Целительница Стража

Опять это соперничество!

–Тогда идите и скормите им остатки хлеба! – тоже заулыбалась девушка, вырывая руку из пальцев брюнета. – А я пока пойду … попить налью?

–А хотя покормим перед уходом, – передумал Бенедикт и последовал за девушкой. – Если хлеб останется.

Детский сад, честное слово! Хорошее настроение, как ураганом унесло. Почему, когда эти двое рядом, они стараются подначить друг друга?

–Может ты мне почитаешь? Ты говорила, что начала какую-то интересную книгу, – вновь приблизился брюнет к ней, предупреждающе заглянул в глаза, что бы она не говорила глупостей.

–Хорошо, – кивнула она. – Если тебе интересна история о пылкой любви горничной.

Лекс прыснул со смеху, и тут же схватился за живот. Девушка уже и забыла, что оба парня в синяках.

–Почему у вас лица целые? – недоуменно спросила она, разглядывая их. – Ну в смысле… ни одного синяка?

Если так пострадали их тела, то вполне естественно, что и лица должны быть слегка… подпорченные. Ведь это одно из наиболее уязвимых мест.

–На спаррингах одеваются защитные шлемы. – Пояснил Алекс. – Солдатам короля не пристало ходить с разукрашенной физиономией.

–А с синяками по всему телу нормально? – выгнула бровь она.

Аэтель расположилась на покрывале, достала книгу. Правда это был не роман о страстной горничной, а томик поэм и стихов. Но тоже вполне себе романтичных.

Бенедикт осторожно пристроился рядом. И девушка удивленно ахнула, когда его голова пристроилась на ее бедрах. Совсем так, как делают парочки. Это смущало. Чтобы читать, ей придется положить руку ему на грудь. Но в таком положении читать ей не хотелось – ведь она будет чувствовать его тепло, биение его сердца. А сейчас, когда у нее сумятится в душе, соприкасаться с ним хотелось меньше всего.

В это время Алекс, чуть слышно кряхтя, тоже опустился на покрывало напротив девушки, вытянувшись во весь рост.

Понимая, что лучше не провоцировать лишний раз обоих мужчин, девушка начала читать вслух. Сначала ей было некомфортно находиться под пристальными взглядами обоих мужчин. Но после Бенедикт прикрыл глаза, а Лекс, похоже, потерял запал, ничего не комментируя.

Незаметно подошла Вирая. И не произнося ни слова, села ближе к Бенедикту. Он не обратил на это никакого внимания. Но начал легонько поглаживать руку Аэтель, что лежала на его груди.

Дочитав последнюю строчку поэмы, Дорика закрыла книгу.

–Я и не знала, что бывают такие красивые сказки, – восторженно произнесла брюнетка.

Аэтель думала, что Бен встанет с ее колен, как она закончит, но он не шевелился. Даже не открыл глаз.

–Если б больше времени проводила в книжном, а не в салонах, ты бы знала, – поддел ее Лекс.

–А ты что тут забыл? Врач уже разрешил тебе передвигаться?

–Конечно. Это же несколько синяков!

– Это у Бени несколько синяков. А ты, я слышала, даже идти сам не мог.

Аэтель почувствовала, как Бен напрягся. Опять из-за Вираи? Переживает, что слова Лекса могут задеть ее?

–Слухи преувеличены. К тому же я выполнял наставления, что дал нам врач.

–Врач? – нахмурилась Аэтель. Бен не говорил ничего про врача.

–Да. – кивнул Алекс. – В зале всегда дежурит врач. Возможно, если б он не заставил меня приложить лед, я б и встать сегодня не смог. Да и Бен наверняка тоже.

–Все равно, Бен хорошо тебя отделал, – горделиво вставила Вирая. – Он даже не захотел пить обезболивающее. А ты наверняка без них никак не обходишься.

–Ох, я ж не мазохист! – притворно возмутился русоволосый. – Если нам дали выходной на восстановление, то надо этим пользоваться!

