Амир. Часть III

Амира всё не было, я уже начала беспокоиться, и чтобы чем-то отвлечься спросила Стефана:

– А кто здесь ещё есть? Мари здесь?

– Уже нет, она была, но как только Вито позвонил, что ты едешь, сразу улетела.

Он странно посмотрел на меня, даже губу закусил, что-то хотел сказать, но, не имея приказа рассказывать, смутился.

– Стефан, почему Мари не дождалась Вито?

И он решился, посадил меня в машину на заднее сиденье, сел рядом и закрыл её на все замки. Я удивлённо наблюдала за его манипуляциями, и вдруг поняла: в машине глушитель, он не хотел, чтобы нас слышали.

– Мари теряет сознание в присутствии Вито.

Я замерла от ужаса, подозрение Фисы было обоснованным – сила уже нашла для Мари нового жениха. А Вито это знал, но не стал нам говорить, оберегая меня от переживаний и лишних волнений.

– И началось это после ритуала?

– Видимо да, потому что Мари упала, когда Вито был на ритуале. Она была с нами в этот момент.

– И как она?

– В первый раз её мутанты привели в сознание, а когда появился Вито, то только Алекс и смог, у мутантов ничего не получилось, она не реагировала на их энергию.

– А почему меня Ася… она же мутант?

– Не знаю, но Вито самый сильный, а он всё время был с тобой.

– Да, он через неё мне энергию передавал, ты прав. А где Роберт?

– Здесь он не появлялся.

– Почему Амира всё нет?

– Амир… он… не получал крови всё это время. Ему нужно время восстановиться.

И я вздрогнула: он ирод, ему нужна кровь, человеческая кровь, чтобы восстановиться. Не поесть, а восстановиться. Никогда я больше не видела никакого намёка на кровь, только один раз Амир кинул мне на колени пакет с кровью, чтобы рассказать о себе. Теоретически я помнила, что они питаются кровью, но ни разу не видела этого процесса, просто никто со мной не ел за столом, и я уже привыкла, что они… не привыкла, а решила для себя, что они где-то отдельно от меня едят. О крови я больше не думала, как о питании тех, кто рядом со мной. И даже их способности уже меня не удивляют. Я приняла этот мир, я в нём живу, я в нём люблю.

– Рина, как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, со мной всё хорошо. Почему Амир так долго не идёт?

– Он придёт.

– А это долго… восстанавливаться?

– Нет… но Амир долго не получал крови, неизвестно…

– Скажи мне!

– Я не знаю.

Стефан умоляюще на меня посмотрел, действительно, что я к нему пристала. Его задача меня охранять и не пускать туда, где быть не должна, он и так много мне сказал. Только чтобы не смотреть тоскливо в темноту, я спросила:

– Стефан, а как там твой отец? Мне очень понравилась беседка, передай ему от меня благодарность.

– Он будет рад, ты…

И замолчал, опустил глаза и улыбнулся.

– Что – я?

– Ты ему очень понравилась.

Теперь уже я улыбнулась, приятно услышать такое, особенно если Влад и видел меня всего несколько минут.

– Отец сказал, что ты настоящая женщина, жена для Амира.

– А как получилось, что Амир… я знаю твою историю, Амир рассказал.

– Он спас меня, забрав в свой клан. И отцу помог, предоставил возможность заниматься своей наукой.

– А почему спас?

– Я был сложным ребёнком.

Чтобы не рассказывать о своём трудном детстве Стефан вышел из машины и сразу сказал:

– Амир идёт.

Я стала хвататься за ручку в машине, ещё никого не было видно, и Стефан помог мне выйти из машины, но взял на руки.

– Он идёт сам.

4

Сила продумала всё – вождь может действовать, но приблизиться ко мне не может, так же как и Вито к Мари. Стоит ему ко мне подойти ближе, чем на пять метров, и я сразу теряю сознание. В пещере я кинулась к появившемуся из темноты Амиру, но сделав несколько шагов упала. В сознание меня привела Ася.

Домой мы ехали на разных машинах. Амир был явно предупрежден Вито о возможном воздействии на меня силы, но не смог уйти, я успела заметить его сияющие глаза и протянутые ко мне руки. О том, что Амир едет в другой машине мне сказал Вито.

– Ему нельзя к тебе подходить, не ближе пяти метров.

