Позавчерашнее солнце

Екатерина Гончарова

Позавчерашнее солнце

Раз, два, три

Вдыхай на раз,

Выдыхай на два,

Задержи на три…

И ты уже дышишь вальсовым ритмом внутри.

Танцуй на трапеции жизни, вниз не смотри,

Только не оборви

Выдыхай на два,

Задержи на три

И вдохни на раз…

Не заканчивай сказку, когда завершён рассказ -

Ищи идеальную

в тысяче

разных

фраз

И не плач

напоказ

Задержи на три,

Снова вдох на раз,

Выдыхай на два…

Пусть от вальцовой музыки кружится голова,

Пусть меж уличных линий кажутся острова,

Ты пьяна

едва

Последняя улыбка

Последний луч, последняя улыбка,

Последний лист, последний ветер с юга.

И нежно, неуверенно и зыбко

Звучит вдали «привет» последний друга.

Последний взгляд – и в лужах отраженье

Кусочка неба цвета жакаранды,

А дальше – дождь до головокруженья

Смывает напрочь верности гаранты.

Последний луч. Последняя улыбка

Губами года перед сном морозным.

И потому его печальных всхлипов

Видны на стёклах мраморные слезы.

Превратиться в птицу

Ищи небывалое в каждом движенье ветра,

Тони ежедневно в дожде без плаща и шляпы.

Пусть каждый прохладный вдох растворится где-то

Внутри между легких волнующим и непонятным.

Когда загорится кожа, я буду снегом -

Расплавлюсь от напряженья твоих желаний.

Я знаю, что мне не спастись от тебя

ни бегом,

ни верой

ни состраданием.

Скажи, что останешься пульсом внутри тела,

Что сердце мое за гранью продолжит биться,

Скажи так!

И может случится на самом деле,

Что вслед за тобой я смогу превратиться в птицу.

Дождь

Не люблю дождь – его острые тонкие пряди

И разорванные круги на заросшей озерной глади,

Проникающий холод до самых ключиц,

Топь бесконечных лужищ.

А ты любишь.

Говоришь мне, что в дождливый забрызганный вечер

Им укрыться легко от навязчивой встречи.

Дождь обносит стеной испуганных граждан. Асфальт в пятнах.

И ты – спрятан.

Все вокруг – в бег. Только ты не спешишь в укрытие.

Дождевой водопад для тебя не простое событие.

Философски глядишь на все за стеной воды.

Идёшь смело.

Не в том дело.

Не люблю дождь. Его острые тонкие пряди

Разделяют тебя и меня на двенадцать часов к ряду.

Ты, укутанный в мысли, как в плед, не заметишь дня -

Мимо меня.

Разомкни круг! Я прошу тебя о снисхожденьи!

Дай войти в твою крепость и промокнуть твоим настроением.

Я готова бесстрашно встать на твоём пути,

Милый, только впусти…

Чайки

Ты сидишь на влажной земле и глядишь в воздух.

Задумался. Губы выгнули полукругом.

Задаешь: «Для чего этих чаек Господь создал?

Почему этим чайкам никак не убраться отсюда?»

Тронул лоб пятернёй, на ладони следы пыли,

«Там на юге и жарче, и пища обильней стократно,

Там и чайки жирнее – лениво кладут свои перья.

Если эти туда улетят – не вернуться обратно.

Там не надо бояться зимы и её стужи,

Там тепло круглый год, там потомство растить безопасно.

Оглянитесь! Отдайтесь чутью и ветрам южным!

Ах, не знают дороги!» Вскочил: «Ужасно! Ужасно!»

И ты плакал и плакал навзрыд, не стирая слёзы.

Карли падали в землю, рождая меж ступней фиалки.

Я не помню, кто плакал тогда, когда пели стрекозы -

Головатый ребёнок? Мужчина? Старик с палкой?

Она уходила

Она уходила за красный морской горизонт,

Ей тысяча лиц смотрели завистливо вслед -

Туда, где искрил грозой

Атмосферный фронт,

Чтоб бросить еще одно лето

В ряду уже брошеных лет.

