Крылья

Все ее попытки казаться более женственной и презентабельной, сработали бы, вполне возможно, на каком-нибудь слесаре или плотнике, но Максим, заметив ее мешки под глазами и усталость в движениях, понял, что не один он вчера заливал душу алкоголем.

– К нам на днях приезжает комиссия, – деловито подхватила Галина Павловна. – Будет проверять крыши, подвалы, улицы…

– Мы их проведем по заранее готовым маршрутам, конечно. Но их надо как следует подготовить, – заключила Светлана Сергеевна.

– Сначала пойдешь в седьмой дом на Рабочей улице, который за школой, – зевнула Алена Алексеевна. – Там тебя встретит Олег. Как закончите, перейдете в девятый, что рядом. Все понятно?

– Да, – кивнул Максим.

– Ну, вперед! И возвращайся только с победой, – произнесла Светлана Сергеевна, рассчитывая на одобрения остальных женщин, но в этот раз ее командирский юмор никто не оценил.

Ветер стих и снег плавно крупными хлопьями ложился на землю, моментально тая возле люков тепловых камер, рядом с которыми ворковали голуби. В такие редкие моменты Темногорск действительно был красив. Особенно его мелкие улочки и дворики.

Максим вспомнил, как он, будучи во втором классе возвращался из школы. Только, кажется, это был ноябрь, а не апрель. Выпал первый снег. Такой же красивый и крупный. Он шел и лепил снежки. Большая стена без окон двухэтажного отделения почты идеально подходила для мишени. Снег прилипал к бугристой поверхности и при желании можно было нарисовать рисунок, например, рожицу, если кидать снежки очень точно.

Сейчас же, проходя мимо свежих сугробов, у Максима возникло то же самое желание. Взять снег, сжать посильнее и кинуть куда-нибудь подальше. Но его как будто что-то сковывало. Былая детская радость куда-то улетучилась и сложно было сказать, в какой именно момент жизни это произошло.

И вот он уже подходил к дому, думая лишь о том, чтобы поскорее этот день закончился и можно будет зайти в магазин за бутылочкой пива. Заметив приоткрытую дверь подвала, Максим залез внутрь. В глубине полутемных катакомб он рассчитывал увидеть очередного простого парня, который оступился и был обречен, как и он, отрабатывать свои сто или двести, а может и все пятьсот часов. Но какого было его удивление, когда Максим увидел перед собой грязноватого вида дварга, карлика, который копошился возле труб. Низковатый мужичок повернулся к Максиму, неуклюже подошел и протянул свою грубую руку.

– Здаровоу, – проговорил он, показав в неловкой улыбке свои коричневые кривые зубы. – Олех.

– Максим, – оторопев, ответил наш герой.

Еще ни разу в своей жизни Максим не разговаривал с дваргом. Для него этот народ всегда оставался где-то в тени. Вот они подметают улицы, вот убирают снег или закидывают в кузов грузовика мешки с листьями. Словно простые и безмолвные рабочие. Правда, несколько дваргов жили рядом с ним, в городке, но на самой окраине, куда Максим никогда не заходил. Оказалось, что Олег вовсе не уголовник, а официально работает в ЖЭУ разнорабочим.

– Пойдем, поможешь мне тут кое-что… – проговорил Олег и побрел в своей грязной телогрейке в глубь подвала.

У стены стояло несколько больших мешков с мусором. Было заметно, что здесь хорошо поработали. Взвалив мешки на спины, они направились на улицу к мусорным бакам.

– И сколько ты здесь получаешь? – поинтересовался Максим.

– Восемь тысяч креллов, – хрипнул Олег.

– Восемь? Это же копейки какие-то…

– Ну я еще эта… Я еще у себя там подрабатываю, у дяди… В столовой. Так что выходит нормально. Тысяч десять.

– Ужас, – сказал Максим. Зарплата в десять тысяч, даже по меркам такой провинции как Темногорск, была одной из самых низких. – А давно здесь работаешь?

– Дак уж эта… Третий год, наверноу… Да, третий год уж.

– И не надоело?

– Ну эта… Устаю, конечно. Там, эта, чо уж… – с трудом подбирал слова Олег. – Таблетки пью…

– Таблетки?

Дойдя до помойки, Максим уже был без сил. Носить тяжести он явно не привык. Для Олега же наоборот, это казалось разминкой.

– Таблетки, ага. Нервы. И еще одни от этой… Алко…Зависимости.

