Альфа Ориона. Миссия «Сатурн»

Мишка улыбнулся:

– Действительно, получилось неплохо. Сейчас я кое-что тебе покажу.

Он задернул шторы и выключил свет. Вероника ахнула: Солнечная система на потолке горела легким зеленоватым сиянием…

И надо же было именно в этот момент Мишке услышать пронзительный голос Вари:

– Смотрите: летит!

Мишка чувствовал, что засыпает. Свинцовые веки тяжелели, он понимал, что теряет контроль над собой. Мишка уперся плечом в стену. «Нет, только не сейчас… Только не при ней…»

У Вероники зазвонил телефон.

– Привет. Уже на подходе. Через минуту буду у тебя.

Все было будто в тумане. Мишка принялся дышать глубоко и ровно. Он изо всех сил старался сосредоточиться на ее словах…

И тут до него дошел их смысл. Уже на подходе?! НО К КОМУ?!

Сна будто не бывало.

– У кого это ты будешь через минуту?

Вероника повесила трубку.

– Меня пригласили в гости, – уклончиво ответила она, выходя из комнаты. Мишка пошел следом:

– Через минуту ты можешь оказаться разве что у бабули напротив. Сильно сомневаюсь в ее гостеприимстве.

Вероника сделала вид, что не услышала. Она быстро спустилась по лестнице, потянулась за курткой. Мишка опередил ее. Схватил куртку, спрятал за спину.

– Отдай!

– Не отдам, пока не скажешь, куда идешь.

– Я же говорю: в гости. – Она попыталась забрать куртку.

Мишка сделал шаг назад:

– К кому?

– Какая разница?

– Говори, или пойдешь как есть.

Вероника начинала сердиться:

– Отдай! Я и так опаздываю!

– Куда? – Мишка поднял куртку над головой.

– Тебе какое дело?!

– Ты мой друг. Мне не все равно, с кем ты водишься.

– Отдай, тебе говорят!

Она снова достала телефон, посмотрела на часы и протянула жалобно:

– Миша, я правда опаздываю. Нехорошо.

– Я тебя не задерживаю: скажи, куда идешь, и беги на здоровье.

– К Оскару, – буркнула Вероника.

Мишка медленно опустил руки.

– К какому Оскару?

– Ты знаешь много Оскаров? – Она схватила куртку и начала одеваться.

– В том-то и дело, что нет. Зачем ты к нему идешь?

– Люди иногда ходят друг к другу в гости. Что такого? – Вероника натянула шапку. – Мне правда пора. Удачной тебе поездки.

Не дожидаясь ответа, она вышла во двор.

Мишка нахмурился. Этого еще не хватало: его лучшая подруга теперь дружит не с ним, а с Оскаром.

Он закрыл дверь, поднялся к себе. На кровати его ждал не до конца собранный рюкзак. Мишка сел рядом. Настроение было испорчено. В голове он стал отматывать назад весь этот нескладный разговор. Дошел до момента, когда у Вероники зазвонил телефон, и его вдруг осенило: метод с дыханием, оказывается, работает и в обратную сторону! Если дышать и ни о чем не думать – ты засыпаешь, а если, наоборот, сосредоточиться на чем-то важном…

– И почему я раньше об этом не подумал? – пробормотал Мишка. – Нужно обязательно попробовать снова. Только, пожалуй, не сегодня. – Он вспомнил про пролетающий мимо «Альфа Ориона» астероид. Откинулся на подушку, закрыл глаза.

* * *

– Ай-ай-ай, – испуганно лепетала Варя. – Он летит прямо на нас!

«Зрители» из второго ряда столпились в проходе. Мишка тоже встал, протиснулся между Настей и Клавой. Через плечо Эдика был хорошо виден иллюминатор. За стеклом на фоне далеких звезд летела большая яркая точка. Из-за вращения «Альфа Ориона» казалось, будто она ввинчивается в пространство и с каждым витком становится все крупнее. Скоро точка превратилась в сероватую гантель, а потом и вовсе в слипшуюся груду камней. Их очертания вырисовывались теперь довольно четко.

Астероид неумолимо приближался, медленно сползая по диагонали от правой верхней части иллюминатора к левой нижней. Казалось, будто на «Альфа Ориона» несется стотонный грузовик, и от корабля его отделяют считаные сотни метров.

На очередном витке Варя не выдержала: она громко взвизгнула и закрыла лицо руками.

