скачать книгу бесплатно
Ирина ласково посмотрела на девушку, сидящую слева от нее.
– Всем привет! Меня зовут Олеся, еще недавно я работала кассиром в «Пятерочке». Год назад у меня родилась дочь, а теперь я жду второго ребенка, – и девушка погладила свой пока еще плоский живот. – До родов хоть и долго, но уже понятно, что вернусь на работу нескоро. А деньги семье очень нужны. Вот и решила работать на дому. С обучением здесь помогли родители. Надеюсь, все получится.
– Конечно, получится! – по-доброму округлила глаза Ирина и призывно посмотрела на сидящую рядом с Олесей женщину в годах.
– Меня зовут Наталья Викторовна, – начала та, немного нервничая. – Много лет я работала учителем истории. Но, увы, разочаровалась в нашей системе образования и устала от неблагодарных учеников и нахальных родителей, – она тяжело вздохнула и вытерла со лба проступивший пот. – Я очень давно мечтала попасть сюда, и вот любимый муж на мое пятидесятилетие исполнил давнюю мечту: оплатил курсы. Очень хочу перемен.
– И они будут! – расплылась в улыбке Ирина, а остальные обучающиеся захлопали в ладоши.
– Я – Юля, мне девятнадцать лет, я студентка, – перехватила эстафету знакомства следующая девушка. – В будущем я планирую стать юристом, а пока хочу подзаработать на съемное жилье в центре города.
Меня охватила паника. Остался всего один человек – и представляться придется мне. А ведь я даже не думал, что сказать в таком случае!
– Всем привет, я Ксюша, – начала моя соседка. – В вашей академии я уже прошла курсы массажа и парикмахерского искусства. Хочу в дальнейшем открыть свой салон красоты, а пока работаю парикмахером-колористом в «Ведьмы не стареют», – и девушка кивнула в сторону окна.
– А я думаю, что это мне ваше лицо так знакомо! – воскликнула Юля. – Я была там пару раз, но у другого мастера.
– Теперь советую записаться к Ксении, – улыбнулась Ирина. – Наши выпускники – самые лучшие! – и наконец она посмотрела на меня. – Так, у нас остался последний ученик…
Мои руки вспотели, в глазах потемнело. На секунду показалось, что все таращились на меня с таким удивлением, как будто я инопланетянин.
– А я думала, вы сотрудник, – наконец прервала тишину учительница истории.
Значит, не показалось…
– Евгений тоже пришел учиться! – начала за меня Ирина.
– Да, меня зовут Евгений Юрье… Да можно просто Евгений, – робко продолжил я. – Вообще, по образованию я менеджер, но так сложилось… На самом деле, я хотел, чтобы дочь – ей скоро будет пятнадцать – обучалась здесь, но сначала решил попробовать сам. Так сказать, сделать сюрприз жене. Надеюсь, скоро ей не придется ходить в салон под нами, где о нашей семье уже знают больше, чем я сам, – у меня не получилось надеть улыбку, зато все женщины искренне посмеялись.
Дальше Ирина стала рассказывать о том, какие должны быть инструменты, как за ними ухаживать, где покупать, какие лучше и хуже, и, конечно, о том, что нужно для работы – мебель, техника… Спустя три часа занятия закончились. На улице стемнело, и снова лил дождь. Зато автобус подошел быстро и оказался почти пустым. Спрятавшись на заднем сиденье, я долго размышлял о том, правильно ли поступил, записавшись на эти курсы. Смешно же, мужик – и маникюр. Но ничего другого больше в голову не пришло.
Дома пахло котлетами и гречкой. Дети уже поужинали и ложились спать, а Света домывала посуду, поглядывая на старенький телевизор, транслирующий какой-то сериал.
– Завтра после работы заедешь к моей маме, – вместо «привет» буркнула она. – Надо стенку комода прибить – оторвалась.
– В выходные заеду, – ответил я, накладывая себе в тарелку гречку.
– Нет, завтра – она же вещи сложить не может без стенки, весь мозг вынесла этим старым комодом, – раздраженно взвизгнула Светка.
– Я до Нового года буду работать каждый день допоздна, говорил уже, – все еще спокойно объяснял я.
