скачать книгу бесплатно
Нарышков, когда прочёл эти строчки, долго смеялся, пока не понял, что это о нём.
– Григорий Зельманович, шеф пришёл, – сообщила Витковскому Марина по телефону.
– Спасибо, Мариночка, бегу.
К Нарышкову Гриня заходил запросто:
– Привет, Вовик!
– Привет, Гриня!
Мужчины поздоровались за руку.
– Шеф, есть дело. И очень сурьёзное.
– Какое?
– Я вчера встречался с Николаенко…
– Это кто же такой? – спросил безразлично Нарышков.
– Вовик, проснись. Я же тебе говорил, что иду на встречу с президентом Фонда Николаенко.
– А, ну и что?
– А то. Как ты смотришь, если мы статью о Фонде не будем печатать?
– А чего вдруг?
– Николаенко платит за это.
– А сколько он там заплатит?
– Вова, если бы речь шла о копейках, я бы не начинал этот разговор.
– Но ты же знаешь, что я не продаюсь.
– Вова, кончай. Это не мне будешь говорить. Николаенко предлагает две тысячи долларов сразу и пятьсот ежемесячно.
О сумме, предложенной ему, Витковский решил умолчать буквально в последний момент. И уже жалел, что проговорился о ежемесячных пятистах долларах. Он видел, как у Владимира Владиславовича загорелись глаза.
Газета «Город» входила в состав медиахолдинга, принадлежащего главному финансово-криминальному клану, который после гибели Валика Дрека возглавлял его преемник, Ахмет Курмаев. Выступая на своих страницах за справедливость, борьбу с коррупцией и организованной преступностью, разоблачая деятельность всяких нечистых на руку чиновников, защищая народ, «Город» содержался на бандитские, украденные у этого народа деньги. Однако всё это лицемерие не смущало главного редактора Нарышкова. От подачек своих хозяев он не отказывался, жалея при этом лишь об одном: эти подачки были мизерными. Очевидно, так низко хозяева оценивали его труд, впрочем, как и работу всей редакции. Таких денег, что предлагал Николаенко, у Нарышкова никогда не было.
– Не может быть, чтобы за статью столько заплатили.
– Вова, не за статью, а за публикацию. Вернее, чтобы она не была опубликована. – Гриня решил подкинуть Нарышкову «леща». Мол, платят не мне за то, что я написал статью, а тебе – за то, что ты издаёшь гениальную газету.
– Ну что ж, – сказал Нарышков, – если заплатят, я согласен.
– А если обманут, – продолжил Гриня, – мы её опубликуем. Статья-то – нетленка, а не сиюминутка.
Вернувшись в кабинет, Витковский набрал Николаенко.
– Здравствуйте, Геннадий Васильевич! – торжественно проговорил он.
– Здравствуйте, Григорий Зельманович, – с намёком на вчерашнее ответил ему Николаенко.
– Как ваше драгоценное?
– Бывало и лучше. Вот, выпил аспирин, думаю, скоро совсем полегчает.
– А ты, Гена, неправильно аспирин пьёшь. Я знаешь как делаю? Прихожу домой после пьянки и сразу выпиваю аспирин. Не жду, пока головка бо-бо. Наутро просыпаюсь – и как огурчик.
– Что, серьёзно? Надо в следующий раз будет попробовать.
– Попробуй. Продаю бесплатно. В общем, такое дело. Я с шефом поговорил – он согласен.
– Ну вот видишь. А ты говорил «не продаётся».
– Так он вроде и не продаётся. Это я продаюсь. Статья-то – моя собственность. Короче, когда ты теперь передашь мне, гм… документы?
– Да хоть завтра.
– Хорошо, давай завтра. Да, я ещё с Поляковой переговорю. А как с ней быть?
– Давай я и её, гм… документы тебе дам, а ты уже ей передашь. А то я больше не хочу с ней встречаться.
– Ну, лады, Гена, договорились. Завтра созвонимся. Пока!
– Пока, Гриня!
* * *
Много я бродил по свету —
И со страшной силой
Фаллистической ракетой
Возвращался к милой.
(Из галактического)
Договорившись с шефом и Николаенко, Витковский почувствовал себя большой сволочью. Но потом решил успокоиться тем, что лучше быть богатой сволочью, чем честным и бедным.
Гриня набирал телефон Поляковой уже в третий раз. Наконец на том конце провода подняли трубку.
– Алло! – ответила Евгения.
– Женечка, здравствуй, это я, Витковский.
– Здравствуй, Гришенька. Рада тебя слышать. Как дела?
– Всё нормально. Женя. У меня вопрос.
– Какой?
– Для тебя что важней? Чтобы я написал статью или чтоб тебе Фонд вернул деньги?
– Конечно, деньги.
– А как же твоё благородное желание вывести на чистую воду жуликов и предупредить народ?