Что же тогда это было вчера? Импровизация? Что за игры в больного?

Аэтель не понимала зачем.

Если Бен уже прикладывал лед, и врач его уже осматривал, зачем нужно было просить ее? Почему нельзя было об этом сказать? А она, как дурочка, начала ухаживать за ним, переживая. Просить принять лекарства. Вот уж и правда, не просто так Вир иногда называет ее: "дурочка"!

–Эль? – он внимательно смотрел на нее. Взгляд синих глаз был настороженным.

– Я просила не называть меня так, – произнесла несколько отстранено Аэтель. Она положила книгу на плед. И посмотрела на Лекса. – Значит, вчера вы все процедуры выполнили, еще при враче?

–Конечно. За этим строго следят.

Себастьян резко сел. Но было поздно.

–Какой же ты..! – воскликнула Вир, но тут же прикрыла рот ладошкой. С тревогой посмотрела на Дорику.

Наверное, было все же хорошо, что Бен лежал у нее на коленях. И сейчас он просто не успел, сев, развернуться к ней и поймать, когда Аэтель ловко поднялась и сделала несколько шагов от него. Его рука схватила лишь воздух.

–Бен мне все ноги отлежал, я хочу пройтись.

И не ожидая от кого-либо ответа, двинулась подальше от них.

– Ты все испортил, Бертольт! – воскликнула Вирая. – Я не для того почти два часа в кустах просидела!

– Да что за фигня у вас творится? – услышала она возмущённый возглас Лекса, но не обернулась, а лишь прибавила шагу. Подальше.

Что за фигня творится?

Аэтель не понимала этого так же, как и Лекс.

Почему все, что здесь происходит имеет какой-то непонятный смысл. Зачем Вирая оставила ее наедине с Беном?

Девушка злилась. Почему нельзя было просто пригласить на пикник? Если Бенедикт хотел провести с ней день вдвоем, почему просто не позвал?

Девушка не заметила, что почти бежала. Аэтель остановилась. За ней никто не шел. Можно больше не бегать по лабиринтам парка.

Села на скамейку, обхватила себя руками.

Что за игры эти двое ведут? Она игрушка для забав?

Что вообще Бен хочет от нее?

–Аэтель! Что с тобой?

К ней подошла Милена. Присела рядом. Вид у нее тоже был не радостный.

–Что-то случилось? – спросила она.

–Да как-то день не задался, – отозвалась Дорика, не желая расстраивать своими проблемами знакомую.

–Все не привыкнешь? – предположила брюнетка.

–Как тут вообще можно привыкнуть?! – она посмотрела на собеседницу. – А ты? Похоже, это не то, чего ты ожидала?

–Нет, вовсе нет, – покачала она головой. – Я знала, как тут будет. Рик подробно рассказал мне. Он сразу предупредил, что мы не вернемся в Риорику ближайшие несколько лет.

–Как… вернемся?

–Ой, я, наверное, как-то не так выразилась.

–Отсюда можно уехать?

–Ну да, – с сомнением произнесла она, – тебе совсем здесь не нравится?

Но Аэтель не ответила. Лишь поинтересовалась.

–Кого ты имела в виду, когда говорила "мы вернемся"?

Милена некоторое время растерянно смотрела на нее, но потом все же произнесла.

–Себя и Рейсу.

Почему-то Дорика не поверила ей. Слишком сильно на лице отразилось сомнение. Но не стала настаивать на ответе. Хотя это и показалось ей странным, если Милена имела в виду себя и Рика. Ведь Рик ольгердец. Зачем ему в Риорику?

–Рейсе тоже не нравится здесь?

–Нет, она довольна тем, как все сложилось. – Брюнетка замолчала. Похоже было, что есть что-то, о чем она не хотела говорить.

–Скажи, как отсюда уехать?

–Да так же, как и приехали. Помнишь ворота, там рядом станция. Оттуда можно уехать куда захочешь, как срок контракта закончится.

