История о бабуле Розе и других старичках с моторами

Екатерина Маслова

История о бабуле Розе и других старичках с моторами

Катя Маслова

История о бабуле Розе и

других старичках с моторами

Посвящается друзьям, которые не хотят расставаться.

ГЛАВА 1.

ВЗРОСЛЫЙ ШАМПУНЬ

Лу везли куда подальше от её прошлой жизни.

Везли от друзей, от старой пыльной квартиры, от грязного подъезда, от школы, которую она так не любила, но уже скучала по ней. Машина везла её от шумного города – вонючего и грязного – в место, где уже очень-очень давно ничего интересного не происходит. По крайне мере, так думала Лу.

Но во всей этой поездке было и приятное: Лу ехала на переднем сиденье. Рядом с мамой. Нет, не рядом с Питером на заднем позорном кресле для малышей, а на переднем почетном, взрослом кресле. Откуда открывался шикарный вид на дорогу и на проезжающие мимо машины. Лу смотрела на эти машины и видела на задних сиденьях других малышей, которые восхищенно (как считала Лу) смотрели на девочку, сидящую на переднем сиденье. «Теперь я всегда буду тут сидеть, а Питер пусть сидит сзади, пока совсем не станет старым, и у него не выпадут все волосы» – Лу тут же представила Питера совсем лысым! До чего смешно он смотрелся: идеальная лысина блестела на солнце, как капот маминой машины, а сам он, как обычно, пел какую-то песенку. Лу даже стала мычать вместе с ним, но вовремя одумалась и закрыла себе рот рукой. Не хватало еще сидеть и ухохатываться на переднем сиденье. Что же подумают малыши, заглядывающие в окно из машины? Взрослые не хохочут на передних сиденьях. Значит, и Лу не будет.

Да! Это чистая правда, Лу в свои 8 лет считала себя состоявшимся взрослым! И думать так она могла по праву.

Первое. У Лу было правило, нарушать которое категорически нельзя. Она, как самый обыкновенный взрослый, всегда говорила: «Здравствуйте». Это было не небрежное «Привет» или отвратительное и крайне недопустимое «Здрасте». А гордое, почти королевское «Здравствуйте».

Заходя в класс, она говорила всеобщее: «Здравствуйте!»; придя домой, говорила радостное «Здравствуйте» маме и брату; открывая дверь в пекарню, заходила, и уже все знали, что их ждет коронное «Здравствуйте» от Лу.

Второе. Лу мыла голову шампунем из большой маминой бутылки. Да-да! Той самой, стоящей на верхней полке в ванной. Той самой, ради которой она каждый раз приносила табуретку и ерзала рукой в поисках взрослого шампуня. Ведь маленьким девочкам можно мыть голову детским шампунем, а взрослым девочкам никак нельзя.

Третье. Пожалуй, самое важное. Лу, всё-таки, ехала на переднем сиденье.

ГЛАВА 2.

ДВА БУТЕРБРОДА

Вот уже второй час Мама везла их с братом в неизвестную деревню.

Лу любила город, каким бы ужасным он ни был. Она любила слушать машины, ведь каждая из них звучала по-разному. Вот едет старенький пикап и трыхчит, как дедушка: «Трых-трых-трых»; а вот новенькая красивая машинка пронеслась: «Вшшшшшшш»; но любимцем Лу, конечно, был автобус, и не какой-нибудь, а №28: он пыхтел, как паровоз, от тяжести человеческих ног и ехал осторожно и плавно, совсем как пароход. Когда Лу смотрела на него, то испытывала жалость, ведь такой автобус, как двадцать восьмой, не может терпеть подобное издевательство! Его срочно, срочно нужно отправить в свободное плаванье!

Еще Лу обожала смотреть на витрины магазинов. Она могла уткнуться в витрину и часами так стоять, разглядывая платья, серьги, книги – все что угодно.

