скачать книгу бесплатно
– А что есть?
– Ничего нет!
Бред какой-то, что же делать?
Может, рассказать всё как есть Химене? Не уверена. Вдруг сольёт.
Ближайший крупный город находится в 136 км отсюда. Там есть аэропорт. Куда-нибудь улететь, всё равно куда, в другую страну, на неопределённое время, деньги есть.
Или вернуться назад и посмотреть, что же там на самом деле? Может, разыщу кого-то из своих.
Или в полицию?
Нет, лучше автостопом на побережье, в какой-нибудь шумный отель с кучей иностранных туристов, чтобы можно было затеряться. Да, так и сделаю. Хоть раз в жизни отдохну по-человечески недельку-две, отдышусь. А тем временем авось всё само как-то разрешится.
И я занялась кастингом отелей. Определённо мне нужен лучший си-вью! С антиоксидантной ванной на балконе, да! В голове уже нарисовались рекламные лакшери-слайды: вот я загораю на прогулочной яхте, потом гоняюсь с трубкой в носу за разноцветными рыбками, а это раскрываюсь в танце на пляжной дискотеке, в спа-центре меня массажируют элитными морскими ежами, ну и разврату можно добавить немножко, чего уж…
***
В опасную реальность вернул громкий настойчивый стук. Слышно было, как Химена зашуршала в его направлении. Я настроила уши на функцию подслушивания.
– Здравствуйте, сеньор офицер!
– Ола, Химена! Поступил сигнал, где-то здесь скрываются опасные преступники. Есть посторонние в доме?
– У нас сейчас нет ни одного преступника, даже не знаю, кого вам предложить. Вчера вот туристка остановилась, будете брать?
– Мария Иванова, русская?
– Нет-нет, её зовут Маша, она негр из Африки.
– Ты уверена?
Голос полицейского не вызывал сомнений – так просто он не уйдёт. Похоже, я пропала, куда прятаться?
– Что вы, сеньор, разве русские бывают чёрными?
– Какими угодно, хоть оранжевыми. Я обязан лично проверить!
– Конечно, какие могут быть возражения, прохо… Ого! Да вас штормит, и лицо бледное… то есть, красное. Плохо? Садитесь-садитесь, я дам воды.
Бульканье и звук приземляющегося тела, должно быть, он грузный. Ну неудивительно, давление, сосуды…
– Да работа, сама знаешь, собачья! Только прилёг вздремнуть, а тут вставай, тащись в гору. Хорошо тебе на пенсии…
– Что случилось-то?
– Откуда мне знать? Есть ориентировка, без подробностей.
Очень вовремя мне попались на глаза блокнот и карандаш. Я вырвала лист, сложила его в два раза, нарисовала африканский документ, как я его себе представляю, и бросила на стол. После чего шустро зарылась в груду тряпок.
– Эх, вставать неохота. Но некогда засиживаться, пора брать!
И вот оно, уверенное крещендо в мою сторону.
В ту же секунду в дверь кряхтящей ланью ворвался полицейский. Не замедляя темпа он пробежал комнату насквозь и выскочил во дворик.
– Сдавайтесь или буду стрелять!
Пауза, пыхтение, шорохи, словно кто-то подметает улицу. Ползает он там что ли?
– Странно, никого нет. Обычно же все за кадками прячутся. Где она?
– Не знаю, я своими делами занималась. Наверное, гулять пошла, достопримечательности посмотреть, приехала ведь всего на один день, не дома же сидеть!
Полицейский вернулся в комнату.
– А это что? Каракули какие-то… Похоже, её паспорт, надо же, у них ещё бумажные документы в ходу, прикольно. Хм, а она симпатичная! – голос, мне показалось, стал мягче. – Значит, так, это я забираю. Скажи, пусть зайдёт ко мне в участок, там и пообщаемся. Только не сегодня, много дел! Ещё к соседям твоим топать. Гонсалесы что-то не открывают, притихли.