– Не бойся, – спокойно произнес Валик. – До нас он не долетит.

– Ты уверен? – пропищала Варя.

– Конечно. Наши орбиты вообще не пересекаются.

– Как не пересекаются? – Варя раздвинула пальцы и покосилась на Валика. – Совсем?

– Совсем. Они лежат в разных плоскостях.

Мы подошли к нему на минимальное расстояние, и даже сейчас до него больше полутора тысяч километров.

– Да ладно! – пробухтел Дима, выглядывая из-за фотоаппарата. С ним он по-прежнему не расставался ни на минуту. – Какого ж тогда размера этот камешек?

– В поперечнике около пяти километров.

– Ого…

Астероид тем временем начал медленно уменьшаться. Через некоторое время он исчез в левом нижнем углу иллюминатора.

Космонавты зашевелились.

– Не спешите расходиться, – посоветовал Валик. – Через три с половиной часа мы будем пролетать мимо Цереры.

* * *

Лежа на кровати, Мишка долго рассматривал свой потолок. «Все-таки неплохо получилось», – подумал он. Вспомнил, что хотел отправить фотографию Майи. Достал телефон.

В ответ на его сообщение пришла другая фотография – северное сияние над Финским заливом. А следом короткий текст: «Надеюсь, у тебя получится приехать пораньше».

Глава 9. Церера

В поезд сели поздно. Мишкин папа тут же отправил мальчишек на верхние полки и велел спать. Разговоры строго-настрого запретил:

– Поезд прибывает в шесть пятнадцать, подъем – в половину шестого, ни минутой позже.

– Ну что, Миханович, кто первый уснет? – предложил Вовка.

* * *

Глаза открылись сами собой. Мишка осмотрелся. Похоже, все давно закончилось: в соседних креслах никого не было. Мишка разочарованно вздохнул и поднялся на ноги.

– Проснулся? – Валик выглянул из-за спинки стоявшего впереди кресла.

Мишка спросил:

– Я все проспал?

– Не переживай, честно признаться, ничего особенно интересного не было.

– Как же? А Церера?

– Церера была. Только с нашего ракурса она смотрелась еще скромнее, чем астероид. Небольшой серый шарик. Вот самый детальный снимок, который удалось получить. – Валик вывел на экран бортового компьютера фотографию. Мишка в недоумении уставился на нее. Посреди кадра на фоне черного неба висел сероватый мяч для гольфа.

– Это и есть Церера?

– Да. Такой вот большой круглый камень, утыканный кратерами, серый и скучный. Смотришь на него, и даже не верится, что там бушуют настоящие геологические страсти.

– А они там бушуют? – Мишка недоверчиво повел бровью.

– Не исключено. Церера похожа на планету куда больше, чем на астероид. У нее есть и каменное ядро, и ледяная мантия. Может, когда-то там был и подповерхностный океан. Есть подозрение, что до конца он так и не замерз.

– Быть такого не может! Даже на Марсе средняя температура ниже минус шестидесяти. А Церера почти в два раза дальше от Солнца.

– Ты все правильно говоришь, – улыбнулся Валик. – И тем не менее там обнаружены настоящие криовулканы. Знаешь, что такое криовулкан?

Мишка кивнул:

– Это вулкан, из которого вместо лавы вытекает холодная вода.

– Так вот. На Церере есть такая гора, называется Ахуна. Ее высота – больше четырех километров. И это самый что ни на есть криовулкан. Причем действующий. Или, по крайней мере, был действующим в недалеком прошлом. Есть еще несколько подозрительных кратеров, под которыми тоже может быть жидкая вода.

– И как она там оказалась?

– Загадка. – Валик пожал плечами. – Было бы недурно разгадать ее, но, видимо, в другой раз.

– Почему в другой? Если Церера такая интересная и мы пролетели так близко от нее, почему мы не задержались на пару недель? Или даже на месяц?

– Понимаешь, близко – понятие относительное. Для сближения с астероидом полторы тысячи километров – это близко. А для сближения с планетой, пусть даже карликовой, двадцать миллионов километров – тоже близко. И в случае с Церерой без серьезных маневров ближе пролететь мы попросту не можем. Ее орбита, как и орбита нашего астероида, лежит в другой плоскости.

И наклон этой плоскости – больше десяти градусов.

