Смиритесь, мисс Чарльз

Донован рассмеялся, а я уставилась на него, как на какую-то диковинку. Его лицо преобразилось от этого смеха. Взгляд прищуренных глаз стал открытым, в уголках образовались морщинки. Ему шла улыбка и искренний смех. Они добавляли, как минимум, сто баллов его очарованию. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы признать красоту и сексуальность этого мужчины. Наоборот, чтобы не обратить на них внимание, нужно быть слепой. А я слепой не была, поэтому на несколько мгновений зависла, пожирая его взглядом. Внутри меня все встрепенулось от желания, внизу живота томительно заныло. И нет бы воспринять это, как плохой знак, мой организм принял такое изменение с небывалым энтузиазмом. Соски затвердели, а пальчики на ногах слегка поджались, реагируя на острый, прожигающий взгляд Донована. Он внезапно перестал смеяться, его глаза сузились, а челюсти крепко сжались. Казалось бы, ну все, прошел момент, но ни черта подобного. Из-за этой перемены в трусиках стало еще более влажно. Николас глубоко и быстро дышал, от чего его ноздри раздувались, и выглядел он так, словно сейчас сорвется с цепи и бросится на меня, сметая все на своем пути. Растерзает и не оставит от меня ни кусочка, все превратит в пепелище. И, мать вашу, я хотела стать этим пеплом!

Странно все это, и совсем на меня не похоже. Я и сексом-то занималась только ради поддержания здоровья, ну, и чтобы не потерять сноровку. А тут такой… такой… Уверена, Донован просто бог секса. Но с таким мужчиной есть определенные риски. В него легко влюбиться. Потерять голову и раствориться в нем без остатка. А потом что? А ничего. Совсем ничего не остается от женщины. Эх, посмотреть бы хоть на одну его бывшую жертву, чтобы понять, есть ли жизнь после Николаса Донована.

Наши безумные переглядывания прервала Саманта, и я была безумно благодарна ей за это, потому что избежала вероятности того, что уже через пару секунд сама с разбега запрыгну на Николаса и не слезу, пока он не затрахает меня до потери сознания. О, да, мои яичники были бы в восторге от такой перспективы. Три месяца на сухом пайке и даже к подарку Эм не прикасалась. В принципе, это и понятно, потому что после работы и в выходные я хочу упасть на кровать и не вылезать из-под одеял ближайшие два дня. Я очень много работала, чтобы построить свой бизнес, поэтому практически не позволяла себе отдыхать. Эм тоже отдавалась работе на сто процентов, но у нее еще оставались силы бегать на свидания. Я же выжимала из себя последние силы, сидя дома за ноутбуком. Я ела, работая, в ванную тащила за собой планшет со стилусом, чистила зубы, читая новости в сфере индустрии. Я маньяк своей профессии, и да, я зависима от нее. Во всех смыслах.

– Ник! ― воскликнула Саманта, вырывая нас из дымки похоти. ― Я тебя искала. Можно тебя на пару слов? Прости, Анна.

– Все хорошо, ― ответила я ей с натянутой улыбкой.

– Анна, подожди меня, пожалуйста, в кабинете, ― попросил Ник, и я послушно поплелась в его царство. У меня даже не было сил спорить и напоминать о том, что я выбрала официальное обращение. Но поправлять его, как я уже поняла, было бессмысленно. К тому же, мне нравилось, как мое имя звучало в его устах. Черт, эти гляделки совсем снесли мне голову. Мозги превратились в желе.

– Давай, Чарльз, возьми себя в руки, ― резко приказала я себе, как только за мной закрылась дверь кабинета Донована. Переплела между собой пальцы и сжала их крепко, пока они не побелели. Это не ослабило пожар у меня в трусиках, но немного прояснило мозг.

– Анна, простите… ― раздалось у меня за спиной и я вздрогнула. Почему я не услышала, как вошел Николас? И когда он успел оказаться так близко ко мне? ― Давайте продолжим, ― сказал он уже тише и встал еще ближе. Он не касался, но я чувствовала спиной тепло его тела. Прожигая пейзаж за окном своим испуганным, напряженным взглядом, я старалась не дышать, чтобы не насыщать легкие его запахом. Слишком много и чересчур хорошо. ― Анна?

Боже, его голос вызывал мурашки по коже и содрогания по всему телу. Я же приказала себе вести себя как профессионал! Ну что за напасть?! Как можно было работать в таком режиме? Через несколько мгновений моей спине стало прохладнее и я услышала, как отъезжает кресло Донована от стола.

