Сияние и дикий огонь. Книга 1. Часть первая

Девушка не могла насмотреться на его непокорные кудри, на синие глаза, меняющие цвет в зависимости от настроения. Когда парень любил ее, они становились фиалковыми, и этот насмешливый сиреневый взгляд сводил с ума. А когда сердился, в его глазах появлялся стальной оттенок, за которым таилось что-то темное, вселяющее страх, грозящее вырваться наружу.

Прасковья интуитивно чувствовала опасность. Понимала, что счастье ненадолго, но ничего не могла с собой поделать. Ее, словно магнит, притягивал этот человек. Кирилл был полной ее противоположностью: смуглый, черные как смоль волосы, неприкрытая природная сексуальность сквозила в каждом движении, предвещая искушение, первородный грех. Сколько в ней было ослепительного света, столько в нем непроглядной тьмы, но девушка упорно не хотела этого замечать.

Кирилл Петровский – образованный молодой человек, знающий несколько иностранных языков, с прекрасной перспективой карьерного роста, к тому же кутила, любимец женщин, разбивший немало сердец, вдруг подставил под удар свое – простой деревенской девушке. С ней неисправимый ловелас впервые ощутил эту сладкую щемящую боль, оставляющую незаживающие рубцы на искалеченных любящих сердцах.

Совместные месяцы вынужденного затворничества так сблизили молодых людей, что они, казалось, уже не мыслили жизни друг без друга. Прасковья давно поняла, что беременна, и все никак не решалась рассказать об этом Кириллу. Она полагала, что есть еще достаточно времени, хотела дождаться какого-то особенного момента для объяснения. Представляла, как обрадуется ненаглядный, как будет любить их сына или дочку. Но идиллия внезапно закончилась, когда Кирилл уехал домой, в город, где предстояло срочно решать вопрос с дальнейшим обучением в университете.

Он, конечно, обещал писать и в скором времени забрать Прасковью с собой, но понимал, что это вряд ли возможно. Родители никогда не примут в семью девушку не их круга, да и ей самой будет некомфортно среди известных политических деятелей, пресыщенных воротил крупного бизнеса и надменных светских львиц.

Кирилл ничего не мог с собой поделать, ужасно тосковал, чуть ли не каждый день писал Прасковье, обещал что-нибудь придумать и забрать ее к себе. Тут же в сомнении рвал, писал снова, но так и не отправил ни одного послания, боясь сделать девушке еще больнее, суля напрасные надежды. Он терпел, он ждал, верил, что в конце концов переболеет ею, как было уже не раз с прежними пассиями. Но шли недели, тянулись месяцы… Парень понимал, что ему плохо без Прасковьи, что ему нужна только она, что все в его жизни теряло смысл без нее, и плевать, кто и как на это посмотрит.

Кирилл сообщил родителям о своем решении жениться на Прасковье, о том, что немедленно едет за ней и они поселятся отдельно, как только он подыщет подходящее жилье. Родители, к удивлению Кирилла, довольно спокойно восприняли его заявление, только попросили не ездить за девушкой самому. Дорога дальняя, а ведь ему завтра предстоит экзаменовка, так что отец привезет избранницу сына сам.

Родион Эдуардович действительно съездил к Прасковье, но не застал ее и почувствовал облегчение. Он не представлял эту простую необразованную примитивную деревенскую девушку рядом со своим сыном. Они с женой, конечно, были в неоплатном долгу перед целительницей, готовы на любые траты, но не собирались вводить ее в семью.