скачать книгу бесплатно
– Ну, что, брат, рассказывай, рассказывай, не молчи. Вот, садись сюда, – частил Иван, подправляя кресло, а сам присел на диван рядом с Анной. – Что новенького? Как там старенькие?
– Новенького особо ничего, – стал он расхаживаться в своём повествовании, при этом его манера говорить выдавала в нём малообразованного провинциала. – А от тётки твоей большой привет и… это, – он встал и принёс холщёвую тяжёлую сумку, – мамача собрала для тебя всего понемногу. Она ж, ты знаешь, помешана на своей даче и засолках.
Мать Вадима, простая, добрая и хлебосольная, тётя Тоня, любила всех своих племянников и никогда о них не забывала. А в этот раз, когда её сынок, нахрапом, да ещё на именины, отправлялся в Москву, тут уж, сам Бог велел сделать «передачку».
Иван был внутренне тронут вниманием своей тётушки, но внешне показал – уж слишком – свой восторг.
– Спасибо тебе большое. Эх, тётка моя, тётка! Знаешь, Аннушка, какая у меня тётка? Тётя Тоня. Это такой человек… такой… впрочем, я вас как-нибудь познакомлю. И с дядей Колей тоже. Я потом тебе о них расскажу. – И тут, подняв, наконец, глаза, он замечает, что Вадим не его слушает, а изучающее смотрит на Анну. И сразу нашёлся, предложив любимой, приготовить чайку, поскольку гость с дороги, да и они ещё не завтракали.
– Конечно, конечно, – Анна была благодарна ему за эту, казалось бы, естественную, но в данной обстановке, просто спасительную идею.
Чего они оба как будто боялись? Отчего тряслись? Разобраться, так одна глупость. Может быть, они боялись самих себя? Боялись какой-нибудь новости о себе, которая могла выпрыгнуть из небытия неудачным словом, необдуманным поступком, жалким непроизвольным видом? И как им потом жить? Идентифицировать себя как? «Что, вообще, люди скажут?!»
Анна была более свободный человек. Воспитывала её бабушка, бывшая балерина, да ещё с дворянскими корнями, да ещё много чего знала и помнила из про-о-ошлых времён. Да, Анна знала себе цену. Но иногда могла невольно подпасть под чьё-то влияние, если не успевала вовремя осознать ситуацию.
Она возилась на кухне, а Иван продолжал обихаживать своего гостя:
– А ты, Вадим, естественно, – у меня? Да? Ничего. Квартирка однокомнатная, но вместительная. Ну… что? Давай, рассказывай… молчун какой, не разговоришь его, – сказал он больше себе, чем ему.
Вадим всегда был себе на уме, с детства Иван его помнил именно таким.
И было никому непонятно, молчит он от того, что нечего сказать, либо что-то таит, боясь проговориться.
– Да ну, что рассказывать. Работаю. Окончил заочно техникум. Надо что-то думать дальше.
– Что, в Москву хочешь? То есть, в Москве хочешь обосноваться?
– Ни-и. Сюда ты меня не затянешь. Я в своём Егорьевске. Иногда меня тянет по столицам, но долго здесь находиться не могу. И потом – что такое налаженные связи, хорошие знакомые, друзья, родственники, в конце концов. Для меня это – всё! А здесь я пока ещё обрасту… Москва рядом – и ладно.
– Ох, финтишь ты что-то, хитрец ещё тот! – сказал игриво Иван, пытаясь разредить обстановку.
– Скажешь тоже, я открыт и прозрачен, просто сущий младенец. – фальшиво произнёс Вадим.
– Ну, ладно-ладно, чего там… жениться хочешь, так и скажи. Небось, и девочка уже на примете? – заговорил Иван на его языке.
– Вань, не усложняй, всё проще… – Вадим начал раздражаться. Он не любил, когда слишком глубоко пытаются заглянуть к нему в душу.
– Ну и чёрт с тобой, не говори, – тут уж Иван от раздражения «свалился» в ту простоту, что хуже воровства.
– А вот и чай, – сказала Анна, входя в комнату с подносом, который поставила на журнальный столик у дивана и пригласила гостя: «Угощайся».
– Ну, что же ты, Вадим, садись поближе, не стесняйся. Вот тут у нас к чаю лимон, бутерброды с колбасой, с маслом, угощайся, не стесняйся.
