Чары Великого Леса

– Похоже на одну из хозяек острова в Проклятых Болотах. Не вздумай позариться на фею. Иначе только умножишь свои печали. Ты не из тех, кто сможет сделать женщину счастливой. А лесная чародейка с разбитым сердцем может принести много бед не только тебе. Забудь. Избавься от приворота и живи, как жил. Раз тебя тяготят устойчивые привязанности, не стоит ломать жизнь той, кому по силам отомстить так страшно и жестоко, что потом в веках будут вспоминать! – лекарь напоил охотника сонным зельем и долго стоял около его постели.

Владир упрямо боролся со сном, но дикие травы оказались сильнее. Убедившись, что беспокойный постоялец до утра, вряд ли, причинит хлопоты, целитель отправился на поиски хозяина «Могучего Кабана». В его жилах тоже текла изрядная толика крови Волшебного Народа Великого Леса. Поэтому он привык доверять своему чутью. То ещё никогда не давало осечки.

Карвин, снедаемый мрачными предчувствиями, жестом пригласил лекаря присесть и велел жене принести по кружке бодрящего травяного настоя. Глаза цвета непроглядной полуночи требовательно посмотрели на Арла. Тот тут же сам поделился собственными опасениями.

– Эссианн ещё ни разу не покидала своего острова в Великом Лесу. Она свято чтит законы, запрещающие любить смертных мужчин. Только Владир не успокоится. Этот ухарь просто не способен пройти мимо прекрасной молодой женщины, не разбив ей сердце. Он не смог подарить счастье ни одной из своих многочисленных подруг. Если бы Вельда не была наполовину феей и племянницей, Эсс никогда бы не вмешалась. Только Марлу терзают мрачные видения, что если Владир покорит сердце Эссианн, и она уступит ему, жди беды. Волшебному Народу снова придётся пуститься в долгие странствия, чтобы найти новую родину. Хранительница уже не единожды была вынуждена искать другое пристанище для тех, за кого несёт полную ответственность перед Силами Великого Леса.

– Надо сделать всё, чтобы это охотник никогда не нашёл дороги на заветный остров среди Проклятых Топей. Как и удержать Эсс от опрометчивого шага. Она молода и может наделать глупостей просто в силу юного, по меркам фей, возраста, – гном с такой силой сжал дубовую кружку с железными ободьями, что она превратилась в труху.

Арл неопределённо узкими плечами и проворчал:

– Значит, надо наложить чары, что будут держать этого неудобного человека не только вдали от Великого Леса, но и от Льдинок.

– И от моего трактира и постоялого двора тоже. Эссианн частенько навещает меня и моё семейство. Мы не имеем права так рисковать, – Карвин слишком хорошо понимал, какой страшной и жестокой может быть месть отвергнутой феи с разбитым вдребезги сердцем.

Он ещё помнил те времена, когда Волшебный Народ пел под Лунами другого мира. Как и причину, по которой им пришлось покинуть собственные рощи и дома и ввести строгие табу на общение с чужаками не их крови.

Глава 4

Марле снова не спалось, хотя за день она устала даже больше обычного. События катились на Великий Лес точно неотвратимая снежная лавина в маленькой горной долине. Встречи с ними избежать уже не удастся никому. Перед глазами снова встал призрак её дочери Мэйвин. Старшая из детей Хранительницы принесла много бед и слёз Волшебному Народу. Просто потому, что позволила страсти к обычному смертному мужчине взять верх над мудростью и чутьём вошедшей в возраст лесной чаровницы.

Всё окончилось катастрофой. Девушка нарушила все мыслимые и немыслимые законы. Добившись своего, вскоре разочаровалась. Снедавшее душу и тело пламя погасло слишком быстро, а уголья подёрнулись стылым пеплом. В награду она обрела только горечь, боль и разбитое на тысячу осколков сердце.

Вместо того чтобы тихо удалиться на заповедный остров, воспылала лютой ненавистью к недавнему возлюбленному. В итоге погубила его и принялась мстить людям за то, что не оправдали сокровенных надежд. Когда её попытались урезонить, досталось и тем, кто жил рядом под поющими на ветру кронами и недалеко от заповедных мест.

