Королева красоты

– Тебе хорошо? – спросил Сергей.

– Просто замечательно.

– Что ты испытываешь, – снова спросил Корольков, разливая

шампанское, – находясь здесь, в Египте?

– Множество удивительных и прекрасных чувств, – улыбнулась, удобно откинувшись в кресле, девушка. – Необычный эмоциональный подъем. Ощущение гармонии жизни. Восторг от прикосновения с вечностью. Грусть от того, что скоро все кончится. И еще благодарность судьбе, которая подарила мне этот кусочек счастья.

– А что тебе надо для полного счастья?

– А разве счастье может быть неполным? – спросила в свою очередь она. – Разве можно его делить на части? Оно или есть, или его нет. Сейчас я чувствую, что счастлива. Что будет потом – не знаю.

Сергей удивился: совсем еще девчонка, однако как мудро рассуждает! А Настя между тем продолжала:

– Хотите, скажу откровенно, что мне надо?

– Конечно, – кивнул головой Сергей. Ему нравилось наблюдать за ее лицом. А точнее за ее большими глазами. Оттенки в них менялись, в зависимости от того, какие эмоции в данную секунду посещали Настю, становясь то холодновато серыми, то с теплым отливом синевы.

– Хочу постоянно получать удовольствие и радость от жизни.

Ну, я не знаю, как объяснить, – Настя с досады ударила ладонью по ручке кресла. – Наверное, это означает – иметь возможность делать то, что нравится. Я ведь страшная эгоистка: если смогла чего-то достичь, то стараюсь, удержать за собой навсегда и идти дальше. Наверно, мои слова кажутся вам безрассудными?

– Отнюдь, – сказал он. – Разве не естественно стремление к

хорошей жизни? Кстати, уверяю тебя: достичь того, чего хочешь, можно почти всегда. Я это знаю по собственному опыту.

– Неужели? – воскликнула Настя. – Расскажите.

– Конечно, – улыбнулся снисходительно Сергей. – Все не так уж

сложно. Во-первых, надо сначала очень сильно чего-то захотеть и потом твердо идти к своей цели. Во-вторых, в жизни каждого человека есть ситуации, круто меняющие его судьбу. Важно только их не пропустить, вовремя распознать и правильно ими распорядиться. Благоприятные обстоятельства обращать себе на пользу, неблагоприятные – нейтрализовать или пережидать. Многие просто не замечают, когда к ним пришла судьбоносная ситуация. И шанс, зачастую единственный в жизни, упускают. Позднее человек начинает это понимать, но, увы, время обратно не вернешь.

– Как интересно вы говорите, – восхитилась Настя. – А что есть, по-вашему, любовь?

– Самая что ни есть благоприятная ситуация для мужчины и

женщины, – снова улыбнулся Сергей. – И когда она приходит, ни за что нельзя ее упускать. Вот и тост созрел: так давай выпьем за любовь?

– Что я видела раньше? – в задумчивости крутила в руке пустой бокал Настя. – Ничего. Да какая может быть жизнь в маленьком провинциальном городке? Она мчалась мимо меня, проходила где-то на стороне. Там, где люди умны и счастливы, совершают благородные поступки, дарят друг другу дорогие подарки, говорят значимые, добрые и нежные слова. Ах, как хочется красивой, настоящей жизни.

– Покажите мне человека, который этого не желает, – усмехнулся Сергей. – Только, увы, мало у кого получается.

Он опять разлил шампанское.

– Предлагаю тост за нашу встречу? – сказал он.

– Нет, – горячо возразила Настя, – за удачу. Мне так ее не хватает.

Сергей отрешенно сидел в кресле. Некий сладкий туман постепенно разливался по каюте и плотно его окутывал, вовлекая в то волшебное состояние, когда собственно слова уже не имели особого значения, а главное состояло в том, чтобы бесконечно слушать завораживающий голос и смотреть на дорогое лицо. Корольков любовался Настей, с удовольствием отдаваясь пьянящему чувству.

– Хочу быть с вами предельно откровенной, – чуть смущенно сказала после затянувшегося молчания Настя. – Только не обвиняйте, пожалуйста, меня в корыстных или низменных целях. Знаю, что могу казаться циничной. Но ведь имею право просто помечтать. Так вот, мне часто представляется такая картина: я просыпаюсь в прекрасно обставленной двухкомнатной квартире, внизу меня ждет машина, у меня интересная творческая работа, насыщенная жизнь… Впрочем, все это, конечно, не оригинально.

– Но почему именно в двухкомнатной квартире? – недоумевал Сергей.

– Понимаю, что это смешно, – дымка грусти покрыла ее глаза, – но мое детство прошло в коммунальной квартире. В комнате нас ютилось пятеро: мои родители, двое братьев и я. Позднее отец купил в кредит двухкомнатную квартиру. На большую не хватило денег. Однако я – уже взрослая девушка – вынуждена была делить спальню с братьями. Это ужасно. Я все время мечтала о собственной отдельной квартире. Какой простор: целых две комнаты, кухня, прихожая – и все это для меня одной.

– Скажи, встреть человека, который помог бы тебе добиться

желаемого, что ты бы сделала в благодарность?

– Все, что он захочет, – Настя на секунду задумалась. – Да, все. Я не хочу возвращаться домой. А почему вы спросили? – Она пристально посмотрела на Королькова.

– По-моему, в наших отношениях есть некая доля неопределенности и несправедливости, – произнес он. – Я тебя называю на «ты», а в ответ получаю «вы». Предлагаю выпить на брудершафт.

Он поднялся с кресла и встал перед Настей на колени. Затем пропустил свою руку с бокалом через ее локоть. Так, не отрывая друг от друга глаз, они выпили шампанское.

– И что теперь? – шепотом спросила Настя, широко распахнув ресницы.

Сергей приблизил свое лицо к Насте. Он любовался формой ее губ: они напоминали ему раскрывшиеся лепестки. Сейчас он мог прикоснуться к ним. Что он с огромным удовольствием и сделает.

– Не закрывай глаза, – выдохнул он, с трудом отрываясь от ее рта.

Она послушно разомкнула веки. Чуть удивленное и одновременно выжидательное выражение ее мордашки восхитило его. Он снова приблизил свои губы к ее рту. Сейчас… Сейчас…

Внезапно она отвернула свое лицо.

Что? Что такое? Он изумленно взглянул на девушку. Она приставила ладонь к его губам. Нет…, нет…

Он растерянно отодвинулся от нее.

– Что такое? – спросил он. – Что-то не так? Я тебя чем-то обидел?

Он покачала головой.

– Тогда что?

– Понимаешь, я не могу так быстро. У меня за эти дни случилось так много, что я просто не успеваю все переварить. Надо немного подождать.

Настя встала с кресла и заявила ей пора уйти. Он проводил девушку до ее каюты.

Корольков чувствовал разочарование. Как хорошо, вроде, все складывалось, а в финале – досадный сбой. Почему? Опыт ему подсказывал, все он сделал правильно, и должно, обязательно должно, как уже было не раз раньше, произойти то, что он задумал. Но не произошло. Как большинство мужчин, он находился в обычном заблуждении: считал, чтобы окончательно покорить девушку, надо физически овладеть ею.

***

На другой вечер сначала повторилось то, что уже было вчера. Они сидели в каюте, пили шампанское, между ними тянулись какие-то нейтральные разговоры. Корольков вел себя показательно сдержанно.

Зато Настя была возбуждена, ее щеки то и дело покрывались розовыми пятнами. А затем наступило то, что окончательно сбило с толку Королькова. Когда он хотел наполнить ее бокал шампанским, она сказала:

– Обожди. У тебя есть водка?

– Что? – удивился Корольков.

– Я хочу выпить водки.

Сергей в задумчивости достал из холодильника бутылку, наполнил маленькие хрустальные рюмки. Настя, устроившись с ногами на широком диване, подогнув одну под себя, выпила, но не сразу, а в несколько приемов, делая небольшие глотки. И не стала закусывать.

– Я волнуюсь, потому попросила водки, – чуть извиняющимся

голосом сказала она. – И потом у меня сегодня день рождения…

– Что же ты раньше не сказала? – изумленно уставился на нее

Сергей.

– А зачем? И так все прекрасно. Лучшего подарка у меня никогда в жизни не было.

– Вспомнил, – Корольков усмехнулся. – Ты ведь Скорпион, который в любой момент может укусить.

– Скорпион кусает только тогда, когда ему делают очень больно. – Настя быстро пьянела. – А сейчас я хочу тебе кое-что показать. Включи музыку.

