скачать книгу бесплатно
– Что со мной? – шепчу я, когда мы выходим в коридор.
– Это действие Аурихэйма, леди Лавиния. И моей силы, – он смотрит на меня сверху вниз, тяжелый взгляд давит на плечи. – Я предлагал вам защиту от нее, но вы отказались.
Защиту?
Так это была защита?! От чего? От чар? От воздействия, которое он может на меня оказать?
Голова снова начинает кружиться, особенно когда я смотрю на стены. Здесь, вне моих комнат, они напоминают черный мрамор, изрезанный кремовыми и белыми прожилками. Под ногами клубится черный туман, расступающийся и жмущийся к стенам, пропускающий нас. От тумана исходит странный, пугающий холод, и я вдруг понимаю, что он мне напоминает.
Силу моей сестры.
Некромагию.
Пол под туманом меняется, приходя в движение, смывая краски и возвращая их, когда туман отступает.
– Это…
– Смерть, – подтверждает он. – Вся изначальная магия рождена в Аурихэйме, леди Лавиния. В ваш мир она пришла с нами и по нашей воле, но вы, люди, даже не сумели ей достойно распорядиться.
Глаза его на миг чернеют, становясь страшными (Всевидящий, я ненавидела, когда Тереза так делала!), а потом возвращаются к привычному темному цвету. Поклясться могу, что он видит больше меня, и что холод в этих коридорах соткан не только туманом.
– Я не могу быть вашей второй сутью, – повторяю. – Вы олицетворяете то, что я никогда не смогу понять.
– Жизнь и смерть – единое целое. Смерть может стать жизнью, а жизнь – обратиться в смерть. Со временем вы все поймете.
Да не хочу я ничего понимать!
Мне хочется крикнуть ему это в лицо, но я не могу. Я вообще ничего не могу, кроме как ругать себя за то, что не взяла то, что в коробке. Возможно, это была ложь, очередная обманка, но что-то мне подсказывает, что нет. Ему незачем лгать, потому что он здесь – абсолютная власть, существа, которые попадаются нам по дороге, не всегда напоминают людей даже отдаленно, но даже те, кто напоминает, склоняются перед ним, меня же царапают холодными когтями взглядом. Теперь уже я не сомневаюсь, что действительно в Аурихэйме и что то, что всю жизнь считала сказками, сейчас оживает у меня на глазах. Еще, если верить легендам, элленари не лгут, и в том, что он – элленари, я теперь тоже не сомневаюсь.
– Мы можем вернуться? – спрашиваю я. Не хочу чувствовать себя куклой, не хочу чувствовать, как взгляды проходящих мимо вонзаются в меня леденящими шпагами. – Я надену ваш подарок.
– Нет. Пусть это послужит вам уроком.
От того, как жестко и холодно звучат слова, становится нечем дышать.
– Ненавижу вас! – выдыхаю я.
– Вы из мира людей, – это уже пренебрежительно. – Чувства – ваш удел.
– Что, правда? – спрашиваю я. – Разве вы не воюете? Не делите власть? Не убиваете друг друга?
Если верить легендам об элленари, их переделам власти могут «позавидовать» самые кровавые перевороты нашей истории.
– Разумеется.
– Тогда чем же вы лучше людей?
– Мы не прикрываемся чувствами.
Коридоры наконец-то заканчиваются, начинается лестница, по обе стороны от нее застыли мужчины в форме, на переходе еще стража, внизу тоже. Черный мрамор повсюду, разбавляет его только полотно – легенда создания мира, огромная «живая» картина, которая постоянно находится в движении. На ней тьма и свет сплетаются воедино, иссиня-черная дымка, цветовое воплощение магии смерти, сливается с серебром жизни. От столкновения рождается огненный взрыв, и стихии раскрываются во всем своем многообразии. Пронизывая окружающую первородную тьму, змеится ядовитая зелень магии искажений (о последней я знаю ничтожно мало и только со слов Винсента, описавшего мне суть случившегося со мной). И наконец, растворяя все и сменяясь ослепительным золотом, клубится нечто похожее на солнечный свет. То, что в нашем мире называют антимагией, или даром хэандаме.