Они и это рассчитали. Я сжалась в комочек и отвернулась к окну. Вот такая иезуитская месть силы своему непокорному вождю. Смотри, говори, но близко подходить не смей, у тебя другая наречённая есть. Но хоть живой и в сознании, а всё остальное не важно, пусть будет, как будет. Пусть уходит к Ани, живёт с ней долго и счастливо, любит её, я сделала своё дело, теперь можно и исчезнуть. Я думала эти мысли, а сама видела сияющие глаза Амира, они были яркими и счастливыми, и руки тянулись ко мне вопреки явной опасности.

Но в наш дом мы не поехали, Вито вдруг сказал:

– Рина, мы едем в другое место.

– Почему?

– В дом тебе нельзя. Приказ Амира.

Конечно, как я не подумала, там же кругом сила: ковры, цветы, орнаменты, стол этот разговорчивый.

– А куда?

– В другой дворец. Его укрепят, пока мы едем.

– Далеко?

– Да. Поспи.

Мне казалось, что я не смогу уснуть, но монотонное движение в наступивших сумерках на сумасшедшей скорости утомило, и я не заметила, как уснула.

Разбудил лучик света, я потянулась от удовольствия, организм отдохнул и требовал завтрака.

– Доброе утро.

Я подняла голову и увидела Амира, он сидел в кресле у окна и смотрел на меня теми же счастливыми светящимися голубыми глазами.

– Доброе… утро.

Мгновение и я вспомнила всё, мой взгляд лихорадочно прошёлся по полу, до окна не знаю, сколько метров, о, ужас – сколько там Вито говорил, пять, или нет? Амир понял, о чём я думаю и сразу уточнил:

– Рина, до меня семь метров. Лучше встань с постели с другой стороны.

Но я осторожно опустила ноги с его стороны, прикрыла их одеялом, и, вздохнув, спросила:

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

И так улыбнулся, что я смутилась, от смущения рассердилась и проворчала:

– Вот, теперь не только мне… а то я всё больная была. Приятно.

Амир расхохотался, вскочил с кресла, но остановился и завел руки за спину. В этом движении было так видно его стремление обнять меня, прижать к себе, что я опустила голову и покраснела. И что теперь – смотреть друг на друга? Я столько ему наговорила в стремлении привести в сознание, и говорила правду, а как только он оказался рядом, не знаю – как себя вести.

– Рина, ты спасла меня.

Я быстро взглянула на него и опять опустила голову.

– Мы найдём выход, нас много… целый хор.

Он всё слышал, о, ужас, он всё слышал и помнит! А я ведь как раз этого и добивалась, чтобы услышал. Наверное, если бы он меня сейчас обнял и поцеловал, говорить было бы легче, откровеннее, или не говорить вообще, но на расстоянии опять оказалось сложно и непонятно.

– Амир… я… всё… ты ведь не обязан, я только спасти тебя хотела.

– То, что ты мне говорила – правда?

Пронзительный и очень счастливый взгляд, а руки уже с трудом удерживаются за спиной, плечи выдают, время от времени двигаются в попытке остановить себя. И я не выдержала этого взгляда и этого стремления к себе, едва слышно прошептала:

– Да… но… Амир, это я… но ты… Ани тебя спасёт, а я… только…

– Ты моя жена, единственная на все времена. Мне больше никто не нужен. Никто.

Последнее слово произнёс вождь, сильный, уверенный в себе и своих силах. Он никому не позволит диктовать себе условия, даже силе своего возрождённого народа. Будет искать выход и найдёт его, перевернёт весь мир и обрушит скалы. А я вдруг вспомнила, как Фиса назвала место с силой тазиком – была, видела и ощущала. И тоже не боится.

– Я ничего не прошу… Амир… это ваша сила… я хочу только одного, чтобы ты был жив и здоров, и… счастлив.

– Я знаю. Теперь я это знаю.

Мне от волнения стало трудно дышать, и я лихорадочно вздохнула, Амир сразу встревожился:

– Что с тобой?

– Всё хорошо, это я… от голода, есть очень хочется.

Спрятавшись от этого счастливого сияющего взгляда, я вся прикрылась одеялом и робко взглянула на Амира:

– А здесь есть бассейн?

– Есть. Яна.

Обойдя кровать на приличном расстоянии – я думаю, до миллиметра ровно пять метров – Амир ушёл, не отрывая от меня глаз до самой двери. Яна появилась в спальне сразу, как только вышел Амир.

– Яна! Как я рада тебя видеть!

– Здравствуй, Рина.

– Где мы?