Ну, и конечно, как любая взрослая девочка, Лу обожала обсуждать мальчиков. Кто вообще не любит обсуждать мальчиков?! Они ведь как пришельцы – кто-то ловит их, кто-то разглядывает, кто-то вообще не верит в их существование; ну, а Лу любила их обсуждать. Она собирала конгресс из кукол, плюшевых медведей, резиновых слонов, и на повестке дня звучал вопрос: «Филипп из соседнего дома посмотрел на нее, потому что она ему нравится или же просто так?». Слоны обычно голосовали «против».

Но теперь у Лу не будет ни витрин, ни автобуса №28 и уж тем более никакого Филиппа из соседнего дома.

И как бы сильно она не любила Маму, сейчас Лу была на нее ужасно зла. И какой матери придет в голову схватить в охапку двух своих обожаемых чад и увезти из шумного, грязного города в тихую и чистую деревушку?! Из места, которое они так любят, в место, которое они никогда не смогут полюбить. Лу уж точно.

Она не полюбит эту деревню, ни за что!

А вот Питер может. Ему вся эта поездка казалась одним большим и долгожданным приключением. И его совершенно не интересовали вопросы: «Куда его везут?», «Долго ли еще ехать?», «Вернутся ли они обратно в город?». Куда больше интересовало Питера солнце, которое то пряталось, то выскакивало из верхушек величавых сосен.

Но Лу давно решила: эта поездка ей не по душе. Она твердо считала: «Мама поступила нечестно по отношению ко мне». И она вела себя не просто нечестно, она вела себя как маленькая! Ведь все взрослые заботятся о своих детях, а заботиться – значит делать все, чтобы человек был счастливым.

Об этом она думала около часа: с того самого момента, как они выехали из города. Дальше думать об этом ей не хотелось, и она занялась самым нелюбимым делом в мире – начала расчесывать свои волосы. Ох уж эти волосы. Лу проклинала их каждое утро, каждый обед и каждый вечер! Не находилось и минуты, чтобы эти рыжие бестии не лезли ей в рот, уши или глаза. И ладно глаза (их защищали очки), но рот!

Мама тоже удивлялась непослушным волосам Лу: она ведь даже купила ей специальный шампунь для непослушных детских волос.

Но не волосы волновали сейчас Маму и даже не проезжающий мимо их крошки-машинки огромный камазище, а то, что вот уже около часа Лу и Питер ничего не ели. И хоть бы слово сказали, но нет, оба молчат. Она вспомнила о бутербродах, которые лежали в бардачке.

– Лу! Открой бардачок и достань бутерброды.

– Но я не хочу есть.

– Разве? А Питер? Питер, ты голоден? – Питер молчал. – Как же так? Вы ведь не ели уже целый час! Нет, Лу, все-таки достань их.

Спорить с мамой было пустой тратой времени, и Лу отложила расческу и потянулась за бутербродами.

– Стой! Я сама! – вскрикнула Мама. Она вцепилась одной рукой в руль крошки-машинки, а другой потянулась к бардачку. Притом левым глазом она смотрела на дорогу, а правым искала пакет. Наконец, она его нашла и дала Лу.

– Фух! Ну вот, лопайте скорее.

– Мама, но их тут всего два. – Питер уже получил свой бутерброд и догадался, что Мама останется голодной. – Хочешь мою половину?

– Нет! Спасибо, я не голодна.

«Вот зачем она всегда врёт? Ведь за целый день она не съела ни крошки, и врет, что не голодна. Как глупо. Неужели Мама всегда обманывает?» – от этих мыслей у Лу встал в горле ком, но она продолжала жевать этот проклятый бутерброд.

Мама Лу всю свою жизнь заботилась обо всех. На работе она ухаживала за стариками, дома она ухаживала за Лу и Питером. Заботы этой хватало на всех с лихвой. Наверное, её было уж слишком много. Может, именно эта забота вскружила Папе Лу и Питера голову, а он так боялся морской болезни, что не стерпел и ушел.

С тех самых пор заботы Мамы стало еще больше, Лу перестала мыть голову детским шампунем, а Питер продолжал мычать свои песни.

ГЛАВА 3.

СЕРДЦЕ, КОТОРОЕ УПАЛО В КЕДЫ

Солнце только-только начало садиться, когда Лу заметила вдалеке крыши маленьких домов. Такие маленькие и забавные, они напоминали грибочки посреди поляны. Лу сразу догадалась, что здесь ей и предстоит жить всю оставшуюся жизнь. Здесь она найдет себе мужа, возможно родит детей и, скорее всего, умрет. Именно здесь – в этой глуши.

С обеих сторон дороги тянулись огромные поля. Они раскинулись так широко и далеко, что казалось, будто это огромный великан постелил себе под ноги зеленый коврик.

Деревушка была и вправду маленькая – узкие улочки, деревья на каждом шагу, маленький мост, утки, плывущие по реке, часовенка, лавки с фруктами и полное отсутствие людей. Лу заметила сразу, что жителей здесь было мало. Может их вообще не было? Может Мама привезла их в заброшенную деревню? Не было видно: ни взрослых, ни ребятишек. «Да тут даже мальчиков нет!» – как только Лу подумала об этом, ей больше не захотелось смотреть в окошко, и впервые за всю поездку она пожалела, что поехала на переднем сиденье.

Узкие улочки сменяли узкими перекрестками, а перекрестки опять сменялись улицами. Лу казалось, что они едут бесконечно; дома были до ужаса похожи друг на друга, и она сразу потеряла к ним интерес.

Но все же один дом смог привлечь её внимание – то был большой белый дом (если не замок). Он был намного больше других домиков и стоял выше остальных. Вокруг этого дома стоял белый деревянный забор, и почти со всех сторон дом был окружен деревьями и кустами; во дворе на зеленой лужайке стояли столики, а на траве лежали коврики. В окнах отсвечивали лучи уходящего спать солнца. Всем своим видом дом показывал важное положение в этой деревушке, чем мгновенно подогрел интерес Лу.

– Это школа? – девочке ну очень бы хотелось, чтобы это была школа: такая большая, белая, со столиками во дворе, эта школа была бы лучшим украшением её скучной жизни в деревушке.

– Это место, где я теперь буду работать. Нравится?

Лу сразу же поняла: новым местом, где могла работать Мама, мог быть только Дом Престарелых.

Ну, кому, кому может понравиться работа, где только и нужно, что разговаривать с бабушками да дедушками?! О чем с ними разговаривать? Лу была уверена, они все ужасные зануды, только и дело, что жалуются на свои болячки или спят себе после обеда.

Но Мама любила свою работу. Она с большой заботой ухаживала за бабулями и дедулями, иногда даже могла задерживаться с ними часами! Мама отдавала всю свою любовь, всю заботу, что бурлила в ней, выливала на старичков. Мама могла забрать из дома старый плед и отдать его одной пожилой даме, если вдруг та замерзнет. Могла с легкостью спустить все деньги в магазине с фильмами, потому что одному дедуле надоело смотреть один и тот же фильм по пять раз. Она отдавала всю себя этим бедным, одиноким старичкам. Интересно, много ли оставалось Мамы для Лу и Питера?

– А вот и наш дом! – крикнула она и повернула направо.

– Это значит, мы теперь будем жить около твоей работы? – спросил Питер.

– Да, и не только! Недалеко отсюда есть рынок, где можно купить много всего, ваша школа, а вон там, за лесом, маленький прудик! Разве не чудесно? Лу, тебе нравится?

Нет. Лу это совсем не нравилось. Её не радовал ни рынок, ни пруд, ни, тем более, школа! Но Лу ответила, и вполне уверенно:

– Да, это здорово.

