скачать книгу бесплатно
– Сейчас не сезон. Надо же окупать расходы на содержание отеля.
– Твой сарказм неуместен.
– Насколько я помню, ты сама не захотела жить в «этом дурдоме».
– Я – пожилая женщина! Мне нужна тишина и покой. А у тебя маленькие дети. Они шумные и невоспитанные. Ты знаешь, как я устаю от шума.
– Интересно, когда ты успела устать от моих детей. Ты видишь их не чаще, чем раз год. Они вообще считают, что у них одна бабушка – Оливия.
– Это твоя вина. Ты настраиваешь внуков против меня, и они не хотят меня видеть.
– Ты же знаешь, что это не так. Ты сама к нам не едешь. А Оливия бывает здесь каждый месяц.
– Оливия! Оливия!» Только и слышу, что Оливия! Она дарит им дешевые подарки, вот они ее и любят.
– Перестань, мама! У тебя все кругом виноваты. Одна ты – святая!
– Не смей со мной так разговаривать! Я – твоя мать!
– Как удобно! Как только тебе начинают перечить и говорить то, что тебе не нравится, ты сразу уходишь от разговора. А то, что ты вынуждена жить в отеле, так извини, у нас еще одного дома для тебя.
– А мог бы быть! И не в этой дыре! Мы с отцом все сделали, чтобы ты получила хорошее образование! Ты могла бы стать прекрасным специалистом, жить в каком-нибудь крупном городе, зарабатывать хорошие деньги! А вместо этого, ты живешь в этом богом забытом месте! Наплодила кучу детей и едва сводишь концы с концами, а единственным постояльцем твоего вонючего отеля является твоя мать, которая опять вынуждена давать тебе денег, хотя это ты уже должна помогать мне! Ты прекрасно знаешь, что после смерти отца мне приходится тяжело!
– Мама! Я – счастлива! Здесь. Это – мой дом.
– Конечно! – Барбара скривила губы в насмешке,– ты же в раю живешь! Так, кажется, называется этот унылый городишко? Пэрэдайз! Это надо ж так было назвать!
– У каждого свой рай. Как и ад. Это моя жизнь! А ты не можешь этого принять. И просто мне завидуешь. Ты родила единственного ребенка и решила за него, что он станет твоей собственностью. А я реализовалась как женщина. У меня четверо замечательных детей! Я – счастливая мать. Мне жаль, что я не оправдала твоих ожиданий и не стала известным адвокатом. Я думала, что ты будешь рада за меня, что я стала счастливым человеком.
– Ты не можешь быть счастливым человеком, если у тебя нет согласия с собственной матерью. И это жестоко упрекать меня и хвастаться своими детьми. Ты не знаешь, чего мне стоило родить тебя.
Барбара ушла в ванную комнату. Эмма спустилась вниз. Навстречу ей попался Сэнди. Он нес комплект постельного белья.
– Это куда?
– Мод сказала отнести во второй номер. У нас два посетителя. Их Эгон привез на своем самолете. Он только что прилетел. Я их по дороге встретил. Ты чем-то расстроена?
– Барбара приехала.
– Не знал.
– Еще вчера.
– Ты опять с ней поругалась?
– Ты знаешь, она может быть невыносимой.
– Ненавижу ее.
– Не говори так.
– Ты всегда расстраиваешься, когда она приезжает.
– Ты действительно не хочешь, чтобы она приезжала?
– Ну а зачем? Чтобы испортить всем нам настроение?
– Может, поднимешься к ней? Поздороваешься?
– Не горю желанием. Кстати, мам, я вообще-то зашел лыжи взять. В прошлый раз я их тут оставил. До бури хочу пробежаться. Не теряй меня.
– Ладно, будь осторожен. Отнеси это в комнату и иди. Я встречу гостей.
«Синоптики предупреждают, что уже через несколько часов на Восточные провинции Канады обрушится сильнейшая буря. Это будет мощнейший ураган за последние восемьдесят лет. Ураган будет сопровождаться снегопадами и порывистым ветром местами до 160 километров в час. Власти провинций рекомендуют жителям не покидать своих домов без острой надобности. Все службы приведены в повышенную готовность».
