скачать книгу бесплатно
– Не переживай, – я двинулась за ней следом, внимательно глядя на чавкающую под ногами грязь.
В самом деле, наступлю не туда, и служанка, то и дело бросающая на меня взгляды через плечо, обернется, а госпожу не увидит – нету, утопла в луже.
Вот смеху-то будет.
– Добрая вы, – она вздохнула и неожиданно добавила, – зря это. В жизни добрякам плоховато живется. И снова мелю языком! Прощения прошу.
Я тем временем ступила на зеленую травку и облегченно выдохнула. Хотя мои башмачки теперь всю ночь отмывать придется!
– Не переживайте, госпожа, – Дженни махнула рукой. – Эти можете выбросить, вы ж теперича не послушница, а барышня! Обувка будет у вас самая лучшая! И все остальное тоже!
Для начала мне бы хватило небольшого укрытия, за которым можно переодеться, не сгорев со стыда. Я разглядела на другом конце лужайки какие-то развалины и воспрянула духом. Рядом синей чешуей поблескивало озеро.
– Пойдем туда? – предложила я. – Спрячемся от посторонних глаз.
– Вам ли стесняться! – фыркнула служанка, широкими шагами направившись к озеру. – С такой-то фигуркой! Я бы каждому ее казала, коли у меня талию двумя руками обхватить можно было!
С моих губ слетел смешок. Надо же, а мне казалось, что я из тех, про кого говорят «и подержаться не за что». Все послушницы были выше и намного толще.
– Да и коли я перед вами встану, то заслоню с десяток таких тростиночек, как вы! – Дженни расхохоталась.
А вот и развалины. По сути, это лестница, которая когда-то, должно быть, вела на второй этаж. Рядом столбы – наверное, бывшие колонны, сейчас уже поросшие травой и мхом. Но нам и этого хватит.
Мы со служанкой обошли груды обломков былой роскоши и начали процесс превращения меня в «барышню».
– Сымайте свое, – велела помощница и, вновь, подумав, добавила, – пжлста.
Я стянула тунику, и Дженни удивленно присвистнула.
– Что? – Я съежилась под ее любопытным взглядом, от которого становилось холоднее, чем от пронизывающего до костей ветра с озера.
– А вы хоть и тростиночка, а оказалось, что все при вас! – Дженни подмигнула мне. – И грудки, и жопочка имеются! Сейчас вот платье-то напялим, так совсем красавицей станете!
Смутив меня окончательно, она принялась командовать. Я лишь послушно поднимала руки, ныряла головой, куда велено, поворачивалась, наклонялась и втягивала живот. Устала больше, чем после помывки всего храма, честное слово! А ведь чтобы его выдраить, затемно нужно было приходить с двумя ведрами воды и тремя щетками.
– Вот это талия! – умилилась Дженни, отойдя на шаг. – Не зря говорят осиная!
Хм, никогда не придавала этому значения. Я покрутилась, и подол тяжелого темно—синего наряда «загулял» вокруг бедер, покачиваясь на обручах, которые заставили служанку попотеть. В сложенном виде они напоминали охапку прутьев для растопки камина, и чтобы их расправить, заставив с недовольным щелчком согнуться и превратиться в круг, потребовалось немало времени и сноровки.
Зато теперь я чувствовала себя той самой тряпичной куклой, которую надевают на заварочный чайник. В новом наряде было неудобно даже стоять. Но это, наверное, с непривычки.
– А декольте у них всегда такое? – я скосила глаза на родинку на правой груди. Из-за нескромного выреза эту крапинку все могут увидеть, а ведь она находится почти у самого соска!
– Нет, конечно, – заверила Дженни.
Ну, слава Богине, значит, и приличные платья имеются!
– Вы не переживайте, госпожа, – продолжила служанка, – есть и нормальные наряды, где декольты эти до самого пупа, ни один мужик мимо равнодушным не пройдет!
Спасибо, утешила.
– А это дорожное платье Дарина вам специально приготовила на переодевку, – девушка глазами указала на чехол, который бережно прижимала к груди.
– Дарина – это кто?
