скачать книгу бесплатно
Эмоциональный поток восклицаний загонял меня в угол с каждым услышанным словом.
– Она не справилась с простой задачей из-за чувств!
Встретившись с пылающими глазами, я прекратила череду громких всхлипываний.
– ТЫ, – прошипел мужчина, поднимая меня над собой. – Не должна повторять ошибки своей матери. Любовь сделает тебя слабой!
Слёзы полились рекой, я продолжала жадно ловить ртом воздух.
– Папочка… – еле слышно прошептала я от недостатка кислорода, наблюдая за меняющейся гримасой густых бровей и не прекращая плакать.
– Что я сказал! – прорычал Роберт еле слышно, жестоко встряхнув маленькое тело.
Моя голова, похожая на голову куклы, повторила траекторию движения, заставляя замолкнуть.
– Слушай меня.
Тот же спокойный и отдаленный голос, но настолько отчуждённый и угрожающий.
– Никогда не показывай свои чувства. Запри их на все мраморные двери. А лучше вырви с корнем.
Я продолжала всматриваться в обезумевшее лицо мужчины. Из-под ледяной кожи виднелись чёрные жилки, свидетельствующие об ухудшении ситуации.
– Я обещаю… – прошипел равномерный голос Роберта. —Изобрету действенный эликсир, который вернёт меня к должному существованию, как и тебя, если ты не справишься со своей задачей.
Мужчина вновь встряхнул моё тело, я окончательно перестала издавать звуки жалости.
– Селена, ты меня слушаешь?! – проговорил жестко голос мужчины.
– Да, отец.
Мой голос не был похож на хотя бы одну часть семи лет. Взгляд, голос, расстановка – всё изменилось… Я встретилась с ошарашенным взором Роберта. Он был поражён от того, что я впервые назвала его не «папочкой». Заглянув мне в глаза, он понял, что я не прощу. Заглянув мне в глаза, он понял, что сломал меня. Это была последняя капля из моих горьких слёз.
– Я обещаю.
Вновь жёсткий тон из розовых губ маленькой куклы с длинными пепельными волосами.
Отец, испуганно глядевший на меня исподлобья несколько секунд, отстранился, вернув в прежнее состояние на полу. Мужчина сел на кресло, смотря в стену, по которой стекалось «Лекарство от чувств» или, как он его называл, «Эволюция спасения».
Вновь звонкий удар с той же ритмичностью, на этот раз длинным пальцем левой руки в кожаной перчатке.
Моё сердце издало последний стук, заснув на века.
Мрак.
– Чёрт!
Жадно вдохнув воздух, я раскрыла глаза. Лёгкая отдышка сопровождалась в течение минуты, пока я прокручивала воспоминание двухвековой давности. Только спустя несколько секунд я опустила взгляд кварцевых глаз вниз. В дрожащих руках находился кинжал, который был своего рода игрушкой для сна. Привычка. Даже если в краях Измерений установится настоящее спокойствие, сомневаюсь, что и через тысячи лет, проснувшись поутру, я не прицеплю к бедру клинок.
– Давно оно у меня не появлялось… – прошипела я в пустоту, кривя губы от осознания, что говорю со стеной.
Я отбросила кинжал от подушки из перьев и шёлка, но проследила за падением, чтобы в случае чего схватиться и метнуть.
– Разговариваешь сама с собой, как трогательно! – прозвенел в тишине сонный голос девушки, отчего я нервно перевела взгляд на соседнюю половину кровати.
Мэнди встретилась со мной своими глазами, полными цвета и жара насыщенного горячего шоколада. Подавила нервную ухмылку, разглядывая оголённое тело чертовки.
– Что, снова забыла, что я существую, искусительница кошмаров?
Брюнетка выглядела совершенно не расстроенной, впрочем, как и всегда. Её игривое настроение всколыхнула мою задумчивость.
– Поделись со мной!
Но ненадолго.
Я оторвала взгляд от лица брюнетки, играя с её короткими локонами волос.
– Ты же знаешь, что я предпочитаю не рассказывать о наболевших темах. Тем более, если эти раны уже затянулись и погребены, – твёрдо отрезала, наблюдая за смущенным взглядом шоколадных глаз.
– Знаю… Однако я считаю, что проблему следует отпустить, а уже потом засыпать землей времени.
Фраза дала мне ясно понять, что будущая Лидер Тьмы не собирается отступать. Проще решить вопрос на корню.
– Меня посетило воспоминание из детства.
Исчерпывающий ответ.
