скачать книгу бесплатно
– Да порядок. Говорит, что его таким образом захотел повидать приемный отец. Вроде как он решил расплеваться с надоевшим семейством и передал через парня последнее прости. Только пацан врет!
– Уверен?
– На все сто! Безработный мигрант послал за пасынком двух деловых парней на шикарной тачке передать, чтобы не ждали к ужину? Но Угушев стоит на этой версии твердо. Вот не знаю, рассказал ли он правду друзьям или вешает им на уши ту же лапшицу.
В голосе Кинебомбы зазвучала откровенная злость, и Эдик глянул на него удивленно.
– Если молчит, значит, так нужно, верно? Маго – парень смышленый, и, хотя ему неведом страх, оценить опасность он в состоянии. А ты сам что думаешь?
– Пока пацан не вернулся, я думал, что нужно все же разобраться с этим «Комитетом». И сейчас тоже думаю, что это могли быть они. Обрывок визитки у тебя с собой?
Редкий насторожился. Он сам не знал почему, но затея с возможным выходом Антона на «Комитет» его тревожила. Хотя нет, он понимал, конечно: у этой организации наверняка есть четкая аргументация, почему они поступают так, как поступают. Покойный Гриша совсем не выглядел фанатиком, он четко знал, почему пятерке первенцев нельзя позволить жить. А Антон никогда не был особо привязан к детям…
Был соблазн сказать, что половинка визитки осталась в куртке, обгоревшей и брошенной на школьном дворе. Но мгновением позже он устыдился своих мыслей, вынул из нагрудного кармана рубахи затасканный обрывок и протянул другу.
Кинебомба коротко кивнул, пряча его в карман, заодно вытянул оттуда миниатюрный блокнотик с такой же маленькой ручкой, закрепленной на корешке, что-то написал и передал Эдику.
Злата узнала в опекуне Воронцова мужчину, который схватил ее на улице и хотел куда-то увести.
Редкий прочитал, показал Элле. Та лишь коротко вздохнула, давая понять, что не сомневалась в чем-то подобном. Кто-то же должен был доставить детдомовского Платона в город и определить в нужную гимназию.
– Ладно. – Антон рывком вскочил на ноги. – Пойду я. Пора наконец заняться этим «Комитетом».
– Да как займешься-то? – удивился Эдик. – Я уже думал об этом, но зацепок никаких.
– Ты думал, а я буду что-то делать, – хмыкнул Кинебомба. – Да хоть просто по улицам бродить с визиткой наперевес, но я их найду.
– Ладно, – после паузы сказал Эдик подсевшим голосом.
Он тоже встал, Элла за ним. Антон вроде как спохватился:
– Да, ребята спрашивают, можно ли вас навестить. Говорят, что скучают. Стоит им сюда соваться или нет?
Редкий глянул на Эллу, она развела руками:
– Опасности в этом нет. Но лучше скажи им, что пока не стоит. У них и так хватает проблем.
– Ладно. Ну а ты тоже давай осторожнее, – сказал Антон Эдику.
– В смысле? – удивился Редкий. – Все самое плохое со мной уже случилось. – И постучал пальцем по повязке.
– Ну это ведь не помешает… – Антон через плечо бросил хищный взгляд на здание. – Я имею в виду, ты ведь не упустишь возможность?..
– Тоха, я уже говорила тебе и ему, что из этого ничего не выйдет! – заволновалась Элла. – Тут не идиоты работают!
– А, ну-ну, понял.
Кивнул и зашагал к выходу из парка. Редкий уныло смотрел ему вслед.
– Пройдемся, – тихим голосом попросила девушка. – Тут очень красиво.
– Давай.
Эдик прикинул, что хорошо бы оглядеть здание со всех сторон, что там и как. Прав Антон: нечего зря штаны тут просиживать, нужно хоть что-то разузнать. Вдруг он сообразил, о чем Элла умолчала в своем рассказе про Институт, – не сказала об удивительной и страшной связи между ребятами: если не станет одного, не станет всех. Забыла или специально? Спрашивать не хотелось, зелень парка под низким мрачным небом навевала легкую грусть, желание молчать, брести куда-то без всякой цели и держать за руку кого-то близкого.