Валик снова повернулся к компьютеру. Вывел на экран трехмерную модель Солнечной системы. Покрутил немного и выставил так, чтобы вся система отображалась не сверху, а с ребра.

– Смотри: в такой проекции плоскость нашей орбиты, как и плоскости орбит других планет, лежит горизонтально. А плоскость орбиты Цереры – под углом. И вот этот небольшой отрезок, – он провел от Цереры невидимый перпендикуляр вниз, к плоскости эклиптики, – ни много ни мало, двадцать миллионов километров. К тому же у нас сейчас слишком большая скорость, было бы безумием гасить ее ради пары месяцев, проведенных на Церере.

– Понятно, – закивал Мишка. Потом вдруг вспомнил, что Эдик советовал ему поговорить с Валиком про радиацию. – А можно еще вопрос?

– Давай.

– Про защиту от радиации. Никак не возьму в толк, почему для Сатурна нам нужна какая-то дополнительная защита. Там что, уровень радиации выше, чем на Меркурии?

– У Сатурна мощное магнитное поле, – ответил Валик.

– Так оно ведь должно защищать от радиации. Разве нет? Вы же всегда говорите, что Землю от солнечного ветра защищает именно магнитное поле.

– Так и есть, внутри магнитного поля уровень радиации действительно снижается, потому что оно отклоняет заряженные частицы. Но куда, по-твоему, деваются, эти частицы?

Мишка пожал плечами.

– Они замыкаются в радиационных поясах, – пояснил Валик. – В этих поясах концентрация частиц увеличивается. Для прохождения через них пассивной защиты уже недостаточно. Нужно подключать активную. Это как гулять под дождем. Если дождь слабый, ты набрасываешь на голову капюшон, и все в порядке: куртка отталкивает часть влаги, остальную впитывает верхний слой. Ты остаешься сухим. А если дождь сильный, приходится доставать зонт.

– И что получается? Пассивная защита впитывает заряженные частицы, как куртка, а активная отталкивает, как зонт, так? – Мишка внимательно смотрел на Валика.

– Не впитывает, а поглощает, – уточнил тот. – Но, в целом, верно. Только самое интересное не это.

– А что?

– Как раз то, что здесь кроются и проблема, и решение одновременно. Магнитное поле – не важно, искусственное оно или естественное – работает одинаково. Оно отклоняет заряженные частицы, меняет их направление. И все эти частицы, как ты понимаешь, отклоняются примерно в одной и той же области в одинаковом направлении. Вот и получается, что вокруг магнитного пузыря собираются целые потоки таких частиц.

– Струи воды стекают по зонту, – продолжил аналогию Мишка.

– Можно и так сказать. Только в нашем случае струи не просто стекают, а закручиваются в водоворот. Я уже говорил: они словно замыкаются в магнитном поле, образуя те самые радиационные пояса. Плотность заряженных частиц в радиационных поясах в сотни, иногда в тысячи раз выше, чем в окружающем пространстве.

Такие пояса создаются и магнитным полем «Альфа Ориона», и магнитными полями планет. И даже магнитным полем самого Солнца. Мы как в матрешке: магнитное поле «Альфа Ориона» защищает от радиационных поясов Сатурна, магнитное поле Сатурна – от солнечной радиации, магнитное поле Солнца – от радиации галактической…

– А галактическая, – перебил Мишка, – она ведь еще страшнее солнечной, верно?

– Это совсем другая история. Это потоки частиц от остатков сверхновых. А где сверхновые, там всегда мощные взрывы с выбросами частиц колоссальных энергий. Там никакая защита не поможет – ни пассивная, ни активная. В нашем примере это уже не дождь, а садовый шланг, и вода в него подается под большим давлением.

К слову, даже внутри Солнечной системы чем дальше мы отлетаем от Солнца, тем влияние галактической радиации выше. Так что и магнитное поле, даже такое мощное, как у Солнца, – тоже не панацея. Оно отклоняет только часть излучения.

– И как тогда быть? – нахмурился Мишка.

– Увеличивать пассивную защиту – делать стенки корабля толще. Только, когда речь идет о галактической радиации, это повышает риск вторичного излучения.

– А это что за зверь такой?

– Вторичное излучение? – Валик потер переносицу. – Как бы объяснить попроще? Понимаешь, когда тяжелые частицы высоких энергий попадают в материал защиты, они выбивают из него другие частицы, тоже опасные для человека. Особенно это актуально при использовании металлических экранов.

