скачать книгу бесплатно
Виктория стянула с бедер мокрое полотенце, откинула одеяло и рухнула в постель, совершенно забыв, что приказала Светике принести пирожки.
А вот Светика этого не забыла. Девушка, стараясь не шуметь, поставила поднос на стол и на цыпочках приблизилась к кровати, на которой, разметав по подушке отросшие волосы, безмятежно спал конт Валлид. Она нерешительно прикусила губу и тихонько потянула вниз одеяло, раскрывая мужскую грудь с розовыми пятнами от ожогов, мускулистый живот… Постояла, облизывая губы и борясь с искушением, а затем быстро задула свечу, стянула через голову платье и юркнула под одеяло.
Виктория проснулась от того, что кто-то целовал шею и ласкал грудь. Женщина в мужском теле отстраненно фиксировала ощущения, отмечая про себя, что ласковые движения очень приятны. Чужие пальцы осторожно погладили молодую кожицу на месте ожога, спустились на живот и двинулись ниже. Она почувствовала, как дрожат руки гостьи, когда они нерешительно замерли и вновь заскользили вверх. А еще она ощутила тепло внизу живота и с ужасом поняла, что тело готово к подвигам. Ну и кто у нас здесь такой шустрый? Виктория втянула запах. Не Зира. От нее всегда пахло корицей и лимоном. Может быть, это были другие растения, но для Алана она пахла именно так – корицей и лимоном. Ночная гостья пахла едой. Не самый возбуждающий запах.
– Светика, что ты делаешь в моей кровати? – как можно холоднее поинтересовался конт.
Но девушка вместо ответа прижалась к его губам в чувственном поцелуе. Достаточно умелом, нужно сказать. Первым порывом было оттолкнуть Светику, но Виктория сдержалась. Хватит прятаться в раковину, раз она решила жить с этим телом, то нужно понять, как это делать. Она представила себе, как Виктория уходит в темноту, а вместо нее появляется мужчина. Это получилось легко. Алан обнял Светику за талию и резко опрокинул на себя, перехватывая инициативу, не отдаваясь при этом страсти, а прислушиваясь к своим эмоциям. Поцелуй не вызвал отторжения, как случалось раньше. Это было познавательно и необычно, но не возбуждающе, поэтому конт первым разорвал поцелуй.
– Ты еще девственница?
– Да, – прошептала Светика и вновь попыталась поцеловать мужчину, но он решительно отстранил ее и аккуратно спихнул с кровати.
– Марш к себе! Выходи замуж, раз под юбкой свербит!
Светика пискнула и, быстро натянув платье, выскочила из комнаты. Однако тотчас приоткрыла дверь и просунула внутрь голову.
– Так я же тепереча управляющая, а бабы бают, что управляющая должна спать с хозяином.
– Брысь! – Конт швырнул в дверь сапог.
Черт бы вас побрал, дур озабоченных! Узнает, кто сказал этой святой простоте такую чушь, выдерет как сидорову козу! И что теперь делать? Виктория тихонько завыла, глядя на последствия девичьего присутствия. Выбор был невелик – мучиться болью весь день или заняться рукоблудием. У! И Интернета здесь нет, чтобы хоть как-то облегчить себе задачу! Ну почему, почему она не послушала Ирия и не выбрала жизнь в женском теле? Вспомнилось, как они с подругами хохотали, прочитав в одном из американских женских романов реплику главного героя, обращенную к собственному члену: «Мой гордый мустанг, сейчас мы поскачем с тобой по глубоким тоннелям страсти». Виктория недовольно посмотрела на изображения богов.
– Вам смешно, а нам с мустангом мучиться! – Чтоб вас подняло и грохнуло!
Утром конт появился во дворе злой, как ведмедь в период гона. Увидев прячущуюся за спиной Рэя Светику, он решительно направился в их сторону, чтобы немедленно выдать эту сексуально озабоченную замуж! За кого? Да за кого угодно! Кроме Берта и Иверта. Этих жалко. Навстречу Алану стремительно шли два ксена. Вот еще одна головная боль. Новый шпион и соглядатай. Интересно, он женат?