Силы Леса, посовещавшись, пытались вразумить несчастную, но та так и осталась глуха ко всем их уговорам и гневным требованиям. Поняв, что что-либо менять уже слишком поздно, Чары наказали бедовую юную фею, превратив в обычную смертную женщину, лишённую и тени дара. Она прожила долгую, по человеческим меркам, жизнь в горьком одиночестве в ветхой землянке в глубине обычного леса без капли волшебства вокруг.

Марла тоже получила свою долю наказания за то, что не уследила за бедовой девицей. Теперь большую часть времени она пребывала в теле серой совы-неясыти. Хранительница тяжело пережила смерть любимого ребёнка. Хотя и понимала, что Мэйвин сама заслужила такой печальный конец. Только сердцу не прикажешь. Призрак опальной бывшей лесной колдуньи незримо следовал за матерью, давая знать о себе только тогда, когда события могли привести к катастрофе.

В тот раз Волшебному Народу пришлось покинуть обжитые места, чтобы иметь возможность хотя бы отчасти исправить причинённый людям вред. Они долго скитались, пока Силы Великого Леса не отыскали для них новую тихую обитель. Всё могло повториться, но, на этот раз, всему виной была страсть смертного мужчины к прекрасной дочери Проклятых Болот.

– Не в твоей власти вмешаться в эту историю, Марла! – голос был явно мужской, наполненный печалью и могуществом. – Каждая фея в начале своего пути, став взрослой, проходит самое главное испытание. Твоя дочь выбрала яркий и мимолётный всполох страсти. Она никогда не любила Дарэя. Каждый получает только то, чего достоин! Таковы нерушимые законы здешних мест, и в этом есть великая Правда! Если Эссианн тоже не устоит перед искушением, то с ней произойдёт то же самое, что с Мэйвин или матерью Вельды. Тэлиан стала вечной пленницей амулета, что носит на груди синеглазая ведьма. За любой поступок, дурной или хороший, не важно, немедленно следует справедливое воздаяние. Мы строго следим за этим. Если Эсс сумеет отказаться от страсти, предпочтя подождать того, кого полюбит всем сердцем, её жизнь сложится счастливо. Каждый, кто находится под сенью этих заповедных мест, должен доказать, в первую очередь самому себе, что достоин доверия. Иначе как понять, что ребёнок стал взрослым и может принимать самостоятельные решения и отвечать за последствия собственных поступков и мыслей?

Марла ничего не стала говорить, только поклялась, что донесёт до всех волю Сил Великого Леса. Сама не станет вмешиваться в тёмную историю с Владиром. Та уже была готова затянуть в свою пучину ни о чём не подозревающую Эссианн. Обернувшись большеглазой птицей, промчалась сквозь объятую дрёмой чащу и топи, неся весть от тех, от кого напрямую зависело благополучие этих мест.

В это самое время охотник покинул постоялый двор «Могучий Кабан». Он сразу почуял, что ему тут теперь совсем не рады. Причём не только всегда становившийся мрачным при встрече с ним хозяин, но и лекарь. В нём чувствовалась изрядная примесь нечеловеческой крови. Решив, что позволить обоим заиметь на себя зуб будет откровенной глупостью, заплатил до медной монетки за постой и лечение и вышел в сумрак наступающего утра. Поклялся себе: обязательно разыщет приютившую его на долгую зимнюю ночь фею, чего бы это в итоге ему не стоило.

Арл проводил Владира обеспокоенным взглядом и едва слышно выдохнул, делясь собственными опасениями с гномом:

– Вся надежда на чутьё и благоразумие Эсс. Надеюсь, её никогда не постигнет горькая участь Мэйвин, Тэлиан и всех, кто мотыльком бездумно летел на пламя страсти, чтобы сгореть дотла, оставив после себя без числа боли и горя.

– Кто знает? Дочь Марлы и мать Вельды тоже казались рассудительными. Пока не повстречали свою судьбу в виде смертных мужчин. Увы, выпить эту горькую чашу обеим пришлось до самого дна, – Карвин не скрывал своего беспокойства за дальнейшую судьбу юной феи. К этой волшебнице он относился как к родной дочери, которой у него никогда не было. – Самое страшное, что этот ухарь поднаторел в искусстве прокрадываться в девичьи сердца. Очень жаль, что после себя он оставляет лишь пустоту в душе и груду хрустальных осколков. До самих бедняжек ему нет совсем никакого дела. Такие люди живут одним днём и стараются урвать как можно больше удовольствий и благ. Им нет дела до тех, чьи судьбы в итоге будут исковерканы до неузнаваемости.