–А если я хочу раньше?

–Сомневаюсь, что это возможно, – покачала она головой. И воскликнула, вспомнив. – Но если ты хочешь в город, то думаю Киневард сможет сделать для тебя пропуск на несколько часов.

–Какой пропуск?

–Пропуск в город, – повторила девушка. – Киневард сможет в выходной показать тебе Винстоун. Думаю, для тебя он на многое согласится.

–Я не знаю почему все считают, что Бен что-то будет делать для меня. Рейса тоже говорила что-то похожее, правда речь шла о каких-то салонах.

–Но он так на тебя смотрел пока мы ехали сюда, словно боялся, что ты сбежишь. Поругался с Алексом. Дело чуть до драки не дошло, когда поняли, что ты женщина Киневарда.

Как много она проспала оказывается во время поездки! И когда только эти события имели место быть?

–И никому и в голову не пришло, что я на самом деле хочу сбежать? – с нотками горечи поинтересовалась она. – Я не собиралась ехать ни в Ольгерд, ни в этот…этот Болдизар!

Милена хмуро посмотрела на нее, но все же произнесла.

–Но ты ведь сама пришла. Сама села в дилижанс. Или я совсем ничего не понимаю.

Зато Аэтель стала понимать. Если б она поняла, что они направляются в Ольгерд раньше, ее бы здесь сейчас не было. Бенедикт специально запретил говорить о том, кто они и куда едут. Он не хотел, чтобы она осталась в Риорике?

–Я ничего не знала. И вы… молчали. Если б я поняла все раньше…

День становился все хуже и хуже. Аэтель поняла, что Бен умышленно лгал ей обо всем.

–Но ты тоже не похожа на счастливицу, – заметила Аэтель, решив сменить тему. Сейчас она была не в том состоянии, чтобы обсуждать отношения с Бенедиктом. – Рик обижает тебя?

–Нет! Совсем нет.

–Тогда почему ты не радуешься так же, как Рейса? Ведь в отличии от меня, вы знали зачем и куда едете.

–Просто… наверное, не совсем этого я ожидала, – Милена замолчала.

Аэтель терпеливо ждала, когда девушка продолжит.

–Возможно, я ошиблась в человеке, с которым приехала сюда, – негромко произнесла брюнетка, и поспешно добавила, – он не обижает меня, не подумай. Он внимателен. Заботлив. Но я не знала…  не думала, что такое вообще возможно. Ведь он так не похож…

Милена замолчала, оборвав себя. Посмотрела в даль.

–Извини, зря я это говорю.

–Нет, все нормально. Если захочешь поговорить, я часто здесь бываю. Бегаю по утрам. Так что можешь меня найти. – Она встала. Ей хотелось побыть одной и как-то привести чувства в порядок. Только куда ей идти? Здесь нет такого места, где ее не найдут и не потревожат. – Я что-то устала, пойду, пожалуй.

–Хорошо, – кивнула Милена. – Ты не расстраивайся. Все наладится. Вот увидишь. Возможно, Киневард даже признается тебе в чувствах!

Чувствах? Каких чувствах? Она лишь слышала от него, что он скучает и хочет ее. А для этого пусть использует Вираю. Та будет совсем не против.

А Аэтель против?

Глава 23

Следующие несколько дней Аэтель упрямо игнорировала всех. Она не могла понять значения поступков. И, чтобы вновь не попасться на очередной трюк, решила ни с кем не разговаривать. На ее молчание Вирая лишь посмеивалась. Максу, казалось, было все равно. А Бенедикт злился. И каждый раз, как девушка видела эти сдерживаемые искорки в его глазах, какой-то чертик внутри нее злорадно посмеивался. Аэтель сама удивлялась откуда у нее появилась эта черта в характере. Она никогда не любила подобных конфликтных ситуаций. А сейчас сама распаляла злость в Киневарде. И хоть он все еще сдерживался – не грубил, не применял силу, но девушка видела с каким трудом ему это даётся. В некоторой степени она надеялась, что он взорвется. И в ярости выставит ее из Болдизара.