– Опять говорят про бурю? – бросила Эмма, заходя в зал.
– Здравствуйте, миссис Фергюссон, – Эгон всегда с подчеркнутой любезностью разговаривал с Эммой. Он говорил с легким немецким акцентом, – боюсь, ничего хорошего. Обильные снегопады и резкое понижение температур по всей Восточной Канаде. Боюсь, Пэрэдайз, а то и Лонгли в скором времени станут непроходимыми.
В кухонном уголке хлопотала Мод. Эгон Холлендер сидел за барной стойкой. Это был высокий худощавый мужчина сорока трех лет с правильными чертами лица. У Эгона был собственный самолет, на котором он доставлял туристов в те периоды, когда поездка по озеру была опасной. У него была небольшая фирма: «Охота Холлендера своими руками». Он организовывал охотничьи туры на разных животных в течении всего года, а размещал своих клиентов в отеле «Змеиный ручей». Это было взаимовыгодное сотрудничество Фергюсонов и Холлендера.
– А эти ребята вовремя прилетели,– он повернулся в сторону мужчины и женщины, скромно сидевших за одним из столиков,– гарантированно обеспечил вас клиентами до конца бури.
Эмма улыбнулась мужчине и подошла к гостям. Мужчина тщательно доедал хлеб, пододрав со стола все крошки.
– Добрый день, господа. Меня зовут Эмма Фергюсон. Я – хозяйка отеля. Надеюсь, вам понравится у нас.
Мужчина легко поднялся. Он был в массивных очках, с бородой, но Эмме показалось, что он был достаточно молод. Он широко улыбнулся и протянул Эмме руку:
– Огастес Колтер, а это моя жена Роуз.
Роуз Колтер была высокой молодой женщиной, чуть выше своего мужа. Она молча кивнула.
– Вы к нам надолго?
– Ну, мистер Холлендер прав, до конца бури мы точно отсюда не выберемся. А вообще-то планировали на неделю.
– На кого собираетесь охотиться?
– На белохвостого оленя.
– Доводилось прежде?
– Мне – да. А вот моя жена впервые попробует.
– Пойдемте, я провожу вас в вашу комнату. Она – лучшая в нашем отеле. Там есть своя ванна и выход на балкон.
Эгон остался в баре один. Он увидел, как из кладовки под лестницей вышел Сэнди с лыжами в руках.
– Не сильно ветрено для катания, парень? Буран усиливается.
– Я на пару часов, мистер Холлендер. А то пурга задует, долго не покатаюсь.
– Удачи, сынок.
Эгон Холлендер остался в баре один. Бывший майор сухопутных сил Эгон Холлендер учился в Королевском военном колледже Канады в Онтарио, затем служил в Корпусе канадских инженеров-электриков и механиков. Военная карьера никогда не прельщала его, он поступил на службу по настоянию своего отца, тоже военного, чего нельзя было сказать об инженерном деле. Его мать говорила, что Эгон родился с отверткой в руках. Техника, особенно моторы, были его страстью. То, что не решался сделать Эгон долгие годы, он все-таки сделал после кончины отца: ушел из Вооруженных сил и поселился в тихом месте. Эгон Холлендер никогда не был женат и жил жизнью заядлого холостяка. Он был состоятельным человеком. Его собственная фирма приносила ему стабильный доход, кроме того, от отца остались накопления. Деньги его особо не интересовали, но он был рад, что обладал средствами, которые позволяли реализовывать ему его скромные, но такие дорогие сердцу мечты. В этом маленьком городишке он был по-настоящему счастлив, водя туристов на экскурсии и охоту и чиня в ангаре старые снегоходы.
Эмма Фергюссон нравилась ему как женщина, она была спокойная, деловитая, экономная, то есть обладала теми чертами, которые делали женщину привлекательной в глазах Эгона, но о чем-то больше Эгон никогда не помышлял. Эмма Фергюссон была замужем и любила своего мужа.