– Алкозависимости?

– Аха.

– Не знал, что от алкогольной зависимости есть таблетки.

Максим на самом деле нисколько не удивился этому факту. Большинство дваргов любили выпить, причем не самый хороший алкоголь, по мнению людей. В ход шли обычно дешевые настойки и разбавленный спирт. Но чаще всего дварги употребляли напиток собственного производства, который назывался пьярра. Это было что-то среднее между перебродившим пивом и кисловатым вином. Людям пьярра не очень нравилась. Дурно пахнущая, мутноватая противная жидкость. К тому же производилась она самими дваргами в домашним и чаще всего антисанитарных условиях. Выпив всего пол-литра можно было получить не только умеренное алкогольное опьянение, но и расстройство желудка.

Но сами дварги хорошо переносили свой напиток, да и пили его не очень много. А если уж и пили, то только по вечерам после тяжелой работы и не выходя из дома.

Снег прекратился и Максим с Олегом присели на бетонный блок, преграждающий въезд автомобилям во двор. Только вот стоял он не на асфальте, а в грязи возле входа в подвал. Так что половина двора все равно была заставлена машинами.

Мимо изредка проходили люди: в основном неряшливые школьники и медленные старики.

«И те, и те – никому не нужны, – странная мысль посетила Максима. – Первые еще слишком молодые, вторые слишком старые».

Несколько мелких воробьев прыгало рядом в поисках крошек и прочих объедков, которые можно было съесть. Иногда они залетали в самодельные скворечники, сделанные из пластиковых бутылок. Олег вытащил из кармана протертых штанов горсть семечек и кинул рядом. Стайка птиц ринулась собирать щедро подаренную дваргом еду.

Максиму было интересно узнать, как действительно обстоят дела в ЖЭУ. Он вспомнил слова Артура о Светлане Сергеевне, но не знал, как спросить об этом Олега. К счастью, тот начал сам:

– В мае должны повысить зарплату… На тысячу больше будет.

– И всего? Это же не очень много.

– Ну как… Это тысяча… Мне, конечно, денех не хватает, но… Хотя опять же эти тоже будут больше получать, – бормотал тихо Олег. – Светланка, эти две дуры и этот мозголом.

– Какой?

– Ну этот, бандит который. И его парни… Жулье…

– Я слышал, что они воруют, – спросил Максим. – Это правда?

– Хых… Воруют… Я тебе скажу, что они убивают даже… Я тебе так скажу… – затараторил дварг. – Они калечат. Они эта… У нас плотних есть, он себе в подвале все обустроил…

– Плотник?

– Василь Махарович который, знаешь?

– Не-а.

– Ему этот Рома…

– Лысый такой? – перебил его Максим.

– Ну лысый, да… Этот Рома ему руку сломал. Ну как сломал, он эта… Он ему кисть повредил или что-то как-то…

– За что?

– За то, что жилье у себя в подвале обустроил. Он себе там как-бы эта… Комнату сделал, сколотил все сам. А они к нему пришли, мол, давай, плати нам. А он им – нет. Ну он со своими пацанами и начал там… Разнес все…

Олег вздохнул и плюнул в сторону. Максим же понял, что попал не в самое обычное место. Он и подумать не мог, что работать здесь может быть опасно. Хотя, казалось бы, вокруг не происходит ничего интересного.

Олег, почесав свой большой грубый нос, поднялся и глянул на Максима:

– Ну пошли эта… Дальше убирать…

Рост его был небольшим, чуть выше метра. Походка немного неуклюжая, хромая, но это вполне возможно из-за какой-нибудь травмы. Максим успел обратить внимание на его руки. Грубые, морщинистые и невероятно крепкие. И как у всех дваргов, у Олега была слегка искажена речь. Может быть это был некий акцент, отголоски языка, на котором дварги общаются друг с другом, а может быть просто кривая челюсть и неровные зубы.

Олег жил в общежитии вместе с сестрой. Ровно половина его зарплаты уходила на комнату. Оставшихся денег едва хватало на еду и прочие нужды. Сестра же часто болела и ей требовались лекарства. Радуясь скорому повышению зарплаты, Олег в уме прикидывал, что теперь ему хватит и на лекарство сестре, и на свои таблетки. А также, возможно удастся взять за полцены ботинки, которые он присмотрел в местном магазинчике еще месяц назад.

Будучи разнорабочим, да еще и дваргом, Олег слышал в свой адрес много насмешек и оскорблений. Мелкий, шкет, карлик, лилипут, доходяга. Но в конце концов коллеги увидели в нем настоящего труженика и хорошего работника. Найти приличную работу для дварга, особенно в провинциальном городе, не представлялось возможным. Но работа в ЖЭУ оказалась для Олега не таким уж плохим вариантом.

А работать он действительно любил. Это Максим заметил сразу. К четырем часам они полностью вычистили подвал в седьмом доме, но на следующее задание решили не спешить. Это было выгодно обоим. Олегу платили за каждую смену, а сколько он успеет за это время сделать – абсолютно не важно. У Максима же просто шли часы. Но и сидеть на месте они не могли. Поэтому оба решили сразу: быстро делаем необходимую работу, а после сидим и отдыхаем. Такая философия понравилась Максиму. И вот сейчас, сделав все необходимое, он сидел возле дома и смотрел на заледенелые лужи, вспоминая, как любил разбивать их тонкий лед, когда был маленьким.

И ему вдруг стало грустно. Грустно от осознания того, во что он превратился. И на что стала похожа его жизнь. Раньше, он садился на диван и брал в руки фигурки супергероев, изображая эпичные сражения на городских улицах или пустынных полях. А сейчас он сидит в грязной одежде возле подвала, и ждет, когда пройдет еще один час, чтобы вернуться в ЖЭУ. Там Галина Павловна поставит ему еще одну цифру «восемь» в карточку учета работ, и он сможет вычесть их из своей головы. А с настоящей работы, где ему платят деньги, его скоро уволят. И придется ему потом тратить то, что он накопил за это время. И дорабатывать в ЖЭУ. А после, найти новую работу, куда его вряд ли согласятся взять со свежей судимостью. И он не уедет на юг. Останется здесь. Может быть снова будет копить и мечтать, но…

Все равно останется. И скорее всего сопьется тоже здесь. И состарится. И…

Дальше думать не было сил.

Максим пожал руку Олегу и они разошлись в разные стороны.

7

В течение следующих трех недель Максим терпеливо отрабатывал последние дни в Пегасе, а по средам и четвергам лазил по подвалам вместе с Олегом или Артуром. Он не считал часы, которые отработал, он считал часы, которые ему еще нужно отработать. И к началу мая у него их осталось сто шестьдесят. Смирившись с тем, что его вот-вот уволят из компании, он увидел в этом плюс. Теперь он сможет ходить в ЖЭУ все пять дней в неделю, а значит быстрее покончит со всем этим. Только вот придется понемногу тратить накопленные деньги. И что будет, когда они закончатся? Об этом Максим решил пока что не думать.

Темногорск наконец-то начал расцветать. Весна длилась в этих краях ровно месяц, прежде чем стать дождливым летом, так что перемена в воздухе чувствовалась даже в ЖЭУ №5. В один из дней, вместо подвальной вылазки, Максим был занят тем, что составлял электронные таблицы для Алены Алексеевны. Он просидел за компьютером половину дня, а после женщины отпустили его на пару часов раньше, полностью закрыв смену. Комиссию из столицы Максим за эти дни так и не увидел, как и каких-то комментариев по поводу уборки. Либо все прошло настолько хорошо, либо его работа вообще никак не проверялась.

С наступлением теплых дней к нашему герою также внезапно вернулось вдохновение. Он достал все свои старые рисунки и наброски, взял в руки карандаш, и начал снова что-то вырисовывать. На плотных и немного пожелтевших листах сначала появлялись неуклюжие формы, фрагменты людских конечностей и лиц. Но уже через некоторое время к Максиму вернулся полузабытый навык и уже черной ручкой он изображал многоглазые зубастые физиономии, покореженные человеческие тела и прочие тревожные вещи, которые неконтролируемым потоком вырывались из его разума. Решив, что получившиеся рисунки слишком мрачные, Максим решил, что непременно купит в ближайшие дни цветные карандаши. Окружающий мир перестал походить на чёрно-белые унылые пейзажи. Снег полностью исчез с улиц. Грязь высохла. Природа окрашивалась в зеленый цвет. Так почему же и ему не раскрасить немного свой собственный мир?

На следующий день, подходя к ЖЭУ, Максим снова столкнулся с лысым, которого, как ему сказал Олег, звали Рома. Тот раздраженно ходил возле своего пыльного джипа и кричал в телефон:

– Ну так уберите там все, черт возьми! Никто… Слышишь меня? Никто туда не зайдет, я обещаю! Алле? А что со второй? Да хер с ней! С первой, блять, разберитесь…

Мимо проходили слесари, плотники и другие рабочие. Чуть позади шел Олег, тоже обратив внимание на разъяренного Романа.