– Присаживайся, Анна. Нам нужно обсудить проект.

Глава 7

― Ты какая-то дерганная, ― констатировала Аманда, плюхаясь в кресло напротив меня. ― Целый день, ― добавила многозначительно. ― Поделишься, что случилось?

– Нет. Просто погрязла в работе. Многое не успеваю, вот и нервничаю, ― ответила я, не отрывая взгляда от ноутбука.

– Ты уже битый час серфишь. Давай, колись, что случилось. Мистер красавчик вел себя вчера прилично? ― спросила подруга и в тот момент, когда я наконец перевела на нее взгляд, она поиграла бровями, а я скривилась.

– Прилично, ― отрезала и снова вперилась взглядом в экран. Аманда посидела еще пару минут в ожидании ответа, но, уяснив, что ничего от меня не добьется, встала, чтобы уйти.

В этот момент пришло техническое задание от «Бит и Стэнли».

– О, наконец-то, ― пробубнила я.

– Что? ― спросила Аманда, снова повернувшись ко мне.

– «Бит и Стэнли» прислали задание.

– О, начинается, ― сказала Аманда и торопливыми шагами обошла мой стол, чтобы заглянуть в экран ноутбука.

Мы обе читали, нахмурившись.

– Они реально считают, что эти сроки реальные? ― спросила я, поворачиваясь к подруге. Она посмотрела на меня с недоумением и покачала головой.

– Не уверена, но вот написано, что да, считают.

– Черт. Мне пора переставать спать. Эта дурацкая привычка не дает работать, ― выдохнула я, откинувшись на спинку кресла, пока Эм занимала место напротив меня.

– Давай подумаем, как использовать это время по максимуму, ― предложила она.

– Как, Эм?! ― возмутилась я. ― Тут должен быть штат не меньше, чем из десяти, а то и двадцати сотрудников. Мы же не можем забросить другие проекты!

Она скептически приподняла бровь.

– Будем работать больше.

– Чтобы сдохнуть ради супер-проекта?

– Ради того, чтобы поставить на полочку еще одну статуэтку ― она кивнула на полку с нашими наградами, ― и чтоб наконец слетать в Португалию, как мечтали.

– Ох. ― я прикрыла глаза и запустила руки в волосы, пропуская пряди через пальцы. Внезапно распущенные волосы стали мне сильно мешать и я пожалела, что не заколола их с утра.

– Ладно, хватит ныть. Какой план?

– Сколько у нас сейчас проектов в работе? ― спросила я, включая ответственного маркетолога и выключая истеричку. Обычно я достаточно собранная на работе, но последние дни из-за осознания того, что я работаю с самым сексуальным и раздражающим мужчиной на планете, выбило меня из колеи и превратило здравый рассудок в желе.

– Тони! Нам нужно два кофе и список всех проектов! ― крикнула она, повернув голову, а я скривилась от громкого звука.

– Пять минут, дамы! ― отозвался он.

– Вы можете вот так не кричать? ― попросила я.

Аманда фыркнула.

– А как еще нам было поговорить?

Я не стала отвечать на ее риторический вопрос и снова погрузилась в работу. Аманда сходила в свой кабинет, взяла планшет и устроилась на прежнем месте, а уже через пять минут на мой стол лег список текущих проектов и Тони поставил две чашки кофе. Аманда наклонилась вперед и мы сосредоточились на работе, решая, как распределить проекты таким образом, чтобы никого из клиентов не ущемить.

К шести вечера офис опустел. Аманда еще в четыре уехала на встречу, а Тони покинул рабочее место ровно в шесть, я же осталась в своем кабинете набрасывать идеи для проекта «Бит и Стэнли». Записала на листке, зачеркнула, подумала, переписала, перенесла в компьютер, повторила. И так десятки раз, пока у меня не появился набросок проекта, который хотя бы отдаленно напоминал то, что я видела перед глазами.

Я обожаю свою работу. В первую очередь за то, что она не дает мне заплесневеть мозгами. Они постоянно работают, двадцать четыре на семь. Даже когда сплю, я думаю. У меня в подсознании рождаются образы, сочетаются цвета, появляются слоганы, которые складываются из звуков и букв, кружат в воздухе в ожидании того, пока их упорядочат, сложив в предложения. А потом эти предложения будут цепляться за ваше подсознание, надоедая и напоминая. В голове будут прокручиваться дурацкие песенки, проноситься перед глазами люди в идиотских костюмах и с такими же лицами, а каждое из слов, которое вы увидите на экране, услышите по радио, прочитаете в газете, журнале или рекламном ролике, зацепятся за вас и не будут покидать еще долгое время. Вы думаете, кто это выдумывает? Маркетологи, специалисты по рекламе, те, кто творят магию слов и картинок так, чтобы она как можно дольше не отпускала вас.

