скачать книгу бесплатно
Ольга уловила недовольный взгляд Алексея Ивановича, да и сама она все это понимала и поспешила объяснить так, чтобы не обидеть Нестерову:
– Настя вряд ли захочет быть танцовщицей, она скорее с девушками за столом будет, на консумации и всё такое.
Владелец заведения понимающе кивнул, и одобряюще улыбнулся.
– Я сейчас кушать буду. Я понимаю, что бесплатно кушают только стриптизерши, но можно моей подружке скидку, хотя бы сегодня и, хотя бы, тридцать процентов? – мило улыбаясь, спросила Оля Алексея Ивановича.
– Да, можно. Пусть всегда ест с тридцатипроцентной скидкой.
Он взял свою визитку, на обратной стороне написал: "30%" и поставил свою подпись. Это был пожизненный скидочный купон, которому были рады даже его богатые друзья.
– После ужина найди меня, мне нужно тебе что-то сказать, – сказал Алексей Иванович и вышел из ресторана.
После ужина Галицина нашла владельца за барной стойкой, беседующего с барменом. Увидев Ольгу, стоящую и смотревшую на него с готовностью к разговору, он встал и подойдя к ней, немного приобняв ее за плечо, отвёл в сторонку, чтобы их никто не слышал.
– Оля, – серьёзным голосом начал Алексей Иванович, – то, что я тебе скажу – секрет. Но я знаю, что умеешь хранить секреты, и я не хочу тебя подводить. Дело в том, что мне сказали серьезные люди, которые точно знают, что происходит, о том, что здание «Сената и Синода» забирают, те, кому оно принадлежит, то есть Сенат и Синод. Соответственно ни о каких заведениях в их зданиях не может быть и речи. Я успел продать кабаре, пока никто не знает о том, что здание заберут и всех вышвырнут из подвалов: и нас, и соседний "Трибунал". Я плохо поступил с людьми, которым продал клуб, зная, что их скоро просто выкинут, скорее всего, не заплатив никакой компенсации, но это бизнес, ничего личного. Мне нужно вернуть свои деньги. Так вот, кабаре уже продано. Через месяц оно перестанет существовать. Я никому ничего говорить не собираюсь, мне плевать на них. Здесь в основном наркоманки, сама знаешь. Если им сейчас сказать они побегут, как крысы с корабля, а я хочу еще этот месяц доработать и заработать. Говорю только тебе, потому что ты хорошая девушка. Подыскивай другую работу, а здесь постарайся заработать как можно больше, не скромничай. И никому не говори. Я другое заведение открывать уже не буду. Я куплю домик в Италии и встречу там старость, которая уже, по правде говоря, пришла. – Он грустно улыбнулся.
– Да, очень жаль. Я буду по вам скучать. Вы мне очень нравитесь, – ответила Оля.
Глава 2. Начало конца.
Настя, просидев в кабаре два вечера, сообщила Оле:
– Я не могу там. Я не могу сама ходить и преставать к мужикам, а сами они ко мне не подходят и от этого я чувствует себя ущербной уродиной.
– Может тогда в салон с девицами? Прямо в газете "Вакансия" на последних страницах много объявлений "требуются девушки". Но это прям настоящая проституция.
– А, какие ещё варианты есть?
– Не знаю, на нормальные работы без прописки не берут. Я пробовала, даже официанткой не берут.
– Тогда проституция, – уверенно сказала Настя. – Я всё равно в станице трахалась практически за еду, – грустно добавила Нестерова, – а здесь сколько платят?
– Я точно не знаю, я в салонах ещё не была. Возможно у них процент отличается, но ночь стоит сто баксов, тебе, по идеи, должны отдавать половину. Там еще почасовая оплата.
– Пятьдесят баксов за ночь! Да ну?! Конечно проституция. А сколько это в рублях?
– Полторы тысячи.
– Да ну?! Серьёзно?!
– Да.
– Я в станице месяц работала за восемьсот рублей и считала, что мне еще нормально платят.
Повисла грустная пауза.
– Тогда пойдем за газетой, – прервала молчание Оля, думая ещё о том, что скоро кабаре закроется и возможно ей тоже светит салон.