– А ты че смотришь? – крикнул лысый бандит. Лицо его покраснело.

– Ни че, – огрызнулся дварг и двинулся ко входу.

– Карлик гребаный… – выплюнул Роман. – Алле? Короче я сам щас приеду…

Из окна второго этажа показалась Светлана Сергеевна:

– Рома!

– Света, не сейчас! – крикнул он ей, садясь в машину. – Вечером!

– Там же еще нужно…

– Вечером! – отрезал он и мотор черного джипа оглушительно зарычал.

Максим зашел вслед за рабочими, поздоровался с Олегом и сел на скамейку в коридоре. В небольшом зале, больше походившем на школьный кабинет, шло собрание, где Алена Алексеевна о чем-то спорила с мастерами. Олег тоже был там, но держался позади всех.

В который раз оглядывая старые тусклые плакаты, Максим ждал и надеялся, что сегодня тоже будет сидеть целый день за компьютером с таблицами, вместо того, чтоб пачкаться об подвальные стены. Но из общего шкафчика все равно достал грязноватые рабочие перчатки.

– Максим, иди сюда, – подозвала его Галина Павловна.

Он прошел за ней в кабинет.

– Высоты боишься? – спросила женщина.

– Немного, – ответил он, вспомнив как еще маленьким боялся просто смотреть вниз с балкона пятого этажа. – Если не слишком высоко.

– На крышу сегодня тебя отправим.

– На крышу?

– В основном чердак будешь убирать. Но и крышу тоже.

«Это видимо что-то типа повышения? Сначала подвалы, теперь чердаки?» – подумал Максим, но решил свою мысль не озвучивать.

– Только подпиши вот здесь и здесь, – Галина Павловна протянула ему несколько документов.

– А что это?

– Это ты подтверждаешь то, что в случае твоего, не приведи господь, падения, всю ответственность за это несешь ты.

«Круто! Я залезаю на крышу, падаю с нее насмерть, а вы тут ни причем».

Максим вздохнул и молча поставил свою подпись.

– Улица Нагорная, дом 24. Снега уже нет, так что там должно быть относительно безопасно. Но ты близко к краю ни в коем случае не подходи.

– Хорошо.

– Мусора за зиму там скопилось много, я уверена. Дом высокий, с лифтом. Сразу предупреждаю, иногда там ночуют бомжи. Ума не приложу как они туда проникают, но если вдруг там кто-то есть – разворачиваешься и уходишь, понятно?

Максим кивнул и взял ключ от чердака.

Девятиэтажные дома на Нагорной он уже видел. Проходя мимо, в его голове уже возникали мысли о том, что он успеет поработать и здесь. И вот время пришло, но он не подозревал, что на этот раз его отправят на крышу.

Максим зашел в серое неприветливое здание, вызвал лифт и поднялся на последний этаж. В углу находилась хлипкая железная лестница. Она вела к люку, который был закрыт на навесной замок. Не спеша забравшись, Максим глянул вниз, и несмотря на то, что высота составляла всего метра два, в коленях он почувствовал неприятное покалывание.

«Может вообще не лезть? – подумал он. – Все равно никто не полезет проверять».

Но просто бродить по дворам или где-нибудь отсиживаться было бы невыносимо. Максим, обхватив одну из ступенек, потянулся к замку. Вставив ключ, он несколько раз его провернул, но ничего не произошло. И тут ключ выпал и с предательским звоном упал на пол.

«Класс!»

Максим осторожно спустился, подобрал ключ и снова забрался к люку. Теперь уже аккуратными движениями, не торопясь, он открыл замок. Сняв его с петли, он повесил замок на одну из ступеней. Неуклюже забравшись еще чуть выше, приподнял люк, но тот, вместо того, чтобы откинуться назад, вернулся обратно и сильно хлопнул Максима по голове.

«Да что за бред!» – злился он.

Кое-как управившись с люком, наш герой осторожно поднялся на чердак. Как он и предполагал – грязи и пыли было предостаточно. Радовало одно – вокруг было очень светло. Вдоль стен шли маленькие отверстия, размером с голубя, в которые эти самые голуби время от времени залетали.

