Серебро ночи. Примум. Книга 2

– Десять скакунов.

– За что? – глаза Ферруна не отпускали предателя.

– Я договорился с вождями всех кланов, по землям которых беспрепятственно прошли южаки. – Взглянув на насупившегося Тиммиса, торопливо оправдался: – Но вожди мне помогали добровольно Каждый из них получил неплохой бакшиш от южаков и очень верно решил, что дружеский союз с теми, с кем сражались еще наши предки, нам не нужен.

Мужчины охнули. Из взволновало не количество полученного, а само предательство тех, кому все доверяли.

– Ты же старейшина! – возопил один из них. – Как ты мог? Из-за тебя погиб целый клан!

Имгардец затараторил, не желая принимать вину в столь ужасном преступлении:

– Берик-хан сам пообещал мне неприкосновенность наших людей! Я ему поверил, но он меня обманул! А я всего лишь хотел стать богатым, чтоб купить себе юную красавицу из Терминуса, ведь они недешевы, – добавил он, не в силах сопротивляться требовательному синему огню, льющемуся из глаз допрашивающего.

Сильвер сжал кулаки. Он и раньше знал, что за их женщинами шла настоящая охота, но услышать подтверждение из уст этого мерзкого гада было отвратительно.

– Сколько получили вожди тех стойбищ, что пропустили южаков через свои земли? – Тиммис тоже навис над предателем, с трудом сдерживаясь от неистового желания ударить его сапогом в крючковатый нос.

– Столько же, – слезливо признался предатель. – Они просили больше, но Берик-хан не дал.

– Кстати, а где этот хан? – Сильвер посмотрел на Ферруна.

Тот привычно фыркнул.

– Лежит связанный у входа. Я оставил его в живых. Одного из всех южаков. Делайте с ним, что хотите, мне все равно.

Старейшины отшатнулись от него в едином порыве.

– А скольких ты убил? – Сильвер спросил это только для того, чтоб имгардцы прониклись значимостью содеянного Ферруном.

– Я их что, считал был должен? – как и ожидал Сильвер, Феррун тотчас взбунтовался. – Понятия не имею. Вон пусть эти и считают. – Он кивнул на имгардцев, следящих за ним со священным трепетом.

– Что ты будешь делать? – Сильвер демонстративно сказал это Тиммису по-имгардски, проигнорировав старейшин и давая им понять, что признает вождем только его. – Весь клан вырезан.

– Это не мой клан, а этого, – он указал на валяющееся в луже запекшейся крови тело мужчины в красном сарукане. – Но хоронить их придется тем, чьи стойбища стоят рядом, в том числе и моим людям.

Сильвер знал, что для степняков это довольно просто – вырыли общую могилу, скидали туда трупы, спели погребальную песню – и забыли. Именно так они хоронили павших в боях воинов.

– Светает, – Феррун накинул на голову свой черный капюшон, закрыв лицо и став похожим на выходца из преисподней, еще больше напугав и без того перепуганных имгардцев, – нам пора.

Сильвер кивнул и снова обратился к Тиммису.

– Слушай, дружище, если все-таки надумаешь заключить с нами союз…

– Почему надумаешь? – твердо сказал он. – Я готов хоть сейчас принести клятву верности от своего клана. Мой старейшина, – он с пренебрежением расширил ноздри, указав на лежавшее подле выхода из шатра тело, – убит, так что теперь делами клана распоряжаюсь только я. И выбирать больше этих продажных, – он кивнул на крючконосого, так и валяющегося в ногах у Ферруна, – не собираюсь.

Старейшины зароптали, но было достаточно сердито принахмуренных бровей Ферруна, чтоб они замолчали и даже согласно закивали седыми головами.

– Хорошо, – Феррун оценивающе посмотрел на Тиммиса пронзительным взглядом, и у него, отнюдь не трусливого, выросшего в постоянных сражениях воина, по коже пошел боязливый морозец, – принеси мне клятву на моем мече.

Кто-то из старейшин хотел было возразить, что они не дают клятв на чужих мечах, но так и не смог открыть рот.

Феррун обнажил свой меч, сверкнувший в полумраке льдистым отсверком, Тиммис встал на одно колено и поклялся верно воевать со своими соратниками – терминцами против их общего врага – южаков. В завершение клятвы он провел ладонью по острию меча, его кровь окропила голубоватый металл, меч ярко вспыхнул и тут же потух.

