Меня Зовут Чарли

Екатерина Чхве

Меня Зовут Чарли

Часть первая

Глава 1

Карина никогда не забудет тот день, когда ее жизнь внезапно замерла, а она сама оказалась в темном беспросветном туннеле боли и отчаяния. Она не могла сказать точно, сколько времени находилась в нем. Может, месяц. А может, год. Время застыло для нее. Дни походили один на другой. Серые, мрачные, пустые. Внутри у нее тоже было пусто. Привычная жизнь оказалась разрушена, превратившись в руины. И она стояла на них и неуверенно оглядывалась по сторонам в поисках дороги, уводящей прочь от обломков прошлого к новой жизни.

Девочка посмотрела на свои бионические руки. Черные блестящие протезы крепились в области предплечий. Она поднесла их к лицу и увидела свое отражение в гладкой зеркальной поверхности. Снова опустила руки на стол. Сжала и разжала пальцы. Правая рука немного запаздывала. Левая всегда реагировала на импульсы чуть быстрее.

Карина оперлась рукой о стол и поднялась со стула. Очутившись на ногах, она немного покачнулась. Сделала несколько неуверенных шагов и остановилась. Начинать движение всегда сложно. Приходится подождать, пока электроды в протезе уловят электрические сигналы, идущие от центральной нервной системы. Снова делает шаг вперед. В этот раз ноги отвечают на посылаемый импульс моментально. Карина прошлась по комнате, остановилась у окна. Ее печальные серые глаза глядели на голубое небо. Потом  скользнули по деревьям, траве, рыжему коту, гонявшемуся за воробьем. Она улыбнулась, наблюдая за тем, как кот, пригибаясь к земле, прячется в низенькой, молодой травке, наивно полагая, что шустрая птичка его не видит. Вот он начинает вихлять задом, готовясь к прыжку. Отталкивается от земли лапами и взмывает вверх, издав вопль. Воробей наблюдает за ним, склонив голову на бок, и, когда кот совсем близко, расправляет крылья и отлетает в сторону. Кот плюхается на землю. Его зеленые хищные глаза встречаются с насмешливыми бусинками-глазками воробья. Они смотрят друг на друга. Кот, видимо, понимает, что поймать птичку будет не так-то просто, как он думал. Посидев немного, он отворачивается и не спеша идет в другую сторону.

Внимание Карины привлекли детишки, играющие с мячом на детской площадке. Внезапно лицо ее помрачнело. Она опустила голову и уставилась на свои ноги-протезы. Жгучие слезы покатились из глаз. Девочка отошла от окна и вернулась за стол.

– Карина! Подойди ко мне, пожалуйста.

Мама звала ее из кухни. Карина вздохнула и нехотя поднялась со стула.

– Что ты хотела? – Спросила она у матери, стоявшей к ней спиной у плиты.

– Хотела с тобой выпить чай, – весело ответила мама, доставая из духовки горячий противень с пирожками. – Смотри-ка, твои любимые с картошкой. – Она схватилась пальцами за кончик уха. – Обожглась.

Карина улыбнулась.

– Сильно?

– Да нет. Садись.

Она не сводила глаз с дочери, усаживающейся за стол, с трудом удерживая себя, чтобы не помочь ей отодвинуть стул. Движения девочки были неловкими. Сначала она никак не могла управиться со стулом. Гладкая деревянная спинка выскальзывала у нее из пальцев. Когда же ей это удалось, оказалось, что пространства между ним и столом недостаточно для Карины. Мать отвернулась, пряча от дочери глаза полные боли. Ей было невыносимо видеть свою девочку в таком состоянии, но они с мужем приняли решение: Карине надо научиться обходиться без посторонней помощи, справляясь с повседневными делами.

– Какой чай заварить? С ромашкой или просто черный? – Спросила она, стараясь говорить как можно беззаботней, в то время, как сердце у нее в груди буквально рвалось на части.

– Все равно.

– Не хочешь потом пойти погулять? С ребятами поиграешь.

Карина посмотрела на маму долгим пронзительным взглядом:

– Они не играют со мной, – тихо пробормотала она. – Они злые.

Мама подошла к ней и поцеловала в голову:

– Папа скоро придет домой. Можем пойти все вместе.

– Мам, даже если мы пойдем вместе, они все равно будут дразнить меня и показывать пальцем.

– А ты не обращай внимания. Не собираешься же ты всю жизнь провести в четырех стенах?