– Я и не стесняюсь, – кинул Вадим, глядя на девушку. – Ты не беспокойся, я всё вижу, проголодался так, что смету сейчас всё. А Вы, Анна, чем занимаетесь? Вот смотрю на Вас, и ума не приложу, чем такая девушка может заниматься?
– Она у меня дизайнер. Представляешь, квартиру оформит так, что думаешь, откуда столько фантазии у человека? У неё заказчики. Она и у меня приложила руку. Вот этот уголок – поворачивается он в неудобной позе, – с фото и книгами её рук дело. Нравится?
Анна пила чай и смотрела то на Ивана, то на Вадима.
– Вань, ты дашь человеку хоть слово сказать, или твоя Анна глухонемая? – произнёс Вадим, смеясь.
– Ну, в том, что я не глухонемая, вы уже успели удостовериться.
– А давайте перейдём на «ты»? Кажется мы – ровесники, к тому же ещё так молоды, – перебил он Анну.
– Если хочешь, можем и на «ты», хотя это не принципиально. – Она встала и посмотрела на часы, – Да, мне уже пора, Вань, я пойду.
– Тебе удачи, – кивнула она Вадиму.
– Конечно, Аннушка, – Иван посмотрел ей в след с завистью.
Анна ушла.
– Мы любим друг друга. Вот, хотим пожениться… только время никак не найдём, такой пустячок, – как-то равнодушно и беспомощно, с усмешкой произнёс Иван.
– «Время – деньги. Куй железо, не отходя от кассы» – вдруг выпалил Вадим.
– К чему это ты сказал? – встрепенулся Иван, даже щёки порозовели.
– Да так, кино вспомнил.
– Кино, говоришь…
Они замолчали, как замолкают, когда уже всё сказано, или сказано не то.
Иван вдруг подхватился, стал убирать со стола, уносить на кухню. Вадим в это время стал прохаживаться по комнате, разглядывая обстановку, подошёл к дизайнерскому уголку Анны.
Там, на красивых полках, украшенных статуэтками на музыкальную тему, стояли «Почётные грамоты», лежали наградные знаки с удостоверением: «Заслуженный деятель искусств» и «Заслуженный артист РСФСР», «Заслуженный работник культуры РСФСР» и т.д.; книги с дарственными записями известных людей искусства, фотографии, много фотографий.
Иван с юмором относился к этому надгробию его прежних заслуг, так и называл, но Аннушке очень хотелось всё это разместить достойно и наглядно, чтобы он, во всей неразберихе и суете, не забывал, кто он; и потом – действительно, красиво.
Вадим не без интереса, надо признать, разглядывал достижения Ивана. Однако, всё это ему казалось уже «заплесневелым» и «протухшим», достойным одного – мусорного мешка.
– Да-а, нарочно не придумаешь… – произнёс он.
Когда брат вошёл в комнату, Вадим, видя неудовольствие брата, решил снизить накал, предложив выпить за встречу, и вообще.
– Только немного, – согласился Иван. Нарезал снова бутерброды, из витрины достал рюмки. Вадим вытащил откуда-то, захваченную с собой, бутылку коньяка.
Они выпили, чокаясь, за встречу и будущий сабантуй.
– Да, насчёт подарка… заранее не поздравляю, потерпи до срока, – наиграно громко произнёс Вадим.
– Потерплю, потерплю…
То, что Вадим пошёл ему навстречу, ободрило Ивана и, как человек эмоциональный и нетерпеливый, он, в свою очередь, предложил ему разговор, чтобы уж, – как бутылку, – до дна. Чувствовал, что скорей всего бесполезно, и всё же не утерпел.
– Ну, что, Вадим, поговорим? Видишь, брату твоему тридцатник с хвостиком уже. Всё ближе, как говорится, к роковой черте. А что сделано, брат? А ничего. Здорово переехала нас таратайка перестройки, прям по костям.
Вадим молча кивал, не перебивая.
– Вот скажи, брат, ты моложе меня, – его немного повело от рюмки, – на 10 лет моложе, удалось тебе?
– Что ты имеешь в виду? – искренне не понял Вадим.
