Пешеходное море

– На то она и столица, чтобы выглядеть роскошной, – не унимался Мишка. – По всем показателям она должна быть впереди других городов. А ты, как был скептиком, так им и умрешь.

Спор на данную тему мог продолжаться у нас бесконечно и без всякого успеха. Поэтому меня удивило то, что Мишка, неравнодушный к столице и вообще к крупным городам, подался вдруг в маленький Ейск. Он, словно уловив мою вопрошающую мысль:

– Вот купил себе здесь дачу. А что? – и словно я ему противоречил, стал объяснять. Такова была Мишкина манера: ему обязательно надо было растолковать собеседнику, почему он поступил именно так, а не иначе. – Место здесь курортное, хотя и нет огромной массы приезжих и отдыхающих, как в Сочи. Да и обошлась мне дача сравнительно дешево…

– Это все замечательно, – резонно заметил я. – Однако думаю, что тебе, жителю северных широт, больше по нраву должен быть прохладный климат.

Он широко, как обычно, улыбнулся:

– Потому и приобрел здесь дачу, что надоели холодные погоды. Но если откровенно, то предки мои по материнской линии жили в этих краях, и в моей крови течет толика казацкой крови.

– Никогда об этом не слышал, – искренне удивился я.

– Моя бабушка имела когда-то в Ейске свой дом. Она умерла в Великую Отечественную войну, а дом сгорел. Мама во время войны была медсестрой, а после ее окончания сюда больше не вернулась. Ты знаешь, что я у мамы был единственный ребенок. Перед своей смертью она рассказала мне все, что знала о бабушке, и передала кое-какие ее бумаги и сохранившиеся фотографии.

Он помолчал в раздумье, потом добавил.

– Мама очень хотела, чтобы я составил родословную нашей семьи. «Никогда не забывай о семейном дереве, – твердила она. – Связь времен и поколений не должна прерываться». Но если по отцовской линии у меня все более- менее ясно, то по материнской – сплошные темные пятна. Мама даже не смогла толком объяснить, кто ее отец. Его она никогда в глаза не видела. Бабушка однажды упомянула, что он якобы погиб в гражданскую войну. Вообще бабушка, со слов мамы, была суровой и замкнутой женщиной. И всегда жила одиноко. Вот я и подумал, может, здесь найду какие-нибудь корни. Так что не зря меня потянуло сюда. Как говорится, «пепел родины застучал в моем сердце» и позвал меня. Выйду на пенсию, может, поселюсь здесь навсегда.

Пока Мишка со свойственной ему неторопливостью раскрывал некоторые свои семейные тайны, мы свернули с шоссе и очутились на узкой дороге, обрамленной с обеих сторон чередой разнокалиберных дач. Возле одной из них машина остановилась.

– Приехали, – торжественно провозгласил Михаил. – Вот мое ранчо.

Мы вошли в добротный кирпичный дом, с кухонькой и двумя уютными комнатами, одна из которых предназначалась мне.

2

Распаковав вещи, я выглянул на улицу из окна моей маленькой комнатки, ожидая возвращения друга. Он направился какому-то к знакомому дачнику, у которого имелась коптильня, на предмет приобретения свежекопченой рыбки. Улочка и соседние дачи выглядели безлюдными. На многих дверях и воротах, ведущих в маленькие усадьбы, висели замки. Это удивило меня: разгар дачного сезона, а здесь пустынно.

Мишка задерживался. Несмотря на раннее утро, было уже жарко. Справа из-за кустов отцветшей сирени шпарило южное солнце. Мой слух привлек яростный лай собак. Он немедленно отозвался ответным разноголосым собачьим хором на десятках далеких и близких дач.

Вскоре на улочке показались две матерые овчарки, которых с трудом удерживал на поводке живописного вида худощавый и в возрасте мужчина. Непонятно было, кто кого тянул: то ли псы хозяина, то ли он их. Мужчина выделялся колоритной седой головой с длинными до плеч волосами, такими же белыми усами и широкой бородой. Волосы сзади он стянул черной лентой.