Объявлений, на самом деле, было много. Все они обещали огромный заработок, проживание, свободу, называя это свободным графиком. Все они были однотипными, отличались только районом расположения. Девушки выбрали тот, где было написано: "Петроградский район". "Удобно, возле дома, пешком ходить на работу", – решила Оля и позвонила туда. Их встретил в метро Горьковская, на выходе, молодой человек, как и договаривались, и повел их по узким петроградским улицам на улицу Чапаева. Шли всего минут десять. " Пешком, девчонки, идем, чтобы вы сразу дорогу до метро запоминали", – пояснил молодой человек.
Парня звали Андрюша. Ему исполнилось тридцать лет. Он был очень худой, зубы уже гнилые, вообще личность странная. По его внешности можно было бы сказать, что он уже отсидел в тюрьме. На самом деле он не сидел, а выглядел так по другой причине.
Молодые люди зашли в арку, там оказались в очень маленьком дворе-колодце, потом мрачный, ободранный подъезд в котором воняло крысами. Квартира находилась на первом этаже и была подстать двору-колодцу и облезлому темному подъезду, который "парадной" точно не назовешь.
Молодые люди прошли на крошечную кухню, которая располагалась сразу при входе. Она была обшита деревянными рейками. Видно было, что в квартире ремонт не делался лет сорок, из чего понятно, что кухни деревом обшивались в начале шестидесятых годов.
От того, что солнечный свет никогда не попадал на первый этаж квартиры в узком колодце, в квартире было всегда темно. Когда не курили, пахло плесенью и крысами, но курили почти всегда. Поэтому всё: стены, потолок, вся мебель были покрыты темно-оранжевым слоем никотиновой смолы.
Их встретила молодая женщина, с первой же минуты она производила впечатление какого-то сказочного существа, особенно в этом царстве крыс. То, что здесь вокруг крысы не было никаких сомнений. Во-первых, их сильный запах, во-вторых первый этаж, а в-третьих старая Петроградка, по которой в то время крысы разгуливали без всякого стеснения.
Хозяйка квартиры сама была похожа на летучую мышь. Её личико похоже не на ту, которая собаковидная, а на ту, которая вампир – с «поросячьим» носиком. К тому же маленького роста, примерно полтора метра и полненькая, что превращало её уже в шарик, хотя ей было еще только тридцать лет.
Звали хозяйку Лина, но все её называли «Пушистая». Но совсем не за ее мягкий характер, а лишь потому, что она являлась владелицей очень бросающейся в глаза куртки – будто из шерсти белоснежной ламы, хотя это была синтетика.
Еще эта молодая женщина странно себя вела. Какие-то ужимки, похрюкивания при смехе, а смеялась и хрюкала она часто, в основном над тем, что сама сказала. Ей, по всей видимости, казалось, что она говорит удивительно остроумные вещи, но так казалось только ей. Она редко смотрела в глаза собеседнику, но сама любила внимательно, даже досконально рассматривать человека, но как только он поворачивался, она уводила взгляд.
– Чай, кофе, шампанское? – хрюкая предложила хозяйка.
– Кофе, – ответила Оля.
Лина наколотила в давно не чищенных кружках кофе, они все закурили и началась беседа.
– Вы когда-нибудь работали в конторе? – спросила Пушистая.
Девушки не совсем поняли вопрос. Она поняла по их лицам и продолжила сама:
– Такие места называются "конторами". Вы вообще понимаете, что здесь девушки занимаются проституцией – продают себя за деньги, – решила пояснить Лина, видя, что перед ней почти девственницы по сравнению с самой ней и со всеми остальными обитателями, этой темной, вампирской квартиры, которые, как и положено всем вампирам, спали днем в своих темных комнатах, дожидаясь наступления ночи.
– Да, мы понимаем, – снова ответила Ольга.
– Но в таких местах вы еще не работали?
– Нет, – ответила наконец Настя.
– Ну тогда рассказываю… Зазвонил телефон. Это был мобильный телефон, в то время они только входили в массовый обиход – «Nokia 3310».
– Слушаю вас, – ответила Пушистая, – да, конечно… на сколько? Час шестьсот рублей, два часа уже со скидочкой – тысяча рублей, а ночь, которая состоит из шести часов – три тысячи рублей. Да, конечно, звоните.
– Вот расценки вы уже услышали, – обратилась хозяйка к девушкам, – обратили внимание? Девушки произвели неопределенные жесты, типа пожимание плечами.
– Ну тогда я повторю для вас, – Пушистая рассказала о ценах, рассказала, что они работают только на выезд. – Есть много салонов с апартаментами, которые принимают и у себя, но это такая головная боль. От них всегда можно свалить, тем более с таким опытным водителем, как Александр, – Пушистая показала на парня с гнилыми зубами, который привел девушек. – Да у себя дома они себя и ведут приличней. А в салонах вообще, как свиньи и не выгнать.
Оля подумала, что все правильно она говорит. У нее же был опыт настоящей проституции, и были апартаменты, как она называет, куда Ольга могла их приводить, но она крайне редко это делала по той же причине.
Оля не посчитала нужным никому рассказывать о своем опыте: ни Насте, ни Пушистой. Она решила, что этот опыт будет ее тайным приемуществом. На самом деле, чтобы быть успешной проституткой надо много чего знать, владеть различными хитростями соблазнения и выживания. "Пусть считают меня не опытной дурочкой, возможно мне это будет на руку", – подумала Оля.
– Вам есть где жить? – продолжила Пушистая.
– Да, – ответила Оля, – я сейчас у вас еще не буду работать, работать будет Настя. Я ещё работаю в кабаре стриптизёршей, но оно через месяц закрывается и тогда, скорей всего, я к вам присоединюсь.
На кухню зашла девушка. По ней было видно, что она только что проснулась, и она выглядела очень помятой, по всей видимости, эта девушка пила всю ночь. Выражение лица у неё было придурковатое, будто она умственно отсталая или по жизни, или от большого количества спиртного сейчас находится в таком состоянии. Девушка улыбалась хозяйке перекошенной улыбкой.
– Вот, у нас новые девушки, – сказала Пушистая зашедшей, указывая на Олю с Настей.
– Я счастлива, – довольно грубо ответила та. Улыбка исчезла и ее лицо приняло выражение злобного коршуна.
– А это Света Хачик, – Пушистая слегка указала на "злобного коршуна".
Почему Света – хачик, понятно было сразу, в отличии от Пушистой, которая совсем не была пушистой, как человек, это было очевидно. У Светы был нос, как у армянки, хотя, глядя на её голубые глаза было понятно, что она русская, просто почему-то с таким длинным носом. Девушка красила свои длинные волосы в чёрный цвет, хотя они от природы были у неё русые, как у русского человека, и ходила в солярий, чтобы её белая кожа превратилась в смуглую, чтобы на самом деле быть похожей на армянку. Тогда её уродливый нос для русской девушки, отлично вписывается на смуглой коже с чёрными волосами и получается даже красивая армянка с голубыми глазами.
Света выкурила часть сигареты, видимо она ей еще не лезла с утра, хотя было уже два часа дня, и ушла обратно в комнаты.
– Вы для них конкурентки. Вы же это понимаете, – продолжила вводить в курс дела Лина, – вам надо будет держаться меня. Ну да ладно, на месте разберемся, – осеклась хозяйка, пожалев, что затронула эту тему.
Раздался звонок. Пушистая немного поговорив, сказала:
– Ну что, поедите на заказ. Нужна одна девушка. Может Настя одна поехать. Он тебя возьмет без выбора. Пока на часик, но если ты ему понравишься, то он продлит. Поедешь?
– Поеду, – ответила Настя.
– Вот и хорошо. Здесь не далеко. Ты никогда так не ездила? – уточнила Пушистая.
– Нет, так не ездила.
– Презервативов у вас, конечно, нет. Я дам. Во-первых, у тебя всегда должны быть презервативы в достаточном количестве, потому, что много презервативов приходится снимать и выбрасывать. Сама скоро поймешь. Всегда пользуйся презервативами, как бы тебя не уговаривали и какие бы деньги не предлагали. Ты даже не представляешь сколько неприятных и страшных болезней передаются половым путем. Минет тоже только в презервативе. Рот – это тоже слизистая и все болезни передаются точно так же. И еще важный момент: не торопись с ним, с клиентом, с любым вообще, переспать, тяни время, оттягивай этот момент: то давай выпьем, то вопросы про его жизнь задавай, ну потом научишься. Потому, что мужик хочет быть с тобой, пока он не кончил. Как только он кончил – ты ему не интересна. А наша задача уехать на час, потом остаться на два и так далее.
