Цыганское монисто историй

– Да ты что? Ни разу не слышал вживую как это…

Тут раздался звонок мобильного телефона. Михаил посмотрел на дисплей, и с досадой подумал: «-Вот ведь, беспокойное хозяйство, который раз за день звонит!».

– Да! Я уже к вам еду.

– Ой, а я всё жду… Так плохо без холодильника… – нудно причитала по телефону заказчица.

– Я понимаю, что плохо без него. Сейчас буду. Я же сказал, еду уже! – и отключил связь.

Снова оказались в заторе. Автомобильные пробки в большом городе – обычное дело.

– Похоже, надолго, – сказала Галя.

– Да, торопиться бесполезно… – согласился Михаил, и устало вздохнул.

– А вы чем занимаетесь в свободное время?

– А я больше люблю поваляться на диване, да ещё кино посмотреть. Собака есть, овчарка Ромас. Отец на пенсии, от нечего делать, пока меня нет, с ним занимается. А летом на даче обычно пропадаем.

– У нас была дача тоже, но только продали. Некому за ней смотреть, да и некогда. Целый день покрутишь баранку – ни до чего…

– Не обидишься на вопрос? А сколько тебе лет?

– Двадцать шесть, – ответила Галя.

– Намного моложе выглядишь.

Галя улыбнулась, хитро взглянула на Михаила.

– И на сколько?

– Лет на шесть моложе.

– Ну, хорошо… А самому сколько?

– Тридцать стукнуло.

– Не много… – пробормотала Галя, трогая такси с места.

– А братья, сестры есть? – поинтересовался Миша.

– Брат. Он сейчас в армии служит. Придёт, – тоже в парк наш, наверное, пойдёт.

– Надо же, целая династия таксистов получается!

– А что? Нормально.

– А муж как к этому относится?

– Он никак не может к этому относиться, потому что его не существует в природе…

– То есть, не замужем? – уточнил Михаил.

– Как это догадался? – засмеялась Галя.

– А как тебя жена отпускает к одиноким женщинам – заказчицам?

– А её тоже в природе не существует.

– Даже так…

– Перед Загсом чист, как стеклышко!

– Это мне всё равно…

– Совсем?

– Совсем. Тем более что уже приехали, – и Галя плавно остановила такси.

Михаил увидел табличку на доме: Сосновая семьдесят восемь.

Только когда такси ушло, Мише стало очень досадно, что не сообразил взять номер телефона у девушки.

«-Теперь, вряд ли ещё увидимся…» – подумал он с сожалением…

…Однажды Михаил пришёл по заявке. Хозяин, подтянутый моложавый мужчина, лет пятидесяти, без суеты проводил его на кухню к холодильнику.

– Что-то барахлить начал. Наверное, пора уже другой брать.

– Посмотрим, что с ним такое, – деловито сказал Миша, и начал привычно осматривать технику.

За его действиями наблюдал не только хозяин квартиры, но и попугайчик, сидевший в клетке. Он то чистил пёрышки на жёрдочке, поглядывая на незнакомца, то, играя, теребил блестящий маленький колокольчик. С присвистом поцокал, издал громкий крик, опять поцокал, и потом глухим, не очень разборчивым голосом выдал:

– Чивик – умница… умница… Чивик – умница…

Миша не мог сдержать радостной улыбки. Он улыбался своей мысли о том, что из его жизни, возможно, больше никогда не уйдёт случайное такси…