Овчарки, заметив мою физиономию в окне, обложили меня густым собачим матом и рванулись в мою сторону, едва не уронив хозяина.

– Тихо, мальчики, – негромко, но властно скомандовал он. И овчарки тут же послушно умолкли, хотя и продолжали свирепо сверкать на меня налитыми кровью глазами. Словно предупреждали: лучше тебе с нами на узенькой дорожке не встречаться. Чего, впрочем, мне самому не хотелось.

– Собачки у вас, однако, не очень ласковые, – заметил я.

Он бросил на меня быстрый взгляд, но ничего не сказал. Несмотря на то, что мужчина обладал узкими плечами, под фиолетовой рубашкой скрывались хорошо тренированные мышцы. Он еще раз внимательно на меня посмотрел, и мне показалось, что легкая усмешка коснулась его губ.

Чудной мужчина с собаками исчез, но спустя некоторое время вновь появился. Теперь он возвращался с прогулки. Овчарки в этот раз не обратили на меня никакого внимания, чего не скажешь о старике. Что-то в его острых глазах мне не понравилось, и он, похоже, поняв это, быстро отвернулся.

– Сейчас я покормлю вас, ребятки, – с влажной хрипотцой в голосе, выдававшей в нем курильщика, обратился он к своим собакам. Те с такой силой рванули вперед, что хозяин даже покачнулся и чуть не упал, едва поспевая за ними.

Спустя некоторое время появился Мишка. В одной руке он нес сумку, набитую копченым палтусом и тремя большими бутылями виноградного вина, в другой держал какую-то огромную похожую на торпеду рыбу с большой головой, хвост которой волочился по земле.

– Пиленгас, – бодро пояснил Бондарь. – Наисвежайший. Еще ночью плавал в море. Я такую уху тебе сварганю – пальчики оближешь.

Я рассказал ему о мужчине с собаками.

– Местная достопримечательность, – усмехнулся Мишка, – среди дачного населения пользуется репутацией чудака. Живет неподалеку на угловой даче в одиночестве. Его дом представляет настоящую крепость или, точнее, что-то вроде тюрьмы. Обнес его двойным рядом проволоки, а внутри по периметру бегают овчарки. Боится воров. Мы с ним до сих пор не здороваемся, хотя не раз встречались. Странная личность. Диковатый какой-то. Верно говорят: каковы собаки, таков и их хозяин. А может, наоборот. Однако, что о нем толковать, пойдем-ка лучше отмечать нашу встречу. Что пить будем: водку или вино?

– В такую жару, конечно, вино.

…Мы сидели в тени черешневых деревьев за самодельным столом, ножки которого заменял толстый пень спиленного дерева.

– Ты знаешь, – говорил, расслабившись, мой друг, после вкуснейшей ухи и нескольких стаканов доброго вина, – жизнь дачника мне очень даже нравится. Встанешь спозаранку, не торопясь, идешь на море. Со вкусом купаешься, возвращаешься к себе, садишься за этот стол и прямо с дерева срываешь черешню. Представляешь, какая роскошь! Кстати, ты обратил внимание, что здесь за ягоды? От одного их вида приходишь в восторг. Черные, красные, бордовые, размером с хорошую сливу. А вкус? Как говорил Аркадий Райкин – специфический. В общем, я этой черешни наелся до отвала. Но тебе тоже осталось. Эх, хорошо.

От охватившей его вдруг радости жизни он мощно потянулся, да так, что его сильное тело звучно хрустнуло.

– Почему столько пустующих дач вокруг? – спросил я. Бондарь пожал плечами:

– Черт его знает. Многие из них выставлены на продажу. На других дачах хозяева изредка появляются, но, как правило, во время посевных работ или сбора урожая.

– Но в чем дело? – недоумевал я.

– Сам удивляюсь. Место здесь райское – живи не хочу.

Мишка, поднявшись со скамейки, стал убирать со стола посуду. Он подошел к электрическому насосу, опущенному в скважину недалеко от домика, включил его и, дождавшись, пока потечет вода, принялся старательно мыть тарелки.

