Случайный нянь

– Антон Юр… Простите, просто Антон. Профессиональная привычка прибавлять отчество для солидности.

– Очень приятно, Антон. Вы уж извините, что так получилось. Скажите, а у вас есть дети?

– Нет, – отрезал он, слегка нахмурившись.

– Удивительно. Просто я подумала…

Маша осеклась, заметив недовольство на лице нового знакомого. Похоже, эта тема его напрягает. Интересно, почему? Вдруг она ошиблась, и этот мужчина вовсе не так хорошо ладит с детьми, как показалось на первый взгляд? Но у нее нет выбора, Маша полностью зависит от того, какое решение примет Антон. Кто-то скажет, что она сумасшедшая, если подумала, что этот красавчик подходит на роль няни для ее сына. Либо просто покрутит у виска уже хотя бы потому, что ей в голову пришла такая безумная идея. Но у Маши прекрасная интуиция, которая в данный момент вопила о том, что с новым знакомым у нее появился шанс выиграть заветный тендер. Поэтому сейчас необходимо, чтобы Антон принял ее слова всерьез и согласился на предложение. Иначе все ее труды полетят прахом, ведь она не может таскать с собой ребенка по душным офисам на нескончаемые заседания и переговоры. К тому же, мужчина произвел хорошее впечатление, а Маша привыкла доверять первому мнению.

Из раздумий вырвал голос Антона:

– Что ж за несчастная игрушка тебе досталась – вечно влипает в неприятности! – Антон взял Олега за руку, передал маме и достал закатившийся под припаркованный автомобиль мяч. Маша строго посмотрела на сына:

– Олег, на дороге не играют в мяч! А вы уже в который раз нас выручаете – мячик спасли, мороженым накормили. Прямо настоящий герой! —улыбнувшись, она кивнула на противоположную сторону дороги. – Почти пришли.

– Своя или снимаете? – Антон скептически оглядел панельный «корабль».

– От родителей досталась. Вы не переживайте, я хорошо заплачу.

– Что? – его брови удивленно взлетели вверх. В голове пронеслась мысль: «Интересно, что в понимании этой дамочки означает «хорошо заплачу»?

– Я говорю, деньги – не проблема. Главное – найти к Олегу подход. Он хороший, правда. Бывают, конечно, иногда «заскоки», но вы уж не сердитесь, он год назад отца потерял… А вот и наше «гнездышко».

– А, вы об этом, – Антон даже не заметил, как они поднялись на этаж, и хозяйка гостеприимно распахнула тяжелую дверь. – Да, я, в общем-то, даже не в курсе, сколько сейчас услуги няни стоят. Может, у женщин и мужчин разный тариф, и вы меня надуете.

Он хотел пошутить, но вышло не слишком правдоподобно. От последней фразы девушка неожиданно напряглась.

– Поверьте, Антон, я оплачиваю работу нянь по тройному тарифу. Если этого мало, назовите свою цену. Но об этом позже, сейчас вам стоит сходить в душ. Подождите минутку.

Маша вышла в соседнюю комнату и через мгновение вернулась с полотенцем и чистой одеждой:

– Вот, думаю, эти вещи вам подойдут.

– Мария, я не хотел вас обидеть, – спохватился Антон и поймал на себе задумчиво-укоризненный взгляд Олега. – Спасибо за вещи, я быстро. Можно свои закинуть в стиралку?

– Ма-ам, – все еще хмурясь, позвал мальчик. – А эта рубашка…

– Да, конечно, закидывайте! – занервничала Мария. Только бы у Олега не началась истерика. – Милый, пока дядя Антон моется, собери, пожалуйста, конструктор. Я хочу, чтобы наш гость увидел, какой ты у меня умница! – и она поцеловала сына в бледную щечку. – Ну, иди.

