Madame. История одинокой мадам

У нее задрожали губы, и из глаз сами собой брызнули слезы. Она прикрыла рот рукой и поревела так несколько минут, пока в голову ей не пришла одна мысль… Она подняла паспорт с пола, перелистала странички, не нашла там больше никаких печатей и отметок, сунула его назад в карман. Возвращаться в спальню, где веяло предательством, не было никакого желания. Она отправилась в гостиную, свернулась калачиком на диване и сверлила злым взглядом потолок, представляя себе завтрашнее утро…

Поступить в театральный было сложно. Ее приняли лишь с третьей попытки. Позади оставались народные университеты в виде работы посудомойкой, барменшей, воспитательницей в элитном детском саду с беспредельно наглыми малышами, продавцом гвоздик и даже приемщицей стеклотары. Позади оставались трехлетние распри с родителями относительно необоснованного выбора профессии.

Она не сумела сказать им правду о своем провале на первом же вступительном экзамене. Если бы на втором или на третьем туре срезалась, тогда, может быть, врать и не стала бы, но вот рассказывать, что ей сказали «достаточно» после двух минут пребывания перед комиссией, было выше ее сил. Но правда, как известно, имеет способность во что бы то ни стало выплывать наружу, в результате чего папа, глава нефтяного концерна Республики Саха, чуть не получил инфаркт, когда в московской гостинице в его номер со шваброй и ведром вбежала собственная дочь, радовавшая их письмами о своих успехах в Щукинском. Разговор получился длинным и неприятным. Алка призналась в провале, но возвращаться домой категорически отказалась. Отец сначала недоумевал, уговаривал, потом негодовал и стучал кулаком по столу, но Алка оставалась непреклонной – она останется здесь и будет поступать в театральный на следующий год. Платное обучение ее не интересовало, потому что хотелось доказать и комиссии, и самой себе собственную состоятельность. Работу в гостинице она воспринимала как епитимью, наложенную собственноручно на самое себя.

Отец был страшно недоволен, но решил, что это женские дела и разбираться с дочерью должна супруга. А потому прекратил спор (тем более что не выносил споров с женщинами), сунул дочери в карман передника тысячу долларов, с напускной суровостью приняв все причитающиеся за это поцелуи, погрозил пальцем и этим ограничился.

Алка не могла рассказать ему всей правды о том, почему не желает возвращаться домой. Правда была гораздо шире и заключалась не только в ее любви к искусству, но и в аналогичном трепетном чувстве к молодому человеку по имени Гоша, с которым она познакомилась на вступительных экзаменах. Гоша был фотографом, и вся история их отношений, которую Алка поведала Мадам, была абсолютной правдой, и единственной правдой в этой истории.

Мама изводила Алку письмами в течение двух лет, раз в две недели напоминая ей о существовании отчего дома, где ее любят и ждут, что бы с ней ни случилось. Последняя фраза предполагала беременность, несчастную любовь к московскому бомжу, героиновую зависимость и все те ужасы, которыми пугают столичные газеты провинциальных обывателей. Фотограф к тому времени совсем исчез с Алкиного горизонта, и всякий раз, получая материнские письма, писанные словно под копирку, она рыдала над конвертом и мучилась сомнениями, разрываясь между голодной самостоятельностью и сытой зависимостью. После второй неудачной попытки пробиться в актрисы нагрянула и вторая любовь, оказавшаяся вдвое миниатюрнее первой как по накалу чувств, так и по временным параметрам.

Третья попытка оказалась успешной, и Алка забросала родителей телеграммами и ксерокопиями студенческого билета, студенческой медицинской карты, даже послала копию талонов на льготное питание, выданных ей в деканате. Спустя полгода, после первой сессии, родители прикатили в Москву вдвоем, нашли все-таки время. За три года мытарств и лишений Алка получила в подарок крошечную пятнадцатиметровую квартирку (зато в районе Садового кольца) и бывшую в употреблении машину (зато – джип). Оказалось, что отец, начинавший собственную карьеру с нуля, мечтал все эти годы только об одном – чтобы дочь не сдалась и добилась поставленной цели. Теперь его уважение к Алке возросло вдвое и в придачу к своим подаркам он передал ей пять процентов акций собственного предприятия.