Слегка озадаченный Сергей подошел к музыкальному центру. Негромкая мелодия заполнила уютный салон. Настя мягко, но настойчиво усадила Королькова в кресло, а сама встала в двух метрах от него.

Танцовщицей она была неопытной, и Сергей понял это сразу. Но как быстро она восприняла причудливый колорит восточной музыки, привнеся в ее фигуры откровенного танца. И чем дольше длилась мелодия, тем больше Анастасия сливалась с ней. Движения ее становились более гармоничными, законченными, пропитываясь чувственной энергией, воздействие которой все сильнее ощущал на себе Корольков. Настя, танцуя, подошла совсем близко к нему, но не касалась и не разрешала притрагиваться к себе. Казалось, что ее тело и руки, то стремительные, то плавно изгибающиеся, то трепетно замирающие в миллиметре от него, живут особой, странной и насыщенной жизнью. От них исходил какой-то ослепительный свет, мощнейшая энергия. Сергей все сильнее ощущал на себе ее горячее давление, сопротивляться которому у него не было никаких сил. Да и не хотелось…

Это была одна из самых ярких и бурных ночей, проведенных когда-либо Корольковым. Правда, вначале Сергей думал, что именно он, как человек более опытный в амурных делах, откроет Насте некоторые секреты любви. Какому мужчине не лестно быть здесь учителем. Но в ту ночь ему не раз представлялось, кое-что, похоже, открывают ему самому.

– Запомни, я никогда не сделаю тебе ничего плохого, – прошептал напоследок он. – Я люблю тебя.

5

Возвратившись после поездки в Египет, Настя и Корольков стали жить вместе. Однажды утром, когда они лежали в постели, Настя, глядя на Сергея своим чуть отрешенным, наивно-прозрачным взглядом, всегда так волновавшим его, спросила:

– Ты никогда не говорил мне о том, что являлся организатором конкурса красоты. Почему я должна узнавать это от других?

– Кто тебе сказал?

– Твой подчиненный Степанин, который был председателем жюри. Еще он сказал, что именно по твоему указанию мне присудили второе место и наградили путевкой в Египет. Так ли?

Корольков задумался. Затем осторожно сказал:

– Сначала я предполагал тебе все рассказать. Потом решил, какое это имеет значение? В конце концов, мы встретились, полюбили друг друга и сейчас находимся вместе.

Его ответ Настю не удовлетворил. Она откинулась на подушку, запрокинула руки за голову.

– Значит, ты мне все это время врал, – сказал она. – Или, точнее,

не рассказывал всей правды.

– Нет, не так, – терпеливо повторял Сергей. – Я не хотел, чтобы некие посторонние элементы повлияли на развитие наших отношений. Важно, чтобы они формировались сами по себе. Ведь самое главное – то, что у нас есть сейчас. Давай будем это беречь.

Однако Настя уже разошлась, не желая его слушать.

– Впрочем, – заявила она, – могу признаться, что с самого начала нашего знакомства я знала, кто ты такой.

– Как знала? – от изумления Корольков сел на постели. – Откуда? И все время молчала!

– Я решила, раз ты не хочешь мне говорить о себе, то я должна

разузнать сама. И навела кое-какие справки. Разве я не имею права узнать, с кем меня свела судьба?

– Резонно, – усмехнулся Корольков.

– Только меня вот что удивляет: если все было в твоей власти, то почему ты не присудил мне первого места?

– Решало жюри, – уклончиво сказал Сергей, раздумывая, к чему может привести затеянный Настей странный разговор.

– Однако ты ведь мог повлиять на его решение? Только не ври.

Мы ведь договорись, что всегда будем говорить друг другу правду.

– Мог, – сознался Корольков.

– Тогда почему не сделал?

Корольков долго молчал. Наконец, морщась, словно от зубной боли, выдавил:

– Если скажу тебе правду, то ты все равно не поверишь. А лгать не хочу.

Настя вдруг язвительно рассмеялась.

– Какой ты у меня, однако, наивный. Совсем паинька. И врать-то тебе совестно. А хочешь, скажу сама, почему ты так сделал?

– Лучше сам тебе отвечу, – поспешно перебил ее Сергей. – Я не

хотел тебя терять.

– Чепуха. Вранье, – замотала головой Анастасия. – Ты считал, что если я займу не первое, а второе место, то буду более покладистой. Ведь первое место – это настоящая королева, которая сама все будет решать. Второе место – хотя и почетно, но… Это все-таки несостоявшаяся королева, не совсем королева. Королева с каким-то изъяном. Такую легче будет приручить. Что, не так?

