Дороги Средневековья. Рыцари, разбойники, кочевники, святые

В течение почти двух лет они притворялись, что смирились с произошедшим, и жили как обычно. Старший среди этих ронинов, Оиси Кураноскэ, для маскировки вел жизнь, недостойную самурая: пьянствовал, развратничал, посещал куртизанок, развлекался – будто бы совершенно забыл об обязанности мстить. Рассказывали, что однажды, когда он лежал пьяный в грязи, какой-то прохожий бросил ему в лицо: «Презренный, ты не мстишь за своего господина», – но тот даже не обратил на это внимания. В действительности же они готовили месть, собирали информацию о Кире Ёсинаке. Да и Кира понимал, что его не оставят в покое, поэтому довольно быстро покинул двор сёгуна и удалился в свой замок.

Самурайские замки – это прекрасно укрепленные строения, штурмовать которые довольно трудно. Обычно они возводились на возвышенностях и представляли собой многоярусные деревянные постройки, внизу защищенные каменной кладкой. Кира Ёсинака сидел в своем имении и очень редко выходил оттуда. А сорок семь ронинов, притворяясь незаинтересованными, следили за ним и планировали нападение.

Интересно, что в начале XX века замечательный японский писатель Акутагава Рюноске несколько раз затрагивает историю старшего ронина и говорит том, что Оиси Кураноскэ – пример верного слуги, который своей целью поставил месть за господина. Он отослал от себя жену и детей. Старший сын, шестнадцатилетний, попросил разрешения не уезжать и остался с отцом; он будет мстить и погибнет вместе со всеми мстителями. Однако Акутагава размышляет о том, что чувствовал Оиси, вспоминая свою жизнь среди развлечений, музыки, вина и женщин: не испытывал ли он удовольствие, возвращаясь в памяти к тем событиям? Но, конечно, это не самурайский подход; традиция гласит, что это всё – просто притворство…

Наконец, они выработали план и выбрали подходящий момент, чтобы ворваться в усадьбу, где трусливо скрывался Кира Ёсинака. Обнаружив его, они с почтением (уважение – даже к смертельному врагу!) попросили его совершить сэппуку при них. Сэппуку можно совершать по-разному. Самурай вскрывает себе живот – это очень болезненная смерть, и, чтобы самурай не потерял достоинства в эти последние минуты, с ним рядом находится помощник, который отрубает ему голову. Хотя есть мнение, что использование помощника недостойно самурая. В общем, они призвали Киру Ёсинаку совершить сэппуку, Оиси предложил себя в помощники, но тот отказался. И тогда они сами убили его – отрубили ему голову.

Это тоже очень интересный момент. В любом фильме о самураях можно увидеть, как естественно и легко человеку отрубают голову. Очевидно, представление о необходимости получить голову врага уходит корнями в глубокую древность. Например, ирландские мифы тоже наполнены историями об отрубленных головах, о черепах, которые герои привязывали к поясу. Идея о том, что сила врага – в его черепе, распространена от Ирландии до Японии.

Ронины отрубили голову Кире Ёсинаке и – совершенно по-японски – торжественной процессией вышли из его поместья и направились к могиле своего господина. По дороге их приветствовали люди, зазывали их в свои дома, предлагали им угощение – то есть они заслужили всеобщее почтение. На могиле они оставили голову поверженного врага и после сдались властям, которые, арестовав их, довольно долго обсуждали их действия. В XVIII веке сёгунам уже совершенно не нравилось столь жесткое следование кодексу самурайской чести: ведь получалось, что ронины пошли против правительства, которое не наказало Киру Ёсинаку. Поначалу их хотели казнить, но потом, очевидно, под давлением общественного мнения (люди относились к ним с почетом, слагая о них легенды), им позволили сделать сэппуку – и уйти из жизни благородно.

Ронинов похоронили со всеми почестями, и могилы их по сей день являются местом паломничества. Сами же они стали героями фольклора, приобретая всё большую популярность – вопреки желанию властей. Огромное количество изображений повествует об их деяниях, множество историй, театральных постановок и народных сказаний описывают подвиги каждого в отдельности. Главная пьеса, основанная на этом сюжете, под названием «Тюсингура» в XX веке легла в основу потрясающего балета «Кабуки. История сорока семи самураев», поставленного Морисом Бежаром. Сцена, в которой сорок семь ронинов совершают сэппуку, производит фантастическое впечатление на зрителя. В этом сюжете – квинтэссенция самурайских доблестей, их отношение к жизни, которую они готовы отдать во имя чести, преданность друг другу и, конечно, господину, уважение ко всем, включая смертельного врага… Всё это складывалось веками.