Вы когда-нибудь замечали, как неосознанно мычите под нос песенку из рекламы, делая что-нибудь по дому? Или как в первую очередь обращаете внимание на те товары на полках магазинов, которые мелькают в рекламе. Думаете, они лучше по качеству, чем не раскрученные бренды? Чушь собачья. Такие же точно, а то и хуже иногда. Но что? Производитель не разрекламированных поскупился на рекламу, а потому теряет львиную долю своих покупателей просто потому что не вложился в раскрутку продукта. И такие товары не спасает иногда даже их кричаще яркая упаковка. Потому что рядом стоит его конкурент, имя которого у всех на устах. Реклама. Реклама. Реклама. Мы ее ненавидим и обожаем, потому что она рассказывает о новых продуктах. Из рекламы мы узнаем о новинках в различных сферах: от стирального порошка до эргономичной мебели и домов на колесах. И все это продают не производители товаров и не магазины. Это продают маркетологи. Именно за наше время и умения продать нам платят.

Однажды я общалась с парнем, который заказал у нас рекламу своей юридической фирмы, занимающейся бракоразводными процессами. Так вот Эд думал, что мне хватит пару дней, чтобы подготовить для него проект. Каково же было его удивление, когда я попросилась поприсутствовать на паре его заседаний в судах, на переговорах с клиентами, а потом еще взяла две недели на составление проекта. Сначала он возмущался и я предложила ему сделать для него проект за ожидаемые пару дней за ту же цену. Мне было, мягко говоря, непросто. Я перфекционист по натуре и не могу отдавать заказчикам сырые проекты. Но, как сказал Эд: “Dura lex, sed lex” (прим.: Закон суров, но это закон). А закон каждого, кто работает с людьми, гласит: клиент всегда прав. Так что я за два дня подготовила проект. Это стоило мне нескольких часов сна, легкого головокружения и впервые испытанной ненависти к своей работе, но я это сделала. Представила проект клиенту. Он сказал:

– Ну вот видите, Анна, можете, когда хотите.

В ответ тогда я только покивала. А потом спросила, не хочет ли он узнать, какой проект я бы подготовила, согласись он на мои условия. Он захотел. Ему стало интересно. Прелесть юристов в том, что они, как и маркетологи, сходят с ума от соревнований. Они как будто с молоком матери впитали жажду постоянного противостояния с кем-нибудь. Так что подбить Эда на мою авантюру было несложно. Мы с ним заключили пари: если ему понравится больше проект, который я представлю через две недели, то он оплачивает оба. А если не понравится, тогда оставляет себе только первый, а я довольствуюсь приобретенными впечатлениями от судебных дел и угощаю Эда ужином.

А потом начались две недели сумасшествия. Я даже усомнилась в том, ту ли я профессию выбрала. Эд в суде был просто великолепен, профессионал от макушки темных волос и до носков идеально начищенных туфель. Он выигрывал дела буквально по щелчку пальцев, так легко оперировал терминами и статьями из законов, что я едва поспевала следить за ходом его мыслей. Мое восхищение его легким ведение дела в суде было усилено во стократ, когда я увидела, как тяжело всей его команде дается поиск информации, которая может помочь в суде. Я видела, какие напряженные мозговые штурмы они проводили в конференц-залах. Какие горы документов перебирали, чтобы только докопаться до истины. Это был потрясающий опыт, вдохновляющий. Я возвращалась домой из офиса юридической фирмы и садилась за свою работу. Без конца и края сводила записи, которые делала в течение дня, крутила фразы, слагая из них цепляющие слоганы, подбирала цвета и делала наброски. Я ложилась спать далеко за полночь, а максимум в шесть утра была снова на ногах.

Проект для Эда был завершен через полторы недели из-за моего безудержного энтузиазма. Мы встретились за ужином в ресторане. Эд, усаживаясь напротив, сказал:

– Ну что ж, Анна, давай посмотрим, кто оплатит сегодняшний ужин.