– Слишком сдержано. Ты так взволнованно дышала, когда проснулась. Думаю, это один из кошмаров детства. На земле многие дети боятся монстров под кроватью. Для них это сущий кошмар, который сопровождает их всю жизнь. Может, мы не так сильно и отличаемся?
Тема разговора, медленно перетекающая из нелюбимой мною в более ненавистную, заставила оставить руку на тёмных локонах без дальнейших движений.
– Тебе стоит меньше уделять внимание Номерной, с которой ты поселилась, – с неким пренебрежением в тоне голоса и поднятой пухлой губой, я продолжила повествование. – Смертные отличаются от нас многими недостатками, такие как слабость, смертность и вечная тяга растратить свою и без того короткую жизнь на серый туман, погруженный в мораль. Единственное, что от их жизни остаётся – черта между датами. Не смей сравнивать меня с ними.
Я мимолётно взглянула на девушку с пылающим вызовом, встретив такую же реакцию.
– Ту, с которой я поселилась, зовут Эмили. Эмили Лодсон. Я знаю, ты не любишь смертных, но она моя подруга. И скоро она станет таким же Лидером Тьмы!
Я прекратила бесконечный поток ярости любовницы одним смешком.
– Лодсон, значит?
Адриан Лодсон, я поражена. Уверена, у них была презабавная встреча.
– Всё так. Зачем переспрашиваешь?!
В ответ я хитро хмыкнула, притягивая девушку к себе.
– Итак, ехидный нрав подпортил сентиментализм твоей, так называемой, подруги… Не скрытая тайна.
Продолжила играть с короткими локонами, едва касаясь бледной и миниатюрной шеи.
– Что собираешься предпринимать?
Мэнди исподлобья взглянула на меня, проведя дорожку коготком по ложбинке между грудей.
– Искать причину в другом.
Я непонимающе изогнула бровь в ответ на повествование миниатюрной девушки. Мэнди выждала паузу, нервируя меня ещё больше, после чего с выдохом закончила мысль.
– Я не видела её две с лишнем недели по человеческому времени. Она вечно проводит своё время с Лайтом в книгохранилище. Я не переношу ни минуты с этим Светлым, а ей комфортно! – с истеричным смешком добавила брюнетка.
– Что ж, это дело вкусов, но на её месте я бы предпочла соседку, – с ехидной ухмылкой я продолжила тему. – Кстати, ты говорила о своих увлечениях вне отношений…?
Мой острый коготок прошёлся по покрасневшей щеке Мэнди.
– Никто не знает о наших… – девушка запнулась, словно не знала, как это охарактеризовать. – … о наших взаимодействиях.
Будущая Лидер Тьмы явно занервничала, отчего мне стало забавно. Губы растянулись в игре.
– Пусть так и продолжается. Не хочу рушить твою жизнь.
Короткая пауза, в которой впервые стало неуютно.
– Итак, что ты говорила про Светлячка? – лениво произнесла я, всё ещё морщась от видения прошлого.
Я провела рукой по взмокшим серым волосам, тут же отдёрнув, однако Мэнди не заметила перемены, Тёмная была явно рада смене темы.
– Эмили изучает новые науки, сближаясь с Лидером Света. Я не хочу, чтобы её взаимоотношения, какими бы они не были, повлияли на выбор. Как ни крути, любые взаимодействия разных сторон крайне сложны. Вечные расхождения во мнениях, борьба за правду… Я устаю от этого потока!
Не скрывая своей догадки, я поняла, что тема разговора плавно перешла на Рональда.
– Итак. Они настолько сложны, что ты ищешь утешения в моей постели.
Мой хитрый взгляд прошёлся по раздетому телу девушки, который был прикрыт частью шёлковой простыни, как бы демонстрируя ситуацию со стороны. Глаза Тёмной расширились, стараясь найти пристанище на моих зрачках. Мэнди запаниковала, затараторив текст, отрепетированный сотню раз.
– Я знаю, как это выглядит. Я люблю Ронни, но, между нами, в последнее время слишком много споров, которые основаны на выборе стороны. Он желает, чтобы я прильнула к Светлым против своей воли. Светлый является моим куратором, от этого ещё больше проблем. Мне нужна разрядка.
Губы девушки раскрылись в усталой улыбке, пока она выводила какой-то узор на моей бледной коже. Брови поднялись выше, двигаясь в такт частым морганиям брюнетки. Я едко хмыкнула, лениво прикрыв глаза. Заметив затянувшуюся тишину, я осознала, что Мэнди ждёт ответа. Мои губы растянулись в нескольких фразах.