– Да, что я имею в виду? Эх! Ладно! Давай выпьем, молодой! – Иван налил ему ещё одну рюмку, потом хотел себе – и передумал. – Давай, пей, за твоё здоровье! Ура-а! Эх, погуляем так, чтобы стены дрожали! Вадя! Погуляем?! Погуляем. А теперь пора. Мне на работу. К сожалению. А ты осваивайся, располагайся. Хочешь, приготовь себе что-нибудь, заодно и мне.
Иван, напутствуя брата, собирался на работу в консерваторию. Надевал свежую рубашку, костюм, довольно поношенный, с лоснящимися рукавами, туфли, побывавшие ни единожды в ремонте. И, махнув брату на прощание, ушёл.
Вадим остался в одиночестве.
«Да, выпил – и на работу. Что ж у него за работа такая?» – подумал Вадим, вываливаясь из глубокого и низкого кресла, чему препятствовали его длинные ноги. Всё разглядывая окружающую обстановку, подошёл к роялю, открыл крышку и одним пальцем нажал на клавиши. Рояль взвизгнул. Вновь остановился у дизайнерского уголка.
«А эта Анна, та ещё штучка. Упрямая. Но на внешность – сшибает с ног. И что она нашла в этом… моём брате? Как она вообще его терпит? Диффузное существо. Был когда-то мальчиком-паинькой, всё в пример мне его ставили: „Ваня такой, Ваня сякой, а ты? что из тебя вырастит?“ А вот и посмотрим теперь. Теперь, когда время одуванчиков прошло. Наступило время чертополоха – жёсткого и беспощадного к тем, кто его задевает. Анна тоже из породы одуванчиков, хотя для женщины это не так страшно, главное, чтобы рядом с ней был… – он подошёл к зеркалу, – а что мне этот Иван? Он против меня… мг… может, и не такой уж я чертополох, но дворовое воспитание нынче почище университета. Жизнь, она и есть жизнь, а не выдумка какая-нибудь, наподобие этой, – его разбирает, сдерживаемый прежде, смех, – дизайнерской клумбы. А ведь она его любит. Вон, как на фотке к нему прилипла. Или думает, что любит? Скорее, думает, что любит. Но ведь можно и переубедить человека. Открыть ему, так сказать, глаза на происходящее».
Собирает посуду со стола и, унося её на кухню, всё как будто ворчит.
– Ну, и парочка собралась, бардак развели, одно слово – одуванчики.
Пфу! – и нет их.
2
Прошла неделя. Иван готовился отмечать свой день рождения. Его квартира на третьем этаже, хоть и просторная, – но гостей ожидается много, и нужно было подумать, как всех разместить. Вадим нехотя помогал Ивану. В комнате не хватало большого стола, был лишь журнальный, он служил, как вспомогательный; из кухни они вдвоём принесли гарнитурный обеденный вместе с резными стульчиками от этого же гарнитура. Поставили поближе к дивану – для гостей. Выглядело прилично. А в общем, как всегда. Иван слыл гостеприимным хозяином, но ему и по статусу положено было быть коммуникабельным. Квартиру эту он успел получить ещё в советское время, а вся мебель досталась от родителей, ушедших почти один за другим. У него была счастливая семья, и он взрастал гармоничной личностью. Все они, слепо и наивно, питали много надежд на будущее. Будущее же повернулось к ним, как престарелая креативная дама с хорошей молодёжной фигуркой – лучше бы не оглядывалась.
– Ну, вот так, основное поставили, – Иван трогает бутылочку, – в остальном – женщины подправят. Сейчас Аннушка должна подойти. Раздался звонок в дверь. – А вот и она, – обрадовался и побежал открывать именинник.
– Анечка, здравствуй, как я соскучился!
– Привет… я тоже… поздравляю, милый…
Они вошли в комнату, где скучный неразговорчивый Вадим вдруг преобразился в радостного, открытого для всех, доброжелательного друга.
– Наконец-то, женская рука! – Произнёс он в улыбке, – Привет, Анна, как добралась?
– Привет-привет. Хорошо добралась. А Вы как тут, справились со своей непосильной задачей? О-о, вот это сюда не надо, – берёт одно из блюд, – это сюда поставим, а этот деликатес – сюда. А это унеси, потом съедите, – сунула она тарелку с чесночными баклажанами в руки Вадиму, и он послушно, в игривой форме, выполнил задание. Иван был рад хоть на секунду остаться наедине с Анной.