Она уходила с изогнутым месяцем ртом,

Коралловых лент изгибы цвели на щеках.

Где ноги её оставляли следы в золотом -

Пожухлые листья взмывали у всех на глазах.

За ней обесцвеченной пылью струилась земля.

Она повернулась спиной к тем,

Кто тихо роптал.

И падали, падали слёзы из хрусталя

За тех, кто ей в спину

Проклятия нервно бросал.

Она заплетала зелёные пряди в косу

И прятала их под косынку осенних дождей.

Она усыпляла природу в десятом часу,

Чтоб спать до весны безопасно было бы ей.

Но люди боялись остаться одни без тепла -

Они подбегали и рвали цветастый подол

На ленты, на память о солнце. И не было

Им числа,

И всякий вокруг становился вдруг жаден и зол.

Оборванная и босая дошла до воды.

Темнел в глубине купол гриновских парусов.

Там, где не будут границы уже видны,

Там кончится лето наших последних часов.

Она уходила – они оставались одни зимовать…

Ты чувствуешь?

Ты чувствуешь? Ветер крепчает с востока,

Холод и снег. На запад глядят флюгера.

Луна перегрелась, устала молчать одиноко,

Желтее город под взмахом её пера.

Ты чувствуешь? Свет перестал быть нужным,

Скорость часов снижается до нуля ,

Смелеет под маской своей наружной

Капитан моего воздушного корабля.

Ты чувствуешь? Этот полет прекрасен,

Когда загадываю и не боюсь упасть.

Приказывай – твой приказ обязателен

и негласен,

Я уже распробовала твою надо мной власть.

Ты чувствуешь? Мне это нравится очень -

Преданность рук и магнитная близость в словах.

Ты чувствуешь – мы рассекали полночи

На мною выдуманных островах?

Ты чувствуешь, или кажется это только,

Что нельзя стать счастливым, не желая и не любя?

Скажи своё да, а иначе к созвездиям

на иголки

Я немедленно спрыгну с борта нашего корабля.

***

Забегаю вперёд, тороплюсь отсыревшие утра

Выжать, высушить

И набросить на зеркала.

Натираю хрусталь до сияния перламутром,

Недоеденный хлеб выметаю, как сор, со стола.

Забегаю вперёд, слишком рано на повороте

Раскрываю пальто

Навстречу апрельским ветрам.

Из семи я восьмой доверяюсь, неправильной ноте,

И она снова будит меня по утрам,

Снова жжётся в груди и улыбкой царапает губы,

Заставляет на бег изменить опостылевший шаг,

А потом

Превращается в эхо, безжалостно, грубо,

И ползёт на коленях до дома немая душа.

Возвращаюсь, как вор, прикрываю скрипящие двери,

Оставляю пальто серой лужей лежать у стола.

Закрываю глаза. И жалею в бреду суеверий,

Что со скатерти крошки беспечно смела.

***

Я опять набираю на лист тетрадный

Вереницу из слов о тебе и о прошлом…

Боже, как это стало бесчувственно-пошло

Вырисовывать крест помадой!

У тебя твоё право жить одиночкой,

У меня – ни единого шанса выжить

Без твоих одолжений на каждой строчке

Моим жалким попыткам стать ближе.

Ну давай, побеждай, и покончим с этим!

Моя гордость попрана и забыта.

Все по-новому в нашем с тобой сюжете,

Но сюжете веками избитом.

Молчание

Молчание ложится на виски

Прямыми пальцев, тонких и дрожащих.

И хочется забиться от тоски

В толпу зевак, бессмысленно кричащих.

Молчание иссушивает взгляд

И нелюбимым долго-долго снится.

Его уже не заберут назад,

И хочется с другими позабыться.

Молчание – когда страдаешь сам

Или когда родные долго в ссоре,

Когда не доверяешь голосам,

И жест так непривычен и нестроен.

Молчание не лечат тишиной.

Молчание на части разбивает.

А тот, кто ждёт истории иной,

Ни слова о молчании не знает.

Дрожащий свет ложится на глаза

Ночной звезды, растаявшей в рассвете.