– Какой-то замкнутый круг получается, – растерянно произнес Мишка.

Валик пожал плечами:

– У этой задачи нет идеального решения. Любой вариант недостаточно хорош, так что приходится искать компромиссы. Даже в математике не всегда можно найти единственно верный ответ.

А в жизни все в сотни раз сложнее. В жизни не бывает ни черного, ни белого. Мы всегда выбираем между серым и серым. И что серее – это уж дело вкуса.

Глава 10. Звездный городок

– Сколько нам ехать? – спросил Мишкин папа у таксиста, когда их машина тронулась.

– Полчаса, – проворчал водитель.

– Полчаса – это хорошо. К половине девятого будем на месте.

«Отлично, – подумал Мишка. – Автобус отправляется в девять, как раз успеем поговорить с Майи». Чем меньше времени оставалось до встречи с ней, тем больше Мишку интриговала ее странная просьба приехать на экскурсию пораньше.

День выдался пасмурный, но дождь все не начинался. Мишка с любопытством рассматривал проплывающие мимо магазины, бизнес-центры, жилые дома и думал о предстоящей встрече…

Резкий свист тормозов прервал его неторопливые мысли.

Таксист прижался к обочине. К машине подошел дэпээсник, представился, попросил документы.

Несколько минут перебирал их, куда-то звонил. Снова обратился к водителю, попросил страховку. Опять ушел в себя на пару минут. А дальше собрал документы в стопочку, засунул в карман и бросил небрежно:

– Ожидайте.

И, собственно говоря, был таков…

– Ничего, что мы здесь сидим? – спросил у опустевшего места за окном Валерий Александрович.

Подождали минут пять. Дэпээсник не возвращался. Мальчишки нервно поглядывали на часы.

– Ждите здесь.

Мишкин отец вышел. Через минуту вернулся, открыл Мишкину дверь и объявил:

– Приехали. Придется вызывать другое такси.

Итого: небольшая заминка сожрала пятнадцать минут резервного времени. Уже не то что пропустить разговор с Майи, появилась реальная угроза опоздать на автобус.

– Не могу отменить поездку, – проворчал Валерий Александрович. – Второе такси тоже заказать не могу, пока мы «едем» на этом.

Мальчишки переминались с ноги на ногу.

– Дай мне свой телефон.

Мишка протянул телефон.

Сперва отец устанавливал приложение. Потом ждали такси…

«Поездка по Яндекс-навигатору займет восемнадцать минут».

– Каких восемнадцать минут?! – ахнул Вовка. – Наш автобус отправляется через десять!

…Таксист вырулил прямо на тротуар. Вовка выскочил из машины первым. Мишка – за ним. Оба рванули через парковку. Большой туристический автобус с табличкой «Дети» стоял метрах в пятидесяти. Все ребята уже сидели внутри. Ярослав Эдуардович ждал на ступеньке. Увидев мальчишек, он замахал им и пробасил:

– Пошевеливайтесь! Только вас не хватает.

Мария Всеволодовна стояла в начале салона. Она указала на два места в хвосте, слева от прохода. Ребята без лишних слов проскользнули туда.

По пути Мишка встретился взглядом с Майи.

Она будто спросила: «Что же вы так?»

Он виновато развел руками: «Я, мол, спешил как мог…»

Экскурсия началась еще в автобусе. Ярослав Эдуардович рассказывал об истории ЦПК, о том, как Королев[10] лично выбирал площадку для будущего строительства, чем руководствовался, на что обращал внимание.

– Центр подготовки космонавтов – место особенное, – говорил он. – Поэтому и расположение для него подбирали с особенной тщательностью. Все было важно: и отдаленность от городской суеты, и транспортная доступность, и близость к военным аэродромам…

Ярослав Эдуардович рассказал о том, как строился Звездный городок, где жили первые космонавты, пока шло строительство, как они осваивались на новом месте.

Но вот автобус подъехал к КПП[11] № 3.

– Это единственный въезд на территорию ЦПК, через который пускают туристов, – объявил Яро-слав Эдуардович. – Выгружаемся. Дальше пойдем пешком.

Дети вышли из автобуса. Они остановились в густом лесу, часть которого была окружена забором. Въезд на территорию – со шлагбаумом. Перед шлагбаумом – немолодой, приветливого вида охранник. Справа от въезда – двухэтажное здание с большими окнами. Из него вышла женщина в черном пальто:

– Здравствуйте, ребята. Меня зовут Ольга Львовна. Сегодня я буду вашим экскурсоводом. Если кому-то нужно, внутри есть туалет. – Она указала на здание.