– Пожалуйста, не утрируй, – Корольков чувствовал, что начинает раздражаться. – Кстати, настоящая королева отнюдь далеко не все сама решает.

Но Настя перебила его:

– Могу также сказать, зачем ты отправил меня в Египет.

– Разве тебе там не понравилось?

– Очень понравилось. Однако, отправляя меня туда, ты преследовал свои собственные цели.

– Я только хотел, чтобы у нас все было красиво. Наше знакомство…

– Боже, – Настя возмущенно всплеснула руками. – Только не надо про эти идеальные отношения. Не желаю слушать. Ты как ведь рассуждал: вот, передо мной бедная провинциальная девочка, запудрим ей глазки, пусть понюхает красивой жизни, прикоснется к ней. Покажем ей, какие мы жутко великодушные и крутые. И девочка растает, будет вечно считать себя в долгу перед ним, постоянно благодарить за то, что ее облагодетельствовали.

Впервые Корольков увидел ее такой рассерженной. Кажется, она решила показать коготки? Придется поставить ее на место.

– Да, – почти спокойно процедил он. – Куда бы ты без меня делась? Действительно, это я настоял, чтобы тебя отобрали на заключительный тур. Многие были против. Да, я разговаривал с художником, чтобы он сделал из тебя нечто приемлемое, заплатив ему десять тысяч долларов. Да, я потребовал, чтобы тебя назвали «второй» в конкурсе. Иначе, тебе вообще бы никакого места не досталось. Где ты сейчас была бы, если бы не я? Так и осталась прозябать в своей глубинке. Однако я сделал это только по одной причине – потому что полюбил тебя.

Теперь Настя изумленно смотрела на Сергея. Где ее мягкий, покладистый мужчина, каким она его до сих пор знала? Кремень, да и только… Корольков с оскорбленным видом отвалился на подушку. Некоторое время длилось молчание. Наконец Настя миролюбиво сказала:

– Хорошо. Если ты любишь меня, то долго ли я буду пребывать в неустойчивом состоянии то ли любовницы, то ли содержанки? Кроме того, в договоре об участии в конкурсе было сказано, что в случае победы я должна сниматься в рекламных журналах и видеоклипах. Почему ты меня хоронишь от всех?

6

На презентации иллюстрированного альбома присутствовало много журналистов и гостей. Представляя свое новое красочное детище, Сергей Корольков с воодушевлением говорил о том времени, когда российские курорты, постепенно обретя вторую жизнь, станут, наконец, «меккой» для отечественных и иностранных туристов, и что по мере возможности все должны вносить свой вклад в это важное для россиян и страны дело.

Рядом с ним находилась Белогорцева Анастасия, чьи великолепные снимки украшали издание. На одном из фото, выставленном на обложку, она была снята в «долине роз» знаменитого кисловодского парка. Сзади нее протянулась гряда кавказских гор. Изящно наклонив голову и завораживающе, чуть искоса, глядя в объектив, Настя протягивала шикарную розу, как бы предлагая каждому приобщиться вместе с ней к чарующей красоте. На другом снимке она, загадочно улыбаясь и изящно изогнув тело, на котором кроме купальника ничего не было, зачерпывала стаканом воду из нарзанного источника, расположенном неподалеку от Эльбруса…

Презентация проходила в закрытом уютном клубе, который находился на старом Арбате. После торжественной церемонии состоялся традиционный фуршет. Окруженный коллегами и журналистами, Корольков был оживлен. Мероприятие явно удалось. На долю новой фотомодели Белогорцевой Анастасии доставались многочисленные комплименты гостей.

– Скажите, – обратилась к Сергею какая-то настырная журналистка. – Насколько мне известно, Белогорцева заняла на конкурсе «Мисс путешествий» второе место более полугода назад. Почему только сейчас она стала появляться на публике? Где вы ее прятали?

– Я ее отнюдь не прятал, – отпарировал Корольков. – Мы ждали момента, когда Настя может появиться во всем своем блеске. Как говорится, надо уметь выбрать время и место. Сейчас такой момент наступил.

– Ходят слухи, – не унималась журналистка, – что вас с Белогорцевой связывают некие особые отношения. По некоторым данным, именно вы лично способствовали тому, чтобы она заняла высокое место в конкурсе. Вас на это толкнули какие-то личные мотивы?