Ведь самое тяжёлое – сказать,

И самое простое – не ответить.

Не

Не начинай меня любить,

И я в ответ не стану.

Сырой оставленный гранит

Сильней горячей стали.

Не начинай меня любить,

Когда мы так устали,

Не начинай…

Не вспоминай морской пейзаж,

Холодный долгий берег,

На полупальцах за тобой

Я закрывала двери

И шла к тебе сквозь лунный свет,

Навстречу новой вере…

Не вспоминай,

Не уходи теперь, когда

Не страшно и не больно.

Мы окольцованы судьбой

В историю невольно,

Но мы вольны менять сюжет,

Концовку сделать сольной.

***

Это просто любовь

И ни больше, ни меньше -

Не зажженные свечи,

Воск на голые плечи.

Если в ней с головой,

То неровен час в страхе

Между сталью и плахой

Лишиться её.

Часто лупой по ней

Водят истово, нежно,

Замечая небрежно

В тонких линиях бреши.

С каждым часом сильней

Брешь расходится в омут,

И уже по-другому

Вспоминаешь о ней.

В простоте новизна,

Но сюжет выжжен сталью -

Нас меняют местами,

И любовь по чуть-чуть

Превращается в пламя,

С каждым днём умирая

У надгробья цветами.

Это просто любовь

И ни больше, ни меньше.

Обними её плечи

И налей – станет легче.

А потом на полу

У каминного жара,

Избегая пожара,

Её выжми в золу.

Забери

Приезжай, забери меня с остановки,

Еще не поздно, я буду ждать.

Сентябрь забросил свои заготовки,

Чтоб осень была свежа.

Разукрасил темя её рябиной,

Плащом укрыл её полный стан.

Одна я – растрёпанный и нелюбима,

Одна из таких же ста.

Моё тело стынет под летним платьем

И ноги мёрзнут без башмаков.

Я, как пёс, узнаю забытое счастье

По эху твоих шагов.

Коченеют пальцы, колени сводит,

Воскрешаю один момент,

Когда по ночам ты бывал на взводе

От шёлка голых колен.

Растает солнце зефиром в стакане

На обездвиженных облаках,

И только снежинки уже не тают

На белых щеках.

Чужие

Давай неспеша зайдём

За грани приличия -

Там между водой и огнём

Не видят различия.

Нам выпал ничтожный шанс

С максимальными рисками

Стать снова, как в первый раз,

Чужими и близкими.

Так вспомни, как пил до дна

Ты сотру отчаянья -

Тягучую, как вода,

Как сахар не чайную.

Как воздуха пополам

Хватало едва ли,

Как связанные по швам

Опять начинали…

Раскаяние не для нас -

С минимальными рисками

Мы стали в последний раз

Чужими и близкими.

***

Ты запретил писать о любви

и о чувствах,

Но, если долго уже болит

Внутри сгусток

Добра, нежности, громких слов

И отчаянья,

Есть смысл новое что-то

Зачать.

Лишь тот уверенно идёт,

Чтоб не сбиться,

Кто всей ногой встаёт на лёд -

Не боится.

Такая роскошь – скользить вниз

До запястья

И наполнять чужой каприз

Своим счастьем.

Растёрто время в порошок -

И по ветру.

Ко мне навстречу прыжок -

Без ответов.

Снаружи заморозки, а внутри

Горячо.

Иди ко мне, мы не закончили

Ещё…

Безличное

Еле слышится, еле кажется,

Еле вспомнилось – непогодный -

В то осеннее утро разглаженное

Между линиями перехода.

Загустевшая влажная оторопь

У прохожих, вдающихся в улицы.

Автострада забрызгана нотами,

И антенны по крышам целуются.

Холод – повод укутаться в тёплое,

Ну а мы вот друг в друга укутались,

Вспоминаем всё с теми же нотами

Автострадно-осеннюю изморось.

Еле слышится, еле кажется

Разговор полусонного шёпота:

«Я люблю тебя, моя важная»,

«Я люблю тебя, моё нотное».

***

Нам с тобой сказки не по плечу.

Встречи желать и не уметь признаться.