– Мне нравится проводить с тобой время, но мы обе понимаем, что это лишь наслаждение, не более. Мы обе осознаем, что у нас нет будущего, а ты предпочитаешь меня своему парню, с которым состоишь в отношениях…
Моя шея наклонилась, напоминая голову марионетки. Мэнди поёжилась от сверлящего взгляда. Я вновь раскрыла покусанные от засухи губы.
– Не хочу, чтобы ты влюблялась. Это чувство напускное. Не желаю тебя учить, но в данной ситуации выходит все довольно абсурдно. Он не поймёт, если узнаёт о наших «взаимодействиях», – передразнила я слова Мэнди, встряхивая длинными пепельными локонами волос. – Ведь он не хранитель Тьмы, а святоша. Им не присуще прелести развлечений. Это плохо заканчивается, поверь.
Как бы в противовес своим словам, я провела рукой по сонным губам девушки, которые тут же раскрылись в ехидной ухмылке. Сладкий голосок наполнил мою комнату, основной составляющей которой было витражное окно, откуда выглядывала полная луна, заполняя собой весь простор.
– У тебя, значит, был опыт? Сама дьяволица встречалась со святошей?!
Смех был еще ярче и сочнее. Встретившись с заинтригованным взглядом глаз расплавленного шоколада, я отделалась сдержанной положительной фразой, завершая тему.
– Советую тебе думать, малышка Мэнди, на счёт собственных действий… – промурлыкала я, специально растягивая прозвище Тёмной, которым наградил её отец. – Я не Рональд. Я – искушение, не более.
Подняв голову в ответ на задумчивый взгляд подруги, резко приблизилась к утонченному телу.
– Но думать сейчас тебе запрещено.
Жадный поцелуй, накрывающий влажную ключицу, тихие всхлипы – предвестники терпимого дня.
Терпкий аромат пыли и старых рукописей покрыл меня до кончиков заострённых туфель из чёрной чешуи ядовитой агании, отделанных личным Духом Моды Второго Измерения. В темноте личного книгохранилища туфли из материи зачарованной змеи, мерцающие зелёным изумрудом, казались лишёнными недостатков.
Впрочем, так и было. Мастер был искусным творцом, агания из Тьмы – лучшим вариантом кожи. Насколько они ярые, когда гипнотизируют жертву, вылезая из водопадов. Когда их чёрная магия проникает в плоть жалкого существа. Под этими чарами даже бессмертные уничтожаются, до чего презабавно.
Жёсткие каблуки стучали по чёрному мрамору, переходящему на стенах в зелёный изумруд. Мрачная тишина, покорная лишь мне одной. Есть свои достоинства являться дочерью ученого, стремительного до тошноты. Впрочем, все его проекты являются выигрышными.
Особенно тот…
Моя тонкая рука, находившаяся в чёрной сетчатой перчатке, чуть ли не перехватила шаткую золотую рамку, направляющуюся в мою сторону. Она упала со звонким грохотом в гробовой тишине. Осознав, что вновь не овладела эмоцией гнева, ощутила его прилив ещё сильнее. Алая помада резко поползла вверх вместе с пухлой губой, не разделяя происходящее. Густые брови сомкнулись в единую полосу, а грубые ресницы накрыли чёрные глаза. Несколько секунд длилось томное молчание. Слух ловил лишь удручающую тишину. Однако даже в безмолвии со временем можно слышать голоса.
Считается, что это заблудшие души бессмертных, не попавших в Небытие по собственному решению. Они решили остаться блёклыми невидимыми пятнами. Каждый бессмертный имеет способность, Да о чём тут говорить. Даже смертный. Многие существа способны разговаривать с заблудшими душами, если позволяют открыться себе. Однако мне это не нужно. Ведь я знаю, что мать находится не здесь. Она в Небытие. При отключении чувств она потеряла контроль над эмоциями, так как их больше не существует. Соответственно, можно сделать вывод, что она не является заблудшей душой, у неё не осталось жизненно важных дел.
До сих пор помню чужой взгляд в теле собственной матери. Считается, что небытие уничтожает все чары, наложенные на существо. Но ни одна бессмертная душа не может дать точного факта, ведь никто из него не возвращался. Кроме Вальтера, конечно. Можно посчитать, что Земля – второй ад для смертных.
«Ад».
Странное слово. Несовершенные, неуклюжие создания из плоти и крови придумали сказку про огненные котлы, полные бурлящей лавы, после чего верят собственным словам. Забавнее истории с помилованием в «раю». Смертные рассчитывают на милость богов благодаря служению в священных храмах и иконам в домах, желая перекрыть «верой» свои грехи.