– Это один из дворцов Амира.

– Ясно. А где бассейн?

Она открыла одну из панелей, которая оказалась дверью, и там плескалось маленькое море. Волна, здесь была волна, а вокруг песчаный пляж. Я даже замерла на мгновение на пороге – маленькое море с островом в центре, даже пальма растёт.

Яна с трудом уговорила меня выйти из воды, я плавала вокруг острова, загорала под пальмой, и пыталась достать бананы.

– Рина, это…

– Я знаю, что они искусственные, но так хочется сорвать…

Прыгать мне оказалось тяжело, сказались всё-таки всякие разные переживания. Яна не выдержала, одним мгновенным движением сорвала связку, и я смогла потрогать твёрдую поверхность банана.

– А жаль…

Только после этого разочарования я смогла пойти завтракать. Я вовремя вспомнила слова Фисы, что к мужу в халате не ходят, и вместе с Яной выбрала себе платье. Гардеробная соответствовала спальне, гигантских размеров во все стороны, и я задала Яне вопрос, который давно меня интересовал:

– А кто всё это великолепие шьёт? И ещё в таком количестве, мне ведь столько не надо.

Она только улыбнулась:

– Клан внутренней охраны.

– Кто?

– Внутренняя охрана подразумевает много функций, одежда в том числе.

– То есть…

– Всё, что связано с обслуживанием владений Амира относится к этому клану. Охрана, транспорт, питание, одежда.

Я задала глупый вопрос:

– А бассейн?

– Тоже.

И, наконец, поняла ответ Амира, что мой самолёт не имеет отношения к истребителям, то есть клану боевой авиации. И вообще: стирка, уборка и чистка картошки.

– А кто готовит еду?

– Люди.

– Здесь есть люди?

По тому, как Яна опустила глаза, я догадалась – вопрос неправильный и ответу не подлежит. Хотя, чему опять удивляюсь, они же не едят, а восстанавливаются, значит, для меня, Фисы и Мари должны готовить люди. Но Яна неожиданно ответила:

– Они служат у Амира уже много лет.

– Служат Амиру? Люди?

– Да.

Ещё одна тайна великого вождя. Я уже открыла рот, чтобы задать очередной глупый вопрос, но сразу закрыла: никогда Амир не позволит мне познакомиться с кем-нибудь из людей, особенно тех, кто ему служит. Видимо и Яна теперь мои мысли читает на лице, потому что сразу кивнула и добавила:

– Их никто из гостей никогда не видел и не увидит.

Я хотела уточнить, что вообще-то я хозяйка дома, но вовремя одумалась – о чём речь, какая хозяйка, даже не знаю, где очередной дом находится.

– Яна, а мы ещё в Италии или уже неизвестно где?

– В Италии.

Вот так всю Италию и объездила, дворцы и домики… не жизнь, а мечта. Правда больше в бессознательном состоянии провалялась, да от боли корчилась.

– Рина…

– Яна, всё хорошо. Ну и какое платье нам больше всего понравилось?

Так как спальня была по меркам Амира обставлена скромно – лишь гигантская кровать в центре небольшого зала размерами со стадион, чтобы пять метров были везде, а лучше семь, да два кресла у окна – то я была готова к подобному и в столовой. Но я ошиблась, столовая соответствовала представлениям Амира о роскоши. То есть восточной роскоши, к счастью без ковров. Этакая диванная столовая: в центре стол, вдоль стен широкие диваны в золотых тонах с павлинами. А на стенах гобелены в тех же тонах с отливами красным. Я даже сощурилась от этого сверкания. Амир восседал на одном из диванов и улыбался.

– Не нравится?

– Сверкает…

Улыбка стала ещё шире, и в руках появился пульт, сверкание стало угасать, а стены приобрели приятный кремовый оттенок. От стола до дивана явно больше пяти метров. Вот так и будем существовать на расстоянии, кстати, очень сложно оказалось. Амир сидел в расслабленной позе, никакого напряжения, ослепительная улыбка и яркая голубизна глаз. А я, сев за стол, сразу скукожилась вся, руки мелко задрожали, и мне пришлось опустить их на колени.

Стол был уже сервирован, и я обрадовалась, что посуда не золотая, хоть вилку поднять можно без напряжения моих ещё слабых рук. Я вдруг почувствовала себя очень уставшей, какой-то больной, хотя только что с удовольствием плавала в маленьком море с островом. Улыбка сошла с лица Амира, и он вскочил:

– Что с тобой?