Однако вернемся в XII–XIII века – время важных перемен. Тогда всё большее значение стал приобретать меч как оружие. Есть любопытное предположение, что в XIII веке – в период монгольских завоеваний – захватившие Китай монголы пытались вторгнуться в Японию, но монгольский флот, согласно легенде, был разрушен священным ветром Камикадзе. Вся Япония молилась о спасении страны, самураи готовились вступить в бой – и вдруг разразившийся тайфун разбросал монгольский флот. Правда, монголы не оставили своих попыток, и в дальнейшем японцам приходилось с ними сражаться.

Есть сведения, что в битвах с монголами чаще использовали мечи. И именно в это время зародилась вся мифология, связанная с мечами. Есть и другой фактор. В том же XIII веке один из императоров, который безуспешно попытался вернуть себе былое могущество, был сослан на некий остров, где в попытках развлекать себя увлекся оружейным делом. Он приглашал к себе разных оружейников, которые ковали для него удивительные мечи, и с этого момента меч стал восприниматься не просто как оружие, а как произведение искусства. И действительно, самые знаменитые японские мечи – это настоящие шедевры. Именно в те времена возникла идея об особой, волшебной, магической сущности мечей. И примерно тогда же сформировались основные их виды. Как уже говорилось, древнейшие мечи были довольно короткими и прямыми, позже они стали удлиняться и изгибаться – предположительно потому, что коннику таким мечом удобнее рубить. Древние мечи, уже изогнутые, носили в ножнах, привязанных к поясу, и, прежде чем нанести удар, требовалось сперва вытащить меч из ножен, да еще и замахнуться. Катану же – идеал самурайского меча – носили за поясом, заточенной стороной вверх, что позволяло быстрее выхватить ее и вступить в бой. Параллельно с этим существовали и другие варианты мечей: короткие, больше похожие на кинжалы (часто встречаются изображения, где самурай одновременно сражается и длинным мечом, и коротким), а также длинные – настолько огромные, что их носили не за поясом, а за спиной; в бою такой гигантский клинок представлял собой страшное оружие. Правда, есть версия, что эти большие мечи делали, в основном, для того, чтобы пожертвовать в храмы. То есть меч – священное оружие, имевшее прежде всего ритуальный смысл. Однако до XV–XVI веков самураи чаще использовали луки и копья, а за мечи они взялись позже.

Здесь стоит упомянуть еще об одной вещи, очень важной для самурая, – его происхождении. Всегда много говорилось о предках, которые совершили какие-то подвиги. Трусостью, низостью самурай позорил не только себя, но и всех своих потомков. Трудно представить себе подобное в реальной жизни, но перед схваткой они представлялись: «Я такой-то, сын такого-то, внук такого-то, и мой предок совершил такой подвиг, а другой мой предок – такой», – тем самым показывая, что они достойны друг друга. Сражаться следовало только с достойными противниками, ведь победа над благородным человеком приносила особенный почет и сохранялась в генеалогических записях. Есть жутковатая история о том, как однажды во время пожара в доме некоего даймё остались генеалогические списки, посвященные его предкам, и один из самураев, верный своему господину, бросился в пламя, чтобы спасти документы. Дом рухнул, самурай погиб, однако, когда нашли его обгоревшее тело, выяснилось, что он вскрыл себе живот и в эту рану положил свиток, который в итоге уцелел.

Когда же пришли монголы, стало бессмысленно объяснять им, кто чей предок, поэтому бахвальство перед боем сошло на нет.

Я уже упоминала об императорских регалиях, и теперь хочу рассказать о них подробнее. Японские императорские регалии никто не видел в течение нескольких веков, и непонятно, существуют ли они на самом деле. Считается, что это меч, зеркало и некий драгоценный камень, которые хранятся в одном из храмов. Но откуда они взялись? И как связаны с великой богиней Аматэрасу, от которой, как считалось, происходили японские императоры? Богиня Аматэрасу очень боялась своего брата Сусаноо: тот вел себя буйно и как-то странно. Однажды он вдруг нагадил в ее покоях, да и вообще безобразничал, из-за чего она решила укрыться в пещере. Когда она ушла, мир погрузился во тьму, и стало ясно, что все погибнут. Выманить ее оттуда не удавалось, и тогда к пещере привели танцовщицу, которая прекрасно пела и плясала, и все любовались ею. Аматэрасу сказали, что появилась новая богиня, а ее скоро все забудут, и ей это не понравилось. Она выглянула из своего укрытия, увидела лицо невероятной красоты, подумала: «О, это моя соперница», – и вышла. Уйти снова ей уже не позволили. В действительности же это было ее лицо: рядом с выходом из пещеры повесили волшебное зеркало и волшебный драгоценный камень, две первые регалии. А третью императорскую регалию, меч, богиня Аматэрасу получила в подарок от своего брата Сусаноо.