Старейшины ахнули, а Тиммис посмотрел на свою ладонь. Она была чиста, пореза на ней не было. Более того, рваный шрам на предплечье, оставшийся от раны, полученной им в свое первое сражение и постоянно мучившей его в непогоду, исчез.

Он поклонился Ферруну и убежденно сказал:

– И все-таки ты – бог! Смертные люди такого не умеют.

Феррун тотчас развеселился.

– Слышал, Сильвер! – он задрал подбородок и высокомерно ухмыльнулся. – Я – бог! А ты меня обзываешь несносным типом и дурно воспитанным мальчишкой.

Тиммис вместе с остальными имгардцами в ужасе уставились на Сильвера, посмевшего так называть божество. Тот засмеялся.

– Ты такой и есть, разве не так?

Феррун передернул плечами, не соглашаясь, но и не отрицая. Потом приказал старейшинам:

– Приносите клятвы и вы, раз уж все здесь так удачно собрались.

Тиммис расхохотался про себя, сохраняя на лице маску сурового воина. Вот так влипли эти самоуверенные старикашки! Они же были уверены, что все будет исключительно так, как они хотят. Ведь все они получили богатый бакшиш от южаков и заключать союз с Терминусом не желали.

А сейчас придется. Да еще клятву приносить на этом колдовском мече, заверяя ее своей кровью. А такие клятвы нарушать нельзя, за ослушание будет расплачиваться весь род от мала до велика. Это самое страшное наказание для любого имгардца – видеть, как твой народ вымирает, проклятый суровыми богами, и отвечать за это перед предками.

Старейшины поневоле потянулись приносить клятву. Сначала те, кто этого хотел, потом те, кто не противились, последними двое сопротивляющихся изо всех сил. Но преодолеть волю воина, наделенного божественной силой, не смогли, и тоже, как и остальные, окропили меч своей кровью.

– Тиммис, тебе придется разбираться с теми вождями, что пропустили сюда южаков, – напомнил Сильвер. – Это будет сложно?

Тот немного помедлил, обдумывая вопрос, и отрицательно качнул головой:

– Не думаю. Я не стану убирать тела погибших, объявлю общий сбор совета вождей и покажу им, что произошло здесь из-за подлых предателей. И обязательно – убитых детей и женщин, смерть которых на их совести. Не думаю, что после этого они останутся вождями. Да и свои никчемные жизни вряд ли сохранят.

– От каждого клана будет только вождь?

– Нет, с ними приедут все наши военачальники. Так что выбрать новых вождей будет из кого.

Сильвер бы с удовольствием остался и посмотрел, как будет проходить наказание виновных, но это было неосуществимо. Ему и так небывало повезло, он остался жив после самого безрассудного поступка в своей жизни.

– Нам пора, – настойчиво повторил Феррун, с неудовольствием глядя на видимое через огромные прорехи в шатре встающее из-за горизонта яркое степное солнце.

Кивнув, Сильвер пошел к выходу из шатра, хотя вполне можно было выбраться из зияющих дыр. Почему-то ему казалось, что все нужно делать как положено, и он вышел с высоко поднятой головой там же, где и вошел. При свете восходящего солнца стало видно, что вся земля между шатрами усеяна убитыми, имгардцами и южаками вперемешку.

– Пленника брать с собой не будем? – Сильвер кинул взгляд на корчившегося у входа связанного хана.

Тот замер, видимо, поняв, что речь идет о нем, и уставился на них злыми глазами. Феррун небрежно отмахнулся.

– Зачем? Ничего нового он нам не скажет. Не будем отбирать у Тиммиса право на священную месть.

Молнией промчавшись по стойбищу, Феррун вырвал из мертвых тел свои стрелы и вытер их о лоскут главного шатра. Сильвер молча ждал, наблюдая за ним. Тот двигался так быстро, что человеческий глаз был не в силах за ним уследить, его движения сливались в смазанную тень.

Чтобы не быть обвиненным Ферруном в медлительности, Сильвер отвязал своего Ветра от коновязи и сел верхом, понимая, что Феррун вот-вот появится на стоящей рядом не привязанной Агфе. Через пару мгновений Феррун впрямь оказался в седле и взмахом руки указал на выезд из стойбища.

Сильвер опасался увидеть тела детей и женщин, но их не было, тех убивали сонными, в собственных постелях. Не отличающийся сострадательностью Феррун глянул на богато украшенный шатер вождя и безучастно поведал:

– Перебиты все жители. Я заходил во все шатры, проверял, есть ли там кто из южаков. Все, кто был в шатрах, лежали с перерезанными горлами. Глупцы эти имгардцы! Даже сторожевых вокруг стойбища не поставили.

– Тебе не жаль убитых?

Феррун с удивлением посмотрел на него.

– С чего это вдруг? Ты думаешь, они пожалели бы нас?

Ответить на это было нечего, и Сильвер промолчал, опустив голову.

Они галопом помчались по степи; из-под копыт коней то и дело выскакивали то зайцы, то суслики, попадались и пушистые корсаки; когда подковы задевали камни, летели серебряные искры; солнце заливало радостным светом эту мирную картину, и Сильвер глубоко дышал, наслаждаясь жизнью.

А ведь еще час назад он с этой жизнью распрощался. Благодарно посмотрел на так вовремя появившегося Ферруна. И как только тот предчувствует, где нужен больше всего?

– А как ты узнал, что я могу погибнуть? – он сам поморщился, сказав это. Но что делать, если так оно и было?

Феррун с легким удивлением отозвался:

– Ты сам меня позвал.

– Когда? – Сильвер не мог припомнить ничего подобного.

– Накануне вечером. Пришлось все бросить, немедленно выбираться из катакомб и скакать сюда.

Сильвер в самом деле вспоминал его, но отнюдь не звал.

– Ты сердишься, что я в одиночку пустился в эту авантюру? – виновато спросил, ожидая шквал возмущения.

Но Феррун изумил его еще раз:

– С чего мне сердиться, если все получилось так удачно? Южаки разоблачили себя в глазах имгардцев, те впредь будут умнее и перестанут им доверять. Большая часть верхушки имгардцев, противившаяся союзу с нами, убита, остальные будут отстранены от власти за предательство, а те, кто был в шатре, принесли мне вассальную клятву верности.

– Вассальную? – Сильвер поразился. Подобного он не ожидал.

– Ну да. Мне об этом рассказала Амирель. Она точно так же взяла подобную клятву у своих аристократов. То есть давали они ее Торрену, но принимала-то ее у них она с помощью Секундо. Ну и свое имя добавила в клятву.

Сильвер не знал об этом, Амирель ничего ему не говорила.

Амирель… от этого имени так сильно защемило в груди, что он пошатнулся и до крови прикусил нижнюю губу. Взглянул на Ферруна – тот в темпе коня Сильвера скакал рядом, что для него было слишком медленно.

Сильвер оценивающе прикинул: может, попросить Ферруна, чтоб отдал ему Амирель? Вроде бы у него непривычно мирное настроение…

Или уж лучше не поднимать столь щекотливый вопрос? Никогда не знаешь, как Феррун отреагирует даже на самое простое замечание, а тут все так сложно и тонко. Уезжая сюда, он надеялся, что вдалеке от Амирель, в разлуке, влечение к ней ослабнет, но оно стало лишь сильнее. Сильверу было все равно, девственница она или нет, он ее любил и готов был жениться хоть сейчас, пусть это и вызвало бы неприятные разговоры, но что ему до пустой болтовни?

Феррун полностью спрятал лицо под капюшоном, превратившись в черную безмолвную статую, и Сильвер, решительный и отважный воин, никогда не боявшийся рисковать, устрашился говорить с ним про его жену.

Они ехали молча, думая каждый о своем, пока на горизонте не показались башни Ключграда.

– Кому этот город принадлежит? – Феррун впервые видел остроконечные зеленые крыши и невысокую крепостную стену.

– Пока нескио, – Сильвер с трудом отвлекся от печальных дум.

– Почему пока?

– Он стал простолюдином, а Ключград входит в титул.

Феррун требовательно посмотрел на немногословного спутника, и Сильвер принялся объяснять:

– Король Адэлберто, дед первого нескио, пожаловал незаконному внуку титул с имениями, то есть пока есть титул, есть и имения. Ключград в их числе. Наш нескио и сам богат, так что утрата титула с титульными имениями роковой роли для него не сыграло, но состояние ополовинило.

– То есть Ключград уже не его?

– Пока его, отнять у него его никто не решился, даже вопроса такого на совете аристократии не стоял. Он – герой, народный любимец. Но вот к его детям титульные имения не перейдут. Есть много цепких ручонок, которые будут рады их заграбастать.

Ферруну такой расклад не понравился.

– И сделать ничего нельзя?

