Я с тобой дальше

Анна, [23.12 16:48]

Прости, прости! Правда очень плохо себя чувствовала, весь день проспала… Так что насчет бала?

К., [23.12 16:49]

Представь, бала сегодня не будет. Что-то там произошло в концертном зале, они перенесли бал на завтра.

Анна, [23.12 16:50]

Да ладно, как это? Правда?

К., [23.12 16:50]

Угу.

Анна, [23.12 16:51]

Вот черт! Ну ладно, это даже к лучшему, хотя бы поправлюсь. Тогда до завтра, встречаемся утром как обычно!

К., [23.12 16:53]

Окей, поправляйся!

Я получше закуталась в толстовку, ну что ж, все к лучшему, не буду танцевать со слабостью и головной болью.

Но минуточку! Бал за последние несколько лет не переносили ни разу. Это странно, и вообще на грани с невозможным. Они ведь могли перенести его и в спортивный зал, причем такое уже бывало. «Что-то здесь не сходится», – размышляла я.

Анна, [23.12 16:59]

Привет, Л.! Как дела?

Л., [23.12 17:00]

О, привет. Нормально, как у тебя? Где была сегодня?

Анна, [23.12 17:02]

Да плохо себя чувствовала, мама оставила меня дома.

Л., [23.12 17:03]

Ааа, значит мама. Понятно.

Анна, [23.12 17:03]

Л., скажи, бал правда перенесли?

Л., [23.12 17:05]

Мм, не знаю. Я вообще-то не собиралась идти, у нас сегодня праздничный ужин с семьей, поэтому мне даже неинтересно, будет ли бал сегодня или нет. Я как-то не уловила.

Анна, [23.12 17:06]

Но как же? В школе же должны были объявить об этом?

Л., [23.12 17:07]

Анна, говорю же, я не знаю!

Анна, [23.12 17:07]

Ладно, прости.

Л. была моей подругой, не самой лучшей конечно, но довольно близкой, в первом классе мы стояли друг за другом по росту на физкультуре, так и сдружились.

Теперь мои подозрения усилились. Какая-то странная ситуация. Как будто и К., и Л. от меня что-то скрывают.

Я полистала список контактов. Нашла в нем старосту нашего класса, Н. Мы с ней не были подругами, но поддерживали уважительный нейтралитет.

Анна, [23.12 17:15]

Н., привет!

Н., [23.12 17:17]

Привет, Анна.

Анна, [23.12 17:17]

Слушай, Н., тут такое дело. А что, правда бал перенесли на завтра?

Н., [23.12 17:23]

Нет, не правда. Если я скажу тебе правду, обещаешь, что никому не скажешь, что это я рассказала? Нам учиться вместе еще полгода, они не дадут мне жизни, если узнают!

Анна, [23.12 17:23]

???

Обещаю.

Н., [23.12 17:24]

Это все девочки, они сговорились против тебя. Л., и К., и остальные.

«Почему это Анне можно прогулять школу и прийти только на бал? Она что, особенная? Давайте объявим ей бойкот! Хватит уже некоторым зазнаваться, пора ее проучить».

Я случайно столкнула локтем со стола толстый учебник, лежавший на краю, и нервно отхлебнула чай.

Анна, [23.12 17:25]

Значит, они все сговорились против меня?

Н., [23.12 17:25]

Похоже, что да. Я сама все слышала. Только не говори никому, что это я тебе сказала!

И вообще, наплюй на них и приходи! Скажи, что мама позвонила директору, и ей сказали, что бал будет.

Анна, [23.12 17:27]

Спасибо, Н., ты настоящий друг! Конечно, я никому не скажу, что это ты мне рассказала.

Хотелось швырнуть телефон через всю комнату, но вместо этого я запустила пальцы в свои растрепанные волосы, приводя их в еще больший беспорядок, и заходила по комнате, пиная большого мягкого медведя, сидевшего на полу, всякий раз, как он попадался мне на пути.

Значит, решили проучить! Значит, я зазналась! Да я…покажу им! И да, Н. права, я пойду на этот чертов бал и буду улыбаться как ни в чем не бывало! Пусть утрутся!

– Анна? – мама заглянула ко мне в комнату. – У тебя не так много времени на сборы, чем ты занимаешься?

– Я уже собираюсь, мам!