3

Ейск – занимательный и уютный городок. Жители, которые именуют себя немного смешно – ейчанами, считают его курортом. Но если это курорт – то, пожалуй, еще не совсем состоявшийся. На весь город только один санаторий. Правда, в последние годы появилось множество баз отдыха на длинной песчаной косе, которая острым ножом глубоко врезалась в морской залив. Те, кто любит недорогой, спокойный отдых, очень теплое море, солнечную погоду и песчаные пляжи охотно приезжают сюда. Особенно с детьми, для которых плескаться в мелких, хорошо прогретых прибрежных водах доставляет массу наслаждений.

Еще одна достопримечательность Ейска – это его улицы. Во-первых, они носят ласковые названия, от которых, как поется в известной песне, «становится теплее»: Вишневая, Абрикосовая, Лазурная, Цветочная, Тенистая… Ейчане считают, что популярный музыкант Юрий Антонов написал свою неприхотливую песенку, находясь под очарованием именно их города. Во вторых, улицы в основном прямые, идущие параллельно и перпендикулярно друг другу. Совсем, как в Нью-Йорке или Петербурге. Так что заблудиться здесь невозможно. Ты обязательно выйдешь или к морю, которое с трех сторон окружает город, или к его центру. Куда мы с Мишкой сейчас и направлялись.

Он оставил машину на какой-то улочке, поскольку городской центр был закрыт для проезда личного транспорта, а дальше мы двинулись пешком. Посередине площади громоздилось сооружение, похожее на средневековую прямоугольную цитадель. Это был местный торговый центр с рынком и множеством магазинчиков, кофеен, пивных, баров и закусочных. Масса публики в это чудное летнее утро оживленно текла вокруг «цитадели», вливаясь в нее через ворота со всех четырех сторон.

Мы очутились в сквере с нарядным фонтанчиком в виде четырех белоснежных граций, которые держали над головами чашу с водой, и сели за свободный столик летнего кафе. Мишка принес две кружки «приазовской баварии» – местного пива и несколько пакетиков вяленого кальмара. Не торопясь, мы принялись за пиво.

Бондарь выглядел взволнованным и постоянно оглядывался по сторонам. Дело в том, что сегодня за завтраком он, растерянно улыбнувшись, заявил:

– Ты знаешь, – такими словами Мишка обычно начинал любой разговор, – я должен сегодня встретиться с Ириной. В общем, с одной моей знакомой. Думаю познакомить тебя с ней. Ты, как опытный семейный человек, выскажешь свое мнение. Только очень прошу: не говори, где я работаю.

Я хотел было, как обычно, слегка подтрунить над Михаилом, но вовремя спохватился, вспомнив щепетильность и обидчивость друга. Дело в том, что в башке Бондаря засел какой-то странный пунктик, и он считал, что если скажет, где работает, то ни одна стоящая женщина не станет с ним встречаться. Это была чистейшая чепуха, я не раз говорил ему об этом, даже сердился на него, но… Натура у него такая: если что вобьет себе в голову, то хоть колом по ней бей – все без толку.

У Мишки в настоящее время была достаточно редкая и специфическая профессия. Прослужив несколько лет в Вологодской области, он дослужился до начальника исправительной колонии. Причем не в обычной, а в такой, где содержатся «пожизненники». Так называют тех, кого приговорили к заключению на все отведенное им судьбой время.

Зная Мишку как самого добродушного человека в мире, этакого милого, порой неловкого увальня, я никак не мог представить его в роли начальника колонии. Но однажды гостил у него на Вологодчине и с удивлением увидел совсем другую личность. Передо мной был волевой и энергичный офицер с настоящим командирским голосом, которым он отдавал распоряжения подчиненным. Уверенный в себе и даже внешне суровый. Впрочем, имея дело с нынешними преступниками, иным, наверное, быть невозможно. Мне ли не знать, что наглая преступность готова смириться только перед силой и авторитетом власти.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.