– Господи, когда закончится эта осада? – бросается он к девушке с объятиями.
– Тише, услышит, неудобно, – шикает Анна.
Вадим не заставил себя долго ждать, вошёл в комнату со словами: «Анечка, а что ты запропала, не приходишь?
– Работы много сейчас, заказы, поездки дальние – устаю, – сказала Анна между прочим.
– Ой, смотри, Иван, чтоб не украли такую красавицу! —
– Украдут, другую найдём.
– Что-о-о? Что я такое слышу? Ах ты… – Анна в шутку грозит Ивану посудным полотенцем, Иван делает вид, что испугался, и влюблённые смеются, не обращая внимания на Вадима.
– Ну, ладно, голубки, не пылите у стола, вроде как, гостей ждём, – остановил их, словно котят, длинноногий Вадим, но в голосе его чётко различалась детская обида.
– Ах, да, ещё же гости, я совсем забыл, – решил пококетничать Иван, дав понять, что с Анной он забывает обо всём.
– Нет, вы посмотрите на него, на этого именинника, он же в край обнаглел! – продолжала смеяться Анна.
– А мы всё терпим, – неожиданно перехватывает инициативу непрошенный гость.
Тогда Иван, зная прекрасно свои козыри, садится за рояль, играет и весело и громко напевает: «Сердце красавицы склонно к измене и перемене, как ветер мая…»
Снова ожидаемо звонят в дверь.
– Тише, кажется, звонок… – Вадим был рад сказать последнее слово в этом незримом поединке.
– Заморский! Мариночка! Молодцы! Как всегда без опоздания. Проходите.
Иван был искренне рад своим старшим друзьям.
Чета Заморских прожили вместе уже более 30 лет. У них одна дочь Вероника. Счастливы ли они вдвоем, неизвестно, может быть, даже им самим. Но они умели разделить и радость друг с другом, и горе. С Иваном они знакомы так же через родителей. Это была одна компания хороших и верных друзей. Так что, можно сказать, они достались Ивану по наследству. Но и Заморские, Владимир и Марина, чувствовали некую ответственность за судьбу сына их друзей. Владимир был прост в обращении, и не слишком придавал значение своему внешнему виду, хотя абсолютный чистюля. Марина любила хорошо одеться, даже где-то с шиком. В этом они не слишком подходили друг к другу, что являлось темой очередной стычки, красной нитью проходящей через всю их жизнь, чему, кстати говоря, была постоянным свидетелем их дочь.
– А вот и первые ласточки. Знакомьтесь, Заморские Владимир и Марина, мои друзья, а это мой двоюродный брат Вадим… ну, Анечку вы знаете.
– Здравствуйте, очень приятно познакомиться, – протянула руку Вадиму Марина.
– Здорово, паря, – не очень вежливо, корча из себя простачка, кинул Вадиму Владимир.
Иван, – окликнул Владимир именинника, – это тебе от нас с Маришкой, от души, – сказал он, отдав в руки Ивану нарядный пакет.
Из вежливости Иван должен был открыть подарок, но Владимир его остановил, сказав: «Потом откроешь…»
Анна же «подхватила» Марину, свою хорошую приятельницу, и они удалились, чтобы закончить с приготовлениями.
– Да, брат, – вспомнил Вадим, – у меня совсем вылетело из головы с этими столами, я же тебя не одарил! Вот, держи, – вытащил он из кармана «Тамагочи», знаешь, как играть?
– Спасибо, брат! – Произнёс удивлённо Иван. – Интересно, разберёмся.
– А у вас тут уже веселье вовсю? Слышно аж на площадке, – сказал Владимир, лишь бы что-нибудь сказать.
При посторонних, а Вадима он считал посторонним, он чувствовал себя неуютно.
– Это я тут слегка вышел из берегов, – сказал с усмешкой Иван, – вы проходите, садитесь к столу. А хотите, в ожидании остальных, посмотрите что-нибудь. Вон, Аннушкин дизайнерский уголок Вы его ещё, кажется, не видели. – добавил он, помогая Марине освободить сумку с принесёнными яствами.
Владимир, заинтересовавшись, поспешил к уголку и стал рассматривать его во всех подробностях.
– Да, Анна талантлива. Как это у неё всё получается? Так гармонично.
– Вы находите? – произнёс неожиданно Вадим.