– Главная в замке нашем. Ну, после батюшки вашего. Мамка моя дюже ее не любит. Дарина бы давно ее выжила, как других, кто неугоден оказался, но мамка готовит дюже справно, пальцы по колени отгрызешь!
– Значит, эта Дарина – экономка? – уточнила я, пытаясь натянуть ткань бессовестной «декольты» хоть немного на грудь, которая и так норовила из него выпрыгнуть.
На секунду представила себе пару сисек, вприпрыжку убегающих прочь по лужайке, и помотала головой. Привидится же такое, прости, Богиня!
– Ой, насмешили! – Дженни расхохоталась. – Ей только не говорите такого, загрызет, неровен час! Экономка, не могу!
– Тогда кто она?
– Полюбовница вашего отца, – честно ответила девушка. – Из мелкой знати. Уж как у них закрутилось, не ведает никто, но однажды пришла она в замок с сундуками и прислугой своей, да так и осталась.
Любовница? Я прикрыла глаза. Срам какой! Лорд Долины белых лилий поселил в доме непотребную женщину!
– Думали, натешится ваш батюшка, да пинком под зад ее погонит из замка-то. Всем известно, хозяин – тот еще ходок! Как его бурундук в норку шасть, так и любовь прошла. Но не тут-то было! Видать, умеет Дарина что-то этакое вытворять, ну, – Дженни смущенно хихикнула, зардевшись, – чтобы порадовать мужской жезл всевластия!
– Мужской жезл? – я озадаченно уставилась на служанку. – Кинжал, то есть?
– Ну, у кого кинжал, а у кого и прутик скорее уж! – девушка совсем развеселилась. – Но радовать его все мужики любят!
– А как его радуют? Маслом натирают, что ли, или полируют?
– Еще как полируют, хи-хи-хи! Кто сам, а кто любит, чтобы женские ручки полировкой занимались!
Я нахмурилась и вздохнула. Ничего не понимаю! Мужчины – это какой-то ребус, в самом деле! Я их видела, конечно, и не только отца. Еще пару раз прихожан издалека. Кинжалы их не рассматривала, конечно.
И девчонки шептались о парнях. Некоторые даже признавались, что целовались, но дальше я не вникала, срам ведь послушнице такое слушать. Но теперь мне придется со всем этим разбираться. Богине служить не судьба, видимо.
– Отойду-ка я до кустов, – Дженни скривилась. – Растрясло в дороге, жуть! А тут ни лопухов, ни хоть каких путных листиков покрупнее. Не уходите никуда, госпожа. Сделаю грязное дело и вернусь!
Заохав, она умчалась, а я решила осмотреться. Как же красиво! На лугу, украшенном солнцем будто золотой невесомой пелеринкой, вверх тянутся высокие сочные «свечки» с розовыми соцветиями иван-чая. Внизу шевелят личиками вечно улыбчивые ромашки.
Морем белеет кудрявая кашка, покачивается в такт ветру колокольчик – кажется, что даже слышно тихое дзинь-дзинь. Вдали раскрылся похожий на подол пышного платья красный мак. А над всем этим великолепием порхают разноцветным подмаргиванием бабочки и деловито жужжат насекомые.
Шалун-ветерок пощекотал мою щеку и улетел играть в догонялки со стрекозами. С дерева, до которого я дошла, зловеще каркнул ворон, скосив на меня темно-синий глаз и заставив кожу покрыться царапучими крупинками озноба.
– Кыш! – Махнула рукой, и птица взмыла вверх, ослепив отсветами солнца на перьях такой черноты, что они отливали густой синевой.
Синей была и поверхность озера, вольготно раскинувшегося во все стороны до самого горизонта. Вблизи, у берега, на воде покачивались сочно-зеленые пластинки кувшинок. Но дальше все перекрывалось золотой рябью, которая накрывала водоем нестерпимым сиянием. Мой взгляд пробежался по ней.
Красота! Золото пополам с густой синевой, по которой плывет, гордо изогнув длинную шею, лебедь. Следом торопится изо всех сил, едва поспевая за мамкой, выводок малышей. Голый по пояс мужчина стоит в воде, а рядом заросли кувшинок лениво колышутся ковром на волнах.