Хозяйка дала Насте две упаковки самых дешёвых презервативов, которые могут быть. На таких презервативах нарисованы девушки в купальниках. "Да, – подумала Ольга, – надо будет Насте еще и про презервативы все рассказать. Где они берут это гавно? Помогла девушке…Она сейчас так с этим резиновым изделием намучается".
Глава 3. Низость.
В ноябре Оля поехала к дочке на день рождения.
Леночка попросила маму по телефону, привезти ей "бэби бона". Это американская кукла как настоящий младенец, он даже умел писать, если надавить ему на пупок, горшок прилагался, и умел пить молочко из бутылочки, которая тоже входила в набор. Пить молоко он умел потому, что бутылочка с молоком была сделана как-то с оптическим обманом, казалось, что молоко из бутылки выпивается. А писать он умел, если предварительно налить в него немного воды. У него еще были какие-то функции, а стоил пупс полторы тысячи рублей! Столько Оля платила в месяц за комнату в коммуналке, а многие люди получали две тысячи в месяц зарплату. Оля пожалела такие деньги отдавать за куклу, поехала на рынок – на «Апрашку» и нашла там копию этой американской куклы, только китайского исполнения за шестьсот рублей. Разницы видно не было. Леночка была безумно рада кукле, а Оля была рада, что смогла осчастливить дочку, хоть на время.
Вечером пришел муж и сказал, что любит Олю, что сказал Нели Кусадаевой об этом и попросил её с дочкой жить с ним нормальной полноценной семьёй. Оля согласилась и даже обрадовалась, ведь она давно ждала этих слов. К тому же Галицина уже не боялась потерять комнату в Питере так как в ней жила Настя. Все остались довольны.
Как-то днем, когда муж был на работе, а Леночка в садике, Оля курила и размышляла о том, что Кусадаева может оставаться угрозой для их семьи. Ведь уже было такое, что Александр оставлял Нелю ради Ольги, но потом они, как-то, снова оказывались вместе.
Галицина решила взять ситуацию в свои руки, включить свой мозг и устранить угрозу.
Ей пришла в голову замечательная идея по устранению. Она решила, что Нелю должен начать трахать тот, после которого Комаров просто побрезгует лечь с ней снова. И такой человек был: с одной стороны, способный соблазнить Нелю, а с другой стороны очень неприятный Комарову. Звали этого соблазнителя Сеня.
Сеня был парнем Марии Жиронкиной. Оля еще подумала о том, что так, заодно, она отомстит и подруге, которая настойчиво пыталась забрать у неё мужа.
В том, что Сеня примет её предложение, Оля почти не сомневалась. Во-первых, Сеня являлся ещё тем кабелем, из-за чего они периодически ругались и не на долго расставались с Машей, во-вторых Неля была молодой и красивой и от такого лакомого кусочка кто откажется? А Мария совсем не красавица. Сене было просто удобно с ней встречаться: она сама приезжала к нему в соседнюю станицу, в которой он жил. В постели она была на редкость раскована, даже развратна – у неё не было никаких ограничений в сексе. К тому же Жиронкина привозила всякую вкусную еду, которой было полно в их богатой еврейской квартирке.
Их семью почему-то все считали еврейской, хотя почему – неизвестно. Никаких еврейских признаков у них не выявилось. Ещё Маша периодически забирала постельное белье, на котором они резвились, дома хорошо стирала на своей крутой стиральной машинке, тщательно выглаживала и привозила снова Сене. В общем старалась. Она очень хотела выйти за него замуж, но и за Комарова она тоже хотела выйти замуж, но с Семеном, ей казалось, что у нее гораздо больше шансов, ведь она его официальная девушка, а за Комарова идет конкурентная борьба, где ей не победить.
К тому же Оля знала, что настоящую власть над Семеном имеет не Маша, а она и именно потому, что он не может её поиметь. Оля была единственная в его жизни, с которой он понял, что у него нет ни единого шанса и очень ценил ее за это. Еще он уважал Галицину за то, что, по-настоящему, считал ее умной. Ему нравилось разговаривать с ней, когда изредка они случайно встречались в знаменитом баре Маиса Арестовича. Семену нравился мужской склад ума Ольги. С ней можно было разговаривать на любую тему, как со старшим товарищем мужского рода. Бабы, как он называл весь женский род, были для него полные дуры.