Глава 4
Грозная сила
– Первый месяц учебного года испытывал нас на прочность, это вы знаете не хуже меня. – Так начал свое выступление перед учениками гимназии «Белая радуга» директор Гайдай через четыре дня после взрыва в главном корпусе.
В новом, еще не освоенном здании остро пахло ремонтом, за дверями актового зала в спешке громыхала ведрами и шелестела швабрами целая армия нанятых уборщиков. В самом зале еще не было стульев, но на сцену, где стоял Иван Сидорович, уже перенесли уцелевший в пожаре и потому сильно отдающий гарью зеленый стол.
– Да, в сентябре нам пришлось пережить пару неприятных событий. Мы потеряли наше привычное здание, которое несколько месяцев будет находиться на ремонте. Одна из наших учительниц проходит лечение, и тот отважный мужчина, который вынес ее из огня, тоже в больнице. Другие наши герои, по счастью, не пострадали.
Тут Ивсид отыскал взглядом стоящего в первом ряду Магомета – мальчик ответил невозмутимой ухмылкой.
– Но, мне хочется верить, наши уроки не прекращались ни на день – жизненные уроки, я имею в виду. А с сегодняшнего дня продолжатся и школьные. Поздравляю вас с этим и предлагаю разойтись по классам. Прошу терпеливо переносить возможные трудности: этот корпус мы планировали ввести в эксплуатацию только через год, но вышло так, как вышло.
Гайдай энергичным шагом покинул сцену, и классные руководители начали выкликать свои классы, чтобы сориентировать их в новой обстановке.
Пятеро ребят немного задержались, обсуждая планы на остаток дня после школы. Потом все вместе поспешили к лестнице – на этом этаже учились только начальные классы. С лестничной площадки четверо направились наверх, и только Тане нужно было спуститься на этаж ниже.
Паша Майский поджидал ее на середине лестничного пролета, опасно навалившись спиной на перила, и вид имел мрачный до невозможности.
– Ты чего тут? – Милич не особо удивилась, поскольку одноклассник с удивительным постоянством оказывался у нее на пути.
– Идем скорее, тебя весь класс ждет! – рявкнул парень.
– Тебя тоже, вообще-то.
– Ага. А до меня тут торчала Дашка с двумя закадычными подруженциями, и вид у нее был очень решительный. Ушла, только когда поняла, что я с места не сдвинусь.
– Вряд ли она меня караулила, – усомнилась Таня, вспомнив не одобренную ею, но весьма эффективную акцию Маго по усмирению Морозовой.
– Не знаю, может, она ждала того умника из одиннадцатого, по которому у нас уже треть девчонок сохнет, хоть он и хромоножка.
– Не называй его так! – вспыхнула Милич.
– Ага, понял. И чья тут магия сработала, кто на кого запал: он на тебя или ты на него? Или это взаимно?
У Тани появился сильный соблазн огреть одноклассника по шее рюкзаком, но в этот момент Паша уставил на нее такой потерянный взгляд, что девочка разом смягчилась. Проговорила спокойно:
– Он просто мой друг. Ты же замечал, наверное: мы всегда впятером.
– Странная, однако, у вас компания.
– У меня замечательная компания, – отрезала Милич и не смогла сдержать счастливую улыбку.
* * *
Антон долго смотрел на серый с темными потеками бетонный забор, единственными украшениями которого была древняя полустертая надпись «Не курить!» и пара безобразных граффити. Это место, хоть и в черте города, было слишком уединенным, чтобы сюда наведались более профессиональные художники. Из-за забора виднелись только постепенно жухнущие кроны деревьев. А вот здание Института, даже его крышу, ни с какой точки было не разглядеть.