– Только не разбегаться, – строго добавил Ярослав Эдуардович.

Мишка подошел к Майи.

– Привет. Ты хотела поговорить.

– Да, – кивнула она. – А вы почему опоздали?

– Нашего таксиста поймал дэпээсник. У него, видимо, с документами что-то не в порядке. Пришлось ждать другого.

– Я должна тебе кое-что сказать, – начала Майи.

И тут к ним подбежала Дарина.

– Привет, как дела?

– Нормально, – проворчал Мишка. – А у тебя?

Она всерьез принялась рассказывать, как у нее дела…

Минут через десять Ярослав Эдуардович велел всем построиться. Разговор с Майи снова пришлось отложить.

Ребята встали на тротуаре парами. Около получаса проверяли документы. Охранник строго сверял фамилии со своим списком. Майи все время поглядывала на Мишку. Видно, ей в самом деле нужно было поговорить. Но сейчас остаться наедине вряд ли получится. К тому же к ней зачем-то пристроился Оскар. От Мишки с Вовкой они стояли далеко, о чем разговаривали, слышно не было.

Когда охранник закончил с проверкой документов, группу пропустили через шлагбаум. Ребята шли вдоль дороги ровным строем. Впереди ждал еще один КПП. Снова шлагбаум, снова проверка документов…

Наконец они оказались на территории Центра подготовки космонавтов имени Юрия Алексеевича Гагарина. И встретил их сам Гагарин. Остановившись у памятника, Мария Всеволодовна сказала:

– Мы с вами приехали в гости, а он, как всегда, идет на работу.

Действительно, фигура космонавта была установлена так, будто он шел из дома в сторону ЦПК. В руке Гагарин нес самую обыкновенную ромашку. Именно с нее Ольга Львовна начала свой рассказ:

– Не случайно Юрий Алексеевич изображен здесь с ромашкой в руке. В проекте художника этой ромашки не было. Цветок попросила добавить жена Гагарина Валентина. Возвращаясь с пробежек, Юрий Алексеевич всегда приносил ей цветок.

Сфотографировавшись с Гагариным, ребята пошли дальше, за автобусной остановкой свернули направо.

– Сейчас мы находимся на территории первого в мире Центра подготовки космонавтов, – продолжила Ольга Львовна. – Справа от нас здание центрифуги. Точнее, два здания: в одном расположена центрифуга ЦФ-18, в другом – ЦФ-7.

– А чем они отличаются? – спросил Вовка.

– Размером, – улыбнулась экскурсовод. – У ЦФ-18 радиус вращения восемнадцать метров.

А у ЦФ-7, как думаете, сколько?

– Семь, – радостно отрапортовал Вовка.

– Совершенно верно. В здании слева расположены залы тренажеров космического корабля «Союз» и станции «Мир». С них мы и начнем.

– А в других зданиях что? – полюбопытствовал Емелин.

– Дальше по левую сторону – здание, в котором находится зал Российского сегмента МКС. Справа с куполом – планетарий. Круглое здание впереди – гидролаборатория. Все это мы сегодня увидим. А из того, что не увидим: есть административные помещения, медицинский корпус, учебные классы. Но обо всем по порядку.

Ребята вошли в первое здание. Их провели в зал тренажеров космического корабля «Союз». В этом зале было три тренажера: пилотируемый «Союз», грузовой «Прогресс» и тренажер для отработки стыковки в ручном режиме. Ольга Львовна, разумеется, начала с «Союза».

– Разработка базового модуля корабля «Союз» началась под руководством Сергея Павловича Королева еще в 1962 году, – говорила она.

Рассказывала экскурсовод много: буквально сыпала датами, техническими характеристиками, историческими фактами. А у мальчишек и девчонок куда больший интерес вызывали простые мелочи. Например, ботинки на ступеньках «Союза».

– Чей туфля? – захихикала Дарина, указав на них пальцем.

– Наверное, тренировка идет, – ответила Ольга Львовна.

– И что ж они, босиком тренируются?

– Босиком. Эта традиция живет со времен Гагарина. Когда Королев впервые позвал его познакомиться с кораблем, Юрий Алексеевич поднялся на ступеньки, снял ботинки и босиком вошел внутрь.