– Я, наверное, устала после бассейна, поем и всё будет хорошо.

Только есть я не хотела, голод исчез, а усталость давила всё сильнее. Амир так и стоял, не пересекая невидимую пятиметровую границу, смотрел на меня тревожным взглядом. Я попыталась есть, но еда казалась совсем невкусной, вернее безвкусной, и вскоре отодвинула от себя блюдо.

– Яна.

Сразу появилась Яна и встала рядом со мной.

– Отнеси Рину в спальню.

– Не нужно… я сама… Яна, я сама.

Она меня не послушала и через мгновение я лежала на своей постели. Амир встал у двери и взгляд уже не был сияющим.

– Рина, меня не будет несколько дней.

– Хорошо, я понимаю, дела.

Он медленно кивнул, много чего собралось за дни его лежания в пещере. Мы оба понимали, что это сила так мстит, даже пять метров для неё мало, я буду постоянно терять силы в присутствии Амира. Пока не погибну. Амиру дан выбор – уйти к указанной ему женщине, или самому убить меня.

Нескольких дней оказались пять. Со мной была только Яна, никто не появлялся, еду мне приносили в спальню. Я спала, ела, много плавала и думала. Как только Амир ушёл, мои силы вернулись, аппетит кстати тоже.

Мыслительный процесс не прошёл даром, я поняла, что Амир не отступит и дело не только во мне. Сила, так же, как и он, проснулась от некоего сна во время отсутствия народа хасов. Защищая их все эти столетия, она ими управляла, и гарем входил в систему управления народом, так как только любовь могла заставить человека кардинально изменить свою жизнь. И в первую очередь этот запрет на любовь касался вождей. Сила находила для них женщину, она отдавала свою силу и жила в гареме, потому что шарик не подразумевал чувства. Может среди членов племени и была любовь, у вождей она исключалась. Ребёнок не может научиться любить, если он никогда не видел своей матери, и воспитывался только как вождь. Из вождя делали робота, боевую машину по управлению целым народом. С голубым шариком в руках.

Мне вспомнилась Заряна, свободолюбивая славянская девушка. Никакое рабство, никакой гарем не смогли задушить в ней чувство собственного достоинства, пережив насилие над телом, душу она не отдала. Предпочла смерть, потому что понимала – её не отпустят. И даже не потому, что она родила дочь для вождя, девочки никого особенно не интересовали, а потому что нельзя допустить прецедент свободного волеизъявления, воли вообще. Удар судьбы для Амира и силы – именно она своей кровью могла спасти народ от гибели, система погубила сама себя. Исключив любовь из отношений, которая сама по себе является жертвенным чувством, сила народа уничтожила сам народ. Поэтому появилась эта страшная болезнь – показать силе, что народ может исчезнуть без любви.

Но почему хасы именно сейчас стали появляться? Ведь сама кровь очищается от многосотлетних примесей других народов, что могло подтолкнуть процесс? Дело в вожде? А что с вождём такое, почему… Мари и королева. Королева спасла Мари своей любовью, своей жертвой ради дочери врага. Этим она перевернула понятие жизни у вождя, никогда не знавшего любви.

Но как-то я опять забыла, что вождь-то, между прочим, ирод. Амир не человек многие сотни лет. И это силу устраивало, она ему помогала сохранить жизнь Мари. А сейчас, когда народ возродился, сила опять стремится им управлять, вождём и мужчиной. Получив мою энергию, он получил возможность жить ещё сотни лет и вернуть народу своё былое величие, на этом моя функция должна была закончиться. Только с Амиром что-то произошло за это время, характер изменился, да и пример королевы и Глеба оказался заразительным, ему захотелось настоящей любви. Может быть именно то, что всё произошло очень быстро, всё сразу – жажда; переход на донорскую кровь, которая их так сильно меняет; я, вся такая непредсказуемая; проявившаяся одновременно с жаждой чувственность и совершили этот переворот в сердце Амира. Я не верю, что он меня любит, но уверена, он уже хочет почувствовать это состояние, стремится к нему и уступать на своем пути к любви не будет никому. Он спасал меня, готов был заплатить своей жизнью за мою жизнь и теперь не подчинится ничьему приказу. Амир действительно выбрал меня. И защищая свой выбор, будет защищать, не так, демонстрировать силе, что времена изменились, теперь уже только сам вождь пишет правила жизни для себя. Пожалуй, не только в отношениях мужчины и женщины, но и правилах управления возродившимся народом хасов.