– У Насти весьма, скажем так, «фотомодельная» внешность, и

доказывать это утверждение нет никакой необходимости. Ее незаурядные данные и явились главным фактором победы в конкурсе. Что касается слухов насчет так называемых «особых отношений», то поверьте мне, что в мужчине, который не умеет ценить красоту женщины, есть что-то ненормальное. А я хотел бы остаться нормальным мужчиной. В этом, собственно, и заключается мой личный мотив. Надеюсь, что удовлетворил ваше любопытство.

Корольков, отбившись от назойливых журналистов, оглядел зал. Насти в помещении не было. Подождав немного, он отправился ее искать. В одной из комнат он увидел ее сидящей в дальнем полутемном углу за столиком. Она оживленно беседовала с молодым мужчиной, который, видимо, рассказывал что-то смешное. Настя, запрокинув голову, весело смеялась.

Корольков подошел ближе и узнал в мужчине Аркадия Махлеского. Он поморщился. Вот к кому Сергей никогда не испытывал симпатии. После того, как он отстранил Махлеского от работы на конкурсе, тот организовал некое сомнительное шоу на одном из второстепенных телевизионных каналов. С тех пор они больше не встречались. Сейчас, насмешливо уставившись на подошедшего Королькова, Махлеский с подчеркнутой вежливостью предложил ему сесть.

– Если бы вы знали, Сергей Иванович, – делая шутливо-скорбное

лицо и покачивая из стороны в сторону головой, сказал Махлеский, – как я вам завидую. У вас появилась настоящая восходящая звезда. Ох… как… она… далеко… пойдет!

Именно так, разделяя и интонируя каждое слово, произнес последнюю фразу Махлеский, как бы желая особо подчеркнуть значение сказанного. Корольков заметил, что Настя бросила на него довольный и благодарный взгляд.

– Настя, нам пора уезжать, – сказал Сергей.

– Нет, Сергей Иванович, – протестующе покачал указательным пальцем Махлеский. Он был сильно под хмельком. – Почему вы хотите лишить нас общества прекрасной дамы? Разве вы сторонник домостроя? У нас с Анастасией Петровной, кстати, деловой разговор.

– Да, – подтвердила Настя. – Аркаша предлагает мне сняться в его ночной программе. Думаю, это было бы неплохо для моей рекламы.

Фамильярное обращение «Аркаша» неприятно резануло по сердцу Королькова.

– Мы с тобой обсудим этот вопрос позже, – сощурив глаза, сказал он. – А сейчас нам действительно пора уезжать. Ты не забыла, рано утром мы улетаем в Минеральные Воды.

…По дороге домой Корольков и Настя почти не разговаривали. Сидя на заднем сиденье автомобиля, Настя все время рылась в сумке, потом с досадой сказала:

– Где мой мобильник, ума не приложу.

И рассмеялась.

– Вечно что-то теряю. Однажды всю зарплату у меня вытащили из сумки. Когда была замужем, то даже потеряла свадебное кольцо. Купили с мужем новое, освятили его в церкви. Но жизнь, увы, все равно не сложилась.

Сергей резко затормозил и остановил машину. Он с великим изумлением слушал Настю. Вот так новость! Такое важное обстоятельство оказалось скрытым от него.

– Как? Ты была замужем? И ничего до сих пор мне не сказала…

– А зачем? – небрежно пожала плечами Настя. – Ты меня об этом не спрашивал. К чему, как ты недавно выразился, вводить лишние элементы в наши отношения? А то, что я молчала, не противоречит взаимному уговору о том, чтобы не лгать. Разве я не права?

– Но я был уверен, что ты не замужем. Ты так еще молода.

– Мне девятнадцать лет. Замуж можно выйти и в шестнадцать, – невозмутимо сказала Настя. – Однако уверяю, для меня это никакого значения не имеет.

– Ты его разлюбила? – спросил он, – У вас что-то не сложилось?

– Нет, дело не в этом. Он неплохой парень. Просто в один прекрасный момент я поняла, что мы – разные люди. Мне надо в жизни нечто другое. Понимаешь?

– Понятно, – насмешливо кивнул головой Сергей. – И осознав это, ты подала заявку на участие в конкурсе красоты, скрыв, что ты не свободна. А затем объявила мужу, что он тебя недостоин.