– Значит, придумай что-то, – перебила жена. – К своей маме хоть годами не ходи, а моей мы по гроб жизни обязаны. Так что найди уж время в своем плотном графике.
Елене Николаевне я действительно обязан. Благодаря ей нам не пришлось влезать в кредиты, ипотеки и прочую кабалу, чтобы наши дети имели крышу над головой. Когда умерла бабушка Светы, теща собрала вещи и переселилась в опустевшее жилье – крохотную «однушку» на окраине города, а мы так и остались в трехкомнатной квартире. Но ведь могла бы настоять на размене – и крутитесь, как хотите. Или вообще ничего не разменивать и никуда не переезжать, а наследство потратить на покупку дачи, например, или путешествия. А что, так многие родители делают. В конце концов, я – мужчина, и это я должен обеспечивать семью жильем, а не мама жены. Так что…
– Хорошо, я зайду, но около десяти вечера, предупреди ее, пожалуйста, – согласился я и попытался сосредоточиться на еде.
Расставшись с мужем еще в середине девяностых, теща так и не встретила достойного человека. Да и недостойного тоже. Мне вообще, кажется, у нее с тех пор никого и не было, потому что всякий раз – к месту и не к месту – она вспоминает своего Пашу: «Пашка, бывало, смотрит на меня и говорит…», «А Паша любил, когда на столе…», «Однажды мы с Пашей…», «Светик, ну ты как папка Пашка твой». И это имя звучит из ее уст так сладко, так нежно, как будто муж этот просто вышел на пару минут за продуктами или выбросить мусор и вот-вот вернется домой. А ведь Паша этот – тот еще герой. Светка часто вспоминает, как по дороге во Дворец пионеров частенько встречала отца то с одной, то с другой женщиной. Тот объяснил: по работе, но какие могут быть встречи на улице по работе, если ты – стоматолог? А после того как одна из барышень все же увела его из семьи, еще и пытался отсудить квартиру. Светке тогда было лет пятнадцать. С тех пор она ни разу не общалась с отцом, и когда мать в очередной раз пытается заговорить о нем, жена вспыхивает и припоминает судебные тяжбы, «отцовских шлюх» и их бедную жизнь после его ухода.
– И все же постарайся пораньше, – не поворачиваясь ко мне, попросила Света. – И вот еще что. Я последний раз мою посуду. Надоело уже каждые две недели ногти переделывать. Мой сам.
– Научи детей, – возразил я.
– У них школа, уроки…
– А у меня работа.
– Та еще работа.
– Не начинай.
Света бросила тарелку в наполненную мыльной водой мойку:
– Ты вообще помнишь о нашем вчерашнем разговоре? Я тебе сказала: найти новую работу! А ты что вместо этого делаешь? Допоздна саморезы перекладываешь?
– Откуда ты знаешь про саморезы?
– Олег сказал. Я звонила тебе вечером – ты был вне зоны, позвонила ему, он сказал, что там какая-то путаница у вас с саморезами, и ты разбираешься что к чему…
Я опустил голову.
– Ну да. Там связь плохая на складе.
Света выключила воду, села на табуретку и стала массировать виски.
– Устала. Вкалываю как лошадь, а толку никакого…
Я отложил вилку, подошел к жене и начал мять ей плечи. На секунду она расслабилась, но тут же сжалась, как еж.
– Отстань, – взывала Света. – Мне так тошно…
– Я помню наш с тобой разговор и обещаю: скоро все изменится, – тихо, но очень серьезно сказал я.
Света обернулась.
– Правда?
– Да. Я двигаюсь в этом направлении, ничего сейчас больше говорить не буду, но обещаю…
– Надеюсь, это будет не ограбление банка? Ты не сможешь…
Я рассмеялся.
– Конечно, не смогу.
Я повернул к себе табуретку, на которой сидела жена, прижался лицом к ее голым коленям, вдыхая родной запах, и, обхватив руками Светкины бедра, начал пробираться головой под ее халат.
– Не надо, не сейчас, – она тут же оттолкнула меня.
– А когда? Сколько еще можно? Чем я тебя обидел?
– Я просто не хочу, – бросила жена, встала из-за стола и вновь прилипла к раковине, где в грязной воде, как буйки, покачивались тарелка с чашкой.