Я уже с трудом справлялась со своими мыслями, понимание положения это одно, а жизнь в этом понимании совершенно другое. Как себя вести в этом понимании? Что сказать Амиру? Люблю на веки, только твоя? И надолго меня хватит, если мы дня не проводим без разборки и выяснения отношений. По моей инициативе, между прочим. Особенно теперь, когда всё неизвестно и непонятно, да ещё и на расстоянии. Я вдруг осознала, что скучаю по его рукам и губам, по этому голубому взгляду и смешинке, даже по усмешке и иронии. Просто скучаю без него.

Рассматривая себя в зеркале, я мрачно заявила Яне:

– Позор для вождя иметь такую жену.

Она широко распахнула свои прекрасные глаза, но ничего не осмелилась мне сказать.

– Яна, ты не видела Ани…

– Видела.

Теперь уже я удивлённо на неё посмотрела, она отчиталась:

– Мы встречались с ней.

И плотно замолчала, совершенно не важно – где и по какому поводу. Но что-то промелькнуло в глазах Яны, и я насторожилась.

– Расскажи мне о вашей встрече.

– Рина…

– Расскажи.

Теперь я уже точно убедилась, что-то не так, Яна чистая и беззащитная душа, и этой душой чувствует людей. И не людей тоже. Она поняла, что я безоговорочно требую ответа и рассказала:

– Мы с Алексом сопровождали Амира в его поездке к Андреэ Бальзаку, и я осталась с Ани вдвоём. Она всё время спрашивала о тебе… какая ты.

И опять что-то промелькнуло в её не умеющих лгать глазах.

– Говори.

– Она удивилась, что ты призвала меня в ближний круг.

– Почему? А откуда она об этом узнала?

– Амир представил меня официально.

Я сразу поняла, почему Яна не хотела говорить.

– Потому что ты мутант?

– Да.

Чистота крови. Мутантам не место рядом с женой вождя. И рядом с вождём тоже. Я подошла к Яне и обняла её:

– Ты удивительная и прекрасная. Ты лучшая в мире польская королева.

И вспомнила слова Ани, что я не могу быть обычной, потому что Амир меня выбрал. Какое, однако, будет для неё разочарование, когда она узнает, что я на самом деле самая что ни на есть курица беспородная. Ага, мало того, что крестьянка, так ещё и разведена. Яна едва слышно вздохнула, и я решила её отвлечь от тяжёлых мыслей.

– Вот что, давай-ка посмотрим, что такого интересного внутренняя охрана для меня нашила, всё равно делать нечего до приезда моего мужа. А кстати, Алекс тоже уехал?

– Да, он уехал с Амиром.

И такая милая смущённость, глаза засветились, на щеках появился румянец. Ой-ой-ой, мне кажется, что они как-то умудряются общаться, несмотря на всякие безобразия со мной. Я неправильная жена вождя, совсем не замечаю, что происходит с моим ближним кругом.

– Яна, он очень хороший.

Она смогла только кивнуть головой и зарделась как маков цвет. Я закружила её по комнате и чмокнула в щёку.

– Вы удивительная пара, такие красивые оба… такие…

– Рина… я хотела тебе сказать.

– Да, я слушаю тебя.

Я уселась на постель, несколько раз глубоко вздохнула, что-то опять не стало хватать воздуха. Яна опустилась передо мной на колени и взяла за руку:

– Рина, я так тебе благодарна…

– Стоп. Яна, ты уже столько раз меня спасала, что счёт идёт в другом направлении, даже если я тебе в чём и помогла, как ты говоришь. Только мне нечего тебе подарить. Пошли платья смотреть.

Но встать не смогла, слабость навалилась тяжёлым одеялом, и я повалилась на постель. Амир вернулся.

Совершенно недвижимая, не только встать, губами шевельнуть невозможно, я наблюдала, как стремительно появился Амир, что-то сказал Яне и накинул издалека на меня какую-то ткань. Она была прозрачной, и сама обернулась вокруг меня, что-то вспомнилось, но Амир взял меня на руки, и я сразу отвлеклась, прижалась к его груди.

– Как ты?

– Хорошо. Я ждала тебя.

– Эта ткань защитит тебя от воздействия Силы. Вито.

В комнате появился Вито с несколькими созданиями, от вида которых я сразу в ужасе закрыла глаза. Кальмары с человеческими лицами.