Новый дом был совсем маленький, старый и даже убогий. Он весь зарос травой: справа и слева росли маленькие деревца, а до крыши уже добрался дикий виноград.

Лу ужасно боялась зайти внутрь.

– Забыла сказать, Питер, у тебя будет своя комната – Мама уже выбралась из машины и гордо стояла, разглядывая новый дом. Она явно была вне себя от счастья.

– А у тебя, Мама, будет? – Питер присоединился к Маме, и теперь они оба разглядывали новый дом.

– Нет, милый. Зачем она мне? Я буду спать на диване в гостиной.

– Но ведь диваны совсем маленькие и неудобные, раньше ты спала на большой кровати с Папой.

– Это было давно. – Мама потрепала Питера по сухим как солома волосам, – Новая жизнь – новая кровать! Лу! Ну, выходи же!

А Лу смотрела на старый дом и содрогалась. Сердце у нее ушло в пятки и никак не хотело возвращаться. Дом словно сошел со страниц книги ужасов. Но Лу не из пугливых, она срочно должна схватить свое сердце, пока она не пробило дыру в ее кедах, и выйти.

– А у меня будет своя комната?

– Да! Конечно. Там есть и кухня, и гостиная, и маленький садик позади. Хватайте коробки и заходите!

Лу взяла пару коробок и зашла.

Дом был совсем небольшой внутри. Как зайдёшь, попадаешь в узкий коридор, посмотришь направо – гостиная, налево – кухня, в конце коридора лестница, а рядом с ней маленькая дверь. Лу поднялась по лестнице; ей не терпелось посмотреть на свою комнату. Он открыла дверь и увидела окно, которое выходило прямо на белый дом с белым забором. Около окна стояла деревянная кровать, напротив кровати – стол и стул, а на стене висела небольшая полка. «Тут было бы даже мило, если бы не вид из окна», – подумала Лу. Она спустилась и стала разглядывать остатки нового дома.

Гостиная совсем маленькая: грязные окна выходили на тот же белый дом, напротив окна стоял камин, около камина столик, а в центре всего стоял маленький оранжевый диван. Гостиная понравилась Лу больше, чем своя комната, и она даже позавидовала Маме.

На заднем дворе был сад; ну, как сад – трудно назвать садом старый стол и разросшиеся по участку кусты роз. Неухоженные, колючие, они были повсюду.

Лу поспешила вернуться обратно в дом. В этой деревушке идти ей больше было некуда.

ГЛАВА 4.

ПОРЯДОК ЕСТЬ УЮТ

В тот же самый вечер Лу посвятила всю себя разбору коробок. Их было так много, что запросто можно было построить дом и остаться в нем жить.

Ей предстояла нелегкая – нет, даже невыполнимая задача. Она должна была создать для себя заново, с самого нуля, с чистого листа – уют. Ну, а что по сути своей УЮТ? Для Лу (как и для большинства взрослых) уют равнялся порядку.

УЮТ ЕСТЬ ПОРЯДОК.

Многие поспорят с Лу и скажут: «Вот же глупости! Разве не может быть уютно в комнате, где царит бардак?» Но Лу не просто поспорит с этим чудаком, она даже даст ему в нос, потому что для Лу

УЮТ ЕСТЬ ПОРЯДОК.

И если резинового слона ну очень хочется поставить на полку рядом с книгами и если это не соответствовало понятию «порядок»… То уж извини, слон, оставайся-ка ты вместе с другими игрушками.

Лу поняла, что ей ни за что не получится создать тот порядок, который был в её прежней комнате. И она со злостью и излишним упорством заправляла кровать, разбирала книги, укладывала одежду. И вот наконец она могла спокойно готовиться ко сну. В отличие от Питера, который был в соседней комнате. За всё это время он только и успел, что достать игрушки.

Конечно, ведь игрушки были вещами первой необходимости. Можно лечь спать неумытым, оставить все эти коробки тут, но как же не поиграть на ночь?

