Жнец на полставки

6 глава. Говяжий бульон и тапочки-панды

Санджа обкусывала ногти, впивалась зубами в заусеницы и дёргала их. Странная привычка, от которой не получалось избавиться. Она делала так каждый раз, когда нервничала и переживал. Сонбэ говорил, что некоторые привычки остаются от прошлой жизни, даже после того, как у жнеца стирается память.

Она стояла у лифта и ждала, пока он поднимется с первых этажей. Переместится сейчас, с помощью сил жнеца, она не могла. Вдруг Чжан Лей за ней всё ещё наблюдает.

Зубы снова клацнули по ногтям, и Санджа с силой ударила себя по губам.

– Ну какая же болтливая дурочка. – она ещё раз шлёпнула себе по рту. – он может подумать все, что угодно. Например, что ты ненормальная или еще что хуже. Начнет кричать о своих предупреждениях и выгонит тебя. – продолжала разговаривать сама с собой Санджа.

Её взгляд упал на увеличивающиеся цифры на табличке над дверью лифта и она задумалась о том, что было написано в письме. Там точно было слово «Убью». Санджа слышала, что айдолы подвергаются хейту от ненормальных фанатов, если те сделали что-то не так. Но за Чжан Леей не было никаких скандалов, за что его могли ненавидеть? Неужели все из-за ухода из группы? Больше причин она не могла найти, ведь он был айдолом с безупречной репутацией.

– Может просто стоит понаблюдать и подождать, пока убийца доберётся до него. И мне останется лишь забрать его душу. – Санджа хитро улыбнулась и с довольной улыбкой заскочила в лифт, насвистывая свою любимую песню к-поп группы. Свист резко оборвался, уголки губ опустились, и она запустила пальцы в кудряшки.

– Проклятье! А если он убьет его после того как закончатся сорок девять дней? Ещё этот Джону. За что мне всё это?

В кармане завибрировал смартфон. Она вытащила его из джинс и посмотрела на экран.

Под именем контакта «упущенная душа» светилось сообщение.

«Не смей никому говорить об этом письме».

– Да, господин. – поклонилась телефону Санджа, понизив тон голоса. – Но кто же шлет тебе эти письма? Кому ты так не угодил?

Лифт привёз Санджу на первый этаж, о чем сообщил громким раздражающим сигналом.

– Я должна найти того, кто шлет ему эти письма, может тогда смогу ускорить процесс. – Улыбнулась Санджа, своей гениальной идее, которую, она уверена, сонбэ назовет сумасшедшей. Но разве она когда-то вела себя как кто-то нормальный?

***

Утром её разбудил звонок противной раскладушки. Ответив неразборчивое: «Все сделаю», она снова завалилась в кровать. Санджу всегда раздражало то, что они, жнецы, были бессмертны, но все так же нуждались во сне и еде. Что за несправедливость? Где бонусы за нервную работу и ненормированный график? Зато им предоставлялось бесплатное жилье и два выходных в год.

Второй звонок на телефон заставил Санджу подскочить в кровати, её растрепанные волосы прилипли к губам, на лице от подушки осталось красное пятно. Под глазами красовались мешки, потому что она полночи провела в раздумьях о том, кто может писать письма с угрозами Чжан Лею.

– Санджа! – закричал сонбэ в телефон. – Сколько можно повторять? Если ты не поторопишься, я доложу на тебя в Совет.

– Выхожу. Выхожу. – Буркнула она в телефон и захлопнула его.

Она устало спустила ноги на пол, почувствовала холод, пробирающийся под пижаму, и снова заползла под одеяло.

На смартфон пришло сообщение.

Санджа посмотрела на него с ненавистью, провела пальцем по экрану и прочитала сообщение от начальника Пака. Сегодня же был выходной, что ему-то от неё нужно?

«Чжан Лей не отвечает на звонки и сообщения. Быстро к нему домой. Позвони Юншику, узнай пароль от входной двери»

Санджа тяжело вздохнула. Парой ей казалось, что она кукла, а эти два сонбэ её кукловоды, дёргающие за ниточки. Неужели каждый работник по найму так себя чувствует? Она кинула телефон на тумбочку и упала обратно на кровать, закрыла глаза, но противная пиликающая раскладушка вновь сообщила о своем существование. Пошарив руками по тумбочке, она нашла телефон и прочитала сообщение, открыв всего один глаз.

«Только посмей вновь сейчас уснуть, Санджа. Уже в кровати снова валяешься, да? Твои дни испаряются. Работать быстро!»