То, что способно лишить силы любого мага.
– Всевидящий, – выдыхаю я.
У меня чувство, что я стою у истоков всего, чем жила, но это чувство так же быстро проходит, потому что мы спускаемся в огромный холл и проходим через распахнутые двери во внутренний двор. Он окружен уносящимися ввысь стенами, у которых собралась бесчисленная, необъятная толпа. Стоит нам выйти, как воцаряется абсолютная тишина. Кажется, что если упадет перышко, я услышу.
Впрочем, это тоже становится неважным, потому что в центре двора, на каменном возвышении, стоит мужчина, который меня сюда привел.
Льер.
Из-за магии и чар я запомнила его смутно, зато сейчас видела очень отчетливо. Несмотря на подчиняющий морок, давящей силой превращающий меня в статую рядом с этим… статуином, всей кожей почувствовала, как взгляд его вонзился в меня. А глаза у него синие, насыщенные темной глубиной, которой отмечена ночь.
– Приветствуйте будущую королеву Аурихэйма!
По руке прокатился жар, эхом сильного, низкого голоса элленари – от запястья по предплечью и выше, обжигая. Мне не нужно было даже поворачиваться, чтобы увидеть, как исступленно полыхает зеленью новообретенный узор, но под оглушительный рев толпы, разномастной, не похожей своей тысячеликой сутью ни на что из того, что мне доводилось видеть ранее, я вряд ли смогла бы кого-то выделить.
– Я отпущу вас, леди Лавиния, – раздался справа от меня негромкий голос повелителя Аурихэйма. – Если обещаете вести себя хорошо.
– Что в вашем понятии хорошо? – огрызнулась я, и тут же добавила: – Обещаю.
Морок спал.
Я просто почувствовала, как рухнула тяжесть чужой воли, беспрекословно переходящей в мою, и мир вокруг обрел более резкие грани. Острые зубцы башен, вспарывающих небо, свинец туч, исторгающих молнии. Отсюда они казались еще более далекими и нереальными, но это была реальность. Моя новая реальность, в которой мне предстояло существовать до тех пор, пока я не найду способ вернуться обратно.
Удивительно, но именно сейчас, когда чары меня больше не удерживали, все происходящее гораздо больше казалось сном. И то, как мы шли к установленным напротив каменного возвышения креслам. И то, как взгляды присутствующих окатывали меня волнами, то накрывая с головой, заставляя задыхаться от нехватки воздуха, то подбрасывая на поверхность.
– К магии Аурихэйма надо привыкнуть, – произнес он. – Жалеете о том, что отказались от моего подарка?
Да сдался мне ваш подарок!
– Нет, – заметила я. – Жалею о том, что здесь нет моего брата, чтобы размазать вас по земле!
Кажется, такого ответа он не ожидал, но королевской особи надо держать лицо, поэтому в кресло, ой простите, на трон, он опустился, раздувая ноздри.
– Осторожнее, леди Лавиния, – произнес негромко. – Вас я тоже могу наказать за дерзость.
– Не сомневаюсь, – сказала я.
И предпочла замолчать, потому что говорить с ним мне было не о чем. Каменный трон, на который я опустилась, казался живым. Если так можно выразиться, потому что исходящий от него неживой холод напоминал мне о сути магии сестры, такой же пугающей, как все, что связано со смертью. Клубящийся под нашими ногами туман замер, когда повелитель вскинул руку:
– Начинайте.
Отделившийся от толпы мужчина тоже был в темной форме. Такой же, которая запомнилась мне по первой встрече с Льером на балу. С той лишь разницей, что сейчас тот, с кем я танцевала, был обнажен по пояс, а длинные черные волосы трепал ветер. Только сейчас я увидела, что толпу отделяют от нас фигуры в форме, своеобразный живой кордон. Сила, клубившаяся между ними дымкой тьмы, не позволяла пересечь невидимую черту.