– Всадники! Вижу всадников! Цвета маркиза Раман! С ними морской человек! – проорал дозорный на вышке.
Значит, вернулся корабль, захваченный у заговорщиков.
– Спокойная жизнь закончилась, – раздался сзади голос Рэя.
Конт согласно кивнул, направился к воротам и не забыл напоследок погрозить красной как рак Светике кулаком.
Сзади раздался грохот. Оглянувшись, Виктория увидела гордого Оську, восседающего в маленькой деревянной тележке, запряженной здоровым рыжим кобелем тау. Шут сидел по-турецки, одной рукой придерживал импровизированные вожжи, а второй помахивал тонким прутиком.
– Гей! Расступись, народ, королевский шут идет!
Алан нахмурился.
– И чего это шут стал вдруг королевским? – весело спросил кто-то из воинов.
Виктория заметила, как напряглись плечи у нового ксена. Он склонился к уху брата Турида и что-то зашипел. «Ох, будут проблемы!» – закричала женская интуиция, а мужская логика холодно ответила, что нет человека – нет проблем. Утопить в выгребной яме, и все дела. Виктория тихонько вздохнула. От того, что она твердо решила думать о себе как о мужчине, действовать и мыслить по-мужски не всегда получалось. Сквозь высоко поднятые щиты постоянно прорывалась женская сущность. А может, и не стоит ее изолировать? Может, нужно просто принять себя единым? Как это все сложно!
– Глупый воин! Сразу видно, что ты не держал в руках золота!
С этими словами шут бросил воину золотую монетку. Тот ее ловко поймал.
– И как эта монета делает тебя королевским шутом?
– А ты посмотри, чей портрет там выбит. – Оська самодовольно прищурился.
Воина обступили товарищи, начали заглядывать ему через плечо. Виктория услышала тихий шелест меча, покидающего ножны. Рэй. Рядом встал Иверт с кинжалом в руках. А он откуда знает? И что их так насторожило? Неужели думают, что кто-то кинется на бастарда короля? Но все равно было приятно.
– Точно, наш кир Алан!
– Только стриженый!
– Один в один господин!
– Только тут написано «Айро»!
Все во дворе повернулись к конту. Наступила тишина, Виктория слышала, как жужжат над цветником шмели. Рядом зло сопел Рэй, а Оська умиротворенно щурился на солнце и как никогда походил на довольного рыжего кота. Все чего-то ждали. Каких-то слов, опровержений или, наоборот, доказательств. А, один черт! Тайну все равно уже не скрыть, да она и не собиралась хранить ее вечно. Если придется воевать, люди должны знать, за кого и ради чего. Несколько наемников, которые участвовали в похищении конта, скрылись еще до освободительной операции, да и морякам, и рабам не было приказано молчать. А двойник, как выяснил Алвис, не отличался сдержанностью и не скрывал, кто именно сидит в подвале Линя. Еще десятница, и об этой тайне будут знать все на фронтире. Так почему бы не выказать своим людям доверия? Они его заслужили. Шут прав.
– Я – сын короля Айро. Незаконнорожденный. Но я не король, так что ты, Оська, не королевский шут.
– Ерунда, – безмятежно махнул ручкой коротышка. – Главное, кем ты себя ощущаешь, а не как тебя называют! А я ощущаю себя королевским шутом! А ты можешь ощущать себя хоть трубой дымоходной. – И он показал конту кончик языка. – Эй, служаки, отдавайте монетку! Мне ее еще назад в секретный сундук нести!
Вот проныра! Хотелось бы знать, к какому замку Оська не смог подобрать ключа?
Открылись ворота, въехала десятка воинов. Пока они спешивались, расседлывали лошадей, пока их командир отчитывался перед Рэем, Иверт ухватил шута за ухо и, оттащив в сторону, зашипел, словно рассерженный тау:
– Эй, ты зачем это сделал?
Виктория стояла рядом и вопросительно смотрела на Оську. Ей тоже была интересна мотивация островитянина. Все же что-то подтолкнуло шута к таким несвоевременным действиям.
– Эй, ухо отпусти, злобный игуш! – заныл Оська, пытаясь лягнