубоватым светом.

Митяй расслабился, как учил его дед Игнат, и постарался направить свою энергию на свет внутри шара, но делал это с большой осторожностью, боясь взорвать его ненароком. В этот момент в воздухе что-то треснуло, как будто лампочка перегорела, и голубоватый шар сразу после этого звука растворился.

– Так бывает, когда обычная молния, ударившись о водную гладь, преобразуется в шаровую, это очень опасно для человека, – объяснил потом дед Игнат.

– Ну, да, у нас же ручей как раз под окнами протекает, вот она от него и отразилась, наверное, – предположил Митяй.

– Вполне возможно, – сказал дедушка, – А, может, с реки прилетела.

Неизвестно, откуда взялась эта молния, только Митяй теперь думал, что он не разбил её своей внутренней силой, а вся энергия от этого шара по невидимому каналу в него самого вошла. Ничего не сказав об этом деду (боялся насмешек), стал жить с этой уверенностью. Кроме этого с ним больше ничего странного пока не случалось.

Наступило лето, школьники занялись своими делами, кто на речку бегал, кто родителям помогал, кто в лагерь уехал. Катя никуда не уехала, осталась на ферме, и Митяй тоже никуда не уехал, почти каждый день бегал на ферму к Кате.

Родители девочки не противились их невинной дружбе, Митяй им нравился, он помогал им управляться с животными, как-то умел «договориться» с бычком «Быней», который почти никого не слушался, а с Митей вёл себя послушно и делал всё, что требовалось.

Под конец лета мама Кати почувствовала себя плохо, и муж повёз её в город на обследование, после которого у неё обнаружилась опухоль в груди. Пришлось ей ложиться на операцию. Вернулась она в деревню, вроде врачи сделали всё, что могли, а здоровье всё не налаживалось. То температура поднялась, опять её увезли в больницу, то сил ни на что не было, но она не сдавалась, так хотела жить и мечтала выздороветь, чтобы всё было, как раньше.

Однажды сидели они все вместе, родители Кати, сама Катя и Митяй на завалинке, смотрели, как солнце за пригорок садится. Вечер выдался прямо-таки волшебной красоты, такая тишина и умиротворённость наступила, что не описать словами. Мама Кати улыбалась, глядя на всю эту красоту, а Митяй вдруг выпрямился, вытянул вперёд руки и пошёл к ней.

– Что с тобой, Дмитрий? – спросил фермер.

Без ответа.

– Дмитрий, ты что творишь? – слегка нахмурился фермер и сделал шаг навстречу к парню.

Ноль эмоций.

– Димка! – крикнула Катя.

Митяй даже бровью не повёл, как робот шёл к застывшей в изумлении женщине. Дойдя до неё, Митяй положил свои ладони на то, что у неё осталось от груди, и его затрясло, как от удара током. Женщина закричала от страха, и муж рванулся к ней на помощь.

– Ты что, совсем свихнулся, наглец ты этакий?! – закричал фермер, – Убирайся отсюда, чтоб ноги твоей больше здесь не было!

Но Митяй его не слышал, внук колдуна без чувств упал к ногам поражённой женщины.

Катя сбегала за дедом Игнатом, и они все вместе затащили парня в дом.

– Как себя чувствуете? – спросил дед Игнат у пострадавшей.

Она помолчала немного, как будто прислушиваясь к своему состоянию, потом сказала:

– У меня ничего не болит, только зуд страшный, сил нет терпеть.

– Наблюдайте за своим состоянием, если что, зовите, – сказал дед Игнат.

Через пару часов Митяй очнулся. Он ничего не помнил и выглядел растерянным. Извинившись, они с дедом ушли к себе домой.

На следующий день шрамы у жены фермера зажили и частично рассосались, она почувствовала себя значительно лучше. Решили, что не поедут в город и не будут никому рассказывать, что с ними произошло.

Митяй по-прежнему ходил к ним в гости на ферму и не знал, что он излечил, а, может быть, даже спас мать Кати от тяжёлого недуга.

Глава Медведь

– Катюш, как там у мамы дела? – спросил Игнат Степанович у Кати.

Она пришла к ним в дом рано утром из-за того, что ещё вчера они с Митяем договорились идти вместе в лес по грибы. Стоял август, погода радовала теплом, но и засухи в этом году не наблюдалось, поэтому грибы пошли ещё в начале августа и их, как говорил отец Кати, в лесу «косой можно было косить». Катя грибы собирать не умела, поэтому Митяй вызвался научить её навыкам этой «тихой охоты».

Вообще-то август это, наверное, самый богатый на грибы месяц. В урожайные годы в это время грибники выносят из леса полные корзины боровиков, груздей, рыжиков, подберезовиков, подгруздков белых, сыроежек, маслят, а также волнушек и белянок.

– Ой, а я и названия-то не все знаю! – засмеялась Катя, когда Митяй начал ей это перечислять.

– Ничего, я тебе всё расскажу и покажу, как правильно гриб из грибницы вынимать, – пообещал он, – А потом почистим их и пожарим дома с лучком и со сметаной. Ты себе представить не можешь, как это вкусно!

– Я ела грибы, мне такая еда нравится, – кивнула Катя.

– Одно дело, когда просто грибы, а другое – когда ты их собрала собственными руками, – подмигнул ей Митяй.

После истории с матерью Кати, когда Митяй, сам не ведая, помог ей на пути к выздоровлению после тяжёлой операции, ребята сдружились ещё крепче.

О любви пока речи не шло, хотя у Митяя всегда перехватывало дыхание, когда он видел Катю. Не понимая, что с ним творится, он старался не задумываться над своими ощущениями, ну, дружит с ним Катя, и то хорошо, а с остальным потом разберёмся.

Катя стояла у порога и терпеливо ждала, пока Митяй искал нужные корзинки и намазывал хлеб маслом, чтобы прихватить бутерброды с собой в лес на случай, если они с Катей проголодаются.

– Да лучше ей стало, дедушка, – ответила Катя, – Уже почти всё зажило после того случая с Митяем, и настроение у неё поднялось, и кушает она теперь с аппетитом.

– Ну, и отлично, а то я уже и не знал, что подумать, – ответил Игнат, решив про себя расспросить у фермера подробнее о здоровье этой женщины.

Наконец, Митяй собрался, и они с Катей пошли огородами по короткой дороге в лес. Долго они бродили по опушкам и пригоркам, наслаждаясь красотой природы, собирая грибы и лакомясь по пути спелыми ягодами малины и земляники.

Как раз возле малинника и случилось то самое происшествие, о котором они потом ещё долго вспоминали. Отложив корзинки, полные грибов, ребята азартно поглощали спелую малину, которая уродилась здесь особенно крупная и сладкая, даже не похожа была на лесную, а как будто садовая ягода.

– Эй, Митяй, ты что ж так ломишься через кусты, вся ягода из-за тебя на землю осыпается, – крикнула Катя, думая, что там орудует Митяй.

– Да не ломлюсь я, – удивлённо пробормотал Митяй откуда-то сзади.

Катя ещё удивилась, что голос его раздался совсем с другой стороны, противоположной тому месту, откуда исходил основной шум.

Не успела она его спросить об этом, как из кустов поднялась на них огромная медвежья голова и принюхалась.

– Медведь, – в ужасе прошептала Катя.

Да, это был медведь, не молодой подросток, в вполне себе взрослый, здоровенный самец, который, видимо, тоже заприметил этот аппетитный малиновый куст и решил его объесть, а тут конкуренция, понимаешь ли.

– Не беги, – прошептал Митяй.

Он медленно потянул Катю за руку пряча свою подружку от медведя у себя за спиной. Катя растерялась так сильно, что безропотно подчинялась Митяю.

Сперва медведь не вёл себя агрессивно, но вдруг ему что-то не понравилось, и он надыбился, поднял лапы и начал наступать на подростков.

У Митяя в этот момент прошёл холодок по телу, он неожиданно вскинулся, расставил руки и тоже зарычал, сделав шаг в сторону медведя. Катя взвизгнула и упала в обморок. Медведь отступил, встал на четыре лапы, повернулся и, поджав хвост, побежал из малинника от греха подальше.

Митяй побрызгал Кате на лицо водой из фляжки, она пришла в себя.

– Что это было? – прошептала она пересохшими губами.

– Я прогонял медведя, – пожал плечами Митяй.

– Ты сам СТАЛ МЕДВЕДЕМ! – потрясённо прошептала Катя, – Ты стал очень большим медведем, в два раза больше того, что мы видели.