Краем глаза наблюдая за общением мамы с сыном, Антон осторожно спросил:

– Маша, вы уверены? Может, мне не стоит надевать вещи, я так понимаю, вашего покойного мужа? Могу и в полотенце походить… На крайний случай, в ванной посижу, пока мои высохнут. У вас же есть функция сушилки в стиральной машине?

– Господи, Антон, идите уже! – вспылила Мария, заметив, как при упоминании Юры у сына затряслась губа. – Олег, конструктор в ящике.

Антон сверкнул глазами – не привык, чтобы на него кто-то повышал голос. Тем более, женщина. Однако раздувать конфликт из-за мелочи не стал.

– Я быстро, – повторил он и скрылся за светлой дверью.

Маша облегченно выдохнула. Олег занялся игрушками, а она отправилась на кухню варить кофе.

Оказавшись в ванной, Антон быстро разделся и с ужасом обнаружил, что телефон умер вместе с симкой Геры.

– Блин, – ругнулся он и взял портмоне. – Хорошо, хоть деньги не промокли, а то пешкодралом бы фигачил до этого Гениного мухосранска.

Закинув мокрые вещи в стиральную машину, Антон включил душ. Несколько минут под прохладными струями позволили собраться с мыслями и выстроить четкий план действий.

«Так, что у нас получается. Гера дал на лапу какому-то чиноше, на чем и попался. Нагрянувшие молодцы из ОБЭП вынудили его открыть сейф и изъяли документы. Пока будет идти разбирательство, мне нужно посидеть на даче в Туманово. Симку однозначно придется новую покупать, да и телефон, похоже, тоже… Деньги на такси и жрачку пока есть, но неизвестно, когда Гера соизволит выдать еще. В свете всего идея с нянькой не так плоха. Хотя, конечно, мотаться туда-сюда не вариант. Надо придумать, как тут зависнуть. Здесь точно никакой ОБЭП не найдет. А Олег этот… Ничего, вроде, пацан, нормальный. В целом, все не так плохо. Одного не понимаю – почему бухгалтер молчит? Что там не так с документами? Ладно, это я через неделю выясню, когда немного поутихнет».

Антон выключил воду, вытерся и принялся одеваться. Но тут возникла заминка. Если в брюки он худо-бедно влез, то рубашка категорически не хотела сходиться на груди и угрожающе трещала по швам. Совершенно очевидно, что хозяин вещей был меньше на пару размеров.

– Мда, неувязочка… – хмыкнул Антон и вышел.

В кухне у плиты хозяйка задумчиво колдовала над туркой. Она так увлеклась, что не заметила, как подошел Антон. Обернувшись, вздрогнула и чуть не пролила кофе. Полуголый мужчина на ее кухне! И это не Юра…

– Ох, хорошо! – расслаблено протянул Антон, скользя взглядом по тонкому ситцевому платью до колена: «А фигурка-то ничего…» Маша молчала, не отводя глаз, и он продолжил:

– Мне, можно сказать, сегодня повезло: такая духота в городе, а я в парке погулял, в пруду искупался, душ прохладный принял, сейчас еще и кофе, видимо, заварного выпью?

Он с надеждой кивнул на турку, которую Маша держала в руках. Терпкий аромат заполнял кухню, проникая в мозг. Кофе Антон очень любил и с легкостью отличал качественный напиток от дешевого пойла. У Марии элитный кофе, значит, с окладом няни она не врет.

– Вы со сливками пьете или черный?

– Только черный. Ненавижу полумеры – виски со льдом, коньяк с колой, кофе со сливками. Вкус должен быть цельным. Особенно это касается кофе. А вы? Как предпочитаете кофе пить?

– В компании, – улыбнулась Маша и поставила на стол две чашки с дымящимся напитком. Подождала, пока Антон сделает глоток, и с надеждой спросила: – Так вы согласны?