3
Городок Пэрэдайз приютился на берегу небольшой бухты Остин, отколотой от озера отвесными скалами. Скалы с трех сторон окружали бухту и небольшое открытое пространство за ней и образовывали естественный природный амфитеатр. Кругом на сотни километров простиралась тайга. Ближайшие населенные пункты были городок Лонгли, который находился в шестидесяти милях к югу и поселок оджибве Форт-Талон в двадцати с небольшим километрах к западу. До Лонгли летом быстрее всего можно было добраться по озеру. Лонгли стоял на противоположном южном берегу. У каждого в Пэрэдайс была своя лодка. Была дорога через горы, но по ней могли проходить только полноприводные автомобили. Зимой ее чистили только до Престонского поворота, где была развилка на Форт-Талон. Когда лед был крепкий, по нему прокладывали ледовую трассу, обычно ледостав длился с декабря по апрель, но в этом году лед еще никак не хотел встать, а сильное волнение делало опасным плавание на лодках. В таких случаях выручала малая авиация. В Пэрэдайз была небольшая взлетно-посадочная полоса, которая упиралась в скалы. Ее обслуживанием занимался Чак Картер. У Чака был небольшой гусеничный трактор, которым он добросовестно чистил полосу во время снегопадов. Вот и сейчас он завел его, намереваясь убрать снег. Его домик стоял там же у полосы, рядом с единственным ангаром, где ютился самолет Эгона и модульным одноэтажным зданием на высоких опорах, где размещалась радиолокационная станция и работавшая когда-то, но ныне законсервированная метеостанция. Под опорами в железном модуле Чак хранил свой трактор и пару снегоходов. У одной из опор стояла огромная цистерна, где хранился авиационный керосин. Чаку было пятьдесят семь лет. Когда-то он служил техником на авиабазе в Торонто, но уже больше пятнадцати лет жил в Пэрэдайз. Он числился сотрудником аэропорта в Лонгли, получал от них небольшое жалование, которое благополучно просаживал в «Змеином ручье» и изредка делал подарки неприступной Мод Кингстон. Айк Принс, у которого была небольшая ферма в Пэрэдайс, подтрунивал над Чаком, что Мод Кингстон – старая дева-крепость, которая никогда не падет, на что Миртл Хейз однажды заметила, что когда-то Мод отказала Айку, и тот до сих пор не может успокоиться.
У Сэнди была страсть к технике. Лет с десяти он научился водить машину, снегоход, болотоход. У Эгона в ангаре был большой ассортимент всевозможной техники. Он использовал ее, чтобы катать туристов. Сэнди часами пропадал в ангаре Эгона. С ним на пару он ковырялся в моторах, менял свечи, что-то ремонтировал, чинил и чистил. Недавно Чак и Эгон разрешили ему попробовать прокатиться на тракторе.
– Чак, ты можешь выходить на пенсию. Полоса в надежных руках, – удовлетворительно хмыкнул Эгон, когда Сэнди самостоятельно впервые прочистил полосу.
В одном месте с левой стороны скалы расступались и образовывали узкое ущелье. На его вершинах росли величественные сосны. Здесь почти никогда не дул ветер и всегда было очень тихо. По дну ущелья шла дорога. Она огибала скалы «амфитеатра» и уходила на Лонгли.
Сэнди обожал кататься на лыжах. Иногда он делал это с Коди Перри или с сестрой Мией, но чаще один. Сэнди встал на лыжи, обогнул аэродром, помахал взбиравшемуся в трактор Чаку Картеру и исчез за скалой.
Эмма вышла на улицу. Метель поднимала с земли клубы снега и бросала их на редких прохожих. Эмма отправилась на почту. Сотовая связь вдруг перестал работать. Ей нужно было позвонить в Форт-Талон. На почте был телефон. Старая телефонная линия связывала их поселки еще с прошлого века. Продуктов оставалось на несколько дней. Моющих средств тоже почти не осталось. Все ждали, что лед встанет. Но предыдущие две недели были аномально теплыми. Вода на озере не замерзла. Итан обещал, что как только прочистят дорогу до Форт-Талона, они доедут на грузовике, а затем на снегоходах доставят часть припасов в Пэрэдайз. Она очень надеялась, что парни приедут до того, как начнется буря, иначе они окажутся отрезанными от внешнего мира со скудным количеством еды на неопределенный срок. Однако вчерашний разговор с Кэнзи не предал уверенности. Эмма понимала, что ей надо подстраховаться. Она надеялась, что оджибве помогут ей первое время.