Подчиняясь взмаху руки шагнувшего вперед, прямо из камня ввысь взметнулись две темные плети, перехватившие запястья Льера, рывком заставив его опуститься на колени. Я ахнула и вскочила бы, если бы чужая воля не уронила меня обратно в кресло. Или, правильнее будет сказать, не позволила подняться.
– Вы… вы что, собираетесь его убить? – выдохнула я, глядя как кожа мужчины под нахлестами магии смерти превращается в тлен.
– Элленари не так легко убить, леди Лавиния, – последовал ответ.
Я резко повернулась к сидящему рядом, но он по-прежнему смотрел на помост.
– Мгновенное восстановление не позволит ему умереть. А вот пережить самую страшную боль в своей жизни – вполне.
– Вы чудовище!
– Хорошо, что вы поняли это сразу.
Он едва шевельнул пальцами, и с ладоней ожидавшего приказа мужчины сорвались плети тьмы. В миг, когда они с шипением врезались в спину Льера, я отвернулась, до боли закусив губу, и в ту же минуту словно невидимая рука развернула мое лицо обратно.
– Моя королева не станет показывать слабость перед своими подданными, – последовал комментарий.
– Я не ваша королева.
– В самое ближайшее время вы ею станете, и любую вашу слабость обернут против вас.
– Лучше я буду слабой, чем стану похожей на вас.
– Не переживайте. На меня вы никогда не станете похожи.
Отвернуться мне не давали, толпа ревела, как сумасшедшая, но даже она не перекрывала страшного шипения тьмы, вгрызающегося в плоть. Снова и снова.
Снова и снова.
Снова и снова.
– Он выполнял ваш приказ! – выдохнула я, давясь словами. – Он ничего мне не сделал, остановите это. Вы же можете это остановить!
Понимая, что ничего не могу сделать, даже отвернуться, глотала бессильные сухие слезы, глядя на то, как бесстрастное лицо Льера с каждым ударом все сильнее искажает судорога. В тот момент, когда под очередным ударом вздрогнули его плечи, что-то внутри меня взорвалось. По ощущениям – крохотное солнце, или вроде того. Удерживающая меня сила показалась хрупкой, как статуэтка лацианского стекла, и лопнула, как лишенные поддержки вековых стен цепи.
В одно мгновение, сама не понимая как, я оказалась рядом с проклятым камнем, закрывая мужчину собой. Успела увидеть перекошенное лицо палача, летящие в меня черные плети, а потом с моих рук сорвалась моя родная, живая магия. От столкновения жизни и смерти полыхнуло перед глазами, меня отбросило назад, как от взрыва. Последнее, что я почувствовала – это как Льер меня подхватил. Последнее, что увидела – это его лицо и тонкий узор на высокой скуле, поднимающийся на висок.
Потом померкли и свет, и тьма.
6
Матушка говорила, что порядочная леди должна падать в обморок, когда сталкивается с какой-то ужасной ситуацией. Долгое время (особенно в детстве) я считала себя непорядочной, потому что не теряла сознание вообще, но теперь, кажется, перевыполнила план по порядочности леди. Да что там, наверное, ни одна порядочная леди не падала в обморок столько, сколько я за последние дни.
Об этом я размышляла философски, глядя на плавающий надо мной потолок. Тот факт, что цветочный узор на нем постоянно изменяется, меня уже почти не смущал, зато смущало другое. Я оказалась пленницей самодура, ладно бы просто пленницей, но он вознамерился на мне жениться, уверенный в том, что я его кто-то там. С этим определенно надо было что-то делать, и как можно скорее, потому что (случившееся вчера говорило об этом более чем красноречиво) он женится на мне без моего согласия, а этого я уже совершенно точно не могу допустить.
Мне хватило замужества с Майклом, чтобы снова по уши вляпаться в то же самое. И пусть даже Майкл был далеко не подарок, его я выбрала сама, равно как и то, что оставалась с ним все это время (пусть даже сейчас этот выбор казался мне несколько… гм, ошибочным). Так что если этот повелитель думает, что я просто так смирюсь с участью будущей жены, он глубоко ошибается.