Пыльная круглая площадь на самой границе с заповедной рощей, остановка автобуса – скамейка да расписание на столбе. Все это служило надежной ширмой для того, что скрывалось за забором. Стороннему наблюдателю трудно было бы понять, что творится в голове молодого, чрезвычайно худого, почти истощенного, мужчины, с непонятной сосредоточенностью взирающего на этот самый забор.
Наконец Антон оторвал себя от молчаливого созерцания, разжал крепко стиснутые кулаки и кинулся наперерез уже отъехавшему от остановки пустому автобусу.
Добравшись до города, Кинебомба первым делом направился к гимназии «Белая радуга». Ворота на территорию стояли широко распахнутыми, обгоревший корпус был обложен лесами.
Среди суетящихся рабочих по двору бродили двое в темных плащах, с блокнотами в руках, совали носы в каждую щель. Дознаватели или журналисты – кто их разберет. От знакомцев в полиции Антон знал, что там все еще тщательно исследуют записи с мониторов, однако никак не могут установить, кто пронес в школу взрывное устройство. Все указывало на то, что это мог сделать только кто-то из своих, работающих в гимназии.
Кинебомба быстрым шагом обогнул по дуге пострадавшее здание, пересек спортивную площадку и приблизился к другому корпусу, который строился по подобию сгоревшего, но был лишен башенок, дымоходов и прочих пристроек, которыми изобиловал первый, а вместе с ними – и духа благородной старины. Антон ступил на школьный порог.
Здесь уже были установлены пропускные устройства. В углу, отгородившись столом, два охранника резались на коленках в карты, но стоило появиться чужаку, как оба приняли суровый и бдительный вид. Один был накачанный и насупленный парень с неожиданными ямочками на пухлых щеках, другой выглядел лет на десять старше, щуплый, узколицый, беспокойный. По всему чувствовалось, что молодой – охранник опытный, а старший ему подражает – возможно, находится на испытательном сроке. Вот и сейчас он старательно хмурил брови и пытался – безрезультатно – придать взгляду стальной блеск.
– Куда, гражданин? – спросил молодой, не вставая, но подаваясь мощным корпусом вперед.
– Да я… то есть… у меня малой тут учится, – заблеял хлипким голоском Кинебомба.
– Ну и?..
– Хотел ему отдать… у него штука одна из ранца выпала, вдруг что-то важное.
– Через пятнадцать минут перемена, – чеканя каждое слово, информировал его охранник. – Скажите имя вашего сына, и в конце урока его по громкой связи попросят спуститься к раздевалкам. Все посещения гимназии посторонними строго-настрого запрещены, только с разрешения директора. Вы, родители, сами этого требовали.
– Да я в курсе, – скучным голосом тянул свою партию Кинебомба. – Вот эта штука, как думаете, что-то нужное?
Он достал обрывок визитки, перевесился через турникет и буквально всунул ее в руку охраннику. Тот инстинктивно отшвырнул кусок картона, и он упал в центре стола. На лице парня было написано огромное желание вытолкать Антона взашей, но он помнил строгий инструктаж от самого директора, поэтому приложил все усилия, чтобы говорить вежливо:
– Слушайте, вы бы лучше спросили своего ребенка, откуда у него эта… визитка, что ли. – Охранник поддел картонку ногтем, перевернул. – К школе это точно не имеет отношения. Так вызвать его?
– Не надо, – замахал руками Антон. – Он скромняга у меня, застесняется, если по громкой связи. Вечером спрошу.
Кинебомба сгреб обрывок в кулак и вышел из школы. Прошелся туда и сюда по зеленым и желтым плитам, которыми был выложен двор, при этом разглядывал здание со всех сторон так, будто собирался брать его приступом.
Прошло – он специально засек – семь минут до того, как старший из охранников возник у него за спиной, тронул за плечо.
– Что? – развернулся к нему Кинебомба, выдвинул челюсть и прищурился.
– Родитель, уважаемый, вообще-то двор гимназии тоже закрытая территория, – высоким дискантом проговорил тот, выжимая улыбку.