Арл мрачно посмотрел на старинного друга и не стал ничего говорить. Гном и полунимф прекрасно понимали друг друга без трескучих, часто лживых или пустых слов. Потом лекаря позвали к захворавшему ребёнку молодой пары. Семья въехала в комнату, которую совсем недавно покинул Владир, и он поспешил исполнить свой долг целителя.

Эссианн проснулась от звука того, что где-то разбилось хрустальное зеркало. Ничего такого на её острове было. Поэтому девушка сразу поняла, что это предупреждение Сил Великого Леса. Испытания на зрелость, через которые в здешних местах проходит каждый, уже буквально топчутся на пороге.

Брюнетка присела на ветвь дерева и крепко задумывалась, прислушиваясь к своим способностям предвиденья. Что-то внутри настойчиво предупреждало об опасности повторить те же страшные ошибки, что и Мэйвин и Тэлиан. Они потом жестоко расплатились за собственную недальновидность.

Лесная чародейка поклялась себе, что будет предельно осторожна и никому не позволит втереться себе в доверие и разбить сердце на тысячу осколков. Слишком уж ещё свежи были в памяти воспоминания о страшной судьбе её старшей сестры. Та и была матерью Вельды. Вздохнув, подновила чары, что должны любого чужака уводить обратно на твёрдую землю за пределами Проклятых Болот и медленно растворилась в вечерних сумерках, оказавшись внутри любимого дуба. Его она посадила тут в тот самый день, когда Волшебный Народ выбрал для постоянного житья эти благодатные земли.

Владир в это время целенаправленно топал в сторону диких мест, где встретил фею. Лесная волшебница, на свою беду, пожалела смертного мужчину и спасла от неминуемой гибели в жадных объятиях бездонных топей. Перед его мысленным взором всё чаще вспыхивал пленительный образ колдуньи с каре-зелёными глазами. Платье было похоже на то, что носили зажиточные горожанки. Местные девицы не встречали гостей из мира людей в невесомых полупрозрачных одеяниях, в каких они танцевали в Полнолуние на заповедных озёрах, куда чужакам был путь заказан. Если, конечно, не собирались соблазнить незваного гостя.

Охотник далеко не сразу заметил, что незнакомые чары ненавязчиво отправляют его туда, откуда он пришёл. Разозлившись, достал из мешка верёвку с узлами и стал помечать путь. Благо, чахлые деревца росли буквально на каждой моховой кочке. Мимо пролетела неясыть, ударив нахала крылом по щеке. Огромные медные глазищи выражали крайнюю степень неудовольствия.

Марла не могла повлиять на судьбу Эсс, но в её власти было попытаться отговорить мужчину от опрометчивого шага. Он может принести слишком много горя и слёз по обе стороны от границы Великих Топей и Леса.

Серая сова-неясыть грузно опустилась на замшелый камень у самой чаши родника. Ударившись оземь, обернулась зеленоглазой женщиной. Её возраст выдавал лишь бездонный взгляд. Волосы цвета полуночи лежали волосок к волоску. Узкие губы изогнулись в презрительной усмешке. Платье было настолько многослойным, что даже полупрозрачный шёлк не позволял рассмотреть ладную фигуру Хранительницы этих мест. В глубоком голосе плескался гнев:

– Не по себе ты берёзу выбрал, чужак! – она посмотрела на мужчину с таким видом, словно он был раздавленным червяком или гнилым яблоком.

– Не лезь не в своё дело, чародейка! Я привык сам решать, куда мне направить свои стопы и кого любить моему сердцу! – тёмно-карие глаза не выражали ничего, кроме уверенности в собственной правоте.

Марла сразу поняла, что ни словами, ни чарами предотвратить встречу этих двоих уже не удастся. Она снова превратилась в неясыть и с печальным криком помчалась прочь, оплакивая несчастливый жребий, выпавший Эссианн.

Владир же продолжил путь, старательно вспоминая, как он шёл в тот раз, когда из-за приворота Вьюги чуть не стал добычей трясины. Наконец, ему удалось заметить огромный валун, на вершине которого рос ясень. Как такое могло быть, мужчина понять не мог, но именно мимо этого стройного дерева он проходил, когда воспользовался гостеприимством лесной феи.