Такие разные…

ОНА приходит не спрашивая разрешения войти в сердце. Может войти вихрем, сметая на пути всё и вся, не терпя преград. Нежданой гостье совершенно всё равно, как воспримет человек ЕЁ появление. Всё вокруг исчезает, кроме той, или того, ради которой вдруг бешено заколотилось сердце. ОНА не приемлет отказа, и без промедления сжигает душу на костре страсти. ЕЁ мелодия – фламенко, танго. ЕЁ цвет – красный, малиновый. О, как не просто под воздействием этого урагана эмоций сохранить самообладание, и не потерять ориентацию в пространстве и времени! ОНА требует отдаться полностью, и без остатка! Это крепкий коньяк, пьянящий и отбирающий всякую способность к сопротивлению. Это зной в разгар лета. Действие ЕЁ чар краткосрочно, подобно извержению вулкана: сильный жар огня очень скоро превратит свою жертву в пепел, и ветер разметает его в разные стороны. Ураганная ЛЮБОВЬ – танец на острие ножа, который ранит, и с этим невозможно совладать. Холодная сталь клинка не знает жалости, оставляя на сердце глубокие кровоточащие раны. А в итоге – опустошение, горькие слёзы…

Однако, есть люди, которые желают прожить хоть минуту, но ярко, не тлея. Они становятся живыми факелами, озаряя своим огнём всё вокруг. Отсюда и появляются рассказы о Данко, Прометее, Раде, Кармен…

А есть другая, которая подходит тихо-тихо. Для НЕЁ не важно, сколько человеку лет, потому что вне времени. Возьмёт мягко за руку, и Он или Она оказывается в другом мире, мире исполнения фантастических желаний. Там, в саду, благоухающем невероятной красоты цветами, слышится вальс, или менуэт. Там встречаются глазами Он и Она… и превращаются в прекрасных белых лебедей. Именно эти птицы стали символом верности. Прикосновения друг к другу отзываются внутри сладкой истомой, прокатываются трепетной волной по всему телу. Как волнует кровь эта нега! Нежная зелень травы ковром стелется под ногами, бирюза неба зовёт в полёт, а Вселенная осыпает искрящимися звёздами. Это чувство – как сладкое шампанское в сказочную новогоднюю полночь, будоражащую душу, воображение. Это запах апельсин и шоколада из детства, когда каждый ещё верит в чудеса. Как робка и трогательна ОНА, когда охватывает первый раз! Когда человека ещё не покинуло детство – не решается надолго задержаться рядом, только коснётся краешком: оставит в памяти косички девчонки, тёплую ладошку, в которой тает подаренная конфета… А вот придёт юность – тут никого не пропустит, каждого закружит в своём волшебном танце! ОНА ничего не требует взамен дарованной способности видеть огромную палитру красок окружающего мира, лишь просит беречь ЕЁ, потому что хрупка и нежна, словно бабочка…

Таксист

Каких только пассажиров не перевозил Фрунзик! Каких только историй не наслушался! Если записать эти рассказы, – на целую толстую книгу хватит…

Сам он не молодой. Чёрные волосы, с проседью на висках. Крупный нос с горбинкой. Тёмные блестящие глаза всегда казались грустными, даже когда он, на самом деле, смеялся. А посмеяться он любил. Внешностью очень напоминал известного артиста Фрунзика Мкртчяна. Его родители даже назвали тем же именем.

Переехали всей семьёй давным-давно из Армении. Сначала не просто было: то решали проблему с жильём, то думали чем заниматься, чтобы иметь средства на жизнь. Поначалу торговали фруктами, но это оказалось накладно. Открыли обувную мастерскую, – взялись притеснять вымогатели. В конце концов, и эту затею оставили. И вот оформили кредит в банке, купили легковую машину. Так Фрунзик стал частным таксистом…

До сих пор помнит своих первых клиентов. Встречу с ними он воспринял как добрый знак, и трогательную фигурку Ангела, что пассажиры подарили, с того времени всегда возит с собой…

– На Калининскую, пожалуйста! – попросила подбежавшая, довольно симпатичная, молодая девушка.

Не дожидаясь согласия, быстро села на переднее сиденье.

– Даша! Не сходи с ума! – крикнул догнавший её парень, и открыл дверь машины.

– Не дури. Пошли домой! – и предпринял попытки вытащить девушку из такси.