– Так они вроде в город собирались.
– Вообще рабочий день уже заканчивается. Короче, маньяна.
– Не волнуйтесь, всё передам!
Бежать отсюда как можно скорее.
Стоп… Он чересчур точен в поисках.
Конечно, это не может быть случайностью, им известно, кто я, ловятся сигналы чипа и крутофона. Так и на километр не продвинусь, раньше сцапают.
Ещё раз без помощи хозяйки не обойтись. Если я правильно поняла, у неё периодически останавливаются преступники. Не исключено, что в доме имеются кое-какие противозаконные средства. Ничего другого не остаётся, кроме как идти ва-банк.
Химена проводила офицера и вернулась в мою комнату.
– Вылезай, испугалась? Он искал какую-то русскую.
– Химена, он искал меня. Я и есть Мария Иванова, и, получается, мне некуда деться и здесь опасно… Не знаю, как быть.
– Для начала хотя бы принять душ, смыть с себя эту угольную пыль, – догадалась, значит. – А всё-таки, что ты натворила?
– Да ничего, в том-то и дело! Я забралась куда не следовало, исключительно из любопытства, и нечаянно стала свидетелем кровавого происшествия. Полагаю, к этому имеет отношение полиция. Иначе бы меня не просвечивали спецволнами. Вы же смотрите новости, может, там говорили о случившемся на шахте, что примерно в 38 километрах отсюда?
– Не было ничего про шахту. Все новости про шахты я особенно внимательно смотрю. Тем хуже. О самых страшных преступлениях людям ведь не рассказывают, – Химена уставилась в потолок, задумчиво почёсывая подбородок. – А я верю тебе, Маша. Нормальные преступники куда лучше подкованы в средствах защиты, и те прокалываются.
– Тогда спрошу прямо, ох и неудобно это, а что делать, – у вас есть фольга?
Мой вопрос не вызвал удивления. Химена даже не вздрогнула, абсолютно спокойно сказала:
– За хранение и применение фольги в лучшем случае тюрьма, в худшем трансплантация, разве не знаешь?
– К сожалению, не вижу другого выхода. Я должна незаметно скрыться где-нибудь… Но вот где, какие варианты? У меня есть деньги, могу заплатить! Химена, дорогая, помогите!
– Хорошо, иди мойся, мне нужно подумать.
***
Не исключено, что она сообщила в полицию и меня поджидает группа захвата. Тут уж ничего не изменить. Может, даже будут стрелять на поражение – тем более мне хотелось продлить эти свои последние минуты чистого блаженства.
Я щедро намыливалась, смывала пену и вновь намыливалась. Отдраилась до скрипа. А потом ещё долго сидела под прохладным душем, пока вода не закончилась.
В комнате на столе лежала моя уже высушенная одежда, новые трусы из фольги, широкополая шляпа, какой-то шерстяной чехол в шотландскую клетку и простенькое расклешённое платье с длинными рукавами. Я прослезилась от радости, ну Химена, человечище!
– Сейчас обработаю твои раны и укол ещё сделаю, чтобы исключить возможность распространения инфекции. Тут ведь глубокая рана. Ой, да что ж такое! Прости. В косточку, что ли, попала, аж игла погнулась… Терпимо? Ну всё-всё. Так, слушай, в шляпу я зашила фольгу, внутрь чехла для твоего аппарата тоже – без острой жизненной необходимости его вообще не доставай. Наденешь платье, а свои вещи складывай в этот рюкзак. Давай правую руку. – Химена обернула мою руку фольгой в два слоя, а сверху забинтовала.
– Примерно через час будет готов Диего, он переправит тебя за границу. Ты можешь ему полностью доверять, это благородный человек.
– Далеко?
– Ехать прилично, при хорошем раскладе к утру доберётесь. А пока у тебя есть время поужинать и без спешки подумать, что ещё нужно.
