скачать книгу бесплатно
– Могу также сказать, зачем ты отправил меня в Египет.
– Разве тебе там не понравилось?
– Очень понравилось. Однако, отправляя меня туда, ты преследовал свои собственные цели.
– Я только хотел, чтобы у нас все было красиво. Наше знакомство…
– Боже, – Настя возмущенно всплеснула руками. – Только не надо про эти идеальные отношения. Не желаю слушать. Ты как ведь рассуждал: вот, передо мной бедная провинциальная девочка, запудрим ей глазки, пусть понюхает красивой жизни, прикоснется к ней. Покажем ей, какие мы жутко великодушные и крутые. И девочка растает, будет вечно считать себя в долгу перед ним, постоянно благодарить за то, что ее облагодетельствовали.
Впервые Корольков увидел ее такой рассерженной. Кажется, она решила показать коготки? Придется поставить ее на место.
– Да, – почти спокойно процедил он. – Куда бы ты без меня делась? Действительно, это я настоял, чтобы тебя отобрали на заключительный тур. Многие были против. Да, я разговаривал с художником, чтобы он сделал из тебя нечто приемлемое, заплатив ему десять тысяч долларов. Да, я потребовал, чтобы тебя назвали «второй» в конкурсе. Иначе, тебе вообще бы никакого места не досталось. Где ты сейчас была бы, если бы не я? Так и осталась прозябать в своей глубинке. Однако я сделал это только по одной причине – потому что полюбил тебя.
Теперь Настя изумленно смотрела на Сергея. Где ее мягкий, покладистый мужчина, каким она его до сих пор знала? Кремень, да и только… Корольков с оскорбленным видом отвалился на подушку. Некоторое время длилось молчание. Наконец Настя миролюбиво сказала:
– Хорошо. Если ты любишь меня, то долго ли я буду пребывать в неустойчивом состоянии то ли любовницы, то ли содержанки? Кроме того, в договоре об участии в конкурсе было сказано, что в случае победы я должна сниматься в рекламных журналах и видеоклипах. Почему ты меня хоронишь от всех?
6
На презентации иллюстрированного альбома присутствовало много журналистов и гостей. Представляя свое новое красочное детище, Сергей Корольков с воодушевлением говорил о том времени, когда российские курорты, постепенно обретя вторую жизнь, станут, наконец, «меккой» для отечественных и иностранных туристов, и что по мере возможности все должны вносить свой вклад в это важное для россиян и страны дело.
Рядом с ним находилась Белогорцева Анастасия, чьи великолепные снимки украшали издание. На одном из фото, выставленном на обложку, она была снята в «долине роз» знаменитого кисловодского парка. Сзади нее протянулась гряда кавказских гор. Изящно наклонив голову и завораживающе, чуть искоса, глядя в объектив, Настя протягивала шикарную розу, как бы предлагая каждому приобщиться вместе с ней к чарующей красоте. На другом снимке она, загадочно улыбаясь и изящно изогнув тело, на котором кроме купальника ничего не было, зачерпывала стаканом воду из нарзанного источника, расположенном неподалеку от Эльбруса…
Презентация проходила в закрытом уютном клубе, который находился на старом Арбате. После торжественной церемонии состоялся традиционный фуршет. Окруженный коллегами и журналистами, Корольков был оживлен. Мероприятие явно удалось. На долю новой фотомодели Белогорцевой Анастасии доставались многочисленные комплименты гостей.
– Скажите, – обратилась к Сергею какая-то настырная журналистка. – Насколько мне известно, Белогорцева заняла на конкурсе «Мисс путешествий» второе место более полугода назад. Почему только сейчас она стала появляться на публике? Где вы ее прятали?
– Я ее отнюдь не прятал, – отпарировал Корольков. – Мы ждали момента, когда Настя может появиться во всем своем блеске. Как говорится, надо уметь выбрать время и место. Сейчас такой момент наступил.
– Ходят слухи, – не унималась журналистка, – что вас с Белогорцевой связывают некие особые отношения. По некоторым данным, именно вы лично способствовали тому, чтобы она заняла высокое место в конкурсе. Вас на это толкнули какие-то личные мотивы?