Создатель Тьмы. Никто не знает, кто он и что собирается сделать с собственным творением. И так бездумно поддерживают его жизнь собственной кровью. О чем я, собственнолично делала надрез на бледной руке, правда, по принуждению. Вновь тяжелый выдох, попытка избавиться от едких мыслей. Тишина. Ни одного лишнего звука. Гармония.
Ледяная сталь клинка привычно прижата к бедру под подолом шёлка. Я проверила крепление ножа, мысленно удостоверившись в прочности его положении, как неизменно поступала, если ждала неприятностей. Это была не просто полезная привычка, но и приятный ритуал. Иногда контроль над энергией не даётся так благополучно, а, главное, безопасно. Поэтому в случае передряг любому бессмертному лучше перерезать глотку, дав возможность телу восстановиться, а не душить своей Тьмой, нарушая очередной закон. Клинок – мой верный союзник, который готов ко всему, что принесут с собой Измерения.
Распахнула глаза в избыточном наслаждении спокойствия. С каждым годом энергия внутри меня становится всё больше, и с каждой секундой её всё тяжелее контролировать. Эдгар считает, что в могуществе есть огромный недостаток – магия уничтожит существо, превратит в мясистое тело. Личного раба Тьмы, если существо не научится держать её за плавленую сталь. Как можно не разделить это мнение? При том, что спорить с другом – одно из занятных увлечений последний век. Каждая встреча – соревнование в превосходстве и хладнокровии. Впрочем, в последнее время он сдаёт обороты, говоря о сантиментах. Несмотря на временные трудности, Тёмный справляется с силой гораздо удачнее, словно не прилагая усилий.
Он обладает особенностью, даром. В то время, как я стараюсь обуздать свою жестокость. Наложить барьер. Да и пошло оно всё…
К лестнице.
Наткнувшись чёрным кожаным плащом на линию крученной лестницы из мрамора, пришло осознание, что я провела весь путь в личных мыслях. Высокий уступ норовил скинуть со своей первой ступени, как в детстве, однако я давно не являюсь семилетним ребёнком с лицом пепельной куклы. Излюбленный каблук ударил по гладкой поверхности со звоном, отдающийся томным эхом. Проведя сеточной перчаткой по хладным перилам, я почувствовала импульсы дома. Старого тысячелетнего здания. Оно являлось старым не из-за излишней ветхости рамок, но по причине древнейшей истории, берущей своё начало с создания мира двумя Создателями, полными контраста.
«Замок древней Тьмы» – так принято называть мой дом. О нём зачастую упоминают в оживлённых беседах, высказывая почтение хозяйке. Хоть я не являюсь его обитателям порядка двух веков. «Замок Лойдов» – истинное название поместья, о котором знают единицы в соответствии со статусным положением, древностью или смекалкой. Я отвыкла от второго имени, собственной фамилии, которым должна была восхищаться, судя по моей нестабильности перед Тьмой. Однако вторые имена не считаются чертой важности в мире смертных. Большинство даже не помнят, откуда они родом. Ценят силу и власть, единственное, что важно. Впрочем, существам, которые знают своё происхождение, вроде меня, крупно повезло. Они с рождения считаются представителями элиты. Ещё одна ступень преодолена.
Передо мной тяжелая дверь, которую способен открыть исключительно хозяин дома. Резкий хлопок – грузовые ставни открыли щель, куда я неспешно пролезла.
Идиллия… Исключительно моя. Передо мной раскрылись маленькие собственные покои. Ни одно существо не могло пройти в посторонний личный портал. Я, в свою очередь, никогда не допускала, чтобы даже близкий Лидер заходил в центр моей души. Место было священно. Имел равноправный доступ лишь отец, который навечно остался в стороне.
Комната не отличалась ни мрачностью, ни запахом старых книг, тем не менее она смотрелась удушающе. Это отнюдь не первое, что пришло мне в голову. Если большинство считают, что Замок Лойдов – это замёрзший ад, то комната находится в самом эпицентре льда, который никогда не пустит трещины. И это самая вежливая из всех возможных формулировок. Выделялись неровные пропорции. Планировка имела трапециевидную форму, стены которой перекрыты пыльными стеллажами, к которым, казалось, не подходили веками. Они стояли не рядами, а образуя лабиринты. Слева обнаружилась лестница, а под ней маленькая каморка. Скопилось такое количество пыли, что создавалось ощущение, будто задев тонким коготком одну полку, она рухнет, распространяя плотную и густую дымку. Высокий потолок с его изысканной люстрой из чёрного хрусталя отражает давно увядший огонь, ранее ревущий в камине, который занимает немалую часть правой стены, неровной от соляных наростов.
Невзирая на воспоминание последнего пребывания возле тяжелой полки, я подошла к грузному столу, покрытому пылью.