Эмма шла по дороге, с обеих сторон которой уже надуло большие сугробы.
– Миссис Фергюсон!
Эмма обернулась. Ее нагнал Эгон. Эгону повезло, что он с туристами успел вернуться. Как только его самолет вылетел, аэропорт Лонгли закрыли.
– Пойдемте, я провожу. Я слышал, миссис Бриггс приехала. Как ей удалось добраться!?
– О! Это же моя мама. Если ей что-то втемяшится в голову, она пешком до Северного полюса дойдет.
– Кого-то мне она напоминает, – улыбнулся Эгон.
Эмма рассмеялась. Эгон был один из немногих, кто мог заставить Эмму искренне посмеяться.
– Вчера Харпер от оджибве приехала. Она с ней.
Они не заметили, как к ним на снегоходе подъехал Гарри Фергюсон. Гарри был высокий плотный мужчина. На нем был камуфляжной расцветки пуховик.
– Привет, Эгон.
–Привет, Гарри.
Руки мужчины друг другу не подали.
– Ты куда? – спросил Гарри у жены.
– На почту. Нужно позвонить в Форт-Талон. Хочу узнать, смогут ли они нам чем-нибудь помочь.
– А эти бездельники не собираются приезжать?
«Бездельниками» Гарри назвал Итана Кэмпбелла и Кэнзи Барнса.
– Они в Лонгли. Но дорога закрыта. Когда приедут – пока неизвестно. В городе заканчиваются продукты.
– Садись, довезу, – сказал Гарри.
Эмма кивнула Эгону и села сзади на снегоход.
Эгон никогда не понимал, что Эмма нашла в своем муже. Гари был полной ее противоположностью: непрактичный, ленивый. Все хозяйственные дела в «Змеином Ручье» выполнял Эгон. Ему так было даже спокойнее. Туристы, которых Эгон привозил на своем самолете, останавливались в этом отеле, поскольку других в городе просто не было, и поэтому Эгон был лично заинтересован, чтобы его туристы получали хотя бы минимальный комфорт. Кроме того, Гари не умел экономить, тратя деньги на какие-то безумные проекты, которые проваливались один за другим. Ни одно свое дело он не доводил до конца, быстро увлекался и также быстро остывал. То же самое было и с женщинами. Гари был красивый мужчина и всегда нравился женщинам, чем он не брезговал пользоваться. Эгон усмехнулся, вспомнив, как Гари назвал Кэнзи «бездельником». Ничего удивительного. Когда стало известно, что Гари завел интрижку с женой Кэнзи Викторией Барнс, тот, несмотря на то, что был на голову ниже Гари и скромнее в габаритах, так сильно избил его, что Гари предпочитал вообще не встречаться с Кэнзи один на один.
О Гари давно ходили слухи, что он был любителем интрижек на стороне, но уличили его впервые. Это была грязная история. Эмма потом долго переживала ее, хотя она и простила Гари, а Кэнзи Барнс и вовсе развелся с Вик.
Но Гари был добрый в душе человек. Наверное, Эмма, которая не получила доброты и ласки сполна в своей семье, нашла ее в лице Гари, а Эгона она, наоборот, считала чересчур сдержанным и холодным. Постепенно Эгон и сам о себе начал так думать, но это было не совсем так. Недалеко от дома семьи Фергюссон при въезде в городок Эгон держал единственную в городке заправочную станцию. В основном там заправлялись лодки. Многочисленная флотилия из мелких лодок и катеров густо засеяла берег бухты Остина. На заправке был небольшой магазинчик. Несколько раз он ловил там Айка Принса, который подворовывал у него сигареты и конфеты, но каждый раз Эгон прощал ему, пока однажды не принял решение, которое поразило всех и Айка в первую очередь. Поскольку заправкой пользовались не часто и в основном в летнее время, то Эгон сам работал там. Но он предложил Айку место продавца. Большую зарплату он не обещал, но для нищего старика и это был доход. Все посчитали затею Эгона величайшей глупостью, но ошиблись. Айк настолько был тронут доверием Эгона и проникся к нему такой большой симпатией, что оказался самым честным и внимательным продавцом, какого можно было представить. Он настолько серьезно и добросовестно относился к своей работе, что скоро весь городок с уважением стал относиться к беззубому старику, которого до этого считали неисправимым и законченным пропойцей, и вообще потерянным человеком.