За минуту до выхода я перевела половину от имеющихся у меня средств на указанный Хименой счёт, а это очень солидные деньги. Нет, она не просила конкретную сумму, назвала это свободным пожертвованием на нужды ветеранов войны, сколько не жалко. Да ради бога.
Понятия не имею, каким образом предстоит осуществлять платежи в дальнейшем без риска выдать себя. Но отдать всё, честно говоря, была морально не готова. Согревала малодушная мыслишка о том, что в кои-то веки я не бедна, у меня есть деньги, которыми когда-нибудь, возможно, смогу воспользоваться.
2
Диего – это был тот самый человек, который накануне подобрал меня и доставил в дом доброй Химены. Он вежливо поздоровался, устроил осла на заднем сиденье, а мне предложил сесть на переднее.
– Ты ей кресло-то хорошенько отодвинь, нога ж у девочки больная. Вот так удобно? – хлопотала Химена.
Нормально.
Мы ехали молча, слушали зажигательную латиноамериканскую музыку. Я даже немного пританцовывала, а боковым зрением разглядывала водителя. Он напряжённо смотрел на дорогу и, казалось, нервничал. Худощавый, морщинистый, впалые щёки, большие жёлто-карие глаза и безгубая прорезь рта – эталонная пожилая ящерица. Наверное, похоже выглядел Дон Кихот, на лице та же одержимость и бескомпромиссность. Или это медийные стереотипы? А ещё он непрерывно курил и кашлял.
Интересно, зачем ему потребовалось брать с собой осла? Бедное животное.
Спустя два часа пути, рядом с указателем на аэропорт, Диего остановил машину, велел мне выйти, удалиться на двести метров, ровно на одну минуту снять защиту, засветить крутофон, снова упаковаться и вернуться. В общем-то ничего сложного, проделала быстро и безошибочно.
– Всё, они уже поймали сигнал, через час будут рыскать на этом месте. В другое время могли бы оперативнее отреагировать, но вечер пятницы, все нормальные люди уже отдыхают. Теперь здесь твой последний след.
Мы развернулись и поехали в обратную сторону.
– Можешь расслабиться. Если хочешь спать – спи.
Спать совершенно не хотелось, в голове крутилось много вопросов, было о чём подумать. Да и Диего после удачно проведённой ложной операции выглядел спокойнее и не прочь был поболтать.
– Ты, наверное, хочешь спросить, почему с нами осёл? Хорошо, я расскажу. Это дон Альваро, мой ангел-хранитель и близкий друг. Тридцать лет назад во время войны он вынес меня с поля боя, без рук, без ног, истекающего литрами крови. С тех пор мы не расстаёмся. Я перед ним в неоплатном долгу.
– А как же…
– Конечности? Само собой, неродные. Ты не смотри, что я калека, большинство людей в полной комплектации – как дохлые мухи, смысла ноль, мозгов нет, а у меня такой богатый жизненный путь, на несколько человек хватило бы. Главное ведь что – ясная голова и горячее сердце, а этого у меня не отнять!
Пошли старческие рисовки, что ж, послушаю.
– Но без моего дорогого товарища я не стою и прошлогодней картофельной шелухи. Между прочим, это он тебя вчера нашёл на партизанской тропе.
Диего указал большим пальцем назад. Я уважительно посмотрела на дона Альваро. Он дремал, сопя и слегка подёргивая копытцем.
– Почему на партизанской?
– Да потому что там только партизаны обычно ходят, ну или небольшие бандиты, я эту территорию контролирую, мимо змея незамеченной не проскользнёт, а другим-то оно зачем – вон же кругом асфальт, всякие покатушки с велодорожками.
– Но я не…
– Кому ты это рассказываешь? А то я своих не узнаю. Лежала в траве – отважная и хрупкая, прижав к себе окровавленную мужскую руку. Пыталась спасти товарища? Молодец! – Диего внимательно посмотрел на меня, прищурив глаз от дыма.
– Э… Постойте, так получается, что… Вся эта история про соседку и…
Быть такого не может!