Изрядно испачкавшись, Максим встал в полный рост и огляделся. Он увидел множество бетонных колонн, кирпичных выступов и непонятных железных прутьев, торчавших в самых разных местах. И, конечно же, много мусора. Прежде чем начать уборку, он решил пройтись вокруг, дабы более внимательно все осмотреть.

В доме было три подъезда, значит и выходов на чердак было три. И три шахты лифта, огражденные стенами. Максим сразу же увидел выход на крышу. Это была уже более привычная небольшая лестница и маленькая железная дверь, покрытая многолетней ржавчиной. Сделав несколько шагов по направлению к ней, Максим услышал какой-то шум в самом дальнем конце чердака. Он замер, но уже через секунду послышался звук разлетевшейся стайки воробьев. Видимо на этот раз вместо мертвых крыс компанию ему составят птицы.

Дверь на крышу была не заперта, а лишь плотно захлопнута. Но из-за того, что в последний раз ее открывали полгода назад, поддалась она не сразу. Крыша была плоская и с довольно высокими ограждениями по краям. Чтоб свалиться вниз, нужно было быть поистине неуклюжим или вовсе пьяным. Тем не менее двигался Максим предельно осторожно. Вокруг лежали пустые пивные банки и бутылки, пакеты из-под чипсов, бумажки, куски пластика и даже кости.

«Неплохой здесь был пикник, – подумал Максим. – Наверное курица. Вряд ли здесь кто-нибудь перекусывал голубем».

Несмотря на то, что Максим не очень любил Темногорск, вид с крыши девятого этажа казался фантастическим. С одного угла можно было разглядеть центр города: белые высотки, синюю верхушку одного из торговых центров, купол церкви недалеко от набережной и телебашню. С другого: мелкие улицы спальных районов, серые одинаковые домишки и густую лесную полосу, которая заканчивалась ближе к линии горизонта. Дальше, Максим знал, но никогда там не был, находилось озеро. Его название он безнадежно забыл, но вспомнил, как в начальной школе он с классом ходил туда в поход. Из этого озера вытекала река, которая разрезала город на две половины. Именно по этой реке в эти горные места приплыли первые поселенцы. Основав город, они и не подозревали, что вскоре некоторые ее жители наоборот захотят его покинуть.

Решив начать уборку с чердака, Максим спустился вниз и двинулся к самому дальнему его концу. Дойдя до бетонной стены, закрывающей шахту лифта первого подъезда, он снова остановился и прислушался. Где-то неподалёку что-то шоркнуло. И на голубей это уже не было похоже.

Он замер, желая в следующие мгновения услышать лишь ветер, чтобы понять, что ему показалось. Но звук повторился!

Пройдя еще немного и завернув за угол, он увидел нечто необычное.

Что-то живое!

Какой-то человек, закрываясь пыльным и дырявым одеялом скрылся за колонной.

Максим встал как вкопанный. Он не испугался, но ноги не слушались. Фигура отбежала к следующей колонне. Ни головы, ни рук не было видно. Только грязноватые пятки показались из-под не менее грязного одеяла.

«Наверное, какой-то бродяга, – решил Максим. – Как и предупреждала Галина Петровна. Развернуться и уйти».

Но незнакомец преграждал ему путь. И чтоб уйти, ему нужно резко броситься к следующему люку. Однако, юноша решил не бежать. Он почувствовал, что кто бы это ни был, Максима он боится сильнее.

– Стой! – крикнул Максим.

Существо замерло.

– Ты кто? – продолжал он. И сделал шаг вперед.

Фигура внезапно вышла из-за колонны и остановилась. Посередине торчала сероватая когтистая ладонь, державшая мятое бежевое одеяло. Лица по-прежнему не было видно.

– Кто ты? – подбирал слова Максим. – Я… Я не сделаю тебе ничего плохого…

И тут одеяло чуть откинулось с головы существа.

Максим увидел лицо девушки, но какое-то необычное. Темноватые губы, маленький нос и большие черные глаза, полные страха, которые пристально смотрели прямо на него. Необычным был и цвет лица. Бледно серый, словно коже не хватало солнечного света. Одеяло еще немного сошло с головы незнакомки и вместе с короткими растрепанными черными волосами Максим увидел маленькие серые перья, которые словно чешуя начинались от ушей и по всей видимости продолжались дальше.

– Ты… кто? – удивился Максим.

– А ты? – отозвалась девушка неожиданно мягким голосом и сделала осторожный шаг назад.