– У Насти весьма, скажем так, «фотомодельная» внешность, и
доказывать это утверждение нет никакой необходимости. Ее незаурядные данные и явились главным фактором победы в конкурсе. Что касается слухов насчет так называемых «особых отношений», то поверьте мне, что в мужчине, который не умеет ценить красоту женщины, есть что-то ненормальное. А я хотел бы остаться нормальным мужчиной. В этом, собственно, и заключается мой личный мотив. Надеюсь, что удовлетворил ваше любопытство.
Корольков, отбившись от назойливых журналистов, оглядел зал. Насти в помещении не было. Подождав немного, он отправился ее искать. В одной из комнат он увидел ее сидящей в дальнем полутемном углу за столиком. Она оживленно беседовала с молодым мужчиной, который, видимо, рассказывал что-то смешное. Настя, запрокинув голову, весело смеялась.
Корольков подошел ближе и узнал в мужчине Аркадия Махлеского. Он поморщился. Вот к кому Сергей никогда не испытывал симпатии. После того, как он отстранил Махлеского от работы на конкурсе, тот организовал некое сомнительное шоу на одном из второстепенных телевизионных каналов. С тех пор они больше не встречались. Сейчас, насмешливо уставившись на подошедшего Королькова, Махлеский с подчеркнутой вежливостью предложил ему сесть.
– Если бы вы знали, Сергей Иванович, – делая шутливо-скорбное
лицо и покачивая из стороны в сторону головой, сказал Махлеский, – как я вам завидую. У вас появилась настоящая восходящая звезда. Ох… как… она… далеко… пойдет!
Именно так, разделяя и интонируя каждое слово, произнес последнюю фразу Махлеский, как бы желая особо подчеркнуть значение сказанного. Корольков заметил, что Настя бросила на него довольный и благодарный взгляд.
– Настя, нам пора уезжать, – сказал Сергей.
– Нет, Сергей Иванович, – протестующе покачал указательным пальцем Махлеский. Он был сильно под хмельком. – Почему вы хотите лишить нас общества прекрасной дамы? Разве вы сторонник домостроя? У нас с Анастасией Петровной, кстати, деловой разговор.
– Да, – подтвердила Настя. – Аркаша предлагает мне сняться в его ночной программе. Думаю, это было бы неплохо для моей рекламы.
Фамильярное обращение «Аркаша» неприятно резануло по сердцу Королькова.
– Мы с тобой обсудим этот вопрос позже, – сощурив глаза, сказал он. – А сейчас нам действительно пора уезжать. Ты не забыла, рано утром мы улетаем в Минеральные Воды.
…По дороге домой Корольков и Настя почти не разговаривали. Сидя на заднем сиденье автомобиля, Настя все время рылась в сумке, потом с досадой сказала:
– Где мой мобильник, ума не приложу.
И рассмеялась.
– Вечно что-то теряю. Однажды всю зарплату у меня вытащили из сумки. Когда была замужем, то даже потеряла свадебное кольцо. Купили с мужем новое, освятили его в церкви. Но жизнь, увы, все равно не сложилась.
Сергей резко затормозил и остановил машину. Он с великим изумлением слушал Настю. Вот так новость! Такое важное обстоятельство оказалось скрытым от него.
– Как? Ты была замужем? И ничего до сих пор мне не сказала…
– А зачем? – небрежно пожала плечами Настя. – Ты меня об этом не спрашивал. К чему, как ты недавно выразился, вводить лишние элементы в наши отношения? А то, что я молчала, не противоречит взаимному уговору о том, чтобы не лгать. Разве я не права?
– Но я был уверен, что ты не замужем. Ты так еще молода.
– Мне девятнадцать лет. Замуж можно выйти и в шестнадцать, – невозмутимо сказала Настя. – Однако уверяю, для меня это никакого значения не имеет.
– Ты его разлюбила? – спросил он, – У вас что-то не сложилось?
– Нет, дело не в этом. Он неплохой парень. Просто в один прекрасный момент я поняла, что мы – разные люди. Мне надо в жизни нечто другое. Понимаешь?
– Понятно, – насмешливо кивнул головой Сергей. – И осознав это, ты подала заявку на участие в конкурсе красоты, скрыв, что ты не свободна. А затем объявила мужу, что он тебя недостоин.
– Нет, мое объяснение с ним случилось позднее. Когда я поняла, что займу в конкурсе высокое место.
Корольков вдруг нервно засмеялся.
– Ничего смешного в этом нет, – рассердилась Настя. – Ты ведь
тоже не сразу достиг своего положения. Разве не так?