Никогда в жизни я не была мастером взвешенных решений. Но в 16 я еще не знала этого о себе. Поэтому за пол часа до начала бала я стояла на улице, с макияжем и прической и не знала, что мне теперь делать. Моя решимость куда-то испарилась. Идти на бал с высоко поднятой головой и наплевать на мнение окружающих? Нет, я этого не вынесу, расплачусь, как только войду в зал. Вернуться домой и рассказать обо всем маме? Нет, она не поймет, а если еще начнет звонить всем и разбираться, а она именно это и сделает – меня ждет тройной позор… Я положила объемный чехол с бальным платьем и туфлями на скамейку и достала телефон. Проблема была только в том, что мне некому позвонить. Все мои друзья враз предали меня. Слезы подступили к глазам, «только не плакать, не сдаваться, сейчас я что-нибудь придумаю».

– Ты случайно не мне собиралась позвонить, да не нашла номер? Привет!

Я подняла голову и обомлела! Это был Эм! Синий свитер, кожаная куртка, прическа фотомодели и широкая улыбка.

Я так и застыла на месте, открыв рот.

Эм разглядывал меня так пристально, как будто за те месяцы, что мы не виделись, забыл, как я выгляжу. Увидел, что я смутилась, посмотрел мне в глаза: «Что, сегодня бала, как я полагаю, не будет?», – решительно протянул мне руку и взял мои вещи.

– Пойдем, я знаю одно место, где варят отличное какао, с этими, как их? Точно, с зефирками.

– Маршмеллоу, Эм…

Глава седьмая

– С чего ты был так уверен, что я пойду с тобой? А что, если я не хотела?

– Дааа, уверенности мне не занимать, – он был так неприкрыто рад мне, что как будто даже не сочувствовал моему позору с изгнанием с бала, а скорее радовался ему. – И заметь, ты здесь, со мной, значит, похоже, ты все-таки хотела пойти.

– Ты что, следил за мной? Как ты нашел меня?

– Анна, да я не искал тебя, просто так совпало, что я шел мимо. Увидел девушку в беде – еще секунда и праздничный макияж поплывет, шутка ли! Конечно, я должен был прийти тебе на помощь!

– А откуда ты узнал про бал?

– Есть пара знакомых в школе на год младше меня, – невозмутимо произнес Эм, отпивая свое какао, – а и правда, вкусно! Для сплетниц, твоих одноклассниц – это целое событие, как они ловко, как они считают, поставили тебя на место. Так что слухи, понятное дело, разлетелись с невиданной скоростью. Пей, ты же вся замерзла там на этой скамейке. Жаль, что я не пришел раньше.

– Эм, так и для меня ведь это «событие» … Только позорное. Это ведь меня поставили на место. За что они так со мной…

«Никто не любит ярких и дерзких», – сказал Эм тоном моей бабушки, когда она поясняла мне, почему нельзя причесываться, сидя на постели, или выпить все молоко, предназначенное для утренней каши. Сегодня он как будто не был ни в пафосном, ни в романтическом, ни в хулиганском настроении. Скорее – в нравоучительном.

– У меня есть план. Поскольку штука действительно очень обидная, и просто так задвинуть ее в дальний угол нельзя, и совсем не страдать ты не сможешь, предлагаю тебе свою компанию на сегодняшний вечер. Я ручаюсь, что тебе будет как минимум в три раза веселее, чем на том балу. А ведь я сам был там в прошлом году, и я знаю, о чем говорю! Пострадать можешь, пока пьешь какао, дальше тебе будет некогда этим заниматься!

Я поймала себя на том, что мне уже и не нужно еще куда-то с ним идти, чтобы мне стало веселее. Его уверенность, его тепло и сила, его понимание и его улыбка – этого было более чем достаточно. Да что там, просто видеть его вновь и видеть, как он рад мне – бесценно. И я точно знала, что хоть он и говорит шутливым тоном, но понимает, как много для меня значит этот бал и предательство друзей. Теперь уже – «значили», в прошедшем времени.

Домой я вернулась в двенадцатом часу, раскрасневшаяся и счастливая.

Мама ждала меня и не ложилась, коротала время на кухне за чашкой кофе, она частенько шутила, что у нее кофейная зависимость. И правда, кофе она могла пить в любое время дня и ночи, как печатают на кружках и сувенирах, «в любой непонятной ситуации…», в ее случае продолжением фразы было – «… выпей чашечку кофе».