– Я здесь убираюсь…

Девушка недоверчиво посмотрела на пришедшего гостя и сделала еще пару шагов, готовясь отступать.

– Подожди… стой. Меня зовут Максим, – он вытянул ладони, показав, что в руках ничего нет. – Я здесь просто убираюсь. Я тебя не трону… Хорошо?

Девушка кивнула. Ее взгляд все еще быстро метался между парнем и ближайшим выходом.

– Как тебя зовут и что ты здесь делаешь? – спокойным тоном спросил Максим.

– Ария…

– Как?

– Ария, – повторила незнакомка.

«Какое прекрасное имя!»

– И что ты здесь делаешь?

– Не знаю, – растерянно ответила она. Но самое главное, девушка остановилась и, кажется, больше не пыталась бежать.

– Тебе нужна помощь?

Она вздохнула, закрыв глаза, словно прокручивая в голове некие события, и тихо произнесла:

– Возможно.

Одеяло упало на бетонный пол и перед Максимом предстало то, о чем он только читал в книжках. Все тело было покрыто серыми, с синеватым отливом перьями. Ноги заканчивались когтистыми нечеловеческими ступнями. Девушка была обнажена, но нельзя сказать, что она была голой. Бледновато-розовая кожа проступала только на животе и груди. Грудь, надо сказать, не смотря на всю фантастичность, была в точности как у обычной двадцатилетней девушки. А за спиной распахнулись большие крылья.

Девушка-птица!

Именно при таких странных обстоятельствах наш герой встретил Арию.

8

Когда Максиму было девять лет, ему в руки попалась большая книга сказок со множеством красочных картинок. В ней были собраны десятки рассказов и мифов Флоррии – огромной территории, часть которой сейчас занимает Анкрелия. Будучи маленьким, он не раз и не два ее перечитывал. Особенно запомнился ему «Сказ о Вингаре и Астии». В ней мужчина по имени Вингар полюбил девушку по имени Астия. Но вместе они быть не могли, так как Вингар был человеком, а Астия принадлежала птичьему народу. Назывался он – хемелли. И Максим четко запомнил, как на одной из картинок Астия стояла во весь рост, распахнув свои роскошные крылья.

Точно также сейчас стояла Ария, только левое крыло ее было подбито. Местами виднелась запекшаяся кровь.

– Ты ранена? – спросил Максим.

Девушка кивнула. Страх в ее глазах исчез, но она все равно то и дело поглядывала по сторонам.

Максима больше удивило не то, что он вдруг увидел перед собой девушку с крыльями, покрытую перьями, а то, что она может разговаривать. И говорит на одном с ним языке.

«Хемелли! Птица из книжки. Обалдеть», – подумал Максим.

Он также заметил свежую рану на животе и синяки на коленях. Неизвестно, что с ней произошло, но было ясно, что летать она не может. И ей явно требовалась помощь.

– У тебя есть… Пить… – прошептала девушка и снова натянула на себя одеяло.

– Пить? Ах, да… Конечно. Я сейчас, – растерялся Максим. – Никуда не уходи.

И юноша быстрым шагом направился к люку.

«Никуда не уходи? Ну ты нашел что сказать, молодец».

Он спустился вниз и только уже в лифте стал осознавать то, что только что увидел. А вдруг ему показалось? Вдруг он сходит с ума? Нет, такого не может быть. Чтоб испытать такие галлюцинации, нужно принять самые сильнодействующие препараты. А из самого подозрительно, что он пил, это вчерашнее пиво. Ему не показалось. Это точно. Он видел девушку, у которой из-за спины торчали самые настоящие крылья. Как у голубя, только большие, человеческие.

«Человеческие крылья? Ты о чем вообще говоришь?»

Максим выскочил из подъезда и направился к ближайшему магазину. Мир вокруг него стал будто бы сжиматься.

«Вот сейчас вернусь и там ее нет. Она уже, наверное, улетела. Или спряталась в другом месте. Нет, не могла. У нее что-то с крылом. Откуда она? Черт возьми, я забыл ее имя. Вот так всегда!»

Купив пару бутылок воды и булку хлеба (Максим не знал, что взять из еды, и хлеб это первое, что пришло в голову), он спешно вернулся к дому. На всякий случай он прихватил еще шоколадный батончик с орешками, решив, что сахар тоже может быть полезен. Надев пакет с продуктами на руку, он залез по неудобной лестнице на крышу, поняв, что, уходя, оставил люк открытым.