– Не пойду я! Хватит с меня… – заупиралась пассажирка.

Фрунзик слушал перепалку, но не мог понять, что ж такое случилось. Наконец, вмешался в их спор:

– Э, пачему ругаетесь, а? Мой машина нэ рамашка, гадать паедишь – нэ паедишь, да…

Молодые спорщики замолчали, посмотрели на него, и, не сговариваясь, одновременно хором сказали:

– Не вмешивайтесь, пожалуйста!

Переглянувшись, рассмеялись. С ними и Фрунзик.

– Что вы спорите, а? У меня аж голова сильно закипэл…

– Понимаете, – начала объяснять девушка, -я собираю фигурки Ангелочков, а Вадим обвиняет меня в том, что эта коллекция стала очень большая, и занимает много места на полках. Ему, видите ли, некуда ставить свои компьютерные диски!

– Её коллекция достигает невероятных объёмов! Вы бы видели, сколько она насобирала фигурок! – оправдывался молодой человек.

– Эгоист, – всхлипнула девушка, упрямо мотнув головкой, -я эту коллекцию с детства почти собираю!

– И это вэсь ваш проблема? – спросил Фрунзик, не в силах сдерживать улыбку.

– А разве этого мало? – искренно удивилась вопросу девушка.

– Он всё время только о своих дисках и думает! Вот, посмотрите, какие они красивые, – и достала из сумочки показать небольшую красочную фигурку.

– Красывий… – по достоинству оценил Фрунзик, и добавил:

– Я умный вэщь вам скажу… Пора вам живой ангелочек заводить…

– Что вы сказали? – опять в один голос спросили молодые.

И все снова рассмеялись.

– Как сказал мой дэд Армэн Назарян, самий мудрий и увжаемий человек: «-Если очень хочешь увидэть сказку – дэлай её в жизни!».

– Я, в принципе, за это… – растерянно согласился парень.

– И я тоже… – смущённо сказала девушка, и, помолчав, снова попросила отвезти на Калининскую.

– Даша, зачем? Пошли домой! – снова начал уговаривать молодой человек.

– У меня там сейчас никого нет дома… – негромко сказала девушка.

– Ах, вот как… Шеф, поехали, пожалуйста…

– Как скажешь, дарагой, да… – весело откликнулся тот.

Они пересели на заднее сидение, и Фрунзик тронул такси с места…

Время от времени поглядывая в верхнее зеркальце, с умилением наблюдал, как молодые обнялись, и, не замечая уже никого кроме друг друга, заворковали, как два голубка…

Когда приехали, и, расплатившись, вышли, девушка вдруг остановилась, и, обернувшись, крикнула Фрунзику:

– Подождите!

Она быстро подбежала к нему, неожиданно чмокнула в щёку, и подала фигурку Ангелочка.

– Это вам… на счастье…

Не оборачиваясь, пошла к своему мужу…

Фирменный потоп

Зима уже давно вступила в свои права. Природа нехотя погрузилась в спячку до весны, а вот люди – суетились, готовясь к новогоднему празднику.

Светлана никогда не ходила встречать его в чужой дом. Даже если приглашали хорошие знакомые. Просто потому, что очень любила свою маленькую квартирку, и не хотела оставлять её в такое время тёмной, пустой. Считала это неким предательством. Приглашать к себе кого-то тоже не решалась. Понимала, что пора думать о семейной жизни, но мешала привычка к уединённости.

Наступило тридцать первое декабря. Закончился, наконец, последний рабочий день в уходящем году. Немногочисленные служащие офиса, (шесть девушек и три парня), потихоньку собирались уходить. Перешучивались, в предвкушении праздничного развлечения. Ждали, пока старший менеджер Алексей проверит сигнализацию кабинетов, а потом всем вместе покинуть стены фирмы на долгий выходной.

Тут неожиданно они услышали крик:

– Трубу прорвало!