Эсс уже успела облачиться в полупрозрачный наряд из тех, в каких дочери Волшебного Народа танцевали в честь Полнолуния, и укладывала волосы в подходящую случаю причёску, скрепляя блестящие пряди серебряными шпильками. Одеяние практически ничего не скрывало, лишив охотника даже тех жалких остатков благоразумия, которые ещё не покинули его бедную голову. Не оборачиваясь, девушка равнодушно проронила:

– Оставь меня в покое, смертный! Нам никогда не идти по одной дороге. Запомни одну простую истину. Кто охотится лишь за страстью, не пожнёт ничего, кроме осколков собственного сердца. Она горит ярко, но всего несколько мгновений. Опаляет и калечит тех, кто принимает её миражи за настоящее чувство. Пламя же любви может быть не менее сильным, но ровным, и радовать обоих долгие годы. Оно всегда дарит полноту бытия и не иссушает душу, – брюнетка истаяла за краткий миг до того, как потерявший голову охотник успел сомкнуть объятья.

В руках у Владира остался только кусок полупрозрачного лесного шелка. За такую добычу любая модница была готова отдать даже собственную душу.

Силы Леса решили на этот раз не карать наглого пришельца, а погрузили его в полный кошмаров сон. После чего перенесли в полуразвалившуюся землянку на самом краю своих владений. Конечно, испытание Эссианн только началось, но первый раунд в борьбе за собственное счастье она выиграла.

Марла снова попыталась вразумить чужака, но словно ударилась об невидимую стеклянную стену, что отозвалась печальным звоном разлетающегося на мелкие осколки хрусталя. В голове набатом прозвучал голос, в нём не было и тени эмоций:

– Мы понимаем, что тебе жалко Эссианн, но не можем позволить вмешаться. Она должна доказать, что не все лесные чародейки ветрены и безголовы. Если Владир разобьёт ей сердце, то она тоже станет призраком, как Мэйвин. Тэлиан не переступила роковую черту, как твоя старшая дочь. Поэтому мы смягчили наказание за то, что она ослушалась заветов, что должны строго соблюдать все дети Великого Леса без исключения, – тело Хранительницы окутала туманная дымка, а когда она рассеялась, на островке, исторгнутом топью, зашелестел серебристыми листьями стройный ясень. – Если охотник не собьёт девушку с правильного пути, ты получишь свой прежний облик. В противном случае всё останется так навечно, а нам придётся избрать новую Дочь Луны, наделённую этой нелёгкой долей. Нельзя жалости позволять одерживать верх над благоразумием. Иначе слишком велика опасность наломать дров.

Эссианн славно повеселилась вместе со всеми в самом сердце Великого Леса, что вырос среди опасностей Проклятых Топей. Была она ещё совсем юной по меркам Волшебного Народа, поэтому могла не забивать себе голову такими серьёзными вещами, как брак. Полная Луна струила свой серебристый свет, выбелив почти чёрные волосы феи. Она лихо отплясывала танцы, такие же древние, как сама Вечность, смеялась и пела причудливые гимны в честь Царицы Ночи, что сегодня вошла в полную силу.

Только людям было невдомёк, что во время каждого такого праздника Силы сплетали охранные чары, не дающие обоим мирам, соседствующим друг с другом, причинить соседям много бед и горя. Ещё слишком свежи были в памяти воспоминания о проступке Мэйвин, его та совершила во власти страсти.

Волшебство сделало своё дело, о чём свидетельствовали льющие нежное сияние мелкие белые цветочки с едва уловимым ароматом. Он будил в каждом только самые светлые стороны его души. Добыть Поцелуй Луны и подарить будущей жене на счастье считалось у людей верхом доблести и самым лучшим свадебным подарком. Только далеко не каждому мужчине удавалось исполнить свою заветную мечту. Кто шёл не с открытым сердцем и чистой душой, часто или возвращались ни с чем, или и вовсе пропадали без следа.

Эсс с удивлением заметила, что всё чаще кружится в танце с эльфом с серебристыми волосами и пронзительными карими глазами. Ночной ветер, смеясь, сообщил, что Кириэль давно уже засматривался на ладную и не по годам рассудительную лесную чародейку. Просто никому не позволено искать любви феи, что ещё не доказала Силам Великого Леса, что стала достаточно взрослой, чтобы отвечать за собственные желания и поступки.