Но любой шалости должен был прийти конец.

Девушка вернулась с прогулки, уже по привычке отмечая, что мужчин нет. Тем лучше. Бенедикт с каждым днем становился настойчивее, и стало сложнее скрывать свои чувства. Что бы она себе ни говорила, но притяжение к этому мужчине совсем не угасло. А сегодня она чувствовала непонятную слабость и опасалась, что может не сдержать эмоции, если он вновь попытается сблизиться. Бен не просил прощенья за то, что скрыл от нее правду. Не чувствовал вину, что выставил ее "дурочкой" прикинувшись больным. Возможно, будь у них более теплые отношения Аэтель и не злилась бы.

Но у них нет таких отношений.

С самого начала знакомства Бен обманывал ее, скрывал правду. Перевирал все, как ему выгодно. Она не могла этого понять. Это задевало ее. Особенно из-за того, что Вирая в этот раз все знала о враче. Хотя она ольгердка и прожила в Болдизаре достаточно, чтобы знать то, о чем не догадывалась жительница другой страны.

Вирая лежала на постели, листала журнал. И изредка бросала любопытные взгляды в сторону Аэтель, которая пыталась забыться в мире своих сказочных героев. Как и обещали, девушке вернули миником и она возобновила свое хобби. Теперь у нее было больше времени, чтобы заняться своими рассказами. Но сейчас они выходили грустными, и девушка тратила больше времени, чтоб настроиться на волшебный мир. Понимая, что сейчас из нее не выйдет ни одной светлой истории, Дорика отложила миником. Все еще продолжая игнорировать Вираю, девушка вышла на кухню. Есть не хотелось, но слегка подташнивало. Возможно, нервы?

Она стояла у окна с бутылочкой сока, рассматривая редких прохожих на площади у фонтана. Хоть Болдизар и являлся крупным комплексом, но людей на его улицах было очень мало.

После пикника Аэтель стала чаще видеться с Лексом. И догадывалась, что он сам подстраивал эти встречи. Ведь за пролетевшую неделю они случайно сталкивались раз пять, в отличие от прошедшего месяца, когда она видела его лишь мельком. В первый день парень поинтересовался, все ли у нее хорошо и как к ней относится Бенедикт. Дорика заверила, что все нормально, опасаясь, как бы мужчины вновь не подрались и уже не на спарринге. Больше эту тему не затрагивали. Они прогуливались по дорожкам парка, беседуя. Порой дурачась, словно ребенок, парень заставлял девушку смеяться до боли в животе, и Аэтель говорила почти серьезно, что ему не может быть больше шестнадцати и десять лет Алекс накинул себе сам. Бертольт лишь пожимал плечами.

С Миленой она больше не разговаривала, хотя Аэтель видела ее с Рейсой в парке. Девушки гуляли в компании новых знакомых.

Хлопнула дверь. Вернулись Макс с Беном. Пробежать мимо мужчин, чтобы скрыться в комнате, уже не получится. Лучше переждать пока они скроются в комнатах и после тихо прошмыгнуть в спальню. При Вирае Бен был более сдержан.

Аэтель решила не отходить от окна, надеясь, что сейчас Киневард не станет вновь пытаться заговорить с ней. Но когда было так, как она хочет?

Он сразу направился к ней. Девушка спиной чувствовала его взгляд.

–Так не может продолжаться.

Заговорил он, встав у нее за спиной. Если мужчина думал, что она обернется, то ошибся – Аэтель сейчас меньше всего хотела, чтобы он видел сомнения на ее лице. Она знала, что скоро терпение иссякнет и он придет ставить точки по своим местам. Но была все равно не готова к подобному разговору.

–Аэтель.

–Если тебя что-то не устраивает, отправь меня в Риорику, – не оборачиваясь, отозвалась она.