Санджа застонала, поднялась, пошла умываться и надевать ненавистный ей ханбок.

Через час она прибыла на место, где должна была забрать душу умершего человека. В руке она крутила сладко пахнущую белую лилию. Сонбэ говорил, что цветок лилии помогает умершим найти дорогу к трем королям загробного мира и мосту через реку Сандзу и очистить его душу. Сомбэ уверял, что запах цветка отпугнет всякую нечисть и поможет умершему в пути к перерождению.

Санджа поправила кат, и свой черный мужской ханбок. её раздражала форма жнецов, нельзя было носить что-то посимпатичнее? Обычная черная шляпа и то была бы привлекательнее.

Она осмотрелась. Район Анхе в Сеуле считался одним из самых бедных. Старые дома забирались друг на друга, плотно прижимаясь боками. Люди, у которых не было возможности снять жилье, незаконно занимали полуподвальные помещения более богатых жильцов. Жили подобно мышам и старались выжить. Здесь пахло бедностью и отчаяньем. Сегодня Санджа забирала женщину, живущую в небольшом, но приличном домике. Возможно, у неё не было много денег, но она держалась, как могла и содержала дом в порядке и чистоте.

Санджа достала из рукава телефон, раскрыла его и посмотрела на сообщение, присланное сонбэ.

«Ан Юра. Пятьдесят лет. Не замужем, есть дочь. Умрет насильственной смертью».

И больше ничего. Всего несколько жалких строк о человеке, которого в скором времени не станет. Задача жнецов не судить умершего, этим занимался Совет и десять королей. Жнецы были лишь проводниками. По сути, офисные работники в огромной системе загробного мира.

Сделав несколько шагов, в сторону старой калитки разделяющую узкую улицу и маленький дворик дома, Санджа остановилась. Она не любила забирать души. Никогда. Ей было их слишком жалко. Именно из-за этого тогда отпустила мальчишку, который сейчас доставляет ей неприятности.

Внутри что-то грохнулось, она услышала протяжный женский крик, потом резко снова стало тихо. Скорее всего, всё закончилось.

Санджа собралась с духом, открыла калитку и вошла. Пока на ней кат и ханбок, никто её не увидит. Она бы хотела считать себя суперменом в плаще, но спасать у нее кого-то получалось плохо. Вернее, ей этого даже не позволялось. Как бы жнец не желала помогать душам, спасение умершего было нарушением правил. За что обычно приходилось платить высокую цену.

 Она прошла по дворику, увидев развешенные вещи на верёвках. Застиранные и старые. Миновав тропинку и открыв дверь, Санджа оказалась в маленькой прихожей. В небольшом домике было тепло и уютно. С кухни пахло только готовящейся едой, которая начала подгорать.

Пройдя вперёд, она открыла дверь в комнату и дёрнулась. На полу небольшой кухоньки лежала женщина. Вокруг её головы расползалась кривыми краями лужа крови. Санджа присела около тела и посмотрела на женщину. Ещё жива, но вскоре умрёт. Она могла бы спасти её, позвонить в скорую. Провернуть нечто похожее что и с Чжан Леем. Но её накажут, если она вновь вмешается в жизнь людей. Она с жалостью посмотрела на Ан Юру и пошла в другую комнату, подождать пока все закончится. В соседней комнате почти ничего не было. Со стен содрали обои, словно кто-то очень торопился, снимая их со стен. Возможно, она планировала ремонт. Футан свёрнутый большим комком, валялся в углу. Небольшой шкаф приветствовал её раскрытыми дверьми, оголяя свои пустые полки. Санджа прошлась по комнате и увидел кусок обоев на полу, а рядом маленькую фотокарточку, лежавшую изображением вниз. Она из любопытства подхватила её двумя пальцами, но не успела перевернуть. В проёме появился полупрозрачный силуэт умирающей там на кухне Ан Юры.

– Кто вы? Что вы делаете в моем доме? – строго сказала она.

Они часто сначала не понимают, что происходит.

– Я спросила, что вы здесь делаете и кто вы такая?! – она пошла на нее, повышая голос.

Санджа сунула фотокарточку в рукав ханбока, взяла Юнру за запястье и повела на кухню.

– Вот. Это вы. Только что умерли, как я предполагаю, от потери крови и травмы головы. – Стараясь сохранять холодный тон, указала на труп Санджа.

Ан Юра округлила глаза и уставилась на свое окровавленное тело. Санджа старалась не смотреть туда. Забирать тех, кто умер от руки другого человека, было сложнее всего.