На рассвете Владир открыл глаза и с удивлением увидел замшелые стены полуразвалившейся от старости землянки. В утлом жилище с протекающей крышей из лесного дёрна явно уже много лет никто не жил. В первый раз в жизни мужчина столкнулся с тем, что ему категорически отказали. Обычно любая женщина или девица, на которую падал его благосклонный взгляд, была готова на что угодно, лишь бы видеть охотника как можно чаще. Фея оказалась строптивой и посмела перечить его желаниям.

В карих глазах зажёгся нехороший огонёк. Бедолага и не заметил, что и для него Силы Великого Леса подготовили собственное испытание на зрелость. Устоит Эссианн перед соблазном в его лице, или нет, он тоже получит награду или кару сообразно полученному результату. Прикинув и так, и этак, решил, что обычными ухаживаниями горю не поможешь. Поэтому решил поискать лесную колдунью, чтобы попытаться решить неприятную проблему не совсем честными методами.

От стены отделился полупрозрачный призрак болотной ведьмы, что одарила Вельду собственным даром. Голос незваной гостьи был похож на шелест ветра в сухой траве:

– Меня звали Марда, – лицо женщины при жизни было настолько уродливым, что взглянуть на него второй раз никому бы и в голову не пришло. – Что ты можешь мне предложить за то, что я помогу тебе соблазнить Эсс?

– Была бы ты живой, проблем бы не было, но что тебе может быть нужно от меня? И почему сама предложила свои чародейские услуги? – в глубоком голосе было столько недоверия, что призрак поспешил развеять малейшие опасения собеседника.

– Это личное, Владир. Вельда – племянница Эссианн. У них обеих есть то, чего нет, и никогда не было у меня: внешняя красота. Они живы и радуются каждому прожитому дню, а я вынуждена прозябать на границе между Миром Живых и Обителью Мёртвых. Только потому, что моя преемница умудрилась не нарушить древних законов Великого Леса. Да и люди стараются придерживаться тех же правил. Конечно, к таким, как ты, это не относится.

Глава 5

– И в чём же состоит мудрость, овеянная веками? – охотнику становилось всё скучнее.

Больше всего на свете он не терпел, когда кто-то смел указывать, как ему жить и с кем быть.

– Без любви в сердце нельзя создать ничего. Даже собственную жизнь.

– Я беру все, что мне нравится, а когда надоедает, ухожу прочь. Ничего менять в обозримом будущем не собираюсь, ведьма. Так ты мне поможешь просто потому, что завидуешь им обеим? – в таких делах мужчина не был искушён, но предпочёл свести возможность возникновения неприятностей к минимуму.

– Мне тоже хочется получить новую судьбу и долю. Пока не избавлюсь от ненависти, злости и зависти, Чары Великого Леса не позволят мне получить желаемое.

– Приворожи ко мне фею. Уверяю, что она быстро мне наскучит. Как и все остальные до неё. Этого будет достаточно? Невозможно повзрослеть, не разбив сердце вдребезги, хотя бы, один раз! – мужчина прямо лучился от самодовольства, томясь от предвкушения исполнения самой заветной на данный момент мечты.

Болотная чародейка помрачнела, предчувствуя, что с этим человеком у неё возникнет много неприятных хлопот. Просто потому, что он так и не научился ждать. Владир привык получать всё и сразу, совсем не считаясь с тем, а чего желают сами несчастные, угодившие в его сети.

– Я помогу тебе, но взамен потребую того же, что Вельда у Вьюги. Десять лет твоей жизни. Согласен? – призрачная женщина ничего и никогда просто так не делала, а мужчин ненавидела лютой ненавистью даже сильнее, чем других особ своего пола.

– Только в том случае, если Эссианн будет всегда готова откликнуться на каждый мой призыв, пока я жив, – охотник тоже оказался не лыком шит. – Да и Вельду тоже присуши. Они – родственницы, а совсем не похожи друг на друга ни лицом, ни телом, ни манерами.

– Хорошо. Принеси мне тринадцать бутонов Поцелуев Луны. Тогда обе поганки будут в тебе души не чаять, пока бьётся твоё жадное до утех ретивое сердце. Любое желание будет выполняться ими, как своё собственное.

– При этом никто из моих подруг не будет ничего от меня требовать, довольствуясь тем, чем захочу одарить их! – предвкушение исказило благородные черты лица Владира, превратив его в уродливую маску.

Марда что-то прошептала, и на предплечье у обоих появилась руна, что любому посвящённому сразу говорила, что между этими двоими заключён колдовской договор. Изображение засияло призрачным светом обманчивых болотных огоньков и погасло.

– Договорились. Но учти, если ты не разожжёшь в них обеих сильное пламя страсти, все наши планы могут пойти прахом.

– Молчи ведьма! Что такая, как ты, может понимать в тонком деле обольщения?! Главное, чтобы они обе и дня прожить без меня не могли.

– Ты жесток, Владир. Такое впечатление, что у тебя совсем нет сердца.

– Пусть так, зато мне никто не сможет его разбить. Меня устраивает такая жизнь. Ничего менять в ней я не намерен и впредь. Сделай, что посулила, и я выполню свою часть сделки, – и он снова вернулся на ворох шкур, их всегда брал с собой, собираясь заночевать в лесу.

Болотная ведьма долго ждала, пока охотник, пробираясь неверными тропами по неверным тропам через топи, добудет ровно тринадцать бутонов Поцелуев Луны. Только в этом случае она могла сварить зелье и навести такие чары, что и Вьюга, и Эссианн гарантированно потеряют голову от брюнета, забыв про себя и не требуя ничего взамен за мимолётную ласку или страстный взгляд.

Марда поклялась, что проучит наглого смертного за излишнюю самонадеянность. Но этот узор будет выткан только тогда, когда сама лесная чародейка получит возможность родиться под светом Луны и звёзд в ослепительно прекрасном женском теле. Именно поэтому Вельде и был передан дар, о котором та никогда не просила.

Женщина злилась на Силы за то, что никак не хотели уступить её мольбам дать ей новый шанс пробежаться босыми ногами по росистой траве на рассвете. Так она любила делать в ранней юности, пока не озлобилась и не отвернулась от красот окружающего её Великого Леса.

Владир не утоп в Проклятых Болотах, как она втайне надеялась. Он швырнул ставшие ненавистными цветы на пень, служивший призраку столом, вопросительно посмотрел на свою неожиданную союзницу и почти прорычал:

– Твори своё колдовство, раз взялась.

Злой, уставший и колоритно искусанный голодными комарами охотник выглядел грозно. Только что он мог сделать призраку? Марда презрительно посмотрела на такого бесполезного во всех отношениях союзника и что-то пробормотала. На поверхности дерева вспыхнул призрачно-зелёный огонь. Через пару мгновений появилась металлическая тренога с котлом. В нём уже весело побулькивала болотная водица с характерным запахом затхлости и тины. От этого аромата мужчина брезгливо поморщился, но промолчал, лениво наблюдая за непонятным для него действом.

Полупрозрачная женщина, не прикасаясь к бутонам, ловко отделила их с помощью чар от стеблей и листьев. Они тут же сгинули в языках колдовского пламени, оставив после себя странный привкус несбывшихся надежд и сожаления о навеки потерянной любви. Не привыкший к подобного рода размышлениям Владир даже побагровел от гнева, но благоразумно промолчал. Слишком уж мало он смыслил в волшбе, а навредить самому себе по незнанию не желал даже в малом.

Потом колдунья что-то неразборчиво запела настолько неприятным, почти каркающим голосом, что у бедолаги почти сразу заныли зубы. Только он и на этот раз не проронил ни звука. Красноречивый взгляд, брошенный на призрак болотной ведьмы, говорил сам за себя. Если бы она ещё была жива, то оказалась бы в страшной опасности. Брюнет только всё больше мрачнел и время от времени потирал нижнюю челюсть, густо заросшую бородой. Желваки, время от времени ходившие на скулах, сразу подсказали чародейке, что в её силу мужчина практически не верит.

Сердито сверкнув глазами болотного цвета, она затянула затейливый мотивчик без слов. На этот раз голос звучал на редкость приятно, что сразу же насторожило охотника. Покопавшись в памяти, тот решил, от греха подальше, оградить себя от потусторонней приворотной жути и принялся истово молиться богам, о которых вспоминал крайне редко. С удивлением почувствовал, как по сердцу разливается успокаивающее тепло, и сразу понял, что его мольбы были услышаны.

Марда долго возилась, но полученное зелье, играющее всеми цветами радуги, было прозрачным, как капля воды из горного родника, и благоухало упоительным ароматом Поцелуя Луны. Самодовольная ухмылка на отталкивающе безобразном лице говорила сама за себя. Болотная ведьма осталась довольна полученным результатом волшбы.