–Я уже говорил, что не могу этого сделать. Ты подписала контракт, и даже отпусти я тебя, уехать все равно не сможешь.

–Ты сам допустил подобную ситуацию. Ты мог отпустить меня, когда я узнала, что ты ольгердец.

–Ты забываешь про Бертольта.

–Нет, не забываю, – покачала она головой. Поворачиваться к нему она упорно не желала, зная, что так ей легче с ним разговаривать. Лицом к лицу вся ее решимость испарится, как туман поутру. – Но он не стал бы меня удерживать против воли.

Девушка верила, что не ошибалась в Лексе. Если б он узнал, как обстоят дела на самом деле, возможно, сам бы отправил ее назад. Но в то же время понимала, что вряд ли рассказала бы ему обо всем.

Бенедикт приблизился. Положил ладони на открытые плечи. Уткнулся носом в шею, коснулся губами выступающих позвонков. От легкой ласки мурашки побежали по спине. И почему она не может избавиться от привычки носить вещи с открытыми руками и шеей? Тогда у Бена не было бы возможности касаться ее кожи, распаляя.

–Ты действительно этого хочешь? Твои чувства настолько изменились? – в затылок прошептал он.

Аэтель сжала бутылочку в руках, но поняла, что этим выдает свое состояние. Чуть дернула плечами, надеясь, что он выпустит ее. Поставила сок на подоконник.

–Да. Все в прошлом.

Аэтель похвалила себя, как ровно прозвучал ее голос. Чего не могла сказать о чувствах. Тепло дыхания, ладоней на плечах разливалось по телу, заставляя встрепенуться забытые ощущения.

Кого она обманывала? Даже закутайся с ног до головы, его прикосновения все равно будут обжигать словно огонь. Сердце сбилось с привычного ритма.

–Я тебе не верю. – Руки нежно прошлись от плеч вниз – вверх. Мужчина прошелся губами вдоль шеи, пощекотал дыханием кожу за ушком, вызывая дрожь в ее теле. – Скажи мне это, глядя в глаза.

–Я не обязана тебе что-то доказывать, – с паническими нотками возмутилась она.

–Да, тебе не нужно этого делать, – согласился он. И развернул ее к себе лицом, чтобы увидеть, как порозовели ее щеки, как начинают блестеть глаза. – Я и без слов вижу твое желание.

–Не принимай желаемое за действительное.

–Ты же хочешь меня.

Он склонился, желая поцеловать, но Аэтель отвернулась. И губы прошлись лишь по уголку губ и щеке. Она чувствовала его тепло, его едва уловимый запах, дыхание на своей коже. Он прижался щекой к ее щеке.

–Не мучай нас. Не отталкивай меня.

–Я. Тебя. Не. Хочу.

Сердце трепетало и так хотелось сдаться, прижаться к нему. Но она не могла. Не имела права. Он ольгердец. Он лгал. Ему нельзя поддаваться.

Ладони сжались в кулаки, ногти впились в кожу, причиняя боль, отрезвляя.

–Почему ты упорствуешь? – он с силой сжал пальцы на ее плечах. Посмотрел в лицо. – Ведешь себя, как обиженный ребенок! Пора уже принять действительность и жить дальше.

–Тебе тоже пора принять то, что я отказалась от тебя. Хватит мучить меня своим назойливым вниманием. Чувства уже остыли.

–Если б это было правдой, так и было бы.

–Почему ты не веришь?

–Я покажу.

Лучше б она скрылась в комнате, как только вернулись мужчины. Сейчас, зажатая между Бенедиктом и окном, бежать было некуда. Она слишком поздно поняла, как уязвима ее позиция с противником, превосходящим в силе. Как бы она ни уворачивалась и не сопротивлялась, он все равно сжал ее в своих объятиях и завладел губами, подчиняя, сминая ее мысленные преграды. Аэтель чувствовала, как желание разгорается в ней. Сердце начинает биться сильнее. Руки тянутся к нему, а не отталкивают. Совсем как в дилижансе. Тело предает ее. Снова.