Стоп! Мужчина?!
Глава 2. Первый поцелуй
Я приставила ладонь козырьком ко лбу. Показалось, наверное. Но нет, вот же он! Обнаженный торс сияет на солнце едва ли не ярче, чем само озеро!
Моргнула, и он пропал. Значит, привиделось? Наслушалась Дженни с ее кинжалами и жезлами всевластия! Я рассмеялась облегченно и тут же ахнула – потому что мужчина вынырнул в метре от берега!
С кончиков мокрых черных волос, откинутых со лба, стекали крупные капли воды. Падая на мощные плечи, они скатывались по груди прямо к впалому животу с беззащитной ямкой пупка. Золотистая кожа искрилась под заигрывающей лаской озорных струек, и я загляделась на эту красоту, позабыв обо всем на свете.
– Нравлюсь? – глубокий голос хрипотцой низких ноток пробежался по моему позвоночнику.
Потерявшая всякую совесть стыдливость очнулась и мигом окрасила щеки в цвет маковых лепестков.
– Да… – пролепетала честно, переведя взгляд на его лицо и тут же ухнув, будто с обрыва, в кипящие темно-золотым пламенем глаза.
– Спасибо, – мурлыкнул в ответ и продолжил выходить на берег.
Высокий, поджарый, но с очень рельефными мускулами, он двигался, как хищный зверь – уверенно, неторопливо, вкрадчиво-опасно, всем своим видом показывая готовность сорваться в упругий прыжок и выпустить когти.
Вновь заглядевшись – на этот раз на его пластику, я с запозданием заметила, что из одежды на нем имеются только брюки. Какие-то странные, обрезанные выше колена, с низкой посадкой, которая, не стесняясь, показывала тазовые кости и дорожку волос, которая бесстыдно ныряла вглубь одежды, так облепившей узкие бедра, что…
– Похоже, я вам очень нравлюсь, – с мужских губ слетел смешок.
– Просто… – собрала всю раскисшую силу воли в кулак и выпалила, – просто я мужчин никогда близко не видела!
– Отец или дядюшка держал вас подальше от искушений этого мира? – незнакомец сделал еще шаг ко мне. – Нехорошо. Такую красоту грех прятать.
– Я должна была стать послушницей и служить Богине, как младшая дочь благородного драконьего рода!
– Тогда почему вы здесь? – Его бровь колко изогнулась. – Послушницам ведь запрещено покидать храм?
– Отец передумал. Решил выдать меня замуж, – ответила, вновь с запозданием понимая, что рассказываю все тому, кого вижу в первый и последний раз в жизни.
– Как вас зовут? – мужчина вышел на берег.
Тряхнул головой, как пес, и вода брызгами полетела во все стороны, порождая роскошную радугу, которая неимоверно подходила этому красивому телу, подсвечивая его четкие линии. А потом направился ко мне.
Я поспешно отступила, уверяя себя, что виной тому не страх перед желаниями, которые бушевали в солнечном сплетении и несколько ниже – непозволительно ниже, а всего лишь стремление спасти платье от воды.
Хотя спасать надо было явно не платье!
Но мое отступление не задалось – под ногу попала какая-то рытвина, и я тут же рухнула на спину, неуклюже взмахнув руками.
– Давненько девицы не падали к моим глазам, – незнакомец и вдруг улегся рядом, а потом и вовсе прижал меня к земле своим телом. – Да еще такие красивые.
– Что… что вы себе позволяете?! – возмутилась я. – Слезьте немедленно… – как бы это сформулировать помягче? Хотя никак. – Слезьте с меня!
– Прямая поставка из храма, – он облизнул свои красиво очерченные губы и ухмыльнулся. – Горячая, боевая и такая манящая. Сплошной соблазн, невозможно устоять!
Его палец скользнул по щеке, а потом незнакомец запустил руку в мои волосы, нажал на затылок и накрыл своим горячим ртом мои губы. Наше дыхание смешалось, взорвав все фейерверком ощущений – настолько новых и непонятных для меня, что под их натиском я растерялась окончательно.