– Я добивался его своим трудом.
– Я тоже.
Сергей неопределенно хмыкнул, потом спросил:
– И вы легко расстались?
– Он очень переживал, – пожала плечами Анастасия. – Стоял
передо мной на коленях, даже плакал. Умолял не бросать его, требовал и даже угрожал. Мне было его жаль, но в жизни отчего-то всегда приходится отказываться. Мы с ним по-разному смотрим на мир. Круг его интересов не выходил за пределы автомастерской, владельцем которого он со временем мечтал стать. Иметь свое небольшое дело, домик в провинциальном городке – вот, предел его устремлений. И потом, он прилично выпивал… Нет, все это не для меня. У меня другие планы, запросы, интересы. И я приняла решение. Разве я не права?
Слова Насти показались Сергею неискренними. И эта ее привычка после очередной тирады задавать вопрос «разве я не права?» вдруг с необычайной силой раздражила его. Она отнюдь не требовала ответа или подтверждения своей правоты. Просто таким способом она как бы приобщала его к своему пониманию сути дела. Он угрюмо уставился на дорогу.
Настя в свою очередь улыбнулась:
– Ну что ты злишься? Благодаря тому, что я приняла такое решение, мы с тобой теперь вместе. Помнишь, ты говорил о судьбоносной ситуации, которую нельзя упускать.
– Ты оказалась способной ученицей, – усмехнулся он.
– Неужели было лучше, если бы я осталась с мужем? Он бы мучился, поскольку я, разлюбив его, стала ему изменять. А теперь я свободна. Нас с ним сейчас ничего не связывает. Расставаться надо сразу, как только поймешь, что исчезла основа для отношений. Разве не так?
В этот раз Корольков признал, что она права. Но в ее правоте снова была какая-то неправда, которую он никак не мог уловить. Он спросил:
– Однако ты оформила развод?
– Нет, еще.
– Когда ты собираешься это сделать?
– Когда понадобится. Например, если соглашусь выйти за тебя
замуж.
…Любовная ночь, которая последовала вскоре после объяснения с Настей, была жгучей, с примесью перчинки. Корольков испытывал глухую боль от неожиданной ревности, вспыхнувшей неизвестно к кому, от ощущения непонятной зыбкой тревоги, и эта боль придавала чувственности особый аромат и необычайную остроту. Он был удивлен почти не прекращающейся силе вожделения, вновь и вновь овладевшей им. Он устремлялся в объятия Насти, покоряя ее своей энергией и напором. Какое-то время после этого он находился в состоянии полного покоя и блаженства, затем желание с былой мощью восставало в нем.
– Боже, ты сегодня великолепен, – только и могла прошептать
ошеломленная Настя.
7
Это случилось сразу же после свадьбы. Собственно свадьбы как таковой и не было. Анастасия заявила, что массового сборища с безудержной пьянкой и безумными выкриками «горько» ей не хочется. Тем более, что в ее жизни такое уже происходило. Пусть все будет скромно, без гостей, родственников и шумного застолья. В присутствии двух свидетелей и нотариуса Сергей и Настя подписали брачный договор, в котором половина особняка с обстановкой, принадлежавшего Королькову, передавалось в собственность супруги, а после смерти мужа, все становилось достоянием Насти.
По окончании торжественной регистрации в загсе Сергей и его молодая жена, вдвоем, поехали в уютный ресторан, где заранее был заказан столик. Вечер прошел тихо, спокойно и хорошо, если не считать одного маленького инцидента. Впрочем, не инцидента даже, а так – просто смешного случая.
Новобрачные сидели за угловым столиком, когда к ним подошел молодой человек и вежливо пригласил Настю на танец. Она вопросительно взглянула на Сергея, тот не стал возражать и кивнул головой. Однако потом с каким-то напряженным вниманием следил за танцующими, чувствуя пробуждающуюся в нем антипатию к незнакомцу, который крепко прижимал к себе его супругу и что-то шептал ей на ухо. По окончании музыки молодой человек подвел партнершу к столику и, расшаркиваясь, галантно усадил ее на стул. Едва кавалер отошел, как Настя расхохоталась.
– Он почему-то решил, – сквозь смех произнесла она, – что ты мой отец. Спрашивал, зачем, мол, я сюда явилась с папашей.
– А ты что? – усмехнулся Корольков.