Я вышел из кухни, даже не доев. Судя по скрежету вилки по стеклу, Светка тут же соскребла остатки еды в мусорное ведро.
Дверь в детскую была открыта. Илья и Лиза уже спали, надув свои вишневые губешки. Стоит посмотреть на них – и жизнь снова наполняется смыслом, как бы банально это ни звучало. А я ведь не хотел…
О том, что у нас будет еще ребенок, мы узнали незадолго до начала первого учебного года в жизни Полины. Летом меня уволили из салона сотовой связи – не сошелся характером с начальницей. Сложный период тогда был. Но Света и думать не хотела о прерывании беременности. А когда УЗИ показало, что внутри жены настоящее чудо – двойня, мне даже стыдно стало за свои страхи.
Время беременности – отдельный ужастик в моей жизни. За два месяца до планируемой даты родов жена попала на сохранение и до рождения детей оставалась под наблюдением медиков. Потом еще долго приходила в себя, переживала из-за обвисшей груди, растянутого живота и прочих возникших проблем со здоровьем.
Поначалу я и сам не часто хотел близости – на новой работе – в турфирме – завал, дома – до поздней ночи, а то и до утра детский плач. Хорошо хоть, с Полинкой помогали то мама, то теща. Но когда все устаканилось и мы начали хоть немного спать, все желания снова вернулись. У меня. А вот у Светы – нет. Хороший секс стал настолько редким, что я инстинктивно начал присматриваться к другим женщинам: коллеги, клиентки, случайные незнакомки, ставившие лайки в соцсетях. Наконец, с одной из коллег у меня завязалась интимная переписка. Поздно ночью мы делились друг с другом самыми сокровенными фантазиями, после чего я возвращался к спящей жене.
Вскоре общения в соцсетях стало не хватать, и мы договорились о встрече. Я начал подыскивать подходящую квартиру с почасовой оплатой или номер в гостинице. Но ничего снять так и не успел – о моих планах узнала жена. Вернувшись домой, я наткнулся в коридоре на две спортивные сумки с моими вещами. Света и слышать не хотела никаких оправданий и обещала на следующий день подать на развод.
Я послушно взял собранное барахло и уехал к родителям. А ночью мне позвонила подруга той самой девушки, с которой я собирался переспать – тем же вечером она попала в больницу со сломанной челюстью, вывихнутой рукой и тупыми травмами живота. Оказалось, Света скинула нашу переписку ее мужу (нашла его в соцсетях), и тот не сдержался.
Узнав о случившемся, жена, разумеется, тут же забыла, что собиралась развестись. Переживала, что этот Отелло и со мной разделается, да и ей влетит. Пока шли следствие и суды, мы со Светой снова сблизились. Вместе мы навещали пострадавшую, жена покупала для нее продукты, халаты, носки, передавала ее детям фрукты.
Потом ревнивца посадили, а моя несостоявшаяся любовница выписалась и, пообщавшись с юристами, подала на Свету в суд за незаконное распространение сведений о частной жизни. Мы решили не ввязываться в тяжбы и выплатили пятьдесят тысяч рублей – пришлось брать кредит. Я до сих пор не считаю себя виноватым в этой истории, ведь мне просто хотелось «спустить баллоны», да и не дошло ведь до этого! Жена могла выгнать меня, развестись или еще как-нибудь наказать, но уж точно не скидывать эту «камасутру» не пойми кому. А если бы несчастная девчонка погибла? Но Света все равно уверена, что именно я довел ее до такого безрассудного поступка, и редко да метко припоминает об этом. Хотя с тех пор я почти ни на кого и не смотрел. Даже удивился, почувствовав, что не могу оторвать глаз от директора Академии. Впрочем, ничего удивительного. Она действительно была прекрасна.
В интернете информации о Зверевой оказалось до неприличия мало. В основном – только об Академии, семинарах с ее участием, успехах ее учеников на различных фестивалях красоты и так далее. Нашел, правда, и о том, что Ирина – третья, хоть и тоже бывшая жена местного пожилого олигарха, в девяностые имевшего связь с ОПГ, двое детей. Ну, и все. Дальше – снова массажи, ноготочки, причесочки. Я так и заснул, представляя ее сочную грудь.
С утра пришлось отбиваться от Олега.