Полупрозрачные пальцы женщины вцепились в плечи Санджи.

– Почему я здесь лежу? Все это сон? Не может быть, чтобы я умерла! – её пальцы все больше впивались в плечи, Санджа чувствовала, как злость проникает в сердце бедной женщины, пуская свои ростки.

– Ваше время, Ан Юра, в этом воплощении закончилось, вы должны пройти со мной, чтобы отправиться в путешествие, которое приведёт к новой жизни. – спокойно произнесла Санджа заученные наизусть слова. Она всегда старалась быть холодной. – Или же вы можете остаться на земле и превратиться в вонгви17. Ваше право. Но тогда вы больше никогда не сможете переродиться.

Ан Юнра наконец-то отпустила плечи Санджи и вновь посмотрела на свое мертвое тело, наклонилась над ним и завыла.

«Нет ничего горче упущенной жизни» – зазвучали слова сонбэ в ушах, пока она наблюдала, как убивается по своей не прожитой до конца жизни Ан Юра.

– Вы можете не идти со мной. А отомстить тому, кто вас убил. – холодно вставила Санджа слова, за которые точно получит нагоняй от господина Хёкчжэ.

Женщина вдруг замолчала и встала. Повернулась к Сандже и твердо сказала:

– Я не собираюсь мстить тому, кто это сделал. Ведь этого человека я любила больше всего на свете. – в глазах женщины стояли слезы. – Ведите меня куда нужно.

Санджа удивленно раскрыла глаза, еще больше ужаснувшись обстоятельствам. Её убил самый дорогой человек? Разве люди бывают настолько жестоки?

Ан Юра продолжала смотреть на нее заплаканными глазами. Только взгляд изменился. Казалось, она готова растерзать именно её, если она хотя бы попытается узнать кто был этот негодяй убийца. Санджа усмехнулась, протянула ей цветок лилии, который все это время крепко сжимала в руке.

– Следуйте за мной. – Санджа щелкнула пальцами, и они оказались у больших ворот, ведущих в офис, Совета, где делом Ан Юры займутся уже другие. Санджа толкнула тяжелые двери, свет ослепил ее, а потом тут же потух. Она поклонилась Ан Юре. Та лишь кивнула и пошла на свет. Санджа закрыла за ней двери и опустила плечи. Это заняло больше времени, чем она думала. Она уверенна, начальник Пак оборвал телефон. Ей нужно было торопиться, но она продолжала смотреть на закрытую дверь и думать о женщине, что готова была защищать своего убийцу.

– Я бы, конечно, на её месте стала вонгви и отомстила. – произнесла она вслух, пряча ладони в широкие рукава ненавистного старомодного ханбока. Пальцы коснулись маленькой карточки. Она вытащила её и с любопытством взглянула на снимок. От удивления она часто заморгала, повернула карточку снимком вниз, потом изнанкой. Еще раз и еще. Ничего не менялось. На снимке все так же оставалось изображения улыбающегося Чжан Лея.

– Откуда вонгви меня раздери, ты тут взялся?

***

Фотокарточка не выходила из головы. Почему фото Чжан Лея было в доме той женщины? Может быть, она его фанатка? Она закинула фото в блокнот, решив, что Ан Юра и правда была просто его фанаткой.

Как она и думала, начальник Пак оборвал телефон. Чжан Лей так и не выходил на связь. У него была назначена неформальная встреча с продюсерами, которую пришлось перенести. Начальник Пак искренне переживал, потому что раньше айдол никогда не опаздывал и всегда выполнял договоренности и Сандже нужно было выяснить, в чём причина. Единственное, о чём мечтала сейчас Санджа это упасть в горячую ванную, отмыть запах крови, который, как ей казалось, впитался в кожу, и провалиться в сон, до тех пор, пока её снова не потревожит сонбэним. Юншик ответил сразу, сообщив код от двери и предупредив, что Чжан Лей ненавидит, когда в его доме ходят в носках или босыми. Санджа по его совету купила новенькие тапочки и теперь, пока лифт нес её к облакам, обнимала две мордочки панды.

Она тихо вошла, кинула сумку у входа, тихо поставила тапочки на пол и засунула в головы панд ноги. В квартире стоял полумрак. Чжан Лей зашторил окна, отчего солнечный свет лишь слегка пробивался сквозь плотную ткань. Кроме темноты в квартире царила тишина. Санджа прошла вперед, шаркая новыми тапочками. По совету Юншика заглянула в маленькую комнату, где Чжан Лей чаще всего писал музыку и забывал о существовании реальности. Никого. Она прошлась на кухню и по гостиной. Поднялась на второй этаж и зашла в комнату. Там тоже было темно, вот только тяжёлое дыхание нарушало тишину.