Сильвер отчего-то принялся неловко оправдываться, будто сам был виновником этой несправедливости:

– Увы, это же указ одного из королей: лишенный дворянства лишается всего, что с этим было связано – и привилегий, и титульных имений.

– Да, вам позарез нужен новый король, – Феррун подбоченился и упер руку в бок, – хотя бы для того, чтоб восстановить нескио в правах. Несправедливо отбирать у человека что-либо за то, что он поступает по чести.

– Я бы тоже многое поменял в наших законах, – согласился с ним Сильвер, – но без короля, ты прав, этого никак не сделать. А ты, случайно, королем стать не хочешь? – спросил у Ферруна с легкой иронией, чтобы посмеяться.

– Зачем мне такая обуза? – негодующе ответил тот. – Мне нравится жить так, как я живу, и делать только то, что хочу. И терпеть не могу, когда мне приказывают.

– Я бы тоже хотел жить, как ты, – с легкой завистью согласился с ним Сильвер. – Вот только как это сделать?

– Ты рожден, чтоб стать королем, – с неожиданной серьезностью заявил Феррун. – У тебя получится править мудро и справедливо. Подданные тебя будут любить.

– Эээ, нет! – Сильвер выставил вперед руки, будто защищаясь. – На трон я садиться не собираюсь. Я еще жить хочу. А наш вредный трон точно отправит меня куда подальше, как и моего бестолкового братца.

Внезапно среди степи они заметили отряд имгардцев. Они спокойно поехали навстречу, ничего не опасаясь. Через пару минут к ним подлетел с десяток степняков на своих низкорослых мохнатых лошадках.

– А ну стойте! – гаркнул один из них, видимо, старший, с конским хвостом на мохнатой шапке. – Кто вы такие и откуда?

Поскольку Феррун высокомерно молчал, не желая отвечать на столь непочтительно заданные вопросы, Сильвер произнес:

– Мы едем с курултая, на который нас пригласили ваши старейшины. Но должен предупредить – они попали в устроенную южаками ловушку и погибли почти все. Принимающий курултай клан вырезан южаками подчистую, не осталось никого, ни стариков, ни младенцев. И запомните – оставшиеся в живых старейшины в благодарность за спасение и в ужасе от подлого предательства южаков заключили с Терминусом нерушимый военный союз. Так что теперь мы по одну линию обороны.

Старшой пренебрежительно захохотал, не поверив.

– Ну и умеешь же ты брехать! – и замахнулся ятаганом.

Сильвер не успел вытащить меч, как Феррун откинул с головы капюшон.

– А ну, повтори! – с ужасающим спокойствием потребовал он, глядя на имгардца в упор, и у того выпал ятаган из ослабевшей руки.

– Ооо… – взвыли имгардцы все разом, отъезжая на безопасное расстояние. – Простите нас, господин, мы не знали.

– Езжайте к стойбищу и посмотрите на все своими глазами, – холодно посоветовал им Сильвер. – И передайте мои слова всем, кого встретите по дороге.

Имгардцы неловко поклонились и ускакали. Снова набросив капюшон на голову, Феррун свирепо побормотал:

– Интересно, и почему я не снес ему голову?

– Может быть, потому что ты взрослеешь, Феррун? И чужая кровь больше не кажется тебе забавой? – иронично спросил Сильвер, пуская коня крупной рысью.

Феррун промолчал, но Сильвер и не ждал ответа.

Через пару часов они подъехали к первой заставе терминцев. При виде их суровые воины опустили мечи и с облегчением расслабились.

– Ваша честь, ну и переполох же вы устроили, – укоризненно произнес десятник. – Вас где только не искали.

– Это была не моя тайна, – усмехнулся Сильвер. – Но зато могу вас порадовать: имгардцы больше не будут с нами воевать. – Про военный союз говорить не стал. Кто их знает, этих степняков? Как им верить, если ни одно из прежних обещаний, данных торжественно и клятвенно, выполнено не было? Поэтому он осмотрительно добавил: – По крайне мере, в ближайшее время.

– То есть вы ездили к ним? Только вдвоем, без охранного отряда? – воины негодующе уставились на них.

Сильвер их негодование вполне понимал. Он бы тоже разозлился, если б его начальник повел себя столь безответственно.

– Пришлось, – кратко ответил он и поехал дальше, догоняя ускакавшего далеко вперед Ферруна.