Антон поднял глаза и понял, что не сможет отказать. Да, он эгоистичный сукин сын и в первую очередь думает о том, как спасти свою шкуру. Но деньги, которые будет платить ему эта ненормальная, сейчас крайне необходимы. И кроме того… Вдруг… Этот влажный взгляд синих, как спина кита, глаз выражал что-то такое, отчего его язык на мгновение онемел, а затем Антон услышал собственный голос:

– Согласен.

Нежные губы тронула искренняя улыбка:

– Знаете, а ведь у меня коньяк где-то был! Кофе с коньяком… Ой! Вы же говорили…

Маша засмеялась, она не могла поверить в такую удачу и поэтому сейчас вдруг стала рассеянной, что было абсолютно ей не свойственно. Или так действует изучающий взгляд серых глаз?

– Мама, мама, смотрите, какой я кран собрал! – на кухню прибежал Олег. – Он может такие тяжести поднимать! Пеноблок, и брус, и плиты бетонные, и… И баржу может! Вот, здесь у него…

Но Олег не договорил – посмотрел на Антона. Рубашка, которую дала дяде мама, не сошлась на груди.

– Ой, – удивленно захлопал глазами ребенок. – А что это вам, дяденька, холодно?

– С чего ты так решил? – улыбнулся Антон.

– Тогда, если не холодно, зачем вам шерсть?

Олег ткнул пальчиком в густую поросль темных волос на груди мужчины. Маша проследила за пальцем сына и заливисто рассмеялась. Антон непонимающе уставился на Машу, потом на Олега, и тут до него дошло! Мужской смех заполнил кухню, сплетаясь в тугой клубок с девичьим звенящим хохотом. Наконец, Маша вытерла слезы и, все еще всхлипывая, объяснила:

– Олег, это не шерсть. Шерсть у животных, а у людей – волосы.

– И у меня так будет? – искренне испугался ребенок, провоцируя очередной взрыв хохота.

Антон утирал слезы кулаком, сотрясаясь всем телом.

– Когда-нибудь, возможно, ближе к зиме.

– Дурак! – обиделся Олег и убежал в комнату.

– Ну вот, – Антон расстроенно посмотрел вслед, – доверие подорвал. Пойду восстанавливать.

Он резко поднялся из-за стола и направился за Олегом. Проходя мимо Маши, положил руку ей на плечо:

– Без меня не пейте. И, да, можно немного коньяка. Праздник же – работу нашел!

– Антон, постойте, – остановила его Маша. – Не надо, дайте ему остыть. Вы не переживайте, я поговорю с Олегом, завтра он уже все забудет. А коньяк… Кажется, он закончился.

Антон подозрительно посмотрел на девушку. То выпить предлагает, то вдруг отказывает. Вот и пойми этих женщин. А Маша хоть и почувствовала неловкость, но быстро взяла себя в руки. Сама виновата, нечего едва знакомого мужчину в дом приглашать и коньяк предлагать, кофе достаточно. На том, что кроме напитков она вверяет непроверенному человеку своего сына, Маша умышленно не стала зацикливаться.

Антон развернулся и сел на место.

– Вы – мать, вам виднее. Не буду настаивать.

Подумав, добавил:

– Вот и чудно, что коньяка нет! А то к нему непременно хорошую сигару надо.

– У Олега аллергия на табачный дым, – строго заметила Маша.

– Я бросил. Хотя бывают такие ситуации, когда не то, что закуришь, а под поезд ляжешь!

– Это точно, – вздохнула Маша. – До завтра? Жду вас в семь.

Девушка выжидающе посмотрела на Антона в надежде, что он сейчас встанет, переоденется и уйдет. Не потому, что она негостеприимная бука, а из-за того, что чем дольше этот красивый мужчина находился в ее квартире, тем сильнее Маша сомневалась в правильности принятого решения.

Но Антон, похоже, не спешил. Он посмотрел в опустевшую чашку, где на самом дне остался темный осадок, и неожиданно спросил:

– А гадать на кофейной гуще умеете?

– В Антоново умеют, – выдохнула Маша и, поймав на себе вопросительный взгляд, пояснила: – Деревня такая. Никогда там не были?