Санджа провела рукой по выключателю и увидела, как Чжан Лей натягивает одеяло на лицо, прячась от яркого света. Она подошла к кровати, её взгляд упал на запечатанное вчерашнее письмо. Любопытство заставило потянутся к нему, но горячая ладонь, выползшая из-под одеяла, остановила ее. Санджа дернулась. На её холодную кожу словно пролили горячий кофе.

Она резко стянула с Чжан Лея одеяло. Он смотрел на нее строго, пустыми затуманенными глазами. Тело охватило мелкая дрожь. Он отпустил запястье Санджи, поджал колени, собрался в маленький комок и натянул одеяло до самой макушки.

Санджа замерла. Умирают ли люди от лихорадки и простуды? Она бессовестно потянулась за смартфоном, набрала первое слово в поисковике и замерла. Тяжелое дыхание под одеялом Чжан Лея нарушало тишину. За окном гудел город, кипела жизнь, а внутри Санджи бушевали сомнения. Ей стоит развернуться, уйти и ничего не сделать. Ей просто нужно проявить безразличие. Люди всегда так делают. Проходят мимо тех, кому нужна помощь. Она поднесла пальцы ко рту, щелкнула зубами по ногтю, шлепнула себя по губам и резко развернулась к входной двери.

– Я точно сумасшедшая. – Буркнула себе под нос, снимая тапочки панды с ног и аккуратно ставя их в уголок.

***

Когда Санджа вернулась, он все так же лежал в кровати и тяжело дышал. Она стянула с него одеяло и, подставив руку под шею, приподняла и подложила подушку под спину, чтобы он сел.

– У тебя жар. – Санджа села на край кровати и по-деловому засунула градусник ему в рот. – Я сейчас дам тебе жаропонижающее и приготовлю бульон. Это, скорее всего, из-за того, что ты упал в реку. Почему не позвонил вчера ночью, я говорила, чтобы звонил в любое время. Хотел тут помереть один? – Она быстро тараторила, ища что-то в шелестящем на всю квартиру пакете. Градусник громко сообщил о повышенной температуре. Санджа вытащила его изо рта Чжан Лея и посмотрела на цифры. Тридцать девять и пять. Это и правда был её шанс, возможно он бы умер, не решив она поиграть в благородного рыцаря.

– Твои манеры оставляют желать лучшего. – еле слышно произнес он.

– Ладно, настало время признаться, я старше тебя, так что прочь всякие формальности. Можешь звать меня нуной18, разрешаю. – Махнула на него Санджа, открывая флакончик и протягивая Чжан Лею. – Выпей. Это снизит температуру.

Уголки его губ слегка дрогнули, он взял пузырек и опустошил одним глотком. А потом устало упал на подушку.

– Вот и молодец. – Улыбнулась она и встала с края кровати, направившись в ванную.

Найдя полотенце, она смочила его теплой водой и вернулась к Чжан Лею. Услышав её шаги, он приоткрыл глаза и снова их закрыл. Она наклонилась над ним. Провела полотенцем по лбу и лицу, расстегнула пару пуговиц на рубашке, чтобы протереть грудную клетку, и собралась протереть шею, но все такая же горячая рука остановила её.

– Я могу сделать это сам. – слова давались ему всё так же сложно.

– Почему ты не позвонил никому? – возмутилась Санджа покорно отдавая ему полотенце, сомневаясь, что у него хватит сил на вообще какие-то действия. – Ладно, ты был зол на меня. Но ведь наверняка у тебя есть друзья или родители.

– Родители в Китае уже год занимаются бизнесом. Друзей у меня нет. Вернее, когда-то были. Но, как и многие считают предателем. А я всего лишь хотел защитить их репутацию. – он говорил медленно, после каждого слова набираясь сил.

Санджа нахмурилась. Об этом в досье ничего не было. Она помедлила, посмотрела на его вновь прикрытые веки, часто поднимающуюся грудь и снова сделала не то что должна была.

– Если тебе понадобится помощь, всегда можешь звонить мне.

Уголки губ айдола дернулись в слабой улыбке, и через мгновение он уснул. Положив на его лоб влажное полотенце, она пошла готовить бульон.