– В самом деле память отбило? Эта рука была при тебе. Химена пыталась разговорить, но ты молодец, не раскололась, наш человек!
Вот это да… Вопросы появлялись, как головы Лернейской гидры, руби и получай свеженькие, вот бы так что-то более приятное размножалось.
– Я действительно не помню события последних двух дней. Шок или контузия. Но наше общение помогает мне восстановиться. Диего, рассказывайте о себе, мне очень интересно. Что же было дальше, после того как вы едва не погибли в бою?
***
Тогда, треть века назад, дон Альваро доставил уже не очень живого Диего к порогу госпиталя, где молодая, относительно прекрасная чика выходила-вылюбила искалеченного бойца и установила ему протезы, идентичные натуральным. Это была Химена. В то время она только начинала работать медсестрой, с отличием закончив телевизионные медицинские курсы.
Диего Гарсия происходил из богатого влиятельного рода, и его семья была категорически против намечавшихся серьёзных отношений их благородного потомка с простой креолкой. Он порвал все связи с семьёй, чтобы жениться на Химене. Переехал в её маленький бедный домик в деревне на холме, где у них родились трое сыновей. Но жили они не очень счастливо, потому что вынуждены были постоянно увиливать от козней родственников.
После окончания войны стартовала международная программа добровольно-принудительной чипизации населения. Это подкреплялось широкой рекламной кампанией, аргументами безопасности и бытового удобства. В пропагандистских целях была инсценирована серия похищений граждан с последующим обнаружением изувеченных трупов, однако затем силовики образцово-показательно спасли горстку младенцев и немножко изнасилованную школьницу. Разумеется, особо подчёркивалось, что дети были чипированные, это должно было послужить очевидным доказательством пользы нововведения.
Звёзды шоу-бизнеса и политики демонстрировали решимость и страстное желание пройти чипирование в первых рядах, потом наперебой рассказывали телезрителям о своих великолепных впечатлениях от процедуры и доселе неведанном чувстве спокойствия и лёгкости. А у кого-то даже улучшилась структура волос и выросли новые зубы.
Таким образом, всего за год две трети населения страны отдались на добровольное чипирование. Остальные оказались в полулегальном положении. Этот расклад, конечно, не устраивал правительство. И оно стало ужесточать меры в отношении беспризорных людей.
Начались гонения, общественное давление, да попросту травля. В супермаркетах, поликлиниках, аптеках отказывались обслуживать не звенящих посетителей, затем под предлогом перехода на новый учёт им стали задерживать зарплаты и социальные пособия, запретили нечипированным детям обучение в школах и университетах, а в городских многоквартирных домах вместо домофонов установили чип-сканеры. Люди теряли работу и жильё, одни сдавались, другие пытались бежать в менее цивилизованные места, но были и те, кто посвящал жизнь борьбе.
Однажды на Диего вышли из леса его фронтовые друзья, организовавшие революционное движение «Либертад о муэрте» (ЛоМ). Супруги Гарсия сплотились с товарищами, объявив войну техногенному рабству. В их обязанности входила разведка данных о передвижных правительственных спецлабораториях, замаскированных под автобусы помощи беспризорникам, куда насильственно помещались чип-уклонисты для медицинских экспериментов. Эти сведения помогали боевой группе осуществлять диверсионные действия.
Чтобы владеть информацией и иметь возможность защитить свою семью и друзей Химена решила пожертвовать собой, поступив на службу в полицию экспертом-криминалистом, где её вполне предсказуемо в обязательном порядке чипировали.
Революционеры изначально селились в старых заброшенных шахтах. Глубоко под землёй плохо ловились сигналы, как бы ни настаивали на обратном идеологи тотального контроля. А полиция без чётких ориентировок не совала свой нос.
Зачастую приходилось соседствовать с бандитами, которые также предпочитали проводить свои важные собрания в подземельях, а иногда и прятать там заложников в виде трупов или около того. Однако это не сильно мешало работе и почти не действовало на нервы.