Сусаноо – персонаж легендарный, он убил восьмиголовое чудище, которое разоряло Японию и, как полагается такому чудищу, пожирало девушек. Сусаноо придумал очень хитрую вещь: он поставил восемь бочек саке, чудище опустило все восемь голов в эти бочки, и Сусаноо их отрубил. В хвосте же чудища находился меч, который брат и подарил Аматэрасу, а она, в свою очередь, преподнесла одному из своих потомков, ставшему императором Японии.

В дальнейшем меч передавался от одного императора к другому. Любое прославленное оружие во все времена и повсюду – будь то в Британии, во Франции или в Японии – воспринималось как живое существо и носило имя. В данном случае – несколько разных имен. Например, один из героев с его помощью отбивался от врагов. Враги подожгли степь, а герой разбил их и разметал горевшую траву, после чего меч получил название «кусаноги но цуруги» – «меч, скашивающий траву».

Три эти регалии – меч, зеркало и драгоценный камень – стали символами императорской власти, и именно их прихватили с собой Тайра, спасаясь от Минамото. Бабушка императора Антоку пыталась предать их морским водам, но в полной мере ей это не удалось: меч вроде бы утонул, драгоценный камень вынесло волнами, а зеркало бросить она не успела, и Минамото захватили его. Меч, видимо, затерялся в веках, однако существует множество легенд о том, что на самом деле в море утопили копию, а истинная регалия где-то хранится; или, согласно другой версии, через некоторое время волны вынесли его на берег, монахи подобрали его и спрятали.

Все регалии выносят во время коронации японского императора, правда, в закрытом виде, и поэтому никто точно не знает, как они выглядят. Журналисты одной телевизионной компании несколько лет назад пытались увидеть их в монастыре, где они якобы хранятся, но им отказали, так что остается довольствоваться лишь прекрасными легендами.

Мечи во всех культурах окружены множеством преданий, и, конечно же, оружейник, который их делает, – непростой человек. С древнейших времен любого кузнеца, обуздывающего стихии – огня, ветра (мехами он качает воздух), воды (поливает выкованные изделия), – считали колдуном, причастным к нечистой силе (вспомним кузнеца Вакулу), либо прислужником бога Гефеста. А уж мастера-оружейника и вовсе окружали невероятным почетом.

В конце XIII – начале XIV века в Японии работал знаменитый оружейник по имени Масамунэ, чьи сверхпрочные мечи считались настоящими произведениями искусства. А где-то примерно века через два жил другой знаменитый оружейник – Мурамаса, о его мечах слагались легенды: их считали проклятыми, говорили, что они приносят несчастья роду Токугава. При этом Масамунэ и Мурамаса, которые, естественно, никогда не встречались, в легендах стали учителем и учеником, и даже есть замечательная история о том, как ученик Мурамаса предложил учителю соревнование: каждый из них выковал по мечу, они пригласили мудрецов, других оружейников и воинов, чтобы те оценили клинки и решили, чей лучше. Меч Мурамаса мог разрубить что угодно – любые твердые и самые удивительные предметы, – и даже когда его опустили в реку, он разрубал любую рыбу, любую травинку в реке, настолько был острым. А меч Масамунэ в реке никого не разрубал, и Мурамаса радовался, что его меч лучше. Однако эксперты присудили победу Масамунэ, сказав, что его мечи добрые, они сражаются, только когда надо сражаться. Мечи же Мурамаса всегда считались злыми: согласно легенде, они убивали кого-нибудь каждый раз, когда их вытаскивали из ножен.