– Как все прошло, Анна? Было весело?

О да, мне было очень весело! А еще мне явно предстоит серьезный разговор, когда мама увидит на фото, что ее дочери не было на том балу.

– Да, мам, очень!

– Я очень рада, милая, – мама обняла меня, качая головой, – ты уже такая взрослая! И когда только ты успела вырасти.

Я скрылась в ванной и включила душ, чтобы смыть толстый слой бального макияжа с лица и три слоя лака с волос, а заодно вспомнить сегодняшний вечер.

Кофейня закрывалась в девять, и Эм потащил меня гулять по улицам. Снег падал крупными хлопьями, магазинчики и кафе уже вовсю украсились праздничными гирляндами и огоньками.

– Проведу тебе экскурсию, ведь каждый должен знать свой район, – Эм поднял указательный палец и вдруг неожиданно рассмеялся. – Прости, разговариваю сегодня как ненормальный, несу какой-то бред, ничего не могу с собой поделать. Так рад тебя видеть, что нервничаю и не могу себя контролировать, ну, ты понимаешь.

– Да нет, это как раз то, что мне сейчас нужно, – подыграла я. – Покажи мне район, я многого тут не знаю.

– До пятнадцати лет сидела дома за книгами, дай угадаю? Так и думал. А ну, надень капюшон, ты замерзнешь!

Мы обошли добрую половину района, Эм держал меня за руку и шагал так быстро, что я еле успевала за ним. Он вовсю старался развлечь и рассмешить меня, рассказывая разные, местами забавные, а местами и не очень, истории о домах постройки 60-х годов прошлого века, из которых в основном состояла застройка района. Откуда только он все это узнал, если живет здесь всего полтора года? Я смотрела на его идеальный профиль, временами случайно сжимала его руку своей и никак не могла понять, чем я заслужила сегодня такое счастье.

В конце концов, мы оказались в парке около моего дома. Эм с преувеличенной осторожностью положил чехол с моим платьем на скамейку и вдруг немного театрально повернулся ко мне, наклонив голову и подавая руку, как бы приглашая на танец.

– Ты чего? – я даже отступила на пару шагов от неожиданности.

– Ты ведь собиралась танцевать сегодня? Так почему бы не здесь и не сейчас?

– Простите, маэстро, но мои бальные туфли не на мне!

– Плевать, я тоже не готовился заранее, будем импровизировать.

Достал из кармана телефон, полистал плейлист. «Пожалуй, эта подойдет», – включил песню и снова склонился ко мне, приглашая на танец.

Я сдалась, спорить с ним было бесполезно, проще было станцевать вальс на полузасыпанной снегом дорожке парка. На удивление, оказалось, что Эм умеет танцевать, и вел он отлично, я даже запыхалась под конец, а он закружил меня и поймал в объятия. Смотрел мне в глаза с высоты своего роста и улыбался. Осторожно провел рукой, стряхивая снег с меха на моем капюшоне, и, почти не прерывая движения, погладил меня по щеке другой стороной ладони. Сердце у меня колотилось как бешеное, я ждала, что он поцелует меня. Но нет, Эм осторожно отстранился и отпустил меня.

– А теперь, домой! Бал как раз закончился, через 15 минут ты должна быть дома, ни к чему волновать родителей.

– Тебе никогда никто не говорил, что тебе временами как будто 45? – я посмотрела на него, скрывая за насмешливостью свое разочарование.

– В последние месяцы, вдали от тебя, я порой чувствовал себя на все 70, ты уж поверь.

Глава восьмая

Анна, [24.12 16:00]

Привет! Я тут вспомнила один майский разговор…

Эм, [24.12 16:02]

И какой же?

Привет.

Анна, [24.12 16:02]

Ну, кто-то говорил, что не нужно терять время…

Эм, [24.12 16:03]

А, это. Я по-прежнему так думаю!

Анна, [24.12 16:04]

Я хотела с тобой поговорить, мы можем встретиться, Эм?

Эм, [24.12 16:04]

Давай в парке через час? Ну, там, где ты вчера не хотела танцевать со мной.

Собираясь, я очень волновалась. Торопливо расчесывая волосы, поймала свой взгляд – из зеркала на меня смотрела незнакомая девушка с лихорадочно блестящими глазами. Опять температура? Да вроде нет.