Но одну коробку Питер все-таки достал. Эту коробку Питер особенно берег, держал её всю поездку и занес первой в новый дом. Ведь именно в этой самой коробушке, на самом дне, среди бесполезного хлама лежал Папин подарок. Тот самый, который он подарил, когда Питеру исполнилось пять лет.

Папа подарил ему карту всего мира! На ней были названия и городов, и рек, и материков, и вся она была такая яркая и разноцветная, что Питер просто обожал её. На карте они с Папой отмечали места, в которых они должны побывать: Австралия, Мадагаскар, Япония и многие-многие другие места. Но Папа уехал в одиночное путешествие, и попутчики ему были не нужны.

И с тех пор все в их жизни поменялось: вместе с Папой исчезли и их совместные игры с Лу; она больше не мазала его шоколадной пастой, больше не бегала с ним наперегонки до школы. Лу теперь стала не просто взрослой, она стала отвратительной взрослой. Она толком не смеялась и толком не плакала. Лу таила все свои мысли в себе, прятала их под булыжники своей души и от этого была глубоко несчастна. Так, во всяком случае, думал Питер.

Утро следующего дня началось с ужасного-громкого визга Мамы. Она визжала так громко, что дома содрогнулись не только хрупкие стеклянные стаканы, керамические тарелки нет-нет, да потрескивали.

Лу и Питер мгновенно спустились вниз. Мама стояла на табуретке и двумя руками держала веник. Она вся тряслась, и, казалось, даже побелела от страха.

– Лу! Медленно подойди и открой дверцу шкафа. Питер, спрячься!

– Но что там? – Лу была напугана не столько исходящей от шкафа угрозой, сколько подозрительной беленой Маминого лица.

– Там мышь! Огромная! Я за крупой! А она там! И я сразу на табуретку! Давай, открывай! На счет «три»! – Лу подошла к дверцам шкафчика и приготовилась их открывать. В отличие от Мамы, она совсем не боялась мышей: как можно бояться этих милых маленьких зверьков?

– Раз… Два… ТРИ! – Крикнула Мама.

Лу распахнула дверцу шкафчика; Мама зажмурилась, и на секунду в их доме поселилась тишина.

– Там никого нет. – Питер, уже вышедший из своего укрытия, осмотрелся и подвел очевидный и точный итог, – Я есть хочу.

И Мама рассмеялась, а вместе с ним и Питер. Вот же глупая: ведь уже и двое детей, и водит машину, и стирает, и готовит, а все равно так же сильно, как и в детстве, боится мышей.

К обеду солнце начало светить так ярко, что от жары было негде спрятаться. А сидеть дома Лу совсем не хотелось.

– Лу! Питер! Мне нужно идти на работу. Милая, сходи за овощами, тут недалеко есть магазинчик. Пойдешь направо от Дома Престарелых, там увидишь часовенку, вот рядом с ней и стоит лавка. Я возьму Питера с собой на работу, ты приходи к нам позже. Справишься?

– Да, конечно!

Вот оно! Наконец! Взрослое поручение от Мамы: Лу одна сходит за покупками и одна вернется домой. Она сама найдет этот рынок, и сама купит овощей и будет вести себя как взрослая, ведь таковой она и является.

Лу быстренько надела свой любимый комбинезон, протерла очки, расчесала волосы и пулей выбежала на улицу.

ГЛАВА 5.

КОНФЕТЫ И СИГАРЕТЫ.

Вот и началась её мини-экспедиция! Лу точно запомнила маршрут, определила направление, рассчитала время и отправилась в путь!

На пути к её цели стоял все тот же огромный белый дом, который Лу довольно хорошо изучила.