Да, это сказка, но она связана с самурайскими ценностями. В реальной жизни самураи были разные: добрые, злые, подлые, прекрасные, и идеал – не тот человек, который рубит головы направо и налево (как в кино); идеал – это тот, кто владеет собой и лишний раз не обнажает клинок. Великий сёгун Токугава говорил, что главное искусство – победить врага, не вытаскивая меча: именно тогда меч по-настоящему проявляет свою силу. Это о самурайской сдержанности, самурайском спокойствии и других важных качествах. И об этом же повествует множество историй, посвященных странствующим воинам, кенго – великим мастерам поединка, которые достигают невероятных высот в использовании меча, но при этом не обнажают его зря. Они окружены религиозным ореолом: медитируют, углублены в себя, философствуют, часто становятся учителями и обучают других самураев не искусству боя, а прежде всего выдержке и самообладанию.

Еще один самурайский герой, с которым связано множество легенд, – великий странствующий воин Цукахара Бокудэн. Как и полагается такому мастеру, он создал целую школу владения мечом и имеет множество последователей. История рассказывает, как он однажды переправлялся на пароме с толпой людей, и какой-то буйный самурай начал всех задирать, привязался к Бокудэну и сказал: «Давай сразимся с тобой. Какое направление, какую школу ты представляешь?» А Бокудэн ответил: «Мое направление – это бой без меча. Я тебе сейчас покажу». Буйный самурай заставил паромщика подплыть к берегу, выскочил на сушу и крикнул: «Ну, давай сражаться!» А Бокудэн оттолкнул паром, и они уплыли, оставив задиру на берегу. Бокудэн бросил ему напоследок: «Видишь, это моя школа, я тебя без меча победил». Он прекрасно умел сражаться, но лишь с достойным и лишь тогда, когда это действительно требовалось. Так что самураи – не просто убийцы, они многое таят внутри.

На основе таких представлений возникла школа фехтования Дзигэн-рю – можно сказать, мистическая, пронизанная идеями дзен-буддизма. Последователи этого направления, например, ставили деревянный шест и били по нему деревянным мечом, причем предполагалось, что за день это упражнение нужно проделать несколько тысяч раз. Типичный буддийский вариант вроде бы бессмысленного действия, в процессе которого, однако, на человека снисходит озарение. Сторонники этой школы следуют принципу «Второго удара не требуется», придавая большое значение первому удару, быстрому и мощному. По их убеждению, меч создан для того, чтобы уничтожать противника, а не для самозащиты. Они придерживаются мнения, что всегда надо наступать, но при этом никогда не тренируются на людях. Почему? Может быть, чтобы не выдать какие-то секреты. Или, возможно, потому, что тренировка подобна медитации. Конечно, не все самураи действовали так, но в каждом из них воспитывали священное преклонение перед мечом, необходимость самоуглубления и выдержки.

И всё это не противоречит тому, что идея ритуального самоубийства невероятно укоренилась в философии самураев. В общем-то, она жива до сих пор, хотя самураев формально уже нет. Григорий Чхартишвили в своей поразительной книге «Писатель и самоубийство» (на мой взгляд, лучшей из написанных им) рассуждает о высоком уровне самоубийств в Японии и о непонятном для нас, по-прежнему уважительном отношении к тем, кто добровольно уходит из жизни. Если в европейской культуре самоубийство считается признаком слабости, смертным грехом, то в Японии представления совсем иные. Для самурая сэппуку – благородный способ умереть. Вспомним сорок семь ронинов: они уговаривали своего врага совершить сэппуку, уйти из жизни с достоинством; и когда им самим вместо казни разрешили покончить с собой – им таким образом оказали уважение.

Все мы знаем о традиционном способе: самурай вспарывает себе живот, и ему, возможно, отрубают при этом голову. Женщина самурайского рода кинжалом разрезает себе горло. Одновременно с этим существовало множество других удивительных вариантов. Когда сторонники Тайра массово бросались в море, поняв, что сражение проиграно, – это тоже сэппуку, хотя живот никто не вскрывал. Как я уже рассказывала, предсмертное стихотворение считалось очень важной частью ритуала сэппуку, и один самурай как-то написал его своей кровью на стене. Есть история о самурае, который, осознавая, что проигрывает и не успевает ни помедитировать, ни записать стихотворение, просто поставил свой меч на землю и прыгнул на него с коня. Ну, и совсем уж жуткий рассказ есть о том, как некий самурай, не сумевший выполнить приказание своего господина – взять крепость, – велел закопать себя живым в землю, причем сидящим верхом на коне. И его закопали, вырыв огромную яму, обращенным лицом в сторону невзятой крепости. Хочется надеяться, что эта история выдумана, хотя она говорит о многом.