– Рина, пошевели рукой.

Рука шевелилась, и слабость ушла, но я не сразу смогла заставить себя открыть глаза, только немного успокоившись от тепла груди Амира и его сильных рук, посмотрела на вошедших. Их было трое, очень высокие, Вито был ниже их на голову, тела как тумбы на щупальцах, и человеческие головы на короткой шее. А вместо рук такие же длинные тонкие щупальца. Они были женщинами, не знаю, как я это определила – потому что волос на их головах не было и черты лица скорее угадывались, чем указывали на пол существ – но именно женщины.

– Амир, а как их зовут?

Он потёрся о мою голову щекой, прижал к себе сильнее и прошептал:

– У них нет имен.

Я сразу подняла голову и наткнулась на его губы. Даже сквозь ткань чувствовался огонь, бушующий в нём, поцелуй встречи и тоски. Он тосковал по мне, по моим губам и так же как я стремился вновь увидеть и коснуться.

Не знаю, сколько прошло времени, когда я опять стала понимать действительность после поцелуя Амира, ткань не помешала нам чувствовать друг друга. Существа стояли вокруг нас, сплетясь щупальцами – круг защиты от силы хасов. Амир сел на пол и прижал мою голову к своей груди, судя по учащённому дыханию, поцелуй на него тоже сильно подействовал.

– Я тосковал без тебя.

– Амир… я… ждала тебя.

И вдруг тихий смешок, и неожиданный вопрос:

– Ты всё ещё хочешь, чтобы я женился на Ани?

– Нет.

Мой скорый ответ удивил его, и он поднял моё лицо, внимательно посмотрел яркой голубизной.

– Не хочу. Она недостойна тебя.

– Недостойна?

Голубизна потемнела, и взгляд стал жёстче, появился прищур вождя. Я решила сразу объясниться:

– Чистота крови не является показателем отношения к кому бы то ни было.

– Яна?

– Хоть кто.

Он видимо сразу вспомнил поездку и что-то уложил в мыслях, взгляд посветлел, и появилась мягкая улыбка. И опять неожиданный вопрос:

– Ты хочешь им дать имена?

– Да. Они разговаривают? Ну, могут говорить, понимают меня?

Я сразу оживилась, захотелось уйти от разговора об Ани, вдруг он начнёт упрекать меня в том, что я заставляла его жениться на ней, не обращая внимания на его собственное желание. Амир ещё смотрел на меня задумчивым взглядом, когда прозвучал скрипучий голос:

– Я понимаю тебя, жена вождя.

Вождь поднял голову и удивлённо взглянул на создание, которое заговорило без его разрешения. Чтобы защитить её, всё-таки это она, от недовольства вождя, я сразу спросила:

– А как вы называете себя? Вы же как-то обращаетесь друг к другу?

Она произнесла свистящий звук, мне это не произнести, и я вздохнула:

– Мне так…

– А ты назови их сама.

Вождь решил простить самоуправство, хорошее настроение победило, и он уже улыбался. На всякий случай я решила уточнить, вдруг ошибаюсь в определении пола:

– А вы …ведь вы женщины?

– Да.

Что-то изменилось в пространстве, как-то энергия поменялась. Амир это тоже почувствовал, сначала тревожно оглянулся, но понял, что в этом изменении для меня нет угрозы, и успокоился. Обрадовавшись, что оказалась права, я спросила:

– А откуда вы?

– Балтийское море.

– Вы живёте в море? А как же сейчас вы дышите?

– Мы можем жить везде. Мы мутанты.

– Ну, это не важно.

Я махнула рукой и задумалась, а как их назвать, они абсолютно одинаковые, я пока не заметила никаких отличий, не номера же указывать. И вдруг имена вспыхнули в голове, правильно, только так:

– Вы будете Вера, Надежда и Любовь.

Удивление Амира не передать словами, глаза стали как два блюдца, а брови поднялись на недосягаемую высоту – маска изумления. Приятно после долгой разлуки так поразить мужа. Насладившись видом, я объяснила своё решение:

– Понимаешь, они связаны, эти имена, так же как они сейчас стоят, объединившись, так и имена объединены одним смыслом. А вам нравятся эти имена, вы согласны, чтобы мы так вас называли?

Через несколько секунд молчания прозвучал долгий шипящий звук, видимо та, которая понимала меня, переводила значения имён другим. И опять энергия изменилась, стала плотнее, но не давила, а как бы окружила коконом тепла.