Этот домище стоял на холме, не на высоком, но и не на низком; Лу подумала, что высота довольно оптимальная, ведь бабулям будет тяжело подниматься в крутую горку. Весь участок дома был огражден белым забором. Он был невысокий, и Лу с легкостью могла осмотреть двор и сам дом. Двухэтажный, со множеством окон и милой терраской. Но, хоть он и был величественный, уж больше внушал чувство умиротворенности, чем страха.

В окнах дома Лу увидела бабушек и дедушек: большинство из них сидели, кто-то медленно ковылял к назначенной цели, а кто-то, как всегда, спал. Вокруг дома царила идеальная тишина, и только две бабушки, сидящие на веранде, что-то громко и яростно обсуждали.

Лу обязательно зайдет в этот дом, и он уже не будет таким загадочным, а пока ей нужно держать курс на лавку с овощами.

Она обогнула белый дом и, пройдя еще немного, заметила часовенку. «Значит, скоро будет и рынок!». Лу так обрадовалась, что сама дошла до назначенного места. Она сама купит овощи, она сама отдаст деньги продавцу, выберет лучшую морковку и картошку! Она сама. И никто-никто ей не помешает!

Она пробежала мимо лавок с обувью и мясом, бежала мимо красивых клумб, не видела никого и ничего, только бы поскорее купить овощи. Только бы поскорее доказать Маме, что она уже взрослая, что может справляться со взрослыми поручениями! Она бежала и представляла, как покажет Маме самую большую капусту, которую она выбрала, и Мама посмотрит уже наконец на нее совсем по-другому. Она бежала и бежала! Всё мелькало около нее. Она бежала, и бежала, и бежала! Как вдруг на всем лету врезалась в неизвестный объект, пахнущий конфетами.

– Ой! Простите, я не хотела, простите, я тороплюсь. – Лу стало ужасно стыдно: и как она не смогла заметить эту женщину, которая выходила из лавки со сладостями. Как она пропустила её? Лу тот же час покрылась красными пятнами стыда, и ей стало так грустно, что слезы вот-вот покатятся по её лицу.

– Ну-ну пирожок мой. Не плачь. – сказала женщина.

Лу наконец подняла свои глаза. Ох! Это была совсем не женщина, это была бабушка – точнее, даже бабуля. Так вот, от чего Лу было так мягко, когда она врезалась в нее.

Бабуля была совсем невысокого роста, она напоминала пенек; маленький, толстенький пенек. На голове у бабули была соломенная шляпа с цветами, а сама она была одета в желтый дождевик. Желтый дождевик? Постойте. Да ведь на улице нет ни единой тучки! Зачем же тогда носить дождевик? А это что? Сапоги?! Да еще и резиновые? Такие же желтые, как дождевик! Бабушка, верно, медленно сходила с ума. Кто же носит дождевик в солнечную погоду, да еще и с сапогами? Лу растерялась: она никак не ожидала увидеть такую необычную бабушку. Ведь Лу знала – все бабушки ходят или в длинных серых юбках, или в длинных серых платьях. Она сама видела у Мамы на работе.

– Ах! Постой! Где-то у меня были конфеты! Потерпи, мой ангелочек! – и бабуля начала рыскать по карманам своего желтого дождевика, и тут же нашла то, что искала. – Ну-ка, подставляй ладошки! – И Лу получила в подарок кучу разных конфет. Тут были и леденцы, и шоколадные, и с орешками – и это все было для одной Лу. Но ведь это она врезалась в бабулю, и это она должна дать ей конфеты, но никак не наоборот. От этой мысли вся радость от полученных конфет испарилась. И опять накатилось чувство стыда, а вместе с ним и слезы.

А бабуля с радостью смотрела на маленькую девчонку, получившую целую кучу конфет. Она вся светилась, и не будь Лу так занята своими мыслями, она бы точно почувствовала доброту, которой бабуля окружила себя и её.

– Ну вот! Так-то лучше, только больше не плачь. Таким миловидным малышкам, как ты, слезки совсем не идут, а знаешь…

– Генри, знай, ты ужасный скряга. Да чтоб у тебя радикулит обострился! Марта, ты видела? Он хотел продать мне мармеладки в два раза дороже, чем продал Кларе.