Сэппуку могли использовать как замену казни. Бывало, что две враждующие стороны заключали мирный договор и в нем оговаривали, кто из воинов проигравшей стороны совершит сэппуку. Таким образом убирали самых опасных, могущественных воинов.

Порой самоубийство совершалось в знак протеста, и это встречается в разных культурах, хотя в Японии сильно ритуализировано. Знаменитый самурай Ода Нобунага, один из великих объединителей Японии в XVI веке, в молодости вел себя недостаточно серьезно. Он унаследовал власть от отца, став во главе клана, но в нем не видели достойного руководителя (например, на похоронах отца он швырнул благовония на алтарь, вместо того чтобы аккуратно положить, не желал заниматься своими землями). И тогда один из его вассалов, очень уважаемый человек, покончил с собой, оставив письмо, в котором объяснял, насколько плохо поступает Нобунага, – и тот, конечно, сразу изменил свое поведение, ведь на это ему указали ценой человеческой жизни.

Существовало также дзюнси («самоубийство вслед»), когда слуга или даже всё окружение кончали с жизнью, если умирал их господин. Относились к этому по-разному, и уже с XVII века начали запрещать (как излишнее расходование жизней). Но, несмотря на запреты, некоторые всё равно это делали, а потому были введены очень строгие наказания. Так, из-за подобного самоубийства одного самурая казнили кучу его родственников – в назидание другим. Знаменитый японский адмирал Ноги в начале XX века (хотя считается, что с XIX века сословия самураев нет) хотел покончить с собой, потому что Русско-японская война проходила не так, как ему хотелось, а его сыновья погибли. Однако император запретил ему это, и он, естественно, подчинился. Когда же император умер, то и адмирал, и его жена все-таки покончили с собой, уйдя за господином.

Что уж говорить о других примерах, мало понятных нам. Один самурай по политическим соображениям приказал убить своих младших братьев, и воспитатель этих братьев тут же совершил сэппуку, уйдя за своими учениками (точнее, там было четверо воспитателей: двое совершили сэппуку, а двое других убили друг друга). Ну, и чтобы закончить этот жуткий перечень, вспомним еще одну историю. Когда проигрывало войско одного самурая и ему следовало покончить с собой, вассалам показалось, будто он медлит и не решается. Тогда из них вызвался смельчак, который попросил господина – с соблюдением всех приличий, естественно, – зайти с ним в комнату. Самурай последовал за своим вассалом, и тот совершил сэппуку – показав таким образом, что ничего страшного в этом нет. И в знак уважения господин, конечно же, снес вассалу голову, а затем покончил с собой.

Перепрыгивая из XIII века в XVIII и даже в XX, я хочу показать, что некоторые вещи, сформировавшиеся давно, укреплялись, сохранялись и передавались из поколения в поколение, хотя образ жизни самураев, конечно, менялся. После борьбы Минамото и Тайра в XII веке значение самурайских отрядов, служащих своему даймё, было еще очень велико, но со временем многое преобразилось.

К XV веку произошли существенные перемены. Армии у разных даймё становились всё больше: если прежде они представляли собой самурайские отряды, то теперь туда набирали людей из простонародья. Естественно, сражались они хуже, но количеством превосходили – и это важный момент, который сыграет свою роль в период беспрерывных гражданских войн. Кроме того, в начале XVI века в Японию проникло огнестрельное оружие. Сначала очень примитивное китайское – что-то вроде простых огнеметов, слабо стреляющих (да, китайцы использовали порох не только для фейерверков). А затем, в 1543 году, у побережья Японии потерпел крушение португальский корабль, на котором оказались аркебузы, – и тогда японцы познакомились с ружьями. Легко обучаемые японцы очень быстро освоили аркебузы и стали активно использовать их. При этом отношение к огнестрельному оружию здесь сложилось примерно такое же, как в Европе: европейский рыцарь считал не только ружья, но даже луки оружием простонародья, так как любой человек, не обученный всему комплексу доблестных наук, мог легко убить благородного воина, а это неправильно. Это показано в фильмах Куросавы, многие из которых связаны с самураями: скажем, в «Семи самураях» огнестрельное оружие мы видим только у бандитов, а самураи стрелять не могут (за исключением одного героя, Мифунэ, но он ненастоящий самурай). И в фильме «Тень воина», основанном на событиях XVI века (хотя, конечно, существенно переосмысленных), основное самурайское войско не использует огнестрельное оружие и поэтому погибает от пуль.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.