Девушка замерла. Эта мысль отрезвляла, хоть и не уменьшала желания. Дважды наступать на одни и те же грабли…

Она уперлась ладонями ему в грудь.

–Хватит! – вышло тихо и хрипло. Совсем не так как ей хотелось. – Это ни к чему не приведет.

И снова он отпустил ее. Не сказал ни слова. Развернулся и ушел, хлопнув дверью в комнату.

Аэтель почувствовала, как ее начала бить дрожь. И сейчас она не могла сказать почему. То ли желание искало выход, то ли отчаяние. Она судорожно несколько раз вдохнула. Нужно успокоиться. Выйти. Побыть одной.

Обычно, когда хотелось побыть в одиночестве, девушка шла в парк. Но сегодня прогулка не принесет ей облегчения. Она решила сходить в бассейн, успокоить чувства. Зайдя в спальню за купальником, Дорика встретилась с хмурым взглядом Вираи. Но проигнорировав его, начала собирать сумку.

–Куда собралась?

–В бассейн.

–С чего вдруг сейчас? Ты ж утром ходила.

–Захотелось.

–Знаю я чего тебе захотелось, – хмыкнула брюнетка. – Энергию девать некуда? Так ты к Бену лучше иди. Он твое "шило" успокоит.

Аэтель лишь убийственно посмотрела на нее и вышла. Сама пусть идет к Бену. А Аэтель не станет спать с ним. Как бы сильно ей этого ни хотелось, она не поддастся его чарам. Смогла сегодня. Сможет и в следующий раз.

Нагрузка в бассейне принесла усталость телу, хотя отголоски желания продолжали гулять в ней. Но уже столь слабые, что она могла отмахнуться от них и переключиться на что-то другое. Возвращаясь, девушка чувствовала себя уверенней.

Когда она вернулась, Вирая пыталась задеть ее подначками и усмешками. Но Дорика игнорировала все нападки. Хоть внутри еще одолевали сомнения, но внешне она сохраняла спокойствие. Похоже, выступления в цирке помогли отключаться от посторонних раздражителей. Сегодня этим раздражителем была Вирая.

Уже поздним вечером, Дорика погрузилась в чтение, расположившись на постели. Она настолько погрузилась в сюжет, что не сразу поняла, что брюнетка обращалась к ней. Аэтель вопросительно посмотрела на нее.

– Может, ты пойдешь? – повторила вопрос брюнетка. Ее глаза с лукавым любопытством смотрели на нее. – Мы можем меняться. Я смогу несколько ночей провести без него.

Значит, Вирая собиралась в комнату к Бену.

От такого предложения девушке хотелось рассмеяться. Вирая не видела ничего плохого в том, чтобы делить Бенедикта между ними. И он, похоже, тоже не имел ничего против. Но Аэтель претила эта мысль.

– Иди, не заставляй себя ждать, – отозвалась она.

– Я пойду. Но мы обе знаем, кого он хочет.

– Мне все равно, чего он хочет. Я никуда не пойду.

– Не понимаю, – покачала девушка головой, чуть сдвинув тонкие брови. – Любой другой бы давно взял то, что принадлежит ему. Не пожалей потом, дурочка!

Дорика сдержалась, чтобы не запустить в брюнетку книгой. Иногда Вирая выводила ее из себя подобными странными репликами. При том, что после отказывалась хоть как-то объяснять, что она имела в виду. Она догадывалась – то, что говорила девчонка, знает каждая ольгердка – и ей просто хотелось вывести ее на чистую воду. Ведь в то, что Аэтель силвийка, она не поверила с самого начала и ждала, когда та признается в этом.

Пожав плечами, Вирая вышла из комнаты.