– Гриша, ты меня прости, но я, вообще-то говоря, народу ничего не должна. У каждого своя голова на плечах. Мне не народ, а мои деньги ближе к телу. Другие меня мало волнуют. А ты что, можешь сделать так, что они действительно отдадут две тысячи?
– Кажется, могу.
– Гриша, я даже не знаю, что тебе сказать!
– А ничего и не надо. Мне и так всё ясно.
– Ты зайдёшь?
– Вряд ли. В общем, как вопрос решится, я тебе перезвоню.
Когда Витковский положил трубку, большой сволочью он себя уже не ощущал.
«Ха-ха, – думал Гриня, – вот они, души? прекрасные порывы. Жуликов разоблачить. Людей предупредить. Мы за народ болеем. Кто там болеет за тот народ? Кому он, на хер, нужен? Деньгами перед носом помахать – и вся любовь к народу проходит. Впрочем, и я не лучше», – самокритично закончил свои рассуждения Гриня.
Несмотря на вроде бы установившиеся приятельские отношения с Николаенко, наученный горьким опытом Витковский к встрече с ним готовился очень тщательно. Операцию они продумывали вместе с Нарышковым. Гриня написал заявление в милицию:
«Я, корреспондент газеты „Город“ Григорий Витковский, выполняя задание редакции по подготовке статьи о разоблачении президента Фонда Николаенко, взял от него деньги для того, чтобы сдать в милицию».
Заявление Гриня положил в карман. Туда же он отправил и бумагу с подписанным Нарышковым официально оформленным редакционным заданием.
Встретиться с Николаенко Витковский договорился в скверике возле редакции без четверти час. Нарышков страховал Гриню с фотоаппаратом. Если это подстава, то он должен был заснять всю картину для подтверждения якобы благих намерений журналистов. Но все страхи Витковского оказались напрасными. Геннадий Васильевич передал ему деньги без всяких зехеров. Процедура выглядела даже как-то до банальности обыденно.
Перекинувшись несколькими словами с Николаенко и договорившись созвониться, Гриня направился в редакцию. Как ни крутил он по сторонам головой, Нарышкова так и не увидел. Оказалось, что шеф преспокойно сидит в своём кабинете и говорит по телефону. Увидев это, Гриня чуть морду ему не набил.
– Вовик, что за дела? Ты чего не подстраховал?
– Успокойся. Всё нормально прошло?
– Вова, твою мать, прошло-то нормально. Ну а если бы нет?
– У меня был важный телефонный звонок.
– Какой звонок, Вова? Ты что, не понимаешь, что меня могли замести?
– Гриня, успокойся. Я знал, что всё будет нормально.
– Ну ты и падла, Вова. На? свои бабки. Но я с тобой больше дела не делаю. Пошёл ты в жопу.
Гриня отдал Нарышкову две штуки баксов и вышел из кабинета. В приёмной он спросил у Марины:
– Ты, случайно, не знаешь, с кем шеф говорил по телефону?
– Знаю. С женой.
– Ну, падла, – снова не смог скрыть своего возмущения Гриня.
– Григорий Зельманович! – укоризненно воскликнула Марина.
– Извини, Мариночка, – сказал Гриня и отправился к себе в кабинет.
Попив водички и несколько успокоившись, он, предварительно закрывшись на замок, пересчитал деньги. Всё было точно, как в аптеке. В дверь постучали.
– Кто там?
– Это я, – раздался голос Нарышкова.
Гриня спрятал в портфель деньги и открыл дверь:
– Что надо?
– Гриня, ну чего ты завёлся? – примирительно сказал шеф. – Успокойся. Всё хорошо. На? тебе сто долларов.
Гриня знал, что Нарышков – мудак, но не думал, что он такой мудак.
«Это же надо! – бесился Витковский про себя. – Я ему две штуки, а он мне откат сто баксов. Хорошо, что я этому козлу ничего о своей доле не сказал».
– Знаешь, Вовик, засунь эту сотню себе в жопу. И давай хоть до завтра расстанемся. А то я тебя видеть не могу.
Нарышков молча забрал деньги и ушёл. А что он мог сказать? Даже такой бессовестный человек, как он, понимал, что Витковский заслуживает большего. Это не помешало тем не менее возникнуть в его голове неожиданной мысли: «Турнуть бы Гриню из редакции!..» – но он тут же отмёл её.
Без Грини «Город» бы вообще ничего не значил. Гений Нарышков отдавал себе в этом отчёт.
Оставшись один, Витковский позвонил Поляковой:
– Женя, у меня всё в порядке. Как мне передать твои деньги?
– Гришенька, да ты что? Правда?
– А я тебе когда-нибудь врал?
– Ой, Гриша, а что же делать? Ты занести не можешь?
– Мать, ты совсем голову потеряла. Кому это надо? Занести я не могу. Бери все твои фондовые документы и гони ко мне.
– Гриша, я сегодня прийти не могу. Я сейчас позвоню дочке, она к тебе зайдёт, хорошо?
– Замечательно, – ответил Гриня и положил трубку.