– Я ему гордо сказала, что ты – мой муж. Он очень удивился, потом спросил: – Богатый, наверное? – Я ответила: – Да, богатый.
– Он сделал грустное лицо и говорит: – Богачи всех красивых девушек уводят. – А я: – Ничего, на твой век еще хватит.
– Однако ты так прижималась к парню, что я подумал, будто вы давно знакомы, или ты неравнодушна к нему, – нервно заметил Сергей.
– Уж не ревнуешь ли ты? – снова засмеялась Настя. – А ты —
ревнивец… Ревнивец! – Она покрутила перед его лицом указательным пальцем. Потом серьезно сказала: – Верь мне, я люблю тебя. И никогда не ревнуй. Если что-то изменится в наших с тобой отношениях, я сама тебе первая скажу.
– Да ничего я не ревнивец, – обиделся Сергей.
…Когда Корольков и его молодая жена поздно вечером возвращались домой, то едва не попали в автомобильную катастрофу. На Щелковском шоссе за кольцевой магистралью есть одно рискованное местечко, как раз там, где дорога делает крутой поворот влево, а за ним сразу начинается узкий мост через реку Пехорку. Здесь неоднократно случались аварии, особенно ночью, когда зазевавшийся шофер не вписывался в поворот, врезался в перекладину моста, а то и сваливался в реку, оказываясь вместе с машиной в воде. Хорошо, что там было не очень глубоко.
Подъехав к опасному повороту, Сергей слегка сбавил скорость. Вдруг он увидел, как слева, не подавая сигнала, его стал стремительно обгонять «Москвич», странного, оранжевого цвета. Корольков чуть подал свою машину в правую сторону, уступая лихачу дорогу. Однако «Москвич», поравнявшись, не стал довершать обгон, а неожиданно принялся прижимать его машину к самому краю дороги. Как раз в том самом месте, где начинался мост. В какие-то доли секунды Сергей осознал: он сейчас или врежется в ограждение и очутится в пруду, либо столкнется с «Москвичем». Корольков машинально затормозил, и это оказалось единственно верным решением. «Москвич», резко вильнув, едва сам не воткнулся в перекладину моста, но его водитель сумел справиться с управлением и, резко прибавив скорость, умчался.
Сидевшая рядом Настя перевела дыхание:
– Что это было? – шепотом спросила она.
– Похоже, какой-то пьяный, – стал успокаивать ее Сергей. – Но все уже позади. Не волнуйся, дорогая.
– Я была так напугана, – сказала Настя. – С тобой ничего не случилось?
– Со мной все в порядке.
– Слава богу, – вздохнула Настя. Потом после некоторого раздумья опять спросила:
– Ты запомнил номер этого «Москвича»?
– Нет, – ответил Корольков. – Разве в темноте, да еще в такой нервозной обстановке разглядишь. Хотя я обратил внимание, что номер выглядел нечетко: то ли потемнел от старости, то ли был заляпан грязью. Одна цифра, кажется, походила на «восьмерку». Да и цвет машины, – он помолчал, стараясь вспомнить. – Черт его знает, какой-то оранжевый.
– Наверное, надо заявить в полицию. Как считаешь?
– Зачем? – пожал плечами Корольков. – Это было случайное происшествие.
Больше они на данную тему не разговаривали. Однако Сергей обратил внимание, что Настя весь вечер выглядела молчаливой и задумчивой. Он объяснил это испугом, полученным от нечаянной встречи с шальным водителем.
Через день Корольков вынужден был переменить свое мнение о случайном якобы происшествии с «Москвичем». На его мобильный телефон пришло текстовое сообщения – «эсэмэска» следующего содержания: «Вчера тебе крупно повезло, но в следующий раз берегись…». Текст был анонимным. Что все это значило? Неужели, кто-то имел целью специально столкнуть машину Королькова в пруд?
8
Настя с головой окунулась в работу. Удивительная эмоциональность, пластичность, выразительное лицо, умение мгновенно схватывать и передавать любой образ быстро сделали ее модной фотомоделью. Ее популярность росла не по дням, а по часам. Настю начали приглашать на съемки для самых дорогих журналов. Все чаще она стала поздно возвращаться домой.