Оля же не понимала, почему его считают обольстителем. Знала она одного обольстителя, который, кстати жил не в Питере, а в их станице. Он уже к этому времени уехал жить в Москву, так вот ему бы она не посмела предложить трахнуть девушку из-за своей выгоды, потому, что он не понял бы почему ему предлагают такую низость. В понимании Ольги, как и в понимании всех нормальный женщин хотеть можно мужчину благородного, с чувством собственного достоинства, умного, помимо других соблазнительных качеств. А Семену можно было предложить такую подлость, как совратить девушку на время. Потому, что в нем отсутствовало благородство, чувство собственного достоинства, имеется ввиду, как честь, а не как гордыня, и умным его Ольга тоже не могла назвать. В общем ни за каким советом она бы к нему не обратилась, кроме как ухаживать за свиньями, потому, что он держал свиней. Так себе занятие для соблазнителя. Даже внешне, Галицина не понимала, что находили девушки в нем. Во-первых, он был маленького роста – 165 см., во-вторых по типажу похож то ли на цыганёнка, то ли на арапчонка. Он был похож на французского актёра Ромена Дюриса, который, кстати, сыграл соблазнителя в фильме "Сердцеед", но для Ольги секс.символ был совершенно противоположного типажа.
Галицина позвонила Семёну и сообщила ему всё, абсолютно ничего не скрывая и не приукрашивая. Она даже не пыталась им манипулировать, хотя могла бы. Она знала, что нравится ему за конкретику, без бабских манипуляций и нытья.
– Тебе будет выгода в том, что ты будешь трахать самую красивую девушку района. Она на самом деле красивая. Я тебе дам сейчас её номер телефона, она как раз сейчас одна, брошенная, так что у тебя всё получится. Я верю в тебя, – решила сказать что-то хорошее в его адрес Ольга, но при этом усмехнулась. – Она, естественно, будет требовать, чтобы ты сказал от куда ты взял её номер телефона. Наплети супер-романтическую историю, что увидел её в баре, она поразила твое сердце, но ты не мог к ней подойти, так как она там находилась с мужчиной и поэтому ты дал задание своим многочисленным друзьям, чтобы они раздобыли ее номер телефона, даже если его придётся купить, ты готов был заплатить за ее номер любую сумму, ну и так далее.
– Хорошо, дорогая. Я непременно ее трахну для тебя, – ответил Сеня.
Так всё и вышло. Вскоре он стал встречаться с Нелей. Они очень часто появлялись в баре вдвоем. Их видели вместе все: и Маша, и Комаров. Оба были вне себя. Сеня официально бросил Жиронкину ради молодой красавицы Нели, а Комаров не мог понять, как она могла опуститься до черномазого свинопаса.
Прожила Ольга со своим мужем и со своей дочкой довольно спокойно и счастливо целых полгода, что для их семьи было, пожалуй, рекордом. Но с наступлением мая Александр стал снова пропадать. Он ночевал всегда дома и приходил домой трезвым. Но Ольга уже знала, как обстоят дела и даже больше чувствовала, а вернее чуяла, что что-то уже пошло не так. У него появилось гораздо больше дежурств в милиции, выездов, происшествий. В них Оля не верила, тем более, что он уже работал в следственном изоляторе.
Однажды вечером, когда муж позвонил с работы и сказал, что у них какой-то очередной рейд, и он приедет домой только к двенадцати ночи, Олю объяла внезапная паника. Ей стало так страшно, что она от страха захотела какать. Время было пять вечера. Галицина абсолютно отчетливо поняла, что он у Кусадаевой.
Ольга позвонила Сене:
– Привет, а как твои дела с Нелей?
– Привет, дорогая. Да я и жениться на ней уже хотел, но она решила поступить учиться на проводницу! Представляешь?! Во-первых, этот техникум в Ростове, а во-вторых я ей объяснял, что это то же самое, что поступить на шлюху.
– С чего у тебя такие убеждения? – искренне не поняла Ольга.