– Нет, мое объяснение с ним случилось позднее. Когда я поняла, что займу в конкурсе высокое место.

Корольков вдруг нервно засмеялся.

– Ничего смешного в этом нет, – рассердилась Настя. – Ты ведь

тоже не сразу достиг своего положения. Разве не так?

– Я добивался его своим трудом.

– Я тоже.

Сергей неопределенно хмыкнул, потом спросил:

– И вы легко расстались?

– Он очень переживал, – пожала плечами Анастасия. – Стоял

передо мной на коленях, даже плакал. Умолял не бросать его, требовал и даже угрожал. Мне было его жаль, но в жизни отчего-то всегда приходится отказываться. Мы с ним по-разному смотрим на мир. Круг его интересов не выходил за пределы автомастерской, владельцем которого он со временем мечтал стать. Иметь свое небольшое дело, домик в провинциальном городке – вот, предел его устремлений. И потом, он прилично выпивал… Нет, все это не для меня. У меня другие планы, запросы, интересы. И я приняла решение. Разве я не права?

Слова Насти показались Сергею неискренними. И эта ее привычка после очередной тирады задавать вопрос «разве я не права?» вдруг с необычайной силой раздражила его. Она отнюдь не требовала ответа или подтверждения своей правоты. Просто таким способом она как бы приобщала его к своему пониманию сути дела. Он угрюмо уставился на дорогу.

Настя в свою очередь улыбнулась:

– Ну что ты злишься? Благодаря тому, что я приняла такое решение, мы с тобой теперь вместе. Помнишь, ты говорил о судьбоносной ситуации, которую нельзя упускать.

– Ты оказалась способной ученицей, – усмехнулся он.

– Неужели было лучше, если бы я осталась с мужем? Он бы мучился, поскольку я, разлюбив его, стала ему изменять. А теперь я свободна. Нас с ним сейчас ничего не связывает. Расставаться надо сразу, как только поймешь, что исчезла основа для отношений. Разве не так?

В этот раз Корольков признал, что она права. Но в ее правоте снова была какая-то неправда, которую он никак не мог уловить. Он спросил:

– Однако ты оформила развод?

– Нет, еще.

– Когда ты собираешься это сделать?

– Когда понадобится. Например, если соглашусь выйти за тебя

замуж.

…Любовная ночь, которая последовала вскоре после объяснения с Настей, была жгучей, с примесью перчинки. Корольков испытывал глухую боль от неожиданной ревности, вспыхнувшей неизвестно к кому, от ощущения непонятной зыбкой тревоги, и эта боль придавала чувственности особый аромат и необычайную остроту. Он был удивлен почти не прекращающейся силе вожделения, вновь и вновь овладевшей им. Он устремлялся в объятия Насти, покоряя ее своей энергией и напором. Какое-то время после этого он находился в состоянии полного покоя и блаженства, затем желание с былой мощью восставало в нем.

– Боже, ты сегодня великолепен, – только и могла прошептать

ошеломленная Настя.

7

Это случилось сразу же после свадьбы. Собственно свадьбы как таковой и не было. Анастасия заявила, что массового сборища с безудержной пьянкой и безумными выкриками «горько» ей не хочется. Тем более, что в ее жизни такое уже происходило. Пусть все будет скромно, без гостей, родственников и шумного застолья. В присутствии двух свидетелей и нотариуса Сергей и Настя подписали брачный договор, в котором половина особняка с обстановкой, принадлежавшего Королькову, передавалось в собственность супруги, а после смерти мужа, все становилось достоянием Насти.

По окончании торжественной регистрации в загсе Сергей и его молодая жена, вдвоем, поехали в уютный ресторан, где заранее был заказан столик. Вечер прошел тихо, спокойно и хорошо, если не считать одного маленького инцидента. Впрочем, не инцидента даже, а так – просто смешного случая.

Новобрачные сидели за угловым столиком, когда к ним подошел молодой человек и вежливо пригласил Настю на танец. Она вопросительно взглянула на Сергея, тот не стал возражать и кивнул головой. Однако потом с каким-то напряженным вниманием следил за танцующими, чувствуя пробуждающуюся в нем антипатию к незнакомцу, который крепко прижимал к себе его супругу и что-то шептал ей на ухо. По окончании музыки молодой человек подвел партнершу к столику и, расшаркиваясь, галантно усадил ее на стул. Едва кавалер отошел, как Настя расхохоталась.