Сначала это восприняли как неуместную, недобрую шутку, но когда пришли в складское помещение, то увидели пренеприятнейшую картину: под коробками с бытовой техникой стояла огромная лужа. Из трубы, подведённой к раковине, вырывался фонтан холодной воды.

– Только этого не хватало! – недовольно насупила красиво очерченные брови менеджер Маргоша. Посмотрела на свои изящные часики на тонкой ручке. Её давно ждали на вечеринку, и перспектива задержаться не радовала. От досады надула губки, и посмотрела в потолок.

У остальных тоже хорошее настроение пропало. Все уже были настроены идти по домам, готовиться к застолью.

– Ну, что стоите? Надо убирать технику! – скомандовал Алексей, и начал звонить в аварийную службу.

Вода продолжала прибывать. Ничего не оставалось делать, как снять верхнюю одежду, и быстрее выносить коробки из склада на сухое место.

Неожиданно для всех, Денис, тщедушный, худощавый и неуклюжий парень, отвечающий за работу всей компьютерной аппаратуры в офисе, быстро ушёл, и очень скоро вернулся с рулоном изоленты, мотком проволоки и плоскогубцами. Понимал, что неминуемо промочит ноги, но, тем не менее, прошёл по луже, и предпринял попытку замотать трубу, чтобы хоть немного убавить течь. Вода хлестанула веером, окатив его с головы до ног. Девушки завизжали, испугавшись. Отбежав, побросали тряпки, совки, которыми собирали воду в вёдра.

Оказавшись мокрым, Денис всё равно продолжал попытки, пока, наконец, получилось. Он, как будто не замечал, что ноги промокли, сам в сырой одежде.

Опять взялись выносить коробки, и убирать воду. Девушки морщились от недовольства. Сегодня была организована небольшая пирушка – междусобойчик. Выпили. Плюс к этому почти у каждой из них обувь была на высоких каблуках, поэтому на шпильках чувствовали себя не очень устойчиво.

Появились два долгожданных слесаря. Они находились не совсем «в рабочем» состоянии. От мужчин, возраст которых трудно было определить, исходил сильный запах традиционного сочетания водки, лука и солёных огурцов.

Посмотрев на намотанную изоленту, переглянувшись, хмыкнули.

– Это чё за умник навязал тут? – спросил один из них, и, потрогав намотку, наставительно добавил:

– Надо было в подвале винтель перекрыть, и всё!

– Вот и перекройте! Это же ваша работа! Мы откуда знаем, что там надо крутить? – сказал Алексей.

Он взял нужные ключи, и пошёл к подвалу. За ним – лениво, нетвердыми походками, оглядываясь маслеными глазами на девушек, нехотя пошли слесаря…

Наконец, закончили уборку, и быстро одевшись, все вышли на улицу. Наскоро попрощавшись, каждый заторопился в свою сторону.

Света невольно посмотрела на Дениса, съёжившегося от холода. Он так и не смог дозвониться до брата, чтобы тот приехал на своей машине. Хотел вызвать такси, но диспетчер сказала, что придётся очень долго ждать. Попутку остановить тоже оказалось не просто.

– Как же ты будешь добираться до дома в мокрой одежде? Я недалеко живу, всего через три дома. Пошли ко мне, посушишься!

Холод заставил Дениса принять предложение.

– Ну, если не помешаю… – нерешительно согласился он.

– Пошли!

Дома Светлана сразу отправила Дениса в ванную снять сырое, и завернуться на время в тёплый, мягкий плед. Сама вскипятила чай, и достала мёд.

До встречи Нового года оставалось достаточно времени. Вполне хватало успеть накрыть на стол. Пока гость грелся чаем, она развешала сушиться его вещи, и занялась кулинарными делами.