– Ты где был весь вечер? Света места себе не находила, звонила – голос такой встревоженный был…
– Знаю, прости, надо было предупредить, я закрутился.
– У тебя подработка?
– Типа того…
– Где?
– Да неважно…
– Ну так подработка или что?
– Олег, потом расскажу. Давай не сейчас.
– Старик, у тебя баба, что ли, появилась?
Ну, этого еще не хватало. Сейчас он решит, что я по вечерам бегаю к другой женщине, позавидует или решит из дружеских побуждений помочь семье и начнет грузить меня работой.
– С чего ты взял? Нет у меня никого. Охранником подрабатываю в одном модном салоне в центре города. Светке не говори, я пытаюсь втайне скопить денег на подарок к юбилею.
– Так у нее летом же…
– Ну вот и хочу накопить.
Олег хлопнул меня по плечу и вернулся к своим делам. А я – к своим. Вскоре мне предстояло сделать свой первый маникюр.
– Да вы не бойтесь! – улыбнулась высокая худенькая девушка с длинными искусственными ресницами. – Я уже не в первый раз работаю моделью. У всех получается – и у вас получится. Ай-яй!
При виде крохотной капли крови на ее кутикуле мне стало дурно.
– Момент, – шепнул я, подавляя приступ тошноты, и вышел из аудитории.
«Что я тут делаю? Я же ни черта не понимаю, что творю. Я ей полпальца чуть не отрезал! Нет, надо бежать отсюда. Хорошо, если отдадут часть денег, а если нет – хрен с ними, пусть будет мне, дураку, уроком…» Чувство стыда за себя душило так, что казалось, я болтаюсь в петле. В голове мелькали варианты сбежать. Прямо сейчас. И больше никогда не вернуться. «Я устал. Я ничего не соображаю. Мне надо прилечь, накрыться с головой одеялом и поспать…»
– Женя! Женя, у вас все хорошо? – я услышал рядом с собой голос Ирины, нашего преподавателя. – Я могу вам чем-то помочь?
Я был растерян, времени на выдумки не было.
– Ирина Игоревна, я, наверное… Я не могу. У меня не получается.
– Что не получается?
– Все.
Ирина положила свою тонкую руку мне на плечо и нежно улыбнулась.
– А у кого сразу получается? Ни у кого. Но я вас не брошу – я доведу вас до конца.
Она взяла меня за руку и повела по коридору обратно в аудиторию. В ушах раздался гул. Я направился за ней, и уже через мгновение мы вместе колдовали над рукой раненой модели.
Спустя полтора часа я стоял на крыльце Академии, коря себя за безумную идею обучиться женской профессии, за трату маминых денег и за то, что забыл зонтик – на улице снова лил дождь.
– Такси ждете? – рядом со мной снова стояла Ирина. На ней был золотой плащ и такие же золотистые сапожки. Она напомнила мне фею-крестную из мультика про Золушку.
– Нет, думаю, почему не взял зонт, – пожал плечами я.
– Далеко живете?
– В «пятаке», – я кивнул налево, в сторону центральной улицы, за которой дорога уходила к моему спальному микрорайону.
– Могу подвезти, – подмигнула Ирина. – Нет-нет, не переживайте, мне, можно сказать, по пути. Я за городом живу, в коттеджном поселке. Так что, возможно, каждый день по несколько раз мимо вашего дома проезжаю.
Я не мог отказаться: это было бы невежливо с моей стороны, да и ноги промокли. Ирина нащупала в кармане сигнализацию, и рядом с нами загорелись фары большого красного «Лексуса».
– Красивая машина, – вырвалось у меня.
– Я и сама ничего! Присаживайтесь! – и маленькая Ирина, кокетливо улыбаясь, запрыгнула на свое водительское сиденье из белой кожи. – Ненавижу дождь, – буркнула она, – представляю, что сейчас творится за городом. А вы всегда без руля?
– У меня была машина, – попытался оправдаться я, – но так сложилась, что пришлось продать. Думаю, скоро что-нибудь подыщу себе.
Я врал. Автомобиля у меня никогда не было. Несколько лет назад мой отец купил старенький «Опель». Я тоже иногда им пользовался, пока Света лежала в роддоме, и потом еще несколько раз. Но в итоге отец продал его.