Из магазинчика медленно вышла еще одна пожилая дама.

– Ты опять чертят подкармливаешь? – все внимание Лу переключилось на эту бабушку. И в отличие от первой, эта была жутко длинной, как швабра. Она вообще вся была длинной: голова, волосы, ноги – всё в ней было до жути вытянутое. Она оказалась полной противоположностью доброй бабуле, которая только что называла Лу «ангелочком» и «пирожком». И явно эта бабушка была не готова делиться конфетами с Лу. Да и не было у нее конфет, зато была сигарета, которую та курила не преставая.

– Говорю же: они к тебе прилипнут, как пиявки, и ты от них не избавишься! – говорила всё та же длинная бабушка и при этом потягивала свою сигарету.

– Постыдись, Агата! Мне ведь только в радость.

– Да, я и забыла, что ты у нас с приветом. – длинная бабушка посмотрела на Лу. – Ну? Чего? Иди куда шла. – от такого напора Лу потеряла дар речи: она ведь даже забыла, куда шла. – Марта, сегодня ты подобрала на редкость тугоухого котенка.

– Да она, наверное, потерялась или так испугалась тебя, что даже дар речи потеряла. Говорила же, будь повежливее, – добрая бабуля обратилась к Лу, – Куда ты шла, цыпленочек мой?

– Я… я… я… – Лу отчаянно вспоминала, куда она так стремительно неслась, и никак не могла вспомнить.

– Она, видимо, сильно головой ударилась, – продолжала длинная бабушка. – Марта, нам нужно идти, а то те две старые курицы нас потеряют.

– Но не можем же мы оставить её тут! – на минутку бабуля призадумалась. – Ах! Я знаю! Филипп! Филипп! Иди сюда.

И из лавки со сладостями вышел мальчик с крендельком в руке.

– Ну вот, он тебя проводит, куда тебе нужно. Прости, зайчонок, нужно идти. Впредь будь аккуратнее!

И две бабушки медленно пошли в сторону белого дома, оставив после себя запах конфет и сигарет.

ГЛАВА 6

МУЖЧИНА С КРЕНДЕЛЬКОМ

С минуту Лу, стоявшая как фонарный столб, не могла произнести ни слова. Она была шокирована этими бабушками, ведь они отличались от всех бабушек, которых она видела. А она видела много! Она знала бабушку, которая все время пела, не переставая, и бабушку, которая пряталась под кроватью, она видела и жутко веселых и жутко грустных бабушек, но таких, как этих, она не видела ни разу. И что удивляло Лу больше? Их необычный вид или то, что эти две совершенно разных бабушки находились в гармонии друг с другом? Они оставили после себя не просто конфетно-сигаретный запах, но и жуткую интригу, тайну, которая тут же завладела Лу.

– Каких конфет она тебе дала? – из размышления Лу выбил мальчик, которого позвала одна из бабуль.

– Кто? – Лу все еще была во власти своих мыслей.

– Ну, бабушка Марта. Она всегда дает много конфет. Мне как-то дала мармеладных мишек, очень вкусных: они были со вкусом апельсина, малины и даже ананаса!

– Так её так зовут бабушка Марта?

– Угу, а вторую бабушка Агата. Ты, наверное, испугалась её? Я тоже сначала пугался.

– Я не испугалась её! – и это была чистая правда, ведь Лу совсем не испугалась её, она просто немного оторопела и не могла сказать ни слова.

– Ну-у-у, ладно. Меня Филипп зовут, а тебя?

Его зовут Филипп? Лу знала одного Филиппа, но тот был совсем не похож на него. У того были короткие светлые волосы, и он был порядком выше, чем этот Филипп, и уж точно тот Филипп не разгуливал по городу с крендельком в руке.