Денис, закутавшись в плед, сидел у небольшого обеденного столика на кухне. На виду была только взъерошенная, как у воробьишки, голова и кисть руки. Он шумно отхлёбывал горячий чай. Сняв очки, запотевающие от исходящего из кружки пара, подслеповато щурился, оглядываясь по сторонам. Он казался в этот момент совсем мальчишкой. Таким трогательно – наивным, что Светлане захотелось как ребёнка погладить его по голове.

– Денис, а сколько тебе лет?

– Двадцать пять, а что?

– Да так, ничего… Просто спросила.

– А тебе?

– Тоже двадцать пять…

Слово за слово, завязался разговор. Из него Светлана узнала некоторые подробности из жизни Дениса, о которых раньше и не подозревала. Например, то, что он был женат. Правда, брак оказался недолгим. Жена вскоре ушла к бывшему своему ухажёру. Детей не успели завести. Живёт в квартире с братом, его женой, и их маленьким сынишкой. Он много путешествовал по России. Был однажды в Индии. Много интересного там видел. Пообещал Светлане при случае показать фотографии, которые сделал в Дели, Бомбее.

Однако время шло. Пора было накрывать на стол, и провожать уходящий год. Денис предложил помощь, раз уж вместе решили встречать праздник.

Когда они переместились из кухни в комнату, Светлана включила телевизор. По сложившейся традиции в новогодний вечер показывали «Иронию судьбы…». Молодых людей очень рассмешило то, что как раз в это время жених главной героини говорил: «-Какая гадость, какая гадость, эта ваша заливная рыба…».

– Надеюсь, мои блюда тебе понравятся… – смеялась Светлана.

Посмеялся от души и Денис. Потом уже вдруг серьёзно посмотрел на девушку внимательным долгим взглядом, и неожиданно сказал:

– А ты, оказывается, очень красивая… Тебе очень идёт с распущенными волосами…

Светлана от этих слов смутилась. Помолчав, сказала:

– Скоро двенадцать…

Она смотрела на Дениса, осторожно открывающего вино, и впервые увидела в нём не того нескладного парня, с которым работает, ни мальчишку, недавно сидящего в пледе с кружкой чая у неё на кухне, а молодого, интересного мужчину, с которым в новогодний вечер так неожиданно свёл фирменный потоп…

Бомж

– Глянько, опять пришёл, бродяжка, – сказала Наташе уборщица Тоня, кивнув в сторону двери, на несмело вошедшего мужчину в потёртой старой куртке.

– Ну, пришёл, и пришёл. Мне-то какое дело, кому эту кашу накладывать? – вздохнула Наташа, мельком взглянув на посетителя.

Вид, конечно, у мужчины был не идеальный. По возрасту лет пятьдесят пять. Скорее, ему было меньше на самом деле. Волосы явно давно не были в руках парикмахера, обвисли несвежими прядями. Осунувшееся лицо, с пробивающейся щетиной. Тусклые, грустные глаза. Из ворота грязноватой куртки виднелся мятый, несвежий ворот рубашки.

– Пшённой каши, пожалуйста, хлеб и чай… – попросил он хрипловатым, простуженным голосом.

– Пожалуйста, – и Наташа подала заказ.

Он прошёл с подносом к кассе.

– Не хватает тридцати копеек, – поморщилась брезгливо кассирша Оксана.

Мужчина порылся по карманам, но больше денег у него не оказалось.

– Больше нет… – и растерянно потоптавшись на месте, пошёл к выходу.

– Э, мужчина, а кашу мне, что ли, оставил? – окликнула Оксана.

Посетитель вышел, не оборачиваясь.

– Ну, ты посмотри! Пьянь подзаборная! Попропиваются, а потом не знают, на что пожрать, – завелась Тоня.

– Грязь только таскают! Как глотки от этой водяры, не полопаются!

«-Нет, это не пьяница. Похоже, у него что-то действительно случилось в жизни. Не пустые у него глаза, как обычно бывает у совсем опустившихся людей. Не алкоголик он…» – неожиданно подумала Наташа.