Она посмотрела на большое, просторное помещение, заглянула в холодильник, где было все идеально сложено по полочкам, в красивых контейнерах. Казалось, она может ослепнуть от чистоты. Кинув большой пакет с продуктами на столешницу, она закатала рукава. Санджа посмотрела на все продукты, что достала из холодильника и вытащила из пакета, постукала пальцами по разделочной доске и вытащила телефон из кармана. Найдя видео как приготовить бульон, принялась за дело.

Через час кухня превратилась в место апокалипсиса. Плиту залило убежавшим говяжьим бульоном, овощи, что резала Санджа, валялись по всей столешнице и даже на полу. Приправы устилали кухонный гарнитур, словно она специально рассыпала их везде. А ведь всего лишь их уронила. Волосы, озорными завитушками торчали в разные стороны, на трёх пальцах красовался пластырь. Лоб усыпали маленькие бусинки пота. Она не готовила, а боролась с кухней за еду.

Санджа посмотрела на все, прикусив нижнюю губу, и подумала, что стоит убраться от сюда до того момента, когда Чжан Лей осознает, что она вообще здесь была. Может в болезненном бреду он и не вспомнит, что она приходила?

В коридоре послышались тяжелые шаги. В двери возник Чжан Лей и тут же замер, увидев, что творится на его, светящейся когда-то чистотой, идеальной кухне.

– Давай сделаем вид, что ты этого не видишь.

– Я по твоему мнению слепой? – спросил он, удрученно смотря на разруху вокруг. Он говорил громче, чем там в спальне. Значит, ему становилось лучше.

– Я бы очень хотела, чтобы ты ослеп ненадолго. – пробормотала она себе под нос. – Зато я приготовила тебе бульон. Иди в кровать, я тебе его принесу.

Она развернула его к себе спиной и легонько выпихнула из кухни.

Когда Санджа пришла в комнату, он стоял без рубашки. Его натренированное тело покрылось капельками пота и теперь блестело в свете светильника, стоящего на прикроватной тумбе. Санджа замерла в дверном проеме, бесстыже, смотря на красивое тело певца.

Жаль, что такому красавчику нужно умереть. 

Она продолжала его разглядывать, внимательно наблюдая, как маленькая капелька пота стекла с его плеча, прокатилась по груди, по полоске, разделяющей кубики пресса и исчезла за краем резинки спортивных штанов.

Чжан Лей вопросительно посмотрел на Санджу, засовывая руки в чистую белую футболку. Она широко улыбнулась, быстро перевела взгляд на окно, надеясь, что айдол не заметил её бессовестного взгляда.

– Закончила? – Спросил он охрипшим голосом.

«Он о том, что глазею на него или о чем-то другом?» – задала сама себе вопрос, разглядывая интерьер комнаты. Стало неловко.

– Ну что там у тебя? – спросил он, указывая на принесенную тарелку.

– Фирменный бульон моего дядюшки, который и мертвого из могилы поднимет. – Улыбнулась Санджа и указала на кровать. – Иди ложись в кровать, ты еще слаб, не стоит стоять. Я любезно покормлю тебя с ложечки.

Она подошла к кровати, уселась на край, зачерпнула ложкой суп и протянула ему. Он забрал у нее ложку и с опаской посмотрел на грустно плавающую капусту кимчи в мутном говяжьем бульоне. На его лице отразились все эмоции отвращения, которые существовали во вселенной.

– Ты решила меня убить? – скривился он, не зная, куда деть то, что было у него во рту.

«Как он догадался?» – пронеслись мысли у нее в голове.

– А это ты про суп. – произнесла она вслух, ловя на себе пылающий взгляд Чжан Лея. – Все настолько плохо?

Она выхватила у него из рук ложку, смело зачерпнула бульона и засунула себе в рот. Она посмотрела на чашку, потом обвела взглядом всю комнату, ища хоть какую-то емкость, куда можно было выплюнуть этот яд. Не найдя куда деть свое творение, Сандже все же пришлось его проглотить.

– Боюсь, твоя кухня пострадала напрасно. – Она поставила чашку с бульоном на прикроватную тумбочку и достала телефон из кармана, ища службы доставки.

– Кухня осталась целой, уже хорошо. – он слабо улыбнулся. Чжан Лей все также тяжело дышал, но выглядел уже намного лучше.

Санджа посмотрела на него и хотела извиниться за случившееся вчера, но не смогла. Это глупо. Глупо извиняться за то, что собираешься сделать еще раз.