Ты молчишь, я о своём молчу,

Чтобы навязчивой не казаться.

Сероглазым снова взошёл рассвет,

В тысячный раз пробую стать чуть ближе.

Никого, только ты в суете сует

Слышишь меня – и ничего не слышишь.

Не осмелюсь большего попросить,

Только хоть раз в день  обо мне подумай,

Только позволь эхом дыхания быть…

И не сиди допоздна перед сном угрюмым.

***

К чему перекрёстный огонь из фраз

Опять прекращать поцелуем в пах.

Почувствовать жадно в который раз

Предательства привкусы на губах.

Забыть бы на сутки про долг и честь,

Животную негу извлечь из жил.

Пойми, наконец, в себе – кто ты есть,

И как без меня это время жил,

Смелей наступай на мой гарнизон,

Бой будет недолгим, и сгоряча

Ворвись в моих прихотей горизонт,

Одежду срывая с плеча.

Я навзничь повержена под тобой,

Пощады не стану твоей просить,

Ты сделал что сделал, окончен бой.

К утру на забудь позвонить.

У него

У него тёплые руки и мягкий голос…

Заполняю неловкости запятыми,

На костянки пальцев мотаю волос

И гадаю на букву, с которой имя…

Стынет третья кружка недопитого чая.

Где-то над Вероной ураган, торнадо,

Аргентину накрыло волной отчаяния,

А в Венеции рухнула колоннада,

На Аляске – оттепель, в Праге – вьюга,

Самолеты взрываются над Парижем…

Не жена, не любовница, не подруга,

Ни тогда, ни сейчас  – не нужна, не ближе…

Пусть не стану ему ориентиром в картах,

Не ворвусь в стройный ряд дней по расписанью,

Я готова всю жизнь отложить на завтра,

Но у него тёплые руки

в одно

касание…

Завтра, ветреное 

2

Пустыня

Одна слеза за всех людей стечёт по ржавому водостоку,

Почти неслышно прилнёт к песку – пустыней стала моя столица.

Бесплотный дух, раскалённый ветер, меж окон мечется одиноко.

Он ранен в сердце песком и ложью. Ему ни ночью, ни днём не спится.

Моих фантазий не тронут атлас. На нём лишь пыль, пузырями бумага

От слёз. Я в окна смотрю с надеждой среди песков отыскать оазис,

Но вижу лишь своё отраженье с губами, высохшими без влаги,

И диким взглядом на пораженье в последней до одичания фазе.

Мне не понять, почему же ветру не стать в одночасье песчаной бурей?

Зачем не взлететь, не умчаться в горы любви навстречу – дождю, цунами?

Оставь меня, невесомый стражник. Мне, непутёвой, трусливой дуре

Никак не встать, не взлететь, не спрыгнуть. Я стала кактусом здесь с годами.

Последних птиц напевный зов не для меня прозвучит с рассветом,

Не для меня расцветут цветы, не мне их головки укрыть в двухтомник.

Я, обречённая, брошена ветром.

И шелест песка царапает подоконник.

***

Слепит глаза и пахнет влагой.

Земля в снегу – под белым флагом.

Шаги звенят.

Не рассказать, не поделиться:

Огонь шипит и золотится

Внутри меня.

Разрушив след от света окон,

Доверив путь забытым тропам,

Иду легко.

Благодарю за этот вечер

За будущую бесконечность

И за покой.

В пяти секундах от восхода

Остановлюсь, вздохну свободно

И встречу день  -

Давно любимый и желанный,

В своём сиянье первозданный,

Громящий тень.

Ничтожен мир, где нет молитвы,

Где, не начавшись, гаснут битвы

Самих с собой.

А я… лишь мира часть от части,

Я утопаю в своём счастье

Вниз головой.

Б.А.

Ты вся из облака и пепла,

Горда, как феникс, и бессмертна.

И взгляд не может быть не светлым

Той, что сама полнее света.

Ты вся – придумана другими,

Доведена до идеала.

Но свой, быстрее, чем чужие,

Мир проживала до финала.

Свой искус находила смело

И в нём сгорала без остатка.

Явь распускала до предела

И с хаосом вступала в схватку.