В такие вечера Сергей Корольков, сидя у телевизора, напряженно вслушивался в приближающийся шум автомобиля, с замиранием сердца ожидал долгожданного скрипа тормозов, резкого хлопанья двери и торопливого стука каблучков. Затем, испытывая в очередной раз разочарование из-за того, что машина на улице промчалась мимо особняка, с тоскливым видом посматривал на часы. Будучи сам человеком творческим, он сознавал, что жизнь одаренных личностей подчиняется, в первую очередь, закону таланта, а талант неизбежно эгоистичен, но ничего с собой поделать не мог. Тревога, словно нежданный осенний дождь, холодом омывала его сердце.
Настя впархивала, как ласточка, в комнату, на ходу скидывала туфли и одежду и взахлеб принималась рассказывать о том, что происходило в студии, как шли съемки, кто чего сказал или сделал смешного… Корольков, глядя на супругу, улыбался, любовался ею, радовался тому, что она, наконец, здесь, рядом с ним. Однако по интонации ее голоса, запинкам слов, движению глаз он старался уловить то, что она, возможно, не договаривала, что пыталась скрыть, делая недосказанное тайной от него, и тогда глухое чувство подозрительности и ревности, помимо его воли, взбухало в нем, как дрожжевое тесто в кадушке.
Слишком хорошо знал он тот противоречивый и достаточно легкомысленный мир, в котором нынче вращалась Настя, и тревожные мысли, даже без видимой причины, сами появлялись и роились в его голове.
Когда они познакомились, ему в ней нравилось все: как она с ним кокетничала, как одевалась, красилась. Приводило в восторг то, что она носила короткую, узкую юбку, подчеркивающую ее стройные ноги и ладную фигуру. Теперь, когда они стали мужем и женой, ее манера одеваться почему-то уже не так ему нравилась. Она носила элегантные юбки и костюмы, эффектно красилась. Однако ему казалось, что делала она это исключительно для других мужчин, с кем нынче, возможно, флиртовала так же, как когда-то с ним. Однажды он завел разговор о ребенке, но Настя со свойственной ей категоричностью заявила, что сейчас, когда она вся живет профессиональными интересами, находится на подъеме к славе, об этом думать рано.
…В день рождения Насти в доме собралась разношерстная публика, главным образом, ее знакомые по работе, о которых Корольков если что и слышал от супруги, то многих в глаза не видел. Публика, в основном, богемная, раскованная, совершенно ни в чем себя не стесняющая и очень этим бравирующая. Самым оригинальным подарком для новорожденной явилась привезенная Махлеским белая изящная козочка, которую восхищенная Настя тут же поцеловала в лоб, а затем велела отвести во двор.
Посередине просторной комнаты стоял огромный овальной формы стол, на котором были разложены разнообразные закуски, и гости сами набирали себе в тарелки понравившиеся блюда. Затем садились за один из небольших столиков, расположенных вдоль стены с расставленными на них спиртными напитками, минеральной водой и соками. Первый тост, естественно, провозгласили за Настю, а после того, как было опустошено несколько рюмок, общее веселье, как водится, распалось по отдельным группам, каждый индивидуально подходил к виновнице торжества и поздравлял ее. Она вставала и благосклонно, словно королева, с мягкой очаровательной улыбкой принимала комплименты и приветствия.
После шашлыков, которые были поданы в стеклянной оранжерее, среди цветущих роз, и блестящего фейерверка, организованного в саду в честь новорожденной, разгулявшееся веселье сделалось стихийным и бесконтрольным. Корольков увлекся беседой со знакомым дизайнером, который должен был переделать их спальню. Он пригласил художника осмотреть ее. Перед входом в спальню находилась еще одна комната, назначение которой молодыми супругами пока не было определено. До поры до времени Настя хранила в ней свои наряды, в которых снималась для рекламы. Дверь в комнату была приоткрыта, и Корольков машинально заглянул туда.
То, что он увидел, заставило его оцепенеть. Настя и Махлеский стояли на коленях перед угловым диваном, возле интимно светящегося торшера и целовались. Настя находилась спиной к двери и не видела мужа. Махлеский, который обнимал Настю за плечи и тотчас заметил замершего и побледневшего Сергея, а за его спиной любопытное и насмешливое лицо художника, – не сразу прервал поцелуй. В его глазах мелькнула нагловатая, довольная улыбка, когда он, наконец, оторвался от Насти. Молодая женщина со смехом повернула голову, и… растерянно уставилась на супруга, широко распахнув глаза. Потом с какой-то натугой рассмеялась, встала с колен.