Она обняла Карину за плечи и еще раз поцеловала. – Честно говоря, у нас с папой есть сюрприз для тебя.

Услышав о сюрпризе, Карина просияла.

– Какой? – Счастливая улыбка озарила ее лицо. – Скажи!

Мама покачала головой:

– Неа, не скажу. Дождемся папу.

– А мне понравится? – Не унималась девочка.

– Надеюсь, – рассмеялась мама.

Она отошла от дочери, чтобы разлить душистый чай по чашкам.

– Смотри-ка, – женщина поставила чашку на стол перед дочерью. – У тебя чай с джиннами.

Над поверхностью горячего напитка поднялся завиток пара. Он и правда был похож на джинна, вылетающего из носика волшебной лампы Алладина. Дымок медленно поднимался вверх плотной, густой дымкой.

– Загадай желание, – предложила мама.

– Мне нечего загадывать.

Карина подула в чашку и дымок развеялся.

– Вот видишь. Никакого волшебства.

Внутри у матери все сжалось. Единственное, чего она сейчас желала, – заключить дочь в объятия и забрать боль, сидевшую в ее маленьком сердечке. Как бы она хотела вернуться в прошлое и изменить в нем всего лишь пять минут… Те злосчастные пять минут, когда пьяный в хлам высокопоставленный чиновник, находившийся за рулем своей дорогой машины, сбил Карину на пешеходном переходе, после чего скрылся с места происшествия. Потом был суд. Стая стервятников, защищавших интересы депутата, набросилась на них и растерзала, разрывая на куски. А они сидели с мужем, взявшись за руки, раздавленные и измученные, пока безжалостная машина «правосудия» пережевывала их.

У нее в ушах до сих пор звучали сказанные на суде депутатом слова: «Девочка сама налетела на мой внедорожник. Помяла крыло и разбила фару. Так что, по большому счету, это я пострадавший»,  – заявил он. «Пусть родители скажут мне спасибо за то, что я им счет не выставил за ремонт машины. И это я еще не упомянул о нанесенном мне моральном вреде».

Она не выдержала и набросилась на него прямо в зале суда. Она не помнит, что именно наговорила ему. Не помнит, как ее оттащил конвой. Зато помнит его глаза: холодные, жестокие, бесчеловечные. И гаденькая, надменная ухмылка, появившаяся на тонких хищных губах, когда она, задыхаясь от слез, пыталась воззвать к его совести. Вот только ни совести, ни сострадания в этом существе не было.

Ее мысли были прерваны звуком хлопнувшей входной двери.

– Папа! – Воскликнула Карина и начала выбираться из-за стола.

– Подожди! – Выкрикнул отец. – Каринка, оставайся там, где ты есть.

Девочка перевела удивленный и в то же время немного лукавый взгляд на мать:

– Он принес сюрприз, да?

Она приложила руки к груди. Взволнованное выражение застыло на ее бледном личике.

– Ага, – кивнула мама, обнимая дочь за плечи. – Закрой глаза, дорогая.

Карина зажмурилась и захлопала в ладоши. Она слышала, как родители перешептываются и вся эта возня напомнила ей предновогоднюю суету, когда родители, думая, что она спит, раскладывали подарки под елкой.

– Ну, что же это? – Нетерпеливо спросила она и разразилась звонким, задорным смехом.

– Еще минутку.

Отец чмокнул ее в нос и накрыл своими руками ей глаза.

– Раз, два, три – отсчитал он. – Готово!

Он убрал руки от ее лица. Карина открыла глаза и ахнула.

– Это… это мне?

Она высвободилась из папиных крепких рук и пошла к стоящему посреди кухни роботу.

– Настоящий робот?

Она переводила глаза с отца на мать, не веря своему счастью.

– Он твой, – подтвердил отец. – Навсегда.

– Мой, – прошептала она.

Робот стоял не шелохнувшись, молчаливо наблюдая за людьми. Его большие карие глаза прокатились по кухне, мужчине, женщине и остановились на девочке. Он сделал шаг вперед и протянул ей руку.

– Я твой друг, – наконец проговорил он механическим голосом.

Движения робота были угловатыми и неловкими. Подходя к Карине, он запнулся о свою же ногу и чуть не завалился на пол.

– Что с ним? – Удивилась Карина.

– Он еще не освоился, – пояснил отец. – Ему нужно время научиться двигаться, говорить и вести себя, как человек. Пока он мало что знает и фактически ничего не умеет. Твоя задача, – он серьезно посмотрел на дочь, – научить его всему. И самое первое, ты должна дать ему имя.