Почему так подумала, – не могла себе объяснить. Хотя к ним в столовую заходили всякие люди, этого мужчину ей, почему-то, стало жаль. Она, повинуясь внезапно возникшему сочувствию, догнала его:

– Мужчина, подите, поешьте. Я накормлю.

– Спасибо, – смутился он, но голод был сильнее всех сомнений и обид. Он покорно вернулся в столовую за Наташей.

Она налила ему тарелку супа, а к той каше добавила котлету. Он смотрел на это растерянно, часто моргая повлажневшими глазами. Стоял, и молчал, пока Наташа не помогла ему разместиться за столиком.

– Садись, ешь…

– Спасибо…

Незнакомец принялся молча быстро глотать пищу, с удивлением поглядывая на неожиданную благодетельницу.

– Наташ, оно тебе это надо? И чего ты с ним возишься, – фыркнула Тоня.

Народу не было, поэтому Наташа присела к незнакомому мужчине за столик, и спросила:

– У тебя что-то случилось?

– Не знаю.

– Как это? Совсем не знаешь?

– Я ничего не знаю. Ни имени, ни где живу…

– Ты это серьезно?

– Хочу вспомнить, и не могу. Очнулся, не помню где. Пошёл. Ходил по улице. Пришёл сюда.

– И давно не ел?

– Не знаю. Вчера, наверное, – пожал он плечами.

– Батюшки, да как же ты живёшь? Где твои вещи? – всё больше и больше удивлялась Наташа.

– У меня всё с собой.

– А документы какие-нибудь есть?

– Нет ничего.

Наташа обхватила свое лицо ладонями, не в силах сразу сообразить, чем же она может помочь человеку. Это по телевизору иногда рассказывают о людях с амнезией, но чтобы вот так столкнуться в жизни…

Она понимала, что, скорее всего, её не поймут домашние, но по-другому просто не могла поступить:

– Вечером приходи сюда, пойдем ко мне. Не помирать же на улице!

– А я не помешаю? Меня не прогонят? – опасливо спросил мужчина. Видно, не раз его шугали с мест, где он останавливался отдохнуть.

– Ничего, как-нибудь решим это… – пообещала Наташа, хотя и сама сомневалась.

К закрытию столовой незнакомец, всё-таки, подошел. Он топтался, ожидая, неподалеку от входа, и чувствовалось, что очень ослабел за всё время бродяжничества.

– Как же тебя называть… – вслух начала размышлять Наташа, выйдя с работы.

– Раз имени не знаешь, пусть будет – Виктор. Как тебе? Не возражаешь?

– Ладно, – согласно кивнул он головой, и они пошли…

– Кто это? – был первый вопрос Наташиного брата Никиты, когда он увидел гостя.

– Потом объясню, – махнула она рукой, -дай ему лучше какую-нибудь рубашку да брюки.

– Я не понял, ты кого привела?

– Считай, что это – мой жених, если так хочешь знать.

– Да этого жениха надо с лестницы спустить! – и хотел уже выставить пришельца, но Наташа сдержала его, умоляюще глядя на возмутившегося брата.

– Никита, я попозже тебе всё расскажу. А сейчас, прошу тебя, дай рубашку и брюки какие-нибудь…

Одёжка Никиты оказалась гостю впору. Наташа отправила нового знакомого в ванную мыться, а сама взялась готовить ужин, попутно рассказывая брату о бродяге.

– А если это ловкий аферист? – резонно спросил Никита, выслушав сестру.

– Завтра мы пойдём в больницу с ним, раз болен. Он всего ночь ночует.

– Ну, не знаю… – засомневался Никита.

Ему тоже было по-человечески жаль мужчину, но и опасался за сестру, себя.

– Ладно, присмотрю за ним…

На следующий день, после завтрака, Наташа и новый знакомый Виктор отправились в больницу. За ночь мужчина отдохнул, и уже не выглядел настолько измотанным скитанием, как вчера. Вид был свежее и опрятней. Он, слабо улыбаясь, жмурился на, неяркое пока, солнце, и доверчиво шёл рядом с Наташей.