– Теперь тебе нужно поспать. Я останусь здесь, чтобы наблюдать за твоим состоянием. Я понимаю, что в больницу ты все равно откажешься ехать. Ведь сразу поползут слухи. Спи. – Она поправила ему подушку и укрыла одеялом, подпихнув его под бока. Кажется, так ей кто-то делал раньше, в той жизни, которую она не помнит.

С кавардаком на кухне она провозилась целых два часа. Ей удалось почти восстановить её чистоту, но пришлось пожертвовать несколькими тарелками, что бессовестно выскользнули из её рук на пол. Когда она заглянула в комнату, Чжан Лей крепко спал, высунув одну ногу из-под одеяла. Санджа положила ладошку на лоб. Он снова становился горячим. Сев на край кровати, она посмотрела на него. Он был совсем не похож на того мальчишку, которого она тогда спасла. Избитого собственным отцом, познавшего всю горечь жизни, еще практически только начавшего свой путь. Но с горящими глазами и сердцем.

– Ты исполнил свою мечту? – тихо спросила Санджа, наклоняясь над ним. – Я подарила тебе жизнь, мой подарок будет напрасным, если ты ничего не сделал за это время.

Санджа запустила руки в волосы, распутала пучок на голове и запустила пальцы в локоны, массируя кожу головы. Сняла очки и надавила на глазницы. Песчинки её времени медленно падали в песочных часах, в которых отсчитывались оставшиеся дни. Очередной она потеряла. Потеряет ли она еще один?

«Я хочу исполнить свою мечту» – зазвенел смелый мальчишеский голос у нее в голове.

Санджа застонала, запустила руки в волосы, яростно их растрепала и упала лбом на стоявшую рядом тумбочку, повернула голову в сторону спящего айдола, потянулась к выключателю и стала щелкать им, то включая, то выключая лампу.

– Умрёт или нет? Успею или не успею? – шептала она, продолжая повторять бессмысленные действия.

Заиграл монотонный рингтон. Санджа дернулась, опомнилась и резко встала.

– Возьми себя в руки, Санджа! – она шлепнула себя по щекам, потихоньку взяла письмо со столешницы и засунула себе в задний карман джинс, хладнокровно посмотрела на Чжан Лея. Больше она не позволит свой глупой жалости взять верх над разумом. Чжан Лей должен умереть, и это должно случиться как можно скорее.

***

Ему снился старый дом. Тот, в котором материнское тепло смешивалось с отцовской жестокостью. Он не мог сказать, что скучал по тем временам. Чжан Лей скучал по матери. Несмотря на сложную жизнь, конфликты с мужем, который злоупотреблял алкоголем и часто поднимал на нее руку, она оставалась образцовой матерью и женой, что заботится о уюте дома и старается сделать все для успешного будущего своего ребенка. Богатством они не отличались, отец только и делала, что пил и играл на деньги, когда мать пыталась подрабатывать. Ей часто приходилось брать его вместе с собой на завод, где другие женщины подкармливали вкусняшками. Его маленький мир крутился вокруг матери до тех пор, пока он впервые не услышал звуки музыки. Он умолял мать записать в музыкальную школу, но это было слишком дорого для их семьи. Когда отец узнал об этом – он впервые избил его, уверяя, что всяким мелким крысам не стоит мечтать выбраться из сточной канавы. Этот мир так не работал. Чжан Лей знал, что отец часто злился на мир, который, как ему казалось, обошёлся с ним несправедливо. Воспоминания о детстве остались в его сознание размытыми картинками, лишь во сне обретая четкие очертания. Он хотел забыть прошлое, стереть его из памяти и никогда не возвращаться к нему, как никогда не возвращался в свой старый дом после смерти матери. Только вот прошлое не собиралось его отпускать и преследовало каждый день.

Из тревожного лихорадочного сна его вырвал телефонный звонок. Слабость еще сковывала его тело, и он с рудом смог взять телефон в руки. Звонили родители. Вернее, те кто заменили ему родных родителей.

Он потянулся к светильнику и щелкнул выключатель. Свет обжег глаза так что пришлось зажмуриться. Звонок оборвался и повторился. Чжан Лей сел в кровати и включил видеозвонок.

– Сынок. – с облегчением вздохнула женщина на той стороне экрана. Она, как всегда, элегантно выглядела. Уложенные волосы, красивое платье и легкий макияж. Именно она привила ему чувства стиля и любовь к всему гармоничному. – Мы тебе звонили целый вечер. Что случилось? Ты в порядке?