Оплачивал он. Ужин и оба проекта. Он назвал мою работу магией, которую мы с Эм творим ежедневно. Полагаю, это была самая лучшая похвала нашему профессионализму. Моя работа и правда это своего рода волшебство, заставляющее людей зачастую покупать ненужные им товары. И делают они это, потом проклиная себя за то, что добровольно закусили крючок, даже не подозревая, что его забросила я.

И все в моей работе прекрасно, кроме некоторых раздражающих конкурентов. Таких, как Донован. Теперь он бесил меня еще сильнее, потому что я все чаще и чаще думала о нем. Поначалу я лишь хотела посмотреть на то, как он воплощает свое мастерство. Но теперь мне стало интересно: как он двигается при этом и двигается ли вообще, какое у него выражение лица. Как он злится и радуется новой идее. Я просто сходила с ума, потому что меня теперь привлекала не моя работа как таковая, а мое сотрудничество с Николасом ― самым раздражающим и сексуальным маркетологом из всех, кого я знаю. Ах, да, а еще бесило, что игрушка, которую подарила Эм, громко жужжит, мешая мне представлять себе… не игрушку. Черт, я всего за два предложения смогла упомянуть Донована и мою секс-игрушку. Я положила руки на стол и, спрятав горящее лицо в ладонях, громко застонала.

– Надеюсь, у тебя там никого нет под столом? ― услышала я низкий бас и резко подняла голову. В дверях моего кабинета стоял сам виновник моего стона и держал два пакета с едой на вынос в одной руке, а во второй ― кожаную сумку с ноутбуком.

Глава 8

― Что ты здесь делаешь? ― спросила я, уставившись на великолепного мужчину, который закрыл дверь в мой кабинет и уверенным шагом приближался к столу. ― И как ты вошел в офис?

– Перед моим обаянием трудно устоять, ― заявил он, подмигнув, а я закатила глаза. Меня бесило его самодовольство и одновременно возбуждало. Вот как так может быть?

– Эй, Анна, не выпрыгивай из своих бабушкиных трусишек, я пришел с миром, ― ухмыльнулся он, занимая место напротив меня и ставя на стол пакеты, от которых исходил божественный аромат.

– Я не… ― начала я, но решила не продолжать.

– Что? Не носишь бабушкиных трусишек? ― он откинулся на спинку кресла и ухмыльнулся уголком рта.

Я решила проигнорировать провокационный вопрос. Ну да, я не ношу кружев и атласа. Но ведь хлопковое белье ― это удобно и полезнее для здоровья. И вообще, я не обязана носить то, что мне неудобно или не нравится только для того, чтобы угодить самодовольному болвану Доновану. Почему я вообще думала об этом? Я же не собиралась демонстрировать ему то, что находилось под моим платьем. Так, пауза затянулась. Я нервно поерзала на месте, а самодовольная ухмылка превратилась в полноценный оскал. Не буду называть это улыбкой. Ни за что. И признавать ее сексуальной тоже не стану.

Я потянулась к пакетам с едой.

– Что ты принес? Ай, ― воскликнула я, получив легкий шлепок по тыльной стороне ладони.

– Не торопись, красавица. Давай сыграем в игру.

– Какую еще игру? ― спросила, прищурившись.

– Если угадаешь, что в пакете только лишь по запаху, мы поедим и будем работать.

Не хотела спрашивать, что будет если не угадаю, но рот как будто жил отдельно от мозга.

– А если я не угадаю?

– Ты позволишь вылизать тебя, ― спокойно заявил он, начиная стягивать пиджак, за ним на диван справа полетел галстук и Николас расстегнул две верхние пуговицы рубашки, а потом я наблюдала, как он закатывал рукава, обнажая крепкие предплечья. Я тяжело сглотнула.

– Ч-что? ― спросила осипшим голосом. Внизу живота сладко заныло. Я так много раз фантазировала об этом перед сном, что теперь хотелось, как в детстве, протереть глаза кулаками, чтобы убедиться, что это не фантазия, а реальность.

– Ты прекрасно слышала. Обещаю даже не смеяться над теми парашютами, которые ты носишь под этим очаровательным платьем.

– Ты… ты… ― я задыхалась от его наглости, а Доновану было все нипочем. Он спокойно закончил с рукавами и взялся за пакеты.

– Ну так что? Принимаешь вызов или струсишь?

– Я, пожалуй, закажу себе еду сама. ― потянулась за лежащим на столе телефоном, но большая ладонь накрыла мою и я вопросительно посмотрела на Николаса.

– Ну же, признай, Анна, ты возбуждена. И я возбужден. Так почему бы нам не выплеснуть накопившееся напряжение и не приступить спокойно к работе?