В больнице Виктора осмотрели, расспросили, и уже во второй половине дня определили в палату.

Оказавшись в чистом, тёплом помещении, Виктор, всё ещё не веря в то, что для него наступают изменения к лучшему, покосился на дверь, и опасливо спросил:

– А меня не прогонят?

– Нет, не бойся. Вылечат твою амнезию. Всё будет хорошо! Я приходить к тебе буду.

Виктор больше ничего не сказал, только взял в свои ладони её руки, и начал с благодарностью их целовать.

Главная роль

Режиссёр Дмитрий Георгиевич Кохан давно уже искал актрису на главную роль. Просмотрел много претенденток, но ни одна не прошла пункты предъявляемых требований к типажу. Это должна быть фотогеничная, средних лет брюнетка, имеющая достаточно привлекательную внешность. А самое главное, – естественность под прицелами кинокамер. Необходимо суметь так вжиться в роль, так прочувствовать её, чтобы зрители поверили в правдивость образа.

Вот такие задачи Дмитрий Георгиевич ставил перед собой, своим помощником Виктором Дымковым, а главное – перед актрисой, которая будет играть героиню – казачку Лизавету. На первый взгляд – ничего архисложного нет. Только вот не удавалось найти такую.

Однажды в кабинет режиссёра почти вбежал Виктор, и с порога, эмоционально жестикулируя руками, восторженно закричал:

– Дмитрий Георгиевич, нашёл! Нашёл нашу Лизавету!

– Во-первых, не ори, я хорошо слышу. Во-вторых, не надо столько эмоций, – устало сказал Кохан.

– Кто она?

– Совершенно случайно! – захлёбываясь от переполняющего восторга начал рассказывать Виктор.

Быстро подошёл к тумбочке, налил из графина в стакан воды. Осушив его одним махом, шумно выдохнул, а потом продолжил:

– Она разговаривала по телефону на переговорном пункте на вокзале. По говору понял – казачка. Она уже купила билет, и должна была вот-вот уехать. Не помню, что ей болтал, что обещал, но… – тут он поднял вверх указательный палец, и горделиво продолжил:

– Не отпустил, и привёз сюда!

– И где она?

– В коридоре. Уж не знал, как уговорить. Главное, то, что надо!

– Зови, посмотрим, – без особого энтузиазма распорядился режиссёр.

Виктор вышел, и через некоторое время вернулся, ухватив под руку черноглазую женщину лет тридцати пяти.

– Здравствуйте, – негромко поздоровалась гостья, -меня…

– Вот она! – перебил Виктор, крепко обняв её за плечи, и довольно улыбался.

– Здравствуйте… – ответил режиссёр.

Быстро окинув взглядом, внутренне разочаровался. Это была обычная женщина. Да, брюнетка. Да, скорее, фотогенична. Длинные волосы, заколоты сзади. Одета обычно, но со вкусом. Только вот не увидел в ней ту Лизавету, которую искал. Машинально спросил:

– Вам Виктор рассказал, на какую роль мы ищем актрису?

– Я сбиралась тута ехать к сродникам на Дон, а Виктор уговорил в кино сняться…

– Вас как зовут? – спросил Кохан.

– Павлина. Можно просто Поля.

– Знаете, Поля… Если честно, то мой помощник несколько поторопился вас пригласить. Нам немного другой типаж нужен для фильма… – сказал с сожалением Дмитрий Георгиевич, поглаживая в раздумье подбородок. Он очень не хотел обидеть женщину, и старался отказать потактичнее.

То, что произошло в следующую минуту, не ожидал никто. Полина, гневно полыхнув чёрными глазами на Виктора, подбоченилась, и, отпустив на волю весь скрытый прежде темперамент своей казачьей натуры, начала надвигаться на оторопевшего помощника режиссёра.