Крылатой скорости потоки

Твои все «до» соединяют:

«До вдохновения», «до срока»,

«До обрету», «до потеряю».

И получается поэма

Святого женственного слога,

Твои больших стихов тотемы

И к бесконечности дорога.

***

Ожидание мучает. Медленно и растеряно

Озирается в комнате, смотрит с тоской в меня,

Но при первом же случае ссорится о потерянной

Мною в оцепенении прелести этого дня.

Объясняю в отчаянии, может быть в сотый раз уже, -

Ничего не потеряно, просто отложено.

Здесь сильней одиночество, на четырнадцатом этаже,

Эта башня кирпичная сложена осторожно.

Пара мыслей закрученных – ме-длен-но выпрямляются,

Я сама себе накрепко кокон тоски свила.

Ожидание мучает, искренне притворяется,

Что оно не напрасное, что оно не приносит зла.

Палата №7

Давай, если завтра такая погода,

Пойдём, наконец-то гулять по парку!

Весна с понедельника входит в моду,

Я долго болела без подзавод,

И лучше, чем солнце, мне нет подарка!

Давай наберём полной грудью воздух,

Который так пряно весною пахнет,

Давай в нашем парке найдём все гнёзда,

Которые к спицам дубов примёрзли

И без квартирантов пернатых чахнут.

Давай затаимся до поздней ночи,

И ты не вернёшь меня в срок в палату,

Твой замысел был беспринципно точен -

Я жить захотела счастливой, срочно,

Без каши прокисшей и без халата!

Я чувствую кожей катанья ветра,

Как мягких ремней на запястьях стяжки,

Я с твёрдой упёртостью геометра

Всё тело погоде до сантиметра

Подставила трепетно для мурашек.

Давай ты научишь меня влюбляться,

Да что там, я, может, уже влюбилась…

У нас там за это начнут ругаться,

А мне так не нравится притворяться,

Что жизнь на два профиля разделилась.

Давай этот день мы запомним оба

Как день единения всех до и после,

Как чистый бриллиант наивысшей пробы,

Я завтра окно им пробью в свободу

И буду сама наблюдать все вёсны!

Давай ты расскажешь о вдохновении

И спрячешь свои обо мне заметки.

А я буду ждать тебя с нетерпением,

И, может, придумаю стихотворение.

Прощай, мне пора принимать таблетки.

***

Я приговариваю тебя к слову.

Уравнения брошены без решения.

Со вчерашнего дня я уже готова

К твоим запоздалым свершениям.

Ни к чему правила арифметики,

Всё и так понятно, без повышения:

Меня разжигает дикая энергетика

Твоих запоздалых свершений.

Зарекаюсь прятаться от неизбежного,

Я убита

Твоим

Поцелуем в шею,

Потому что

Ты бросил в меня небрежно

Зерно

Своих

запоздалых

свершений

***

Ты устал и давно. Кости с хрустом скрипят

В повреждённых иссохших суставах.

Путник мой, ты один там, где мифы не спят

И тебя поджидают на скалах.

Ты идёшь, за спиной только старый рюкзак,

Третий день припорошенный снегом.

За тобою Морана смыкает глаза,

И шаги притворяются бегом.

Снежной дали пустынный зовёт тебя стих

Всё вперёд, разверзая сугробы,

Только северной радуги отблеск на них,

Эхо зимней, замёрзшей утробы.

Ты бы рад не идти, но идёшь вопреки

Человеческой слабой природе.

Ты один, ты идёшь там, где мысли легки,

И одетый не по погоде.

Зимняя вишня

Поздно небо распустило нити

Серого дождя, тумана медь.

Мы сиять хотели и светить,

Но смогли лишь заживо сгореть.

Нашим людям, на земле стоящим,

Видно было, как за дым и прах

Падали мы, становясь незрячими,

Забывая запоздалый страх.

Поздно небо распустило нити

Серого дождя, и не дано

Было Божьей силой погасить

То, что от людей сотворено.