Оставшиеся воины приняли спорить, судят или нет победителей, а Феррун с Сильвером подъехали к следующей заставе, где все повторилось. До Ключграда таких оказалось пять. Сильвер поневоле призадумался – как это ночью он их умудрился все миновать? Или его вела сама судьба?

Поразмыслить об этом не удалось, в городе им навстречу вышел весь его отряд вместе с соратниками нескио.

– Сильвер, ты жив! – с облегчением воскликнул сэр Литл. Впрочем, облегчение тут же сменилось досадой. – Если б я мог, выпорол бы тебя как непослушного мальчишку!

– Нет, не надо, – засмеялся Сильвер, спрыгивая с коня и передавая уздечку подбежавшему конюху. – Не подрывай мою славу великого полководца. Разве их можно пороть! Лучше пригрози выпороть Ферруна, а то его имгардцы вообще за божество держат, скоро поклоняться начнут!

– Что ты, с нашим Ферруном ни один человек в здравом уме связываться не будет, – осмотрительно понизив голос, заявил сэр Литл, – я еще жить хочу. Но где вы были? – уже серьезно спросил он, глядя на грязный, весь в заскорузлой крови, кафтан Сильвера с продырявленным рукавом.

В ответ тот указал на уйму любопытствующего народа, стоявшего вокруг.

– Пойдемте в дом, я все расскажу, – позвал он полководцев и спросил у Ферруна, достающего желтоватый свиток из седельной сумки: – Ты с нами?

– Нет, мне некогда! – буркнул тот, одним прыжком взлетая на крышу дома и скрываясь в огромной трубе.

– Свят-свят-свят, – большинство взрослых мужчин, отважных воинов, принялись креститься.

– Это не человек, – убежденно заявил граф Альерде, – это сам дьявол.

– Пока он за нас, я готов дружить и с самим дьяволом, – опрометчиво заявил Сильвер.

Не дав ему продолжить, к нему подошли члены его отряда во главе с Алонсо.

– Сильвер! Где ты пропал?! – у Алонсо были красные от недосыпа глаза и бледное лицо. – Мы искали тебя всю ночь!

– Пошли с нами, – велел им Сильвер. – Говорить посреди улицы не будем.

В большую комнату, где обычно проводил совещания нескио, набилось человек пятьдесят, желающих послушать своего предводителя. Сильвер подробно рассказал все, что с ним приключилось ночью.

– Ты считаешь, имгардцы выполнят свою клятву? – раздумчиво сказал сэр Литл. – Такого за ними отродясь не водилось.

Сильвер досадливо вздохнул.

– Я не знаю, могу только надеяться. Видишь ли, клятву давали старейшины, но Феррун сказал, что после сам примет вассальную клятву и от вождей.

– Ты это серьезно? – повторил граф Альерде и громко расхохотался. – Ну и наивные же вы! Я бы еще поверил в клановую клятву, которую они с легкостью нарушают, но вассальную? Да она для них вообще ничего не значит!

Сэр Литл не смеялся.

– А почему клятву принимал Феррун? – недовольно спросил он, по-птичьи склонив голову набок. – Почему не ты, Сильвер, как представитель наместника и глава войск Терминуса?

Укоризненно передернув плечом, Сильвер со смешком заметил:

– А я не воинственный божок, чтоб мне клятвы давать. Я простой воин. Мне в воинской славе с Ферруном не тягаться.

Но сэр Литл не принял шутливого тона.

– Они дали клятву ему, и ему же будут подчиняться. А если он вздумает захватить власть у нас в стране? Мы сможем этому сопротивляться?

Ответ Сильвера всех обескуражил:

– Я и сам предлагал ему стать нашим королем, и Беллатор тоже. Но ему этого не надо, он желает быть свободным от любых обязательств.

– Феррун – король? – дружно возмутились все, кто хоть чуть-чуть испытал на себе капризный нрав Ферруна. – Да это же будет конец света!

Сильвер сказал уже с силой, заставив всех вспомнить, кто тут главный:

– Феррун все делает правильно. Я давно убедился, что его ведет счастливая звезда.

– Тебя тоже, – справедливости ради добавил Алонсо.

Сэр Литл остановил их резким взмахом ладони.

– Я поверю в клятву степняков только тогда, когда на выделенной для имгардцев земле появятся шатры всех их кланов, а с нами в один ряд встанут их воины.

– Мы все этого ждем, но не сильно надеемся на подобные чудеса. – Граф Альерде посмотрел в окно на виднеющуюся вдалеке слишком низкую крепостную стену Ключграда. – Если имгардцы начнут штурм, этот город нам не спасти. Вряд ли мы выдержим их напор в чистом поле, слишком уж их много, придется снова отходить.