– Неа, я больше по заграницам как-то. Хотите попробовать?

– За границу?

– Погадать!

– А, давайте!

Антон взял свою чашку, несколько мгновений покрутил ее в руках и, резко перевернув на блюдце, посмотрел в синие глаза:

– Теперь вы.

– Там кофе.

– По правилам надо допить, если хотите правдивый ответ.

Маша залпом опрокинула в себя оставшиеся несколько глотков, в точности повторила манипуляции Антона и вопросительно подняла взгляд:

– Что дальше?

– Думайте о том, что вас больше всего тревожит. Только чашку не отпускайте.

Маша задумалась. Что ее сейчас тревожит? Сука Шакалов! Но это все мелочи… Сердце зашлось, ведь как-то нечаянно Маша про Антоново вспомнила, а там прошлое ее, там Юра… Она взглянула на сидящего напротив мужчину и выпалила:

– Замуж выйду?

Антон оторопело посмотрел на нее.

– Реально, беспокоит? Молодую, симпатичную, с жильем и хорошей работой? Тут, не гадая, можно сказать – без проблем! Стоит только захотеть. Другое дело – хотите ли вы этого.

Маша смущенно потупилась, а в голове все еще звучал его голос: «Хотите ли?» Действительно, а нужен ли ей кто-то еще в их маленьком с сыном мирке? Чужой мужчина никогда не сможет заменить Олежке отца. Тем более что ее сын не совсем обычный ребенок. Олег… Вот, что ее беспокоит!

Размышления прервал уже привычный баритон:

– Думаю, можно смотреть.

Антон перевернул свою чашку и стал увлеченно разглядывать дно.

– Что у вас? – поинтересовалась Маша.

– Кхм, много кривых линий. Это означает, что в моем окружении полчища врагов. В общем-то, неудивительно… А у вас что?

Антон приподнялся и заглянул в кружку. Молнией пронеслись обрывки воспоминаний из далекого детства. Тогда его бабка, которую одни называли ведуньей, а другие – ведьмой, гадала какой-то женщине, приехавшей издалека. Пятилетний Антон бегал за удравшим поросенком и сунул любопытный нос в чашку бабкиной гостьи. Там он увидел точно такой же рисунок, что теперь красовался у Маши. Женщина та, вся в слезах, очень скоро уехала, а бабушка еще долго что-то шептала про проклятие и охала, потряхивая седой головой.

– Если честно, не помню, что это значит, – поежившись, соврал Антон.

Маша нахмурилась и скептически изогнула аккуратную бровь:

– Зачем тогда гадать предлагали? Думаю, ваша одежда уже высохла.

– Конечно, – прищурился Антон, – если вы запустили стиральную машину. А я, признаться, этого не помню…

– В смысле? Вы же сами клали туда свои вещи!

– Клал. Но я, простите, не привык хозяйничать в гостях. А потом вы со своим кофе… А я последний раз вчера ел. Кстати, где мороженое?

– Мороженое Олег съел, если вы забыли! Тоже мне – еда. И не надо так смотреть, у меня не ресторан.

Антон удивленно уставился на Машу, пять минут назад бывшую премилой особой, а теперь вдруг выпустившей коготки.

– Я за вашим ребенком не следил, потому что к обязанностям няни приступаю только с завтрашнего дня, согласно нашей договоренности. Или уже не приступаю? Мне, знаете ли, истеричных дамочек по жизни и без вас хватает! – он закипал, хотя прекрасно понимал, что сейчас собственноручно пилит сук, на котором так удачно примостился.

– Вы не уйдете, – уверенно заявила Маша.

– С чего это вдруг?

– А вы бы не пришли тогда. Или хотите сказать, что не могли позволить себе просто зайти в ближайший бутик и купить новую одежду? Не знаю, что там у вас стряслось, но черта с два вы откажетесь сидеть с моим сыном!