– Да неужели? Не заметил…
– Так это потому, что ремонт идет, рабочие весь день туда-сюда шлендрают… Но все же, если нет у вас больше дел…
Антон набрал полную грудь воздуха, собираясь хорошенько покачать права, но тут обнаружил, что охранник словно ненароком подхватил его под локоть и увлекает за угол гимназии. А едва зашли туда, как узколицый, сильно волнуясь, протянул вперед руку с открытой ладонью и прошептал:
– Обрывок визитки мне дайте. И продиктуйте ваш номер телефона. После проверки, ну, если края совпадут, с вами сегодня же свяжутся.
Кинебомба молча отдал ему просимое, а заодно и собственную визитку приложил. Коротко кивнул и пошел прочь со двора. Впервые за долгое время он не смог сдержать довольную улыбку: все же не растерял до конца прежнюю выучку.
На перемене все пятеро собрались в ответвлении коридора перед мастерскими – здесь было безлюдно, стояла у стены старая длинная скамейка, и окошко выходило во внутренний дворик. Злата прибежала последней: обсуждала с классной, как будет догонять школьную программу.
– Ну что, Злат, готова выполнить свой план? – спросил ее Платон.
Девушка заморгала растерянно:
– Какой именно?
– Ну, ты сегодня в гимназической форме…
Злата, слегка заалев скулами, бережно разгладила юбку в крупную складку, провела ладонью по логотипу гимназии на отвороте пиджака.
– Повидать маму, да? Я все время думаю об этом и ужасно волнуюсь. Но разве мы не собирались после уроков навестить Эллу и Эдуарда?
– Не получится, – сказал Воронцов. – Я только что звонил. В больнице, куда их перевели, строгий пропускной режим, нужно записываться заранее. Так что это отложим пока. А сегодня дождя нет, поэтому предлагаю не откладывать поход, только сменить направление.
Девушка, тяжело дыша от волнения, согласно кивнула.
– Мы ведь с вами? – тут же уточнил Угушев. – Я еще не бывал в той части города, где цыгане живут.
– Это не город, а соседний поселок, – ответил Платон. – Идут все желающие, но, конечно, не будем мешать Злате во время ее встречи с мамой. Просто побродим по окрестностям.
– Я не могу, простите, – понурилась Вика. – Отец звонил, просил поскорее вернуться домой. Я отпрошусь с физры.
Злата тут же опустилась на скамью рядом с Фоминой, обняла ее за плечи.
– Твоей маме опять стало хуже?
Девочка медленно покачала головой, прерывисто вздохнула.
– Пока не знаю. Дело в том, что сегодня отец был на почте и получил ту злополучную бандероль, помните, я говорила. Ее просто потеряли, теперь вот нашли. Родители ужасно рады, но папа боится, что это тоже может… плохо повлиять.
Маго беспокойно завозился на подоконнике, Платон не удержался – провел рукой по белым шелковистым волосам Вики.
– Хорошо, что все же нашлась бандеролька. Радость легче пережить, чем горе, все с твоей мамой будет хорошо. А мы тебе все потом расскажем.
– Скинешь фотку со своей мамой? – попросила Вика Злату. – Очень хочется поглядеть, какая она.
– Обязательно, – закивала радостно Злата. – Мама очень красивая, хотя и мало похожа… на обычных мам.
Прозвеневший звонок разогнал их по этажам и классам.
После уроков встретились уже вчетвером. А пока ждали Маго – у него было меньше уроков, и он бегал домой, – возле Тани неотступно торчал Паша. Он, как дичок, оглядывал всех исподлобья, подолгу задерживал взгляд на Платоне и все пытался за рукав оттянуть девочку в сторону. Но Милич стояла на месте твердо и старалась не выдавать раздражения от постоянного зудения в ухо.
Примчался Маго, дожевывая на ходу пирожок с повидлом. Теперь можно было идти.
– А если я с вами? – спросил у Тани Майский.