– А мы можем туда заглянуть? – спросила Дарина.

– В сам тренажер нет. А вот эта спускаемая капсула, – Ольга Львовна указала на «половинку» корабля, стоявшую в стороне, – как раз для туристов.

Ребятам разрешили не только заглянуть внутрь, но даже забраться туда и посидеть в креслах.

Из зала тренажеров космического корабля «Союз» они перешли в зал станции «Мир». Размеры этой конструкции впечатлили даже Мишку. Он никогда не видел свой «Альфа Ориона» рядом со знакомыми объектами на Земле (не считая, конечно, собственной комнаты), а в космическом пространстве, где сравнивать не с чем, масштаб терялся. Зато здесь, во внушительных размеров ангаре не менее внушительный «Мир» показался Мишке едва ли не небоскребом, положенным на бок.

Ребят разделили на группы. Первую (в ней оказались Мишка с Вовкой, все четыре девчонки и, как назло, Буйнов, Кравцов и Емелин) повели внутрь базового блока орбитальной станции.

Изнутри он показался Мишке куда меньше, чем снаружи. Ребятам пришлось стоять буквально плечом к плечу.

– Дамы могут присесть, – предложил Павел Сергеевич. Это был второй экскурсовод от ЦПК.

Он рассказывал только про станцию «Мир».

Девчонки расселись на табуретки вокруг стола. Парни распределились по периметру «предбанника» (вглубь помещения проходить не разрешалось, там даже висела специальная оградительная ленточка).

– Что ж, ребята. Вы попали в базовый блок орбитальной станции «Мир». Это основное звено станции, объединяющее ее модули в единый комплекс.

Павел Сергеевич рассказывал обстоятельно, со всеми подробностями. Про переходный отсек, про центральный пульт управления, про системы жизнеобеспечения, про набор инструментов для наших, как он выразился, «рукастых» парней, про рабочий стол.

Этот стол оказался предметом особой гордости. И наверное, не случайно.

– Как вы думаете, зачем нужны все эти ручки? – Павел Сергеевич, не дожидаясь ответа, распахнул сперва один ящик, затем другой, третий… – Ничего лучшего для организации приема пищи в невесомости за прошедшие шестьдесят лет так и не придумали, – с гордостью объявил он. – Здесь и печка для разогрева пищи, и специальные отсеки для мелочей, и мусорный контейнер… А эту решетку, – он указал на металлическую сетку в середине стола, – наши ребята прозвали крохобором.

Если говорить по-простому, это обыкновенный пылесос. Мелкие крошки он засасывает внутрь. Крупный мусор – пакеты, бумагу и все такое – присасывает.

– Неужели все это было продумано заранее? – не сдержал удивления Мишка.

– Конечно, – без доли сомнения ответил экскурсовод. – Над обустройством станции работали целые институты. Сотни ученых и инженеров.

– Скажите, а ведь на станции, наверное, очень мощная вентиляция? – спросила Майи. – Как там со сквозняками?

– Со сквозняками отлично! – улыбнулся Павел Сергеевич. – Дуют сквозняки. Дуют, как полагается. И гудят, точно пара десятков пылесосов.

– Теперь у тебя есть прекрасный аргумент для бабули, – хохотнул Оскар, – чтобы наконец убедить ее, что болеют от вирусов, а не от сквозняков.

Майи улыбнулась и бросила короткий взгляд на Мишку.

– Так вот, – продолжил Павел Сергеевич, – возвращаясь к предмету нашего разговора. Точно такое же рабочее место сейчас используется на МКС. Только табуреток там нет: в невесомости они оказались без надобности. А вот конструкция стола практически не изменилась. Разве что в печках убрали круглые отделения. Как думаете, почему?

Дети молча уставились на одну из печек.

– Все просто. Вы наверняка знаете байку о том, что космическая еда должна подаваться в тюбиках. – Ребята закивали. – На практике эта идея не прижилась. Космонавты давно перешли на сублимированные продукты. Знаете, что это такое?

– Обезвоженные, – пояснила Майи.

– Молодец, – похвалил ее экскурсовод. – Так и есть: из готовой еды полностью удаляют влагу, закрывают в вакуумную упаковку, и в таком виде она может храниться очень долго. А на орбите ребята просто добавляют в нее воду и оставляют на десять-пятнадцать минут. Еда восстанавливается – и пожалуйста, приятного аппетита.