Антон исподлобья взглянул на диктующую свои условия девицу и задумался: «Вот ведь послал боженька умную бабу! Нет, чтоб дурочку какую-нибудь. А у этой, как будто яйца стальные под цветастой юбкой. И права ж, зараза! За исключением того, что я теперь себе только кроссовки «Абидабас» могу позволить купить у корейцев на рынке… Вот влип, блин».

– Все. Закрыли тему. Завтра к восьми приду. Вещички, простите, отдать пока не могу. Не слишком прилично по городу в расстегнутой до пупа рубашке ходить, конечно, но спасибо и на том.

Вылетев из-за стола, Антон открыл входную дверь и, обернувшись, заметил:

– Кстати, промок я именно благодаря вам, поэтому не надо делать из меня козла отпущения. Спасибо за кофе.

Не давая Марии вставить и слова, он резко вышел, хлопнув дверью. Маша подбежала к окну и, распахнув створку, крикнула:

– В семь! Я просила в семь!

Но Антон спешно пересек дорогу, даже не обернувшись. Опустившись на стул и запоздало включив кондиционер, Маша позвала сына:

– Олег, подойди, пожалуйста.

Ноль реакции.

– Олег!

Мальчик нехотя подошел. Маша обняла его, чмокнула в макушку и улыбнулась.

– Тебе понравился дядя Антон?

– Я не хочу, чтобы он был моей няней, – надулся Олег.

– Он хороший, – она сделала вид, что не услышала последней фразы. – Вот увидишь, вы подружитесь.

– А ты?

– Милый, ты же знаешь, маме надо работать.

– Ты все время работаешь!

– Ну, не куксись, – Маша потрепала сына по волосам. – Хочешь, в выходные сходим куда-нибудь? В кино? Или в сквер? А когда у меня будет отпуск, съездим в Диснейленд. Что скажешь?

Все еще хмурясь, Олег исподлобья посмотрел на маму:

– Правда?

– Честно-честно.

– А когда у тебя отпуск?

– Думаю, скоро. А пока будь хорошим мальчиком и пообещай, что не будешь пакостничать, иначе дядя Антон уйдет, и меня не отпустят.

– Но я не специально, – захныкал Олег. – Оно само получается!

– Знаю-знаю, – перебила его Маша. – Я тебе верю.

– Нет! Не веришь! Ты всегда так говоришь! А сама ругаешься!

– Я не ругаюсь!

– Нет, ругаешься! Кричишь! Ты ничего не знаешь! Не понимаешь и… – Олег разревелся и, захлебываясь, прокричал: – И папа не понимал!

Ребенок убежал в свою комнату, громко хлопнув дверью. Маша устало вздохнула. К горлу подступил ком. Она не услышала ничего нового. Каждый раз, когда в их дом должна была прийти новая няня, у нее с сыном случался такой разговор. Маша просила Олега вести себя хорошо, он обещал, но итог всегда был один – няни сбегали. Глупо было полагаться на то, что сын примет Антона. Что ж, остается надеяться, что новая няня не исчезнет в первый же день…

ГЛАВА V

Внутри клокотало возмущение – никто никогда не смел ему указывать «что, когда и как»! Просили, умоляли, советовали, но диктовать?! Единственный ребенок в семье, любимчик многочисленной родни, не знающий недостатка в любви и обожании. Да, конечно, он не купался в деньгах – семью доктора наук столичного НИИ нельзя было назвать слишком зажиточной. К тому же, большую часть жизни мама не работала из-за проблем со здоровьем. Чувство вины за это не покидало Антона долгие годы. Ведь именно его рождение сделало из мамы инвалида. В семье не любили вспоминать эту историю и всячески ограждали от нее мальчика. Но когда ему исполнилось восемнадцать, одна из теток, впервые увидевшая племянника, после нескольких стопок вишневки так скоро замела языком, что ее было не остановить. Всю историю, к счастью, рассказать она не успела, но главное Антон уяснил – если бы не его рождение, мама была бы здорова.