Черт, он читал меня, как открытую книгу, и это тоже бесило. Я несколько секунд смотрела в его глаза, потом на губы и снова на глаза. Его улыбка медленно таяла, а огонь в глазах плавил меня, заставляя все глубже и глубже погружаться в фантазии. Меня как будто окутало туманом, я перестала здраво рассуждать и какого-то черта кивнула. Потому что… Господи, да что греха таить и врать самой себе? Я безумно хотела почувствовать эти чувственные губы там, где уже разгорался пожар, а хлопок «бабушкиных» трусиков пропитался влагой.

Донован встрепенулся, вдохновленный моим согласием. Он встал с места и грациозно проследовал ко мне. Присел на краешек стола, заставляя меня поднять голову, чтобы посмотреть на него. Знаю, как это выглядело и почему он прожигал дыры в моих губах. И, черт возьми, это заводило еще сильнее. Я… пожалуй, пришло время признаться… я еще никогда не делала минет. И мужской язык еще ни разу не был у меня между ног. Как-то не случилось, не знаю. Мои предыдущие партнеры не требовали от меня оральных ласк, как и я от них. Не знаю, наверное, было для меня в этом нечто отталкивающее. А теперь вдруг захотелось. Да так сильно, до зубовного скрежета.

– Закрой глаза, ― тихо сказал Николас и я подчинилась. Все, что касается этого мужчины, было для меня в новинку. Не подчинялась, не участвовала в оральных ласках, не играла перед сексом. Все было четко: мы раздевались, несколько неловких ерзаний ровно для того, чтобы выделилась смазка, а дальше все по накатанной схеме. Так что все, что меня заставлял делать Донован, было для меня неизведанной территорией, вход на которую будоражил не только тело, но и сознание.

Я прикрыла глаза.

– А теперь тебе будет нужно глубоко… м-м-м… вдохнуть, почувствовать запах и сказать, что я для тебя принес.

Я слегка подалась вперед, услышав шуршание пакета. Пряный аромат ударил мне в ноздри, рот наполнился слюной, а желудок заурчал, давая понять, что его пора наполнить. В смысле, нужно было наполнить еще часа четыре назад.

– Ну, что скажешь, Анна? Что я принес для тебя?

– Сколько у меня попыток?

– Одна.

– Так мало? ― спросила, распахнув глаза и посмотрев на Донована. Он резко закрыл пакет и укоризненно покачал головой.

– Глаза. ― Я закрыла. ―Хорошо. Две попытки, не больше.

– Так нечестно.

– Никто честно и не обещал.

– Ладно, ― выдохнула я, снова закрывая глаза.

Через пару секунд пакет снова был у моего носа, а в голове уже крутились названия знакомых мне блюд. Это было что-то… индийское? Восточное? Может быть, китайская кухня? Дим сум? Нет, не то. Мясо… Пахнет пряным мясом.

– Утка по-Пекински! ― выкрикнула я, довольная собой, а потом услышала довольный смешок Донована.

– Нет, Анна, это не она.

– Дай мне еще минутку подумать.

Я снова втянула запах, перебирая знакомые мне блюда.

– Цзянси? ― с надеждой спросила я, снова поднимая взгляд на Николаса. Он приподнял одну бровь.

– Что это такое?

– Ну… ― неуверенно и тихо начала я, ― это такая свинина в рисовой муке, приготовленная на…

– Нет, ― оборвал меня Донован. Я почувствовала, как под его прожигающим взглядом мои щеки начали гореть.

– Тогда что там?

Я опустила взгляд в пакет, но он резко убрал его от моего лица. Николас встал, взял оба пакета и переставил их на диван, а потом запер дверь на ключ и опустил жалюзи на всех окнах, даже на тех, которые вели в офис. Я наблюдала за ним и чувствовала, как дрожит мое тело в предвкушении и от страха. Может, сейчас стоило как раз стянуть свое нижнее белье, чтобы не позволить ему увидеть его и получить подтверждение его догадкам про «бабушкины» трусы? Пока я раздумывала, Донован повернул мое кресло и встал на колени передо мной.

– Разведи ноги, Анна.

– Ник…

– Мне нравится, что ты назвала меня так. Выкрикивать тоже будешь сокращенное имя, ясно? А теперь давай, милая, ноги шире. Уговор есть уговор.

Я зажмурилась и слегка раздвинула ноги.