Осталось только объяснить ему, насколько.
Поднявшись и набросив легкий, почти невесомый пеньюар из ткани, какой мне раньше видеть не доводилось, я первым делом подошла к окну, но тут же поспешно отвернулась. Привычка, которая в нашем мире стала ежеутренним ритуалом, сейчас отчетливо напомнила о наказании во внутреннем дворе. Перед глазами стоял профиль Льера, вгрызающиеся в обнаженную кожу плети тьмы, и я внутренне содрогнулась.
В Энгерии жестокости тоже было хоть отбавляй, отец, например, воспитывал Терезу с помощью плети. Когда я об этом узнала (сестра случайно проболталась во время одной из бесед, забывшись), то пришла в ужас. Но эту непроницаемая, словно выточенная из камня физиономия повелителя, равнодушно взирающего на откровенное издевательство, сейчас перебила все.
Вспомнив об этом, а еще о горячей дрожи, впитывающейся в кожу вместе с узором, метнулась к зеркалу. Коробочка, которую он принес, к счастью, все еще была там, и я ее распахнула. На черном бархате лежало колье из металла, который мне раньше видеть не доводилось. Он напоминал не то платину, не то сталь, уходя в глубокий пепельный оттенок и являясь оправой для изрезанных сияющими прожилками неровных графитовых камней. То, что оно мне подходит, как Терезе розовые бантики и рюши, было делом десятым. Я поспешно схватила колье, чтобы его надеть, но увидела, что на нем нет застежки.
– Хм…
Закусив губу, приложила его к груди и вздрогнула.
Металл, как подчиняющийся магии жизни вьюн, скользнул по коже, меняя форму украшения и срастаясь прямо на мне. Миг – и на шее уже защелкнулась металлическая бархотка, в изменившихся узорах оправы тускло сверкали непонятные камни. И все бы чудесно, вот только это чересчур напоминало ошейник, который мне всучили под предлогом защиты. Вцепившись в него руками, я попыталась сорвать «подарочек», но пальцы обожгло болью:
– Ай!
В ту минуту, когда я дула на ладони, в спальню вошла Эйзер, а вслед за ней невысокий мужчина с гладко выбритыми висками и ушами острыми, как сарказм моей сестры.
– Аэльвэйн Лавиния! Кто вам разрешил подниматься?!
Кто мне разрешил, кто мне разрешил…
Сама я себе разрешила!
– Немедленно возвращайтесь в постель! – Эйзер шагнула ко мне, но ее оттеснил мужчина, кажется, тоже элленари: это я поняла по его меняющим цвет глазам. Из рыжих они становились красными и снова возвращались к огненным.
– Занятно, – произнес мужчина. – Очень занятно.
У него на лице тоже присутствовал узор, на висках: два тонких, иссиня-черных вьюна, перетекающих на скулы.
– Что именно вам занятно? – уточнила я.
– Вы пережили первый пространственный переход, открытый самостоятельно. – Мужчина посмотрел мне в глаза, но я не испытала даже легкого головокружения. – В Аурихэйме способности смертных магов…
У-у-у-у!
– Я была бы вам признательна, если бы выражались о людях с наибольшим почтением.
Серебристые брови приподнялись. У него была очень занимательная внешность, если не сказать больше: серебро волос и огненные глаза. Зрачок то и дело вытягивался в горизонталь, но наверное, к этому стоит привыкать.
– Как скажете, аэльвэйн Лавиния. Словом, способности тех, кто перешел в наш мир из вашего, очень нестабильны в первые дни. Возможно, именно за счет этого вы и совершили пространственный переход.
Тут только до меня дошел смысл его слов.
– Пространственный переход? – уточнила я.
– Именно, – он провел ладонями в нескольких дюймах от моего лица. – Но я не чувствую ни малейшего колебания силы, хотя вчера, когда я вас осматривал, вы были полностью истощены.
Так.
– Вы хотите сказать, что я воспользовалась магией искажений? – уточнила я. – Порталы можно открыть только с помощью магии искажений.
– В вашем мире.
Ой, нет.