Именно это разъедающее чувство вины толкало его вперед. В институте он стал лучшим на курсе, после практики его пригласили работать сразу в три столичные компании и две зарубежные. Но он выбрал стажировку в Германии и уехал на год перенимать опыт сотрудников всемирно известной организации «HOCHTIEF AG», занимающей лидирующие позиции на строительном рынке. Полученные знания и опыт вкупе со стремлением и амбициями сделали свое дело. Антон поставил на кон все и «ухватил за яйца розового единорога» – мечты в кратчайшие сроки осуществились: родители переехали из малогабаритки в просторную трешку; папа пересел с «Жигулей» на «Субару», маме открылись двери самых дорогих медицинских клиник и оздоровительных курортов. И кроме этого масса мелочей вроде домработницы, ресторанов, брендовой одежды и прочих атрибутов сытой жизни.

Но наслаждаться безоблачным счастьем семье Кронштейнов пришлось недолго. Мама, несмотря на все усилия лучших специалистов, отошла спустя пять лет. Конечно, счастье, что ей удалось прожить так долго. Сам доктор медицинских наук, профессор Серебрянников, давал ей максимум два года, а тут – пять! Вслед за ней ушел и отец – жить без любимой женщины оказалось не под силу. Сердце его остановилось в час дня, чтобы больше никогда не забиться. Было в этой истории что-то мистическое, ведь мамина смерть тоже наступила в час. И похороны… Похороны обоих состоялись в одинаковое время с разницей в год и месяц. Все эти необъяснимые мелочи стерлись из памяти Антона и вспыхнули только сейчас, при взгляде на наручные часы, подаренные отцом на совершеннолетие. Стрелки замерли на отметке «I» – именно в 13.00 Антон провалился в пруд…

– Чертовщина, – ругнулся он, протирая рукавом рубашки циферблат. – Что-то я задолбался сегодня. Бесконечный день…

Мысли, едва появляясь в гудящей голове, мгновенно улетучивались. Антон стоял на дороге, пытаясь поймать такси. Он ловит такси! Сколько лет назад такое было в последний раз? Не автомобили класса люкс через диспетчера вызывает, а торчит на обочине с поднятой рукой! В тесных брюках, сидящих почти в облипку; в рубашке, застегнутой на несколько нижних пуговиц; в мокрых ботинках и без носков. Жизнь делала крутой вираж, и непонятно – в какую сторону…

Спустя пятнадцать минут притормозила убитая девятка, и пенсионного возраста водитель деловито поинтересовался:

– Далеко?

– Туманово.

Водитель загрузил адрес в навигатор и присвистнул:

– От ты, брат… Дорого выйдет.

– Сочтемся, – пробубнил Антон.

Старичок скептически оглядел с ног до головы потенциального пассажира и недоверчиво хмыкнул. Антон вздохнул и достал портмоне – глаза водителя тут же заблестели. Похоже, дедуля разбирался в стоимости кожаной галантереи.

– Садитесь.

Антон плюхнулся на мягкое заднее сиденье и вдруг услышал характерный треск – брюки-таки лопнули по шву.

– Черт!

– Что? Передумали? – испуганно выдохнул водитель.

– Все нормально. Поехали.

Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Три часа езды, если пробок не будет. Хотя, какие сейчас пробки – ночь скоро… Какой же дерьмовый день выдался! «Не забыть завтра купить телефон и новую симку. Фигово, что придется брать на свое имя… И даже Гере не позвонить. Еще и штаны эти… Как в таком виде завтра ехать и отдавать их этой Маше? Маша… Странная особа… А, может, ну его нафиг, всю эту затею с няней? Отсижусь на даче в тепле и сухости – никаких прудов, никаких обиженных детей и психических мамаш, никаких забот и ответственности. Пару недель протяну, потом Гера приедет. А там, глядишь, и два месяца пролетят. Заманчивая идея. Уж лучше, чем мотаться туда-сюда…»