Карина кивнула и широко улыбнулась.

– Какое имя тебе нравится? – Спросила она у робота.

Робот как раз был занят тем, что крутил головой из стороны в сторону, похлопывая руками себя по бедрам. Услышав, что маленький человек обращается к нему, он повернул к ней голову и пожал плечами.

– Мне не может что-то нравится или не нравится по той причине, что я всего лишь робот. Механическая конструкция, довольно усовершенствованная, внешне не отличающаяся от человека, но все же лишенная чувств и способности мыслить подобно человеку, создавшему меня.

Карина захлопала глазами от изумления:

– Ты всегда будешь так со мной разговаривать?

Теперь изумленным выглядел робот:

– Что не так с моими вербальными способностями?

Карина прыснула со смеху, а вместе с ней и родители.

– Идем, чудик.

Она взяла робота за руку и потащила его за собой в комнату. Он послушно поплелся за ней, натыкаясь на углы и запинаясь обо все, что попадалось ему под ноги, издавая при этом вздохи и приговаривая:

– Боже мой. Что же это? Ой.

Глава 2

– Карина, как называются такие люди, как ты? – Спросил робот, с интересом разглядывая бионические руки и ноги своей маленькой хозяйки.

Если бы такой вопрос задал кто-то другой – человек, например, Карина бы непременно обиделась. Но Чарли, такое имя они с роботом выбрали для него, спрашивая, не имел в виду ничего дурного. И уж тем более он не хотел ни обидеть ее, ни причинить боль.

– Инвалиды, – ответила девочка. – Но мне не нравится это слово.

Чарли принял задумчивый вид. Его «мозг» обрабатывал полученную информацию. Немного погодя, он процитировал:

– Инвалид – человек, утративший полностью или частично трудоспособность вследствие ранения, увечья, болезни или старости.

Его глаза уперлись в Карину.

– Почему тебе не нравится слово «инвалид»? Разве оно каким-то образом оскорбляет тебя? По моему мнению, это простая констатация факта, соответствующая действительности. Диагноз…

– Замолчи, Чарли. Ты не понимаешь!

Она готова была разрыдаться прямо у него на глазах.

– Чего я не понимаю? – Спросил он и брови его подпрыгнули вверх от удивления, что случалось довольно часто.

Карина посмотрела в его растерянное лицо и не смогла не улыбнуться. «Он же и правда ничего не понимает», – подумала она, смягчившись и ругая себя за то, что вспылила из-за пустяка.

– Знаешь, я не хочу признавать себя инвалидом, потому что в таком случае я должна буду забыть обо всех своих мечтах… – Она замолчала и поглядела на свои руки с горечью в глазах. – Все и так изменилось с тех пор, как… – Она снова замолчала, сдерживая слезы.

Чарли беспокойно заерзал на стуле. Он понял, что сделал что-то не так. И это «не так» расстроило его маленькую подружку, рядом с которой он начинал воспринимать себя почти человеком.

– Прости меня, Карина, – виновато произнес он и уголки его рта опустились вниз.

Девочка взяла робота за руку:

– Все хорошо, я не сержусь.

Робот мгновенно отреагировал на ее слова широко расплывшейся по лицу улыбкой.

– Я еще не до конца освоил, что можно говорить, а что нет.

Карина улыбнулась в ответ и слегка пожала руку роботу. Рука Чарли выглядела совсем как человеческая. В отличие от ее бионической руки, не покрытой кожей.

Когда ей установили протез, она спросила врача об этом.

– Карина, – ласково ответил врач-протезист, пожилой мужчина с круглым, как шар, добрым лицом. – Искусственная кожа снижает чувствительность датчиков, затрудняет техническое обслуживание и ремонт. И самое главное, она может создавать проблемы с уходом за ней, так как задерживает влагу и тем самым вызывает раздражение кожи. Конечно, если в будущем ты захочешь протез покрытый кожей, мы тебе такой сделаем. Обещаю, – он весело подмигнул девочке и вынул у нее из-за уха леденец.

– Как Вы это сделали? – Воскликнула Карина, пылая о восторга.

Врач протянул ей конфету и заговорщически изрек:

– Это магия.

В ту минуту Карина готова была поверить и в магию, и в то, что леденец действительно каким-то чудесным образом появился у нее за ухом. И она засмеялась. Подбодренный ее реакцией, врач сказал:

– Сейчас я покажу тебе фокус.

– Какой?

– Я оторву себе палец, а потом поставлю его на место.

Девочка вытаращила на него глаза и недоверчиво покачала головой:

– Оторвете палец?

Врач кивнул.

– Смотри!

Он выставил перед Кариной руки и в самом деле начал отрывать палец, показывая всем своим видом, что дело это отнюдь не простое. При этом он морщил лоб, кряхтел и краснел. И вот, на глазах ошеломленной Карины, большой палец на руке врача оторвался и … исчез. Девочка вскрикнула.

– Без паники! – Торжественно объявил врач, поднес раскрытую ладонь к руке без пальца, сжал ее в кулак и начал вкручивать на место появившийся волшебным образом большой палец.

– А Вы можете использовать свою магию и вернуть мне хотя бы руки? – Попросила девочка, искренне веря, что этот удивительный врач способен на все.

И он вдруг осознал всю глупость и неуместность своего поведения. Ему стало стыдно до глубины души. Он потупил глаза, не в силах выдержать ее взгляд, полный надежды на чудесное исцеление, и покачал головой, проклиная себя за необдуманность.

– К сожалению, – начал он, – я не смогу. Моя магия… на самом деле я показал тебе фокус. Прости, Карина.

Он посмотрел на нее и увидел, как угасла вспыхнувшая в глазах ребенка надежда, пробужденная им.

Она вздохнула:

– Жаль, что в жизни не бывает чудес.

– Почему же не бывает? – Спохватился он, пытаясь исправить возникшую ситуацию. – А как же твои новые руки? Разве это не чудо?

Карина посмотрела на протезы. Они вызывали у нее странное чувство неприязни. А кроме того, она не научилась управлять ими, поэтому не могла отделаться от ощущения чего-то чужеродного на своем теле.

– Не переживай, – успокоил ее протезист. – Постепенно ты привыкнешь к ним и тогда совершенно забудешь, что они ненастоящие. Поверь мне.

На ее лице появилась печальная усмешка, которая тут же растаяла.

С того дня для Карины началась новая жизнь. Она училась заново всему тому, что не задумываясь делала в прежней жизни. Вот только давалось ей все это через неимоверные усилия и старания. К счастью, теперь у нее был Чарли. Как и девочка, робот учился управлять своим телом, осваивая и оптимизируя движения, адаптируясь к новым условиям. Глядя на его неуклюжую походку, напоминающую ее собственную, Карина подбадривала робота, показывая на своем примере, как ему следует действовать. Чарли внимательно следил за ней и повторял все то, что она ему говорила.

Когда Чарли активировали и запустили первичные алгоритмы, уровень его развития был примерно таким же, как у десятилетней Карины. Но спустя всего несколько месяцев, робот ушел далеко вперед, обрабатывая поступающую в его «мозг» информацию со всё возрастающей скоростью.

Чем больше знаний приобретал робот, тем чаще задавался вопросом, что значит быть человеком? Не в физическом смысле. Эту разницу между человеком и роботом он хорошо понимал. Его интересовало, почему обладая одинаковым набором органов, отвечающих за чувства, люди испытывают различные эмоции и реагируют по-разному на одни и те же ситуации. Для него это была неразрешимая загадка. А еще ему очень нравилось проводить время с Кариной. И объяснить самому себе возникающую привязанность к девочке он мог только тем, что именно такие алгоритмы были вложены в него при загрузке инженером-робототехником. Хотя порой они и вызывали у него долю сомнения.

Глава 3

– Дурацкий протез, – вспылила Карина на правую руку, тормозящую каждый раз, когда нужно было взять какой-либо предмет.

Чарли посмотрел на нее, анализируя эмоции.

– Ты знаешь, что первый известный протез был изготовлен из железа в шестнадцатом веке для легендарного рыцаря Готфрида фон Берлихингена.

– Кого? – Переспросила Карина. Она уже привыкла к тому, что у Чарли на все был готов ответ.

Робот улыбнулся и в глазах его вспыхнул лукавый огонек.

– Некоторые пальцы на протезе могли двигаться благодаря кнопке на тыльной стороне ладони. Большой палец был неподвижен, остальные двигались попарно. Каждая пара могла закрепиться в четырех разных позициях. В общем-то, если верить источнику, рыцарь вполне неплохо управлялся при помощи своего протеза с предметами.

– Откуда ты …  – Карина осеклась и рассмеялась. – Чарли, сколько же информации хранится в твоей голове.