Недостигнутые вершины

Отражаются взрывы машины

На ладонях витрин

Недостигнутые вершины

Колют нас изнутри

Толпы меченых чёрной славой

Погибают в быту

Рук ленивых в зевоте ораву

Поднимают ко рту

Кто не создал циничную крепость

И не стал воевать

Тот в судьбе потерял ответность

Перестал ее волновать

Продолжает работать машина

Несмотря на погром

Недостигнутые вершины

Всходят в каждом втором

***

Сидя на проводах над Невским,

Удочкой щекоча за рожки,

Месяц рябой, ты вспомнил детство,

Небо и целый мир понарошку.

Скоро наступит май. Нарциссы

Патокой снова наполнят воздух.

Скоро растянется нить абсциссы

В школьных тетрадях на паровозы

И отвезёт детвору на берег

Самого южного в мире море.

Ты слишком долго в морское верил

И в своего непростого героя.

Не перечесть всех книжек лучших

О путешествиях в дальних странах.

Но в этой крохотной комнатушке

Сам себе начал казаться странным.

Выдохлась жажда в чужие трюмы

Судна запрыгивать днём со шпагой.

В детстве мы все то храбры, то угрюмы,

Взрослыми – сторонимся шага

Смелого и безрассудно-веского,

Как это было давно и просто:

Сидя на проводах над Невским,

Не побояться смотреть на звёзды.

***

На часах шесть утра, паутина рассвета

Растянулась на белой стене.

Закрываешь глаза, чтоб не думать об этом

И немного забыться во сне.

Не впервой сожалеть, но впервые так чётко

В голове обозначился факт,

Как простой логарифм, как закон, как чечётка,

Как изъеденный пылью трактат,

Как родившегося прежде срока ребёнка

Неосознанно брошенный крик,

Как касание кожи китайского шёлка,

Как забытый включённым ночник,

Как заслуженный приз, присуждённый другому,

Как вином обострённая злость,

Так маячит внутри где-то мысль бестолков:

В этой жизни ты разовый гость.

Будь

Кто ты, выдуманная история о сбитых крыльях?

Ты ли это так долго спал, позапрятав слёзы?

От чего твои ступни покрыты неживой пылью,

Для чего ты пытаешься выглядеть несерьёзным?

Я хочу говорить с тобой прямо и без утайки:

Ты не можешь быть лишним, но всё же таким казался.

Я не знаю, кто был бы смелым из человеческой стайки,

На колёсах когда на твоём месте бы оказался.

Да, никто, только ты и это твоя доля.

ПРинимай или отвергни – никто не спросит.

Только миру и так, без тебя, здесь хватает горя,

Только он без тебе неуютно будет встречать осень,

Только он не решится поплакать над твоей крышей

И не станет смеяться тогда, когда грусть пересилит,

Он не сможет подняться ещё и ещё выше,

Если ты в этом мире решишь быть бессильным.

Не отказывай свету, не спорь с его назначеньем,

Если ты появился, значит так было угодно!

Лучше слёзы утри, завари себе чая с печеньем

И любуйся октябрьской сонной погодой.

Дорога к дому

Не слушай сплетни, хуже быть не может,

Когда сомненья сердце тихо гложут,

Мы непохожие, так с тобой похожи,

А может всё же -

Ты непростая, молча рвёшься к цели,

Не прекращая подвигов недели.

Мне не понятен жар твоих стремлений

И я не в теме.

Так непривычно, странно, но типично,

Ты, попадая в приступ истеричный

Бумажных дел, скоблишь ключом скрипичным

Свои привычки.

Тебе простить забывчивость о важном,

Что в твоём теле двое ждут отважно,

Когда за них ты перестанешь жаждать

Быть сильной каждый

Рассвет, закат… Так может очень скоро

Тебя простить смогу я без укора,

Но прежде – вспомни все дороги к дому

И будь готова.

***

Капель стук о крышу

Будит в пик иллюзий

Как бы ставит точку

Влагой на листе

Я едва ли слышу

Как в простом союзе

Мысли ровной строчкой

Крутят фуэте

Пелена на окна

]тихо на носочках

В центре места больше

Выхожу туда

От дождя на кочке

Ночью тени мокнут