– Ну, какой же я медведь? – засмеялся он, – Смотри, обычный человек, руки, ноги, голова.

Потом уже дома, когда они разбирали и жарили грибы, попутно рассказывая о случившемся деду Игнату, они поняли, что Митяй, не отдавая себе отчёта, напустил морок одновременно и на медведя, и на Катю.

Игнат Степанович слушал их рассказ и восхищался колдовской силой своего внука. То ли ещё будет!

Глава Ревность

Не успел Митяй оглянуться, как закончились его школьные годы, он вырос, стал взрослым, настоящим мужчиной и даже уже давно начал бриться. Катя к тому времени расцвела и превратилась в восхитительную красавицу, и на неё заглядывался весь посёлок, но она как будто не замечала этих взглядов, а проводила всё свободное время только с ним.

Родители Катерины так и продолжали держать ферму, которая кормила их и приносила небольшой доход, позволяющий им безбедно жить.

Но всё это кажущееся благополучие достигалось огромным сельским трудом, и те, кто знали, как достаётся успех фермерам и, сколько сил они вкладывают в своё хозяйство, им не завидовали.

Мать Кати чувствовала себя нормально. Как-то раз они разговорились с Игнатом Степановичем, дедом Митяя, и она призналась ему, что после той истории, когда Митяй в состоянии транса прикоснулся к её прооперированной груди, все шрамы на коже практически рассосались и общее состояние намного улучшилось.

– Но мне всё равно придётся пройти лучевую терапию, – добавила она.

– Эх, что ж ты раньше мне не сказала, я бы попробовал избавить тебя от этого молитвами и отварами, – покачал головой дед Игнат.

– Да не верю я во всё это, – вздохнула женщина.

– Митяю моему поди тоже не поверила, а он помог тебе, – упрекнул тот.

Но она всё равно съездила в город и прошла курс лечения. Зато, когда вернулась домой, уже осознанно обратилась к Игнату Степановичу, и он занимался её здоровьем с помощью траволечения, убеждая её, что они делают нужное для людей дело, изучая, как гомеопатия влияет на реабилитацию после подобных курсов.

Катерина после школы поступила учиться в институт и уехала в город. Митяй никуда не поступил, он стал работать на ферме у родителей Кати и готовиться к армии.

К этому времени он научился управлять трактором и вообще имел склонность к автомобильной технике и электронике.

– Интересно, откуда ты всё это знаешь? – удивлялся фермер, отец Кати, – Ведь у вас с дедом отродясь не было автомобиля.

– Не знаю сам, – пожимал плечами Митяй, – Как-то само по себе получается, я просто сажусь за руль – и еду, кладу руки на капот – и уже знаю, где поломка случилась.

Дед Игнат только усмехался, слушая такие разговоры, он-то знал, что этот парень обладает очень сильным колдовским даром, который распространяется и на людей, и на животных, и на любую технику, вплоть до космических ракет. Афишировать это он не собирался и Митяю советовал помалкивать.

– А то заберут тебя на опыты, уж лучше здесь жить, на вольном воздухе, чем в «золотой клетке», – высказывал он свои убеждения внуку.

Митяя не волновали слава и богатство, во всяком случае, ПОКА не волновали. В то время он думал только о Кате, был влюблён в неё и только о ней мечтал.

Как-то раз Катерина привезла из города в гости к родителям на ферму своих друзей, среди которых был парень Сергей, и ему Катя очень нравилась, и он за ней ухаживал. Сама она относилась ко всем своим ухажёрам ровно, не прогоняла их, но и не соглашалась на более близкие отношения.

Дело было в том, что Катерина не понимала Митяя, он вроде бегал за ней, но в любви никогда не признавался, они даже не целовались ни разу, ходили за ручку по деревне, и всё.

«Может, он меня и не любит совсем, а воспринимает, как подружку детства», – такие мысли приходили Кате в голову. Женщины порой бывают коварны, она не была исключением и держала парней рядом с собой как бы про запас, на случай, если Митяй не захочет на ней жениться.

Друзей Кати разместили в гостевом домике, а вечером запланировали вечеринку на свежем воздухе с шашлыками, песнями под гитару и танцами вокруг костра.

Митяй тоже был приглашён в студенческую компанию. Он сидел тихо и наблюдал за всем, что происходит, и хмурился, когда видел, как Сергей обхаживает Катюшу.