– В тебе спит вулкан, – шепнул мужчина, на мгновение оторвавшись от моих губ. – Твоему будущему супругу дико повезло!
Ответить или хотя бы обдумать его слова я не успела, ведь он тут же снова вторгся в мой рот языком – сначала бесцеремонно, властно подчиняя. А потом мягко, дразня и искушая, заставляя тело чувствовать себя в объятиях щекочущих кожу звезд.
– Госпожа! – донесся до нас крик Дженни, и первой мыслью, бесстыдно вспыхнувшей в голове, была досадная ремарка о том, что служанка очень, очень не вовремя. – Где вы, госпожа Ивия?
– Ивия? – нахал заглянул в мое лицо, хмурясь. Золотое пламя глаз потемнело до оттенка жженого сахара. – Ты Ивия Сазентан, дочь лорда Долины белых лилий?
– Да, а что? – прошептала едва слышно, начиная осознавать, что лежу в траве с мужчиной.
Хороша бывшая послушница, которая скоро должна стать женой… Чьей, кстати? Ведь так и не спросила у отца, кого он выбрал мне в мужья. Эта мысль так плотно засела в голове, что ни о чем другом я думать с той секунды не смогла.
– Госпожа! – надрывалась Дженни, судя по громкости, направляясь к нам. – Да где же вы, демоны вас побери?
– Иди, – мужчина резко поднялся, одним рывком утянул меня за собой и подтолкнул в сторону голоса служанки.
Всего секунда, за которую я успела лишь моргнуть, и незнакомец исчез за развалинами. Тот самый незнакомец, что подарил мне мой первый поцелуй!
***
Остаток пути до поместья я провела в горячих объятиях сожалений, растворяясь в горечи раскаяния. Душа хрустела на зубах совести, заставляя горестно вздыхать и краснеть, вспоминая свое непозволительное поведение на берегу. Как я могла?! Ведь так поступают только непотребные женщины! Стыд, какой стыд!
Основательно покусанная совестью, я очнулась от сильного тычка в плечо.
– Ты вообще слышишь отца? – взгляд батюшки обжег меня гневом.
– Простите, я задумалась, – опустила глаза, покраснев пуще прежнего.
– Да о чем тебе думать? – возмутился он. – Задумалась она! Неженское это дело! Муж за тебя думать обязан, а ты эту дурную привычку брось! О чем хоть думала-то?
– О красоте за окном, – прошептала, не заметив, как ложь сорвалась с губ.
– Чего? – он опешил. – Что ты там такое углядела?
Мужчина вгляделся в деревушку, куда как раз въезжала карета. Я посмотрела на грязную улочку, по которой плелся понурый худющий пес. Вдоль дороги жались друг к другу покосившиеся лачуги с соломенными потрепанными крышами и такими щелями между досками стен, что сразу было ясно: там всегда гуляет промозглый сквозняк от ветра с реки.
Она серым жгутом вилась неподалеку, петляя среди берегов со стекающими вниз нечистотами. Их мерзкий запах наполнил карету помойным ароматом, нагло заполз в нос и нырнул в рот, вызвав жуткую тошноту.
– Опять вонищу развели, – батюшка прикрыл нос кружевным платком. – Ох, получит у меня староста!
– Слег он давеча, господин, – сказала Дженни. – Опять лихорадка скосила.
– Доходяга какой! – отец раздраженно скривился. – То спину у него прихватит, то живот, теперь еще и лихорадка!
– И не говорите, все одно на него беды сыплются, – поддакнула служанка. – Сейчас и дитенки семеро вслед за папкой заболели. Если бы не ваша милость, с голоду бы все перемерли. Как пить дать!
– Нельзя добрым быть в этом мире, – пробурчал лорд, – дорого обходится! Это ваше бабское дело – милосердие всякое. Мужчина должен быть кремень! – он потряс в воздухе плотно сжатым кулаком.
– Ох, как верно сказали, – закивала девушка. – Мир такой жестокий!