«Мне страшно, но я хочу этого», – сказала я себе, застегивая куртку. «Он нужен мне, как воздух», – сказала я кнопкам в лифте. «И не надо меня отговаривать!», – это, по-видимому, было обращено к моим новым зимним кроссовкам, потому что взгляд мой был обращен в тот момент именно на них.

Я не опоздала, но Эм уже ждал меня. Стоял у скамейки, руки в карманах джинсов, машинально перекатывался с пятки на носок. В парке недавно зажгли фонари, и он стоял как раз в круге света от одного из них. Я ускорила шаг, так, что даже дыхание сбилось.

– Привет, – выдохнула я. – Давно ждешь?

Он обернулся ко мне, о этот взгляд! Никогда я не устану любоваться им, ни в этой жизни, ни в какой из последующих, если они существуют.

– Привет. Хотел скорее тебя увидеть и пришел пораньше.

Улыбнулся. И как будто не было тех многих месяцев молчания между нами.

Мы оба не знали с чего начать, хотя оба знали, о чем хотели поговорить. А потом Эм просто протянул мне обе руки, ладонями вверх. В этом жесте было что-то очень уязвимое, откровенное и доверительное одновременно.

– Анна, мне кажется, я уже говорил тебе раньше… Я люблю тебя. Этого уже ничто не изменит, даже если ты не ответишь мне взаимностью. Но все-таки у каждого из нас есть выбор. Ты правда хочешь быть со мной? Что бы ни ждало нас в будущем?

Я накрыла его ладони своими и притянула ближе.

– Да, хочу, Эм, я люблю тебя, ты ведь это знаешь…

Наши губы встретились, я закрыла глаза, и под веками словно взмыл в небо и рассыпался тысячей разноцветных огней фейерверк – вот это да!

Так обычным хмурым декабрьским днем на земле стало на двух счастливых людей больше. Новый год мы встретили вместе.

Глава девятая

Первая любовь – удивительное чувство. Только с возрастом поймешь, что невозможно вновь поймать эту волну. Любовь еще ждет каждого из нас и в любом другом возрасте, и более крепкая, и более верная, и более глубокая. Но никогда уже не та, почти безусловная, и бескорыстная, когда тебе ничего не нужно от другого взамен. Бытовой комфорт, материальное положение и статус, обжигающая страсть, одобрение родственников и подруг – пустой звук. Ты видишь его и то, как он смотрит на тебя – и все, этого достаточно.

На какой-то бесконечно дальний план ушли моя учеба, подруги и вообще все мои прежние интересы. Не знаю, когда Эм умудрялся что-либо успевать из своих дел, потому что, по моим ощущениям, мы были вместе всегда и везде. Эм познакомился с моими недоверчивыми и скептически настроенными родителями, и понравился им. Родители Эм тоже очень тепло отнеслись ко мне. Казалось, весь мир рад за нас, как будто на дороге перед нами все светофоры – зеленые, далеко-далеко вперед, до самого последнего перекрестка в городе.

Наступила весна, Эм получил права и частенько по выходным одалживал родительскую машину. Мы отправлялись кататься по городу и пригородам, заезжали на заправки за кофе и пили его, сидя рядом в машине. Вообще, прелесть таких поездок в том, что только мы сами решали, куда и сколько нам ехать, и где остановиться.

В один из таких дней дождь застал нас врасплох, когда мы отошли от машины прогуляться к озеру. Накрапывая потихоньку, уже через пару минут он превратился в настоящий ливень.

– Бежим, Анна!

Мы бежали под дождем, перепрыгивая через лужи, смеялись, и он тянул меня за руку: «Быстрее, Анна, быстрее», – хотя уже никакого толку не было от этого «быстрее», потому что мы и так насквозь промокли.

Мы подбежали к машине, и конечно именно в этот момент, ни раньше, ни позже, дождь закончился. Эм открыл двери и резко повернулся, стягивая мокрую футболку через голову. Я остановилась рядом, глядя на него во все глаза.

У Эм под левой ключицей – татуировка, простая надпись каллиграфическим почерком, линия тонкая, но четкая, всего одно слово – «Марта».

– Хм, я думала – в таких местах делают татуировки только девчонки? – поддразнила я его, пытаясь не выдать своего смущения. «Вот это поворот, кто она вообще такая?»

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Бальный танец французского происхождения, объединяющий в себе несколько самостоятельных танцев (вальс, мазурка, полька), исполняется в конце бала.