– Информационные файлы постоянно обновляются, – с гордостью заявил робот.

Девочка вздохнула:

– Тебе скоро будет совсем не интересно со мной.

Губы Чарли дрогнули и уголки рта опустились вниз.

– Карина, мне всегда будет с тобой интересно.

– Но я никогда не буду такой умной, как ты! – Запротестовала девочка.

– Разве интересно должно быть только с тем, кто умный? – Недоуменно спросил он.

– А как же иначе?

– Вовсе нет, – уверенно опровергнул Чарли ее слова. – Я затрудняюсь дать развернутый ответ, но все обстоит иначе, чем ты думаешь. И потом, те знания, которыми я обладаю, – всего лишь набор сделанных за все время человечеством открытий и общеизвестных утверждений. Среди всего имеющегося набора информации, есть крайне занимательные элементы. Но они никак не могут помочь мне в постижении человеческой природы, вызывающей во мне неудержимое любопытство. Общаясь с тобой, я получаю гораздо больше, чем ты можешь себе представить.

– Например?

Чарли вперился в Карину немигающим взглядом.

– Я не мог не заметить, что ты проявляешь беспокойство обо мне. Например, вчера.

– Вчера? –  Спросила девочка, пытаясь припомнить вчерашний день.

Чарли внимательно следил за ее реакцией и молча ждал, когда она вспомнит.

– Я не помню.

– Вот видишь. Ты не помнишь, потому что для тебя это вполне естественно. Но для меня непостижимо. Я ведь робот. Я не устаю, не болею, почти не ломаюсь. Моя конструкция надежна, а возникающие проблемы устраняет загруженная в мой процессор программа.

Карина подошла к Чарли и обняла его.

– Я так рада, что ты у меня есть. Ты мой самый лучший друг, Чарли. Я люблю тебя.

– Друг?

Робот выглядел озадаченным.

– Конечно, – девочка посмотрела на него очень серьезно и добавила. – Чарли, я никогда тебя не брошу и никому не дам в обиду. Обещаю.

Робот ничего не ответил. Карина потормошила его за руку.

– Ты уснул что-ли?

Он слегка вздрогнул от ее прикосновения и пожал плечами.

– Я обдумывал…

– Хватит уже все обдумывать!

– Но я не умею по-другому. Я не человек.

Карина шумно выпустила ртом воздух.

– Пойдем гулять? Снеговика слепим.

Девочка и робот вышли на улицу. Морозный зимний воздух пощипывал нос Карины. Пушистый снег искрился от падавших на него солнечных лучей. Она с удовольствием подставила лицо солнцу, закрыла глаза и глубоко вдохнула колючий воздух и выдохнула, выпуская изо рта пар. Чарли тоже глубоко вдохнул и выдохнул. Но выпустить пар у него не вышло. Карина заметила это:

– Почему у тебя не идет пар изо рта?

Чарли как всегда помолчал немного, прежде чем ответить:

– Пар на самом деле не пар, а скорее туман по своим свойствам. Он состоит из множества капелек воды и кристаллов льда. Этот водяной пар всегда присутствует в воздухе, но видим он только тогда, когда при охлаждении превращается в воду или лед…

Карина не дала ему закончить, схватив за рукав куртки.

– Идем же. Слепим снеговика. Я захватила морковку и пуговицы.

Снеговик вышел на славу. Чарли водрузил большие комья скатанного снега друг на друга так, что снеговик оказался с него ростом. Карина протянула морковку и две черные пуговицы роботу:

– Сделай ему глаза и нос, – попросила она. – И вот еще.

Она вытащила из-за пазухи пальто старый цветастый шарф с кистями.

– Намотай ему на шею.

Чарли послушно выполнил ее пожелания.

– Мой первый снеговик, – Чарли отошел немного назад, полюбоваться снежным человеком. – А зачем люди лепят снеговиков?

– Чарли, разве всему нужно искать объяснения?

Карина стояла подле снеговика, запрокинув голову кверху. Таких больших она никогда не видела. Чарли словно прочитал ее мысли, подхватил на руки и приподнял. Карина поправила глаза-пуговки, критично окинув взглядом безгубое лицо снеговика. Как же она забыла прихватить краски и кисть? Тем не менее, она осталась удовлетвороена результатом их с Чарли труда. Девочка представила, в какой восторг придут другие детишки, увидев этого снежного гиганта.