Эгон делал это, как он считал, не из-за доброты душевной. Айку нужна была помощь, и он ее ему оказал, а Эгону нужен был помощник, он его получил.
4
Сэнди катался по одному и тому же маршруту: два километра по дороге, которую не чистила техника зимой, но на которой он давно проложил лыжню до Уэдингфорда. Говорили, что когда-то здесь была ферма, но сейчас от нее ничего не осталось. Только два полурассыпавшихся фундамента, которые зимой под снегом совершенно не были видны. От Уэдингфорда, которое теперь было лишь пятачком с названием, дорога раздваивалась. Одна ветка поворачивала направо. Это была дорога на Лонгли. Другая сворачивала налево, пересекала один из ручьев, впадавших в озеро, которые не замерзали даже зимой и медленно поднималась в гору. Вершина подъема называлась Грозовым перевалом. Здесь стоял охотничий домик Эгона Холлендера. Он стоял, северной стороной вплотную прижимаясь к скале. Отсюда Эгон водил своих туристов на охоту. Эгон разрешал Сэнди пользоваться его домиком. Сэнди отдыхал здесь, а потом возвращался обратно. Затяжной плавный спуск с вершины перевала был самой любимой частью маршрута. Сэнди набирал приличную скорость, его крепкие ноги уверенно держали его на лыжне, ветер прыгал в лицо, а сердце переполняло ощущение легкости и свободы.
Сэнди хотелось побыть одному. Катание на лыжах было прекрасной возможностью подумать в тишине. А подумать было о чем. Добравшись до охотничьего домика, Сэнди не торопился обратно. Ветер усиливался. Небо на востоке было свинцово-черным. В доме было холодно, но сюда не пробирался пронизывающий насквозь ветер. Сэнди сел на диван и закрыл глаза. Вчера произошло нечто, что заставляло биться его сердце при одном воспоминании. Он хотел поделиться этим с Коди, больше было не с кем, но Коди уехал. Коди был одним из лучших фехтовальщиков в провинции, участвовал во многих соревнованиях. А еще он был открытый и добрый парень, с которым Сэнди было интересно проводить долгие зимние вечера за настольными играми. Но Коди сейчас не было, поэтому приходилось все держать в себе и переживать у себя в голове снова и снова.
В конце июня всем городком отмечали день рождения Миртл Хейз – шестьдесят пять лет. На праздник приехала ее внучка Амелия. Это была девятнадцатилетняя блондинка с дразнящими карими глазами. Амелия провалила экзамены в колледж и вернулась жить к бабушке, чтобы готовиться к следующему году. Младшему брату Сэнди – Кайлу было шесть лет, а сестренке Айле исполнилось три. Мать с отцом все время пропадали в магазине, детского сада в Пэрэдайз не было, и мама Сэнди взяла Амелию няней. Девушка быстро поладила с детьми.
Вчера днем Сэнди качался в своей комнате, как неожиданно туда вошла Амелия. Она оценивающе рассмотрела его голый торс:
– А ты симпатичный.
Сэнди жутко смутился. Он не успел встать с тренировочной скамьи, как Амелия подошла к нему вплотную, нагнулась и поцеловала его. Сэнди впервые целовался с девушкой. У нее были теплые губы, от нее пахло какими-то чертовски приятными духами, а две крупные упругие груди легки на его грудь. Поцелуй был долгим. Ее руки гладили его спину. Сэнди боялся пошевелиться. Амелия рассмеялась:
– У тебя такое лицо!
– Какое?
– Ты уже раньше целовался с девушками?
– Я…да…нет, – Сэнди окончательно растерялся.
В этот момент послышался голос Кайла:
– Амелия! Пошли играть в железную дорогу! Чур, мой паровозик синий!
– Иду! – весело крикнула Амелия, – может, прогуляемся сегодня вечером?
– Давай, – еле выдавил Сэнди. У него пересохло в горле.