Этого не хотел никто.

Поздней ночью, когда все разошлись, перед Сильвером появился Феррун. В комнате горела одна тоненькая свечка, поэтому накидывать на лицо капюшон Феррун не стал, поглядывая на собеседника синим взглядом.

– Не спится? – спросил Сильвер, до сих пор чувствуя себя после лечения вполне бодрым. – Есть хочешь?

– Есть хочу, спать – нет. Я спал днем. Мне ночью думается лучше, – Феррун развалился на мягком диване и неожиданно признался: – Хочу посоветоваться. Лучше бы с Беллатором, но раз его нет, то можно и с тобой. – Он взял лежащее на столе яблоко, сумрачно на него посмотрел и смачно захрустел.

Сильвер позвонил в сонетку и велел пришедшему на вызов заспанному слуге подать что-нибудь перекусить, весело смеясь про себя – его только что сравнили с тем самым раком, который хорош только тогда, когда рядом нет настоящей рыбы. Но сам факт того, что Феррун вздумал советоваться, дорогого стоил. Неужто он в самом деле умнеет и взрослеет?

Слуга принес на одном блюде несколько пластов ветчины, хлеб, вино, холодный мясной пирог. Феррун принялся за еду, запивая разбавленным вином. Наевшись, подал Сильверу свернутую рукопись и приказал:

– Посмотри повнимательнее.

Тот осторожно развернул старинный пергамент и вгляделся в ровные строчки на незнакомом языке.

– Извини, но ничего странного я не вижу, если не считать того, что еще и ничего не понимаю, этот язык мне незнаком, – сконфуженно признался, свернул рукопись и вернул ее Ферруну. – Насколько я понимаю, это та самая, что ты нашел в тайнике в хранилище и из-за которой бесновался сэр Шриб?

Феррун презрительно фыркнул, дернув ногой.

– Этот дурень меня достал. Как увидит меня, так ноет, чтоб я ему вернул свиток. А для чего он ему? Мало того, что его нашел я, то есть имею на него все права, так он еще и прочесть его не может. Вот почему этот старикашка такой занудный, а? И как от него избавиться?

Сильверу стало смешно.

– Вот когда у нас появится любящий справедливость король, вот тогда мы и избавимся от всех этих слишком много о себе мнящих ничтожеств из знатных родов, что получают синекуры по наследству. Но все-таки, о чем ты хотел со мной поговорить?

Феррун быстро пощелкал пальцами.

– Я не могу попасть в подземелье. После обвала, устроенного той безмозглой служанкой…

– Антией? – вспомнил ее имя Сильвер.

– Мне все равно, как ее звали, – Феррун махнул рукой, требуя, чтоб его не прерывали, и Сильвер замолчал, внимательно слушая. – Так вот, я не могу попасть в подземелье. А мне нужно непременно выяснить, что за дракон спит под землей.

Сильвер задумчиво почесал кончик носа.

– Антию вела крыса. Вряд ли ты сможешь пробраться по катакомбам куда хочешь без подобного проводника.

– Я уже думал об этом. Как ты знаешь, Амирель умеет договариваться с животными, крысы не исключение, но для этого нужно четко представлять то, что от них нужно. А она не знает, что им приказать.

– Да уж, – сочувственно протянул Сильвер. – Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что.

– Вот именно! – Феррун оценивающе посмотрел на бутылку с вином, но пить больше не стал. – Так что крысы отпадают. И как туда пробраться, не представляю. И еще – ты не видишь, но на свитке прочерчены какие-то странные полосы, похожие то ли на план, то ли на какую-то схему. И что это может быть, никак не разберу.

Сильвер позавидовал остроте зрения Ферруна. Сам-то он никаких линий на старом пергаменте не разглядел. Вообще этот разговор был странным, будто он беседует не с нетерпеливым и самолюбивым Ферруном, всегда всё знающим лучше других и не признающим ничьих советов, а к кем-то другим, с кем вполне можно спокойно поговорить, обсудить непонятное и даже до чего-то умного договориться.

– Подземелье, по которому мы ходили, располагается не только под королевским дворцом, оно проходит под парком, потом под королевской площадью, а, вполне возможно, и гораздо дальше, там, где мы не были, – пришло ему в голову. – Возможно, вход есть откуда-то оттуда? Возможно даже, из окрестных домов?