– Ну как, ты меня удивляешь. Проводница всю жизнь ездит в этих вонючих вагонах, дома не бывает неделями, о какой семье может идти речь? Носит чай всяким вонючим алкашам, продаёт им печеньки, они часто хватают её за жопу, а кто её там защитит – никто, она там одна. Потом все знают, что проводницы часто трахаются с пассажирами от одиночества, чтобы кто приласкал. Трахают даже жирных жаб в пути. А чё мужикам – путешествие, развлечение. А она девка красивая, куда ей в проводницы, вообще дура? Её же там разрывать будут. Она что этого не понимает? Понимает конечно. Значит она этого хочет. Не долгой семейной жизни с детишками, а грязного группового секса. Группового, потому что каждый день будет другой. Ну, я не прав?
– Да, есть правда в твоих словах. Но она же не так это видит себе. Она думает романтика, путешествия. Она путешествовать хочет и нашла такой выход, ведь денег на поездки у нее нет и у ее мамы денег нет, и ты не будешь раз в год ее в санаторий на черное море отправлять отдохнуть, даже если с твоими детьми. Верно? Я помню, как вы из-за этого с Машей поругались. Ты видишь свою жизнь у себя в доме и никуда даже в отпуск ты не собираешься, а она хочет уехать от сюда и нашла такой выход. Я думаю, что наоборот один из самых целомудренных выходов из тех, какие могут быть у бедной девушки, чтобы уехать с Богом забытой станицы. Вам, Сеня просто не по пути. Она как лебедь рвется в небо, а ты как рак, которому отлично в своей норе под старой корягой. И ты ее не понимаешь. Ты в жены, лучше бы, Машу взял, хотя и она не для тебя. Она в скором будущем следователь, а эта профессия тоже предполагает проводить большую часть времени на работе. Маша будет делать карьеру. Она вообще карьеристка, даже сама еще не понимает, что муж ей совсем не нужен. Тебе, Сеня, надо найти девушку, которая не хочет никем становиться, никуда уезжать, ни на кого учиться, никем работать. А ту, которая хочет сидеть дома, рожать детей, готовить борщи и тому подобное и таких очень много, особенно в наших станицах. Их мамы такими были и своих дочек так воспитали, а тебя все к лебедям тянет.
– Да уж. Не к лебедям, а к блядям.
– Так что, она выбрала свое училище? – спросила Оля.
– Да. Я ей так и сказал: или я или эта блядская профессия. Она сказала – профессия.
– Ну не расстраивайся. Поверь, она не для тебя. Послушай, меня, ты, когда с очередной девушкой начнешь встречаться больше спрашивай у нее, о чем она думает, о чем мечтает, к чему стремится. И если девушка говорит о том, что она мечтает далеко уехать или сделать карьеру, не надо ее переубеждать и ломать, ничего хорошего с этого не выйдет. Найди ту, которая скажет, что мечтает просто о семье, родить детишек и все в этом роде.
– Дорогая моя, ты как всегда права. Надо завязывать с этими блядями и искать хозяйку в дом. А бляди они всегда будут.
После разговора с Сеней, Ольга закурила, глубоко затягиваясь и подумала о том, а если бы он сейчас спросил ее, о чем она мечтает и куда стремится, что бы она ответила? «Чего хочу я? – спросила она сама себя. – Хочу мужа нормального, не кабеля. С этим я зря опять связалась. Надо нового мужа искать. Так чего я хочу, уехать далеко или жить при муже, или строить карьеру? Карьеру я точно не хочу. Уехать путешествовать? Я бы съездила не на долго, но лучше с мужем. То есть, я получается та женщина, которая нужна Сене и им подобным, но абсолютно очевидно, что мне не не нужны такие. Во-первых, он кабель, не лучше моего мужа, а во-вторых пахать в его доме, ухаживая за его курицами, утками и так далее, и так прожить свою жизнь? Да, я женщина при муже, но важно при каком. Мне надо, вот как моя бабушка с дедушкой: он учитель, потом директор школы, интеллигенция, образованный, воспитанный. Вот такой мне муж нужен. А я буду за ним ухаживать… Но это не мой муж. Надо найти нового. Надо уезжать в Питер, там много интеллигенции, а здесь одно быдло со свиньями, у которых одно развлечение – трахаться с блядями».
Оля, даже внезапно для себя, взяла и позвонила Неле. Трубку взяла ее мама.
– Здравствуйте, а Нелю я могу услышать? – проблеяла Оля детским голоском.
– А кто ее спрашивает?
– Таня, – ляпнула Ольга первое попавшееся имя.
– Сейчас позову.