Антон все больше убеждался в бессмысленности задумки работать няней пятилетнего ребенка. Какой у него опыт общения с детьми? Да никакого! Что он будет делать, если у Олега случится приступ или, как там Маша говорила, «заскок»? А вдруг пацана на улице накроет, что тогда? Загребут в отделение, установят личность и, привет, клетка. Аргументов в пользу отказа странной мамаше появлялось все больше и, в конце концов, Антон решил, что ограничится одним днем. Все-таки обещал приехать, а слов на ветер он с роду не бросал. Сказал – сделал! Незаметно подкрался сон, который через три часа внезапно прервался.

– Эй, дружище, приехали.

Антон вздрогнул и открыл глаза.

– Сколько?

Водитель кивнул на счетчик.

– Ого! Так всегда?

– А то как же! Пригород.

– Ясно.

Отсчитав несколько купюр, Антон протянул их водителю:

– Чтобы мне завтра в восемь утра оказаться на том же месте, с которого я уехал, во сколько отсюда надо отчаливать?

– Около пяти, может, минут в двадцать шестого.

– Могу на вас рассчитывать?

– С превеликим! Как штык!

– Тогда до завтра, доброй ночи.

– И вам того же.

Водитель захлопнул дверь и отъехал, оставив Антона в задумчивости посреди поселка.

– Все бы ничего, да только номера дома я не знаю!

От досады хотелось сесть на землю и завыть. Но он же мужик, надо взять себя в руки. Время позднее, по улицам одна молодежь хмельная ходит, песни поют и отношения выясняют. Эти вряд ли вспомнят жившую тут когда-то жену Шакалова. Надо искать кого-то постарше… Антон пошел по проселочной дороге вдоль домов. К счастью, метров через двести встретилась пожилая женщина.

– Вечер добрый, – поприветствовал Антон.

– Добрый, – женщина подозрительно покосилась на незнакомца.

– Я на лето приехал погостить, да адрес забыл. Ключи, вот, дали, а дом не помню.

– Чей дом-то?

– Анны Шакаловой.

– А-а-а, так она уж не Шакалова, да и нет ее тут давно – за границу сбежала к принцу заморскому.

– Это мне известно.

– Я к тому говорю, что в доме лет пять никто не жил. Там чистить надо, протапливать… Предупреждаю просто.

– Ничего, справлюсь. Скажете, как дом найти?

Женщина махнула рукой вперед:

– Пойдете прямо до первого перекрестка, там налево, третий дом с зеленым забором.

– Спасибо. Всего доброго.

– И вам не хворать, – сдержанно улыбнулась женщина и, неодобрительно глянув на расстегнутую рубашку приезжего, скрылась за калиткой.

Быстро добравшись до нужного места, Антон отпер тяжелые ворота. Вокруг дома все заросло высокой травой, окна заколочены досками. Деревья в саду почти высохли и угрожающе скрипели, топорща во все стороны мертвые неподвижные ветви. Во дворе на веревке медленно колыхалась из стороны в сторону изрядно потрепанная непогодой женская сорочка, намертво прижатая красной, как кровь, прищепкой. Все вокруг походило на кадр из какого-то фильма ужасов, невольно заставляя поежиться. Антон поднялся на крыльцо, которое тут же заплакало под тяжелыми шагами. Старые доски прогнулись под недюжинным весом, но выдержали.

– Ну, Гера, сука, удружил! – выругался Антон и достал ключи. Посмотрев на брелок в виде крысиной головы, сверкнувшей красными глазками, крякнул:

– Мерзость!

Нехотя распахнулась дверь и в нос ударил тягучий затхлый запах. Судя по шороху и писку, врассыпную бросились крысы. Ночевать в этих условиях совершенно не хотелось. Какой тут сон? И как завтра весь день следить за ребенком после такого приключения? Внезапно в животе так громко заурчало, что Антон вздрогнул.