Глава 24

Аэтель сидела на кухне, кутаясь в тонкий широкий шарф. Чувствовала она себя весьма странно. Ее знобило, но она не видела для этого причин. Пару дней назад девушка почувствовала недомогание, и предположила, что начинает заболевать – возможно, до конца не просушилась после плаванья в бассейне, все еще взбудораженная после разговора с Беном. Вирая, узнав о ее состоянии, когда девушка случайно проговорилась, лишь фыркнула:

–А нечего было в бассейн вечером ходить.

Другой реакции она и не ожидала, поэтому, следующие слова брюнетки ее несколько удивили.

–Хотя могу дать тебе средство, – задумчиво произнесла, разглядывая ее. – Оно поможет укрепить состояние. Только нужно сходить за ним, дома его нет.

Аэтель совсем не хотелось болеть, поэтому она согласилась с Вираей. И сейчас девушка все же не разболелась, но и не почувствовала облегчения. Её продолжало то иногда знобить, то накатывало жаром. Иногда состояние ухудшалось, и ее начинала бить дрожь. Горло пересыхало, а прикосновения к телу вызывали нервную дрожь. Аэтель совсем растерялась не понимая, что с ней творится. Даже вспоминая бабкины записи, она не могла припомнить ничего с похожими симптомами.

Но никаких трав с собой у нее не было. А идти в медкорпус совсем не хотелось, поэтому она решила подождать, когда станет легче. К тому же Вирая вновь проявила заботу, интересуясь, как девушка себя чувствует. И, узнав, что лучше Дорике не стало, дала ей какое-то новое лекарство. Посильнее.

Все еще пытаясь понять, что с ней вдруг сталось, Аэтель пила чай маленькими глотками. Сегодня она могла позволить себе расслабиться и не вздрагивать, когда в комнате открывалась дверь – с утра Бенедикт ушел на тренировки. И хоть в апартаментах остался Макс, он не досаждал ей ни разговорами, ни вниманием.

И сейчас, зайдя на кухню, сам налил себе кофе, по обыкновению отказавшись от услуг девушки. Она была рада этому, чувствуя, что временами ее слегка потряхивает. Если такое состояние заметит Макс, то обязательно расскажет Бену. А Дорика не хотела привлекать внимание к своему состоянию. Не на все вопросы она хотела давать ответы. Да и чувствовала она себя значительно хуже рядом с ним. Стоило Киневарду оказаться рядом, как все ее нервные клетки реагировали на него, вызывая реакцию в теле, с которой справляться становилось все сложнее. Поэтому Аэтель старалась не попадаться брюнету на глаза, старательно избегая его.

Макс сел за стол и молча принялся за свой напиток. Девушка тоже ничего не произносила, небольшими глотками отпивая заваренный Вираей чай.

–Через несколько дней мы уедем на тренинг, – допив кофе, произнес он. – Нас не будет около недели. – Он помолчал, внимательно посмотрел на нее. – Я бы попросил не ругаться с Вир пока нас не будет. – И добавил, видя, что девушка собирается возмущенно возразить. – Но, похоже, в этом нет необходимости.

Он замолчал, внимательно глядя на нее. Девушка заерзала на стуле.

– Что с тобой? – вдруг нахмурился Освин.

Похоже, он догадался о ее состоянии. Неудивительно. Ведь мужчина заметил, что их отношения с Вираей изменились за эти несколько дней. А ведь его почти не было дома. Поэтому не имело смысла отрицать очевидное.

– Сама не знаю, – пробормотала она. – Кажется, начинаю болеть. Только никак не пойму чем.

Макс присмотрелся к девушке. И правда, она куталась в шарф, передергивая плечами, иногда вздрагивала, как от озноба. Щеки чуть налились, но прикоснувшись ко лбу мужчина не почувствовал, чтоб у нее поднимался жар. Стоило руке коснуться ее кожи, как девушка протяжно вздохнула и поддалась чуть на встречу прохладной ладони. Щеки тоже не горели, хоть и были слегка румяными. Пульс чуть учащенный, в глазах блеск.