– Шире, Анна. ― его голос был хриплым, нетерпеливым. В конце концов Николас положил горячие ладони на мои колени и развел их в стороны. Потом он взялся за подол платья и поднял его высоко на мои бедра. Усмехнулся. ― Как я и предполагал. ― Я хотела свести колени, потому что передумала. Это было чертовски неловко и эта его издевательская ухмылка при виде моих трусиков ― все это было слишком для меня. ― Ноги. Шире, ― зло прошипел он, а потом наклонился вперед и для меня перестал существовать весь мир, окружавший меня до этого.

Глава 9

Ник

Я заприметил красотку Анну еще тогда, до нашего официального знакомства. Еще до сотрудничества с «Бит и Стэнли». Тогда, когда бросил ей фразу, которую она ненавидит всеми фибрами своей души. Откуда я это знаю? Все очень просто. Никогда я не хожу на встречу неподготовленным. Никогда не сталкиваюсь с конкурентом, не зная о нем всего и даже больше, потому что должен знать, кто мне будет противостоять. И вообще люди болтливы, так что за приятное вознаграждение бывший одногруппник мисс Чарльз поведал много интересного о ней. Этот неудачник так и не попал в сферу маркетинга и работал в салоне по продажам подержанных авто. Так что парень нуждался в деньгах и обладал нужными мне сведениями. Могу сказать, что мы нашли друг друга. Этот придурок за пару сотен и пару бокалов пива вперемежку с шотами вывалил мне все, как на духу. Оказывается, Анна дружила в университете с его девушкой, у которой был язык, как помело, поэтому он обладал ценными сведениями.

Конечно, мисс Чарльз взбесила брошенная мной фраза, но это сбило с нее немного спеси и часть брони, которой она по привычке прикрывалась. Мне нужен был козырь, и я его раздобыл. Но как же чертовски сильно я возбудился, увидев, как краснеют ее щеки после этой фразы, как она хмурится и наполняется праведным негодованием. Так же стремительно, как мой член наливался кровью при виде этой девушки. Чертова соблазнительница. Из той категории женщин, которые сами не до конца осознают, насколько они сексуальны, и этим привлекают еще сильнее. Анна не понимала, как охренительно на ее округлой заднице смотрелась узкая юбка. Как сильно хотелось сорвать жемчужные пуговки с ее белой блузки, только бы заглянуть туда и убедиться, что там меня тоже ждет нечто приятное. Не вау, конечно, но никто не идеален, верно? Зато я точно мог сказать, что сиськи натуральные. Как и губы. И ресницы. И ногти. В городе, где все помешаны на соцсетях и стандартах, было сложно найти девушку, у которой вообще все было своим, не искусственным.

Вообще дурацкая тенденция, как по мне. Девушки стремились стать краше, чем они есть, а в итоге получались клонами своих подруг или кумиров. Они получали профессию только ради того, чтобы, начиная с первой зарплаты, копить деньги на новую грудь, например. Или стремились найти себе спонсора, который оплатит такую операцию. Мужчины хвалились своими «идеальными» спутницами на вечеринках, выставляя их напоказ, как новенькую модель машины, которую приобрели у официального диллера по предзаказу. А потом проходило время и большинство из них женились на серых мышках, которые не были, возможно, так привлекательны, но могли родить и выкормить здоровых детей, а не мусорные пакеты. Будем откровенны, эти мужчины продолжали и продолжают трахать своих силиконовых кукол, но ночевать ходят домой.

Я недалеко ушел от своих примитивных собратьев. Так устроен наш мозг, что мы в первую очередь кидаемся на красивые задницы и упругие сиськи. Но ведь и девочки тоже не смотрят на чувака с животиком. Разве что только для баланса этот животик поддерживает упругий, толстый… кошелек. Ага, короче, делаем вывод: мы все падки на красивое. И вот такая женщина, как Анна ― это редкость среди ее породы. Она стройная, но не из тех, кто посещает спортзал. Ее задница подтянутая, но не накаченная. Ее грудь высокая и упругая, но там не больше «двоечки». Губы без силикона, а ногти короткие и выкрашенные в бежевый цвет. Все такое… настоящее, спокойное. Даже где-то пресное. Но Анну невозможно не заметить. Должен признать, я мало встречал женщин с осмысленным, «думающим» взглядом, не пустым. И Анна ― одна из них. Думаю, в самом начале он меня и привлек. Ну, и еще ее ироничный взгляд, который я ловил на себе из соседнего конференц-зала, в котором она, как и я, общалась с заказчиком.