Вспоминая прошедшие годы, Алка оценила мудрость родителей. Два года назад такой подарок смог бы навсегда избавить ее от желания где-либо учиться или работать. Но только не теперь! Теперь, с первых шагов, ей пророчили блестящее будущее.

На третьем курсе она познакомилась с Богомоловым. «Из этой девочки получится вторая Раневская, – обронил он и на ушко ей добавил: – Раз красотой Бог обделил, приходится работать мозгами, правда?»

Богомолов жил в Петербурге, а потому, окончив институт, она поменяла свою крошечную квартирку на трехкомнатную в Озерках, погрузила свои пожитки в машину и перебралась в Северную Венецию. Богомолов около года кормил ее обещаниями, она перебивалась случайными ролями в маленьких театрах, но несколько месяцев назад все изменилось…

Он позвонил ей рано утром и попросил приехать.

– Ты телевизор смотришь?

– Нет.

– Почему?

– Меня же там не показывают.

– Скоро покажут.

Алка замерла и насторожилась: неужели?

– Не завтра. – Он словно прочел ее мысли. – Скоро. Но одну роль хочу поручить тебе уже сегодня. Платить буду гроши, но ты, насколько я знаю, в деньгах не нуждаешься, тебя интересует исключительно слава…

– Ну, – протянула Алка.

– Не скромничай. Здесь все свои. Посмотри лучше сюда.

С этими словами Богомолов повернулся к экрану телевизора и щелкнул пультом. Рекламный ролик длился не более минуты, но у Алки засосало под ложечкой. Обаяние женщины, мелькнувшей на экране лишь на долю секунды, было безграничным.

– Запомнила ее?

– Разумеется.

– В карты играть умеешь?

– Почему в карты?

– Ей нужна партнерша. – Богомолов ткнул пальцем в погасший экран.

– А роль?

– Это и есть роль. Ее зовут Мадам.

– Это имя?

– Ее так зовут. И, похоже, она не откажется обзавестись подругой.

– Какой?

– Образ создашь сама, потом покажешь. Что-нибудь экстравагантное, но легкое, без всякого намека на мысль.

– А дальше?

– Дальше – больше. Хочу поставить фильм с ней в главной роли. Вторую получишь ты. Но кое-что настораживает.

Алка молчала и внимательно слушала. Богомолов посмотрел на нее с благодарностью.

– Произвела она на тебя впечатление?

Алка грустно кивнула. Впечатление до сих пор сосало под ложечкой беспросветной завистью.

– А ее муж предлагает мне деньги и умоляет ее снимать. Тогда, когда я сам должен был бы ходить за ним по пятам. Это – раз. Второе, что настораживает, – три фотомодели, числившиеся в первой десятке, сразу после этой дамочки, вдруг ни с того ни с сего отправились на тот свет.

– В каком смысле?

– В самом прямом, умерли друг за другом, чуть ли не в порядке нумерации их рейтингов, в течение полутора месяцев.

– От чего?

– По разным причинам. Внешне смахивает на несчастные случайности, но мне хотелось бы быть уверенным, что за этими случайностями не стоят люди, с которыми мне предстоит работать.

– И моя роль…

– Двойной агент, если тебе угодно. Втереться в доверие, разузнать, что там к чему, не причастна ли прекрасная Мадам каким-нибудь боком к устранению конкуренток. Ее муж, надо сказать, очень рисковый парень… Бывший десантник и все такое прочее. В общем, к началу съемок я должен знать наверняка, что у меня не будет проблем с этой парочкой.

– Когда съемки?

– Месяца через два, считай – завтра.

– Завтра, – выдохнула Алка. – Завтра…

Она придумала головокружительную историю про девушку-киллера, показала Богомолову грим, изобразила манеру поведения и общий стиль. Он пришел в восторг, подбросил несколько деталей, и Алка, окрыленная, прямиком от него отправилась в клуб «Арлекин».

Поначалу Мадам ей не понравилась – кукла куклой. Пару раз, правда, выдавала она свой неземной шарм, но говорить с ней было не о чем. Именно в это время Алка и собрала большую часть информации о рекламной диве, разыскала пленки, из которых явствовало, что Мадам «растаскивают на части» и используют в роликах других девушек, среди которых, кстати говоря, и три погибшие.

