Эра Возможного

– Он, наверное, очень счастлив, – сказала Лана, остановившись и втянув в себя плотный запах свежей выпечки.

Она прекрасно ориентировалась в городе по ароматам.

– Ну, улыбается, как всегда, – Артём приветственно махнул пекарю в ответ, – Вообще, Дэн – очень добродушный парень. Но как будто давно не спит. Даже не помню дня, чтобы у него был выходной!

– Не слышала, чтобы он от этого страдал, – Лане казалось, что любая фраза Артёма начинает её злить.

– Ты боишься, что я уйду? – внезапно сменил тему Артём.

Лана резко остановилась и повернулась лицом к нему. Её голубые глаза казались стеклянными и чужими. В них не было чувств. Холодная немая пустота. А сердце Ланы тем временем стремилось вырваться наружу и с бешенным стуком кричать на всю улицу: «Нет! Не смей! Не уходи! Я не смогу одна!»

– Если уйдёшь ты, меня не станет, – проговорила Лана, и на половине фразы её голос осип.

– Тебя не станет, если ты забудешь, кем ты была, – раздраженно ответил Артём и пошёл дальше, потянув Лану за руку.

Впервые он не старался говорить мягко. Он не хотел больше быть рядом с этой пустотой. Артёму хотелось вырвать свою руку и убежать в любое другое место, главное подальше от этих бесконечных улыбок, слоганов, душного до блевотины запаха сандала и флоксов, подальше от этого красивого робота, в которого превращалась Лана.

Но Артём сдержался. В молчании и за руку они дошли до парка. Красивые идеально зеленые деревья, детский смех, пикники на чистейших лужайках. На скамейке в тени сидела женщина и качала коляску. Её глаза были живыми, одинокими и какими-то пустыми. Она смотрела в небо, и не моргала. Краем глаза Артём увидел, что в коляске спал ребёнок. Но Артём не мог понять жив этот ребёнок или нет. Тело казалось почти неподвижным, кожа будто восковой, было неясно, дышит ли он вообще. Женщина будто очнулась, заметив любопытный взгляд Артёма, и произнесла:

– Теперь он идеален. Ни одного каприза, ни единой слезинки.

Женщина посмотрела на ребёнка, задумчиво улыбнулась и начала напевать какую-то колыбельную без слов, покачиваясь вместе с коляской.

Артём посмотрел на Лану. Она крепко держала его за руку. Слишком крепко. В её руке чувствовался скорее страх, чем сила.

Артём уже почти решил, что скоро не сможет остаться, и его грудь стягивало страшное и глубокое чувство вины. Лана разрывалась от раздражения и в то же время от какой-то щемящей сердце боли – что она скоро останется без него, без Артёма.

Золотой Город, застывший в вечном лете, тихо продолжал улыбаться им обоим.

Глав