Ее внимание привлекли веселые выкрики мальчишек. Она обернулась и увидела снежную горку, с залитой ледяной дорожкой, с которой съезжала детвора. Оказавшись внизу, они вскакивали на ноги и начинали взбираться на гору вновь. Карина видела покрытые заледеневшим снегом шерстяные штаны и куртки, сопливые носы, вытираемые варежками с прилипшими кусочками льда, румяные щеки и несчетное количество помпонов на шапках. А еще она слышала смех, льющийся подобно журчанию ручейка. И ей ужасно захотелось скатиться с горки вместе со всеми.  Чарли попытался отговорить ее, но у него ничего не вышло. Карина и слушать его не стала.

– Я не смогу забраться на горку без твоей помощи, – взмолилась она.

Чарли вздохнул и поплелся за ней.

Когда они взобрались по выделанным в горке снежным ступеням, подгоняемые позади идущими мальчишками, Карина поскользнулась и кубарем полетела вниз. Не мешкая ни секунды, Чарли бросился за ней. Насмешливое улюлюканье понеслось им вслед.

– Колченожка, катись по дорожке!

Оказавшись внизу, Чарли помог Карине подняться на ноги. Он заметил скатившуюся слезу по ее раскрасневшейся от мороза и негодования щеке. Робот бережно стряхнул снег с одежды девочки, обхватил ее за плечи и повел к дому.

– Покатаемся в другой раз.

Карина вскинула на него потемневшие от обиды и горечи глаза:

– Нет, Чарли. Не покатаемся. Не хочу снова лететь кубарем. Это больно.

– Ты ушиблась? – Забеспокоился робот.

Девочка помотала головой.

– Вовсе нет.

– Но ты сказала, тебе больно, – не унимался Чарли.

Один из назвавших Карину «колченожкой» мальчишек скатился вниз с горки, чуть не врезавшись в них с Чарли. Он быстро вскочил на ноги и хотел было взобраться на горку, но передумал. Глаза его сузились, рот перекосила противная ухмылка.

– Колченожка! – Выкрикнул он и засмеялся. Его поддержал другой пацаненок, только что скатившийся следом за ним.

Чарли отпустил Карину. Безмятежное выражение соскользнуло с его лица, сменившись на другое, незнакомое ей прежде. Строгое, гневное и отчасти осуждающее.

– Вам должно быть стыдно! – Воскликнул Чарли, направляясь к мальчикам.

Ответом ему были смех и летящие в него снежки. От неожиданности Чарли опешил и упустил момент, когда самый рослый мальчик подскочил к нему сзади и поставил подножку. Чарли потерял равновесие и рухнул на землю, зарывшись лицом в снег.

– Это же не человек! – Закричал подножка. – Это синтетик!

Карина подошла к своему роботу и протянула ему руку.

– Чарли, держись, вставай, – жалобно промолвила она, чувствуя свою вину за все произошедшее.

– Попробуй скажи нам еще что-нибудь, – пригрозил подножка. – И я пожалуюсь папе, а он позвонит в службу по контролю и тебя заберут.

Чарли открыл было рот, но Карина закрыла его своей рукой и прошептала ему на ухо:

– Пожалуйста, не говори ни слова. Они и правда могут тебя забрать. Молчи и пойдем домой.

Она видела, как рот Чарли сжался, а зубы его заскрежетали в безмолвном отчаянии. Она немного удивилась такой реакции робота и ей стало жаль его.

– Идем, – повторила она, слегка подергивая Чарли за плечо.

Он поднялся, взял ее за руку и они пошли прочь.

– Я не понимаю, – твердил он всю дорогу домой. – Почему мы должны были уйти, не дав им ответ. Они же обидели тебя? Это неправильно.

– Чарли, ты разве не понимаешь, что не имеешь права причинять человеку хоть какой-то вред? Будь то слово или дело? Что с твоими алгоритмами?

Но робот не хотел ее слушать, продолжая твердить свое.

– Они обидели тебя, Карина. Почему им можно? В этом нет логики.

– В жизни вообще логики мало, – отвечала девочка, вспоминая ту ужасную аварию, когда ее сбила машина депутата и суд, на котором его оправдали. Родители ничего ей не рассказали. Она случайно увидела репортаж из зала суда в новостях. Ей было больно смотреть на родителей. Она понимала, через что им пришлось пройти. И тот человек, хладнокровно обвинивший ее во всем произошедшем. Тогда она, как и Чарли, тоже не понимала, как такие вещи могут происходить в мире. В них нет логики и справедливости. Но они происходят. И ничего с этим не поделаешь.