Но как-то неожиданно для самой себя Алка привязалась к Мадам не на шутку. Порой с хорошим актером случается такое – маска прирастает к лицу и скинуть ее становится невозможно. Мадам больше не казалась Алке пустой и глупой, а только очень нескладной и страшно одинокой. Она стала реже звонить Богомолову, да и ничего нового с тех пор почти не нарыла. К тому же в ее жизни появился Максим…

Он пришел узнать, не собирается ли она продавать квартиру. Нет, ответила Алка, сожалея, что больше им поговорить не о чем. Но он тоже искал предлог продолжить случайное знакомство. А застраховать? Тоже нет. (И тоже – к сожалению.) А, к примеру, сходить с ним в кино? Только не в кино, попросила она, и в тот же вечер он кормил ее отвратительными зелеными десертами в маленьком дорогом кафе на Невском. Рядом продавали вкусное дешевое мороженое, но Алка давилась и терпела, потому что на улице было холодно, а в кафе жарко, оттого что во время разговора руки Максима гуляли по ее коленям.

С ним было так легко, что день их знакомства растянулся на несколько месяцев счастливого, почти семейного совместного проживания. В эти месяцы Алке легко давалась любая роль, любое безумство оборачивалось детской игрой, и где-то уже не за горами брезжил семейный очаг с розовыми младенцами в нарядных пеленочках. Порой ее подмывало обо все рассказать Мадам, покаяться и просить прощения, клятвенно заверяя в любви и верности на всю оставшуюся жизнь. И надо же было, чтобы идиллия эта вдруг разлетелась вдребезги…

Воспоминания, а главное – такой их безрадостный конец, лишили Алку последних сил, и она уснула на диване, продолжая во сне ругаться с Максимом, обливаясь слезами, но ожидая его оправданий и мечтая, чтобы они оказались чистой правдой… Она спрашивала его, кто он, почему он и зачем так, а он почему-то звенел ей в ответ совсем как будильник, нет, пожалуй, как телефон…

Алка проснулась, но не сразу поняла, что телефон действительно звонит уже в сотый раз. Память возвращалась к ней после сна медленно, но как только она все вспомнила, то тут же вскочила и снова села, потому что сердце опять попыталось выпрыгнуть из груди. Озираясь на спальню, дрожащей рукой Алка подняла трубку:

– Мадам?

Она удивленно посмотрела на часы. Мадам никогда не просыпалась раньше десяти, но сейчас стрелки показывали без четверти девять.

– Помощь? Сегодня? Сейчас? Конечно. Куда? Куда?!

Алка, выбросив из головы все мысли о Максиме, уже натягивала одной рукой парик, а другой густо мазала лицо тональным кремом. Мадам просила, чтобы Алка отвезла ее в салон красоты на Каменноостровском проспекте…

5

Я не знаю, что со мной произошло, никогда такого не бывало, только в эту ночь я долго ворочалась без сна. Ужасное состояние! А утром я проснулась гораздо раньше обычного, потому что, вспомнив вчерашнее, глаз больше не смогла сомкнуть. Надо же, чтобы со мной происходили подобные вещи!

Повалявшись в постели, я поднялась безо всякого энтузиазма и отправилась в ванную, где меня ожидало пренеприятнейшее открытие: под глазами у меня залегли голубоватые тени, совсем как у какой-нибудь неврастенички. Я долго разглядывала свое отражение, пока настроение у меня окончательно не испортилось. Да так и состариться недолго! Я достала из шкафчика весь арсенал кремов и притирок, что накопился у меня за последний год, выставила нарядные тюбики, флаконы и коробочки в ряд, пытаясь разобраться, с чего начать. Мадам не выносит сладких парфюмерных запахов, созданных словно только для того, чтобы заставить какую-нибудь дурнушку подсесть на серийную косметику и почувствовать себя при этом если не красавицей, то, по крайней мере, «ухоженной» женщиной. Но когда речь идет о неприличных кругах под глазами, свидетельствующих об усталости, житейских невзгодах, отвратительном самочувствии и еще о многом и все не в твою пользу, Мадам способна на подвиг. Я так долго собиралась откупорить какой-нибудь крем, что стала рассеянной, и в этой странной рассеянности представился мне салон красоты и бледная как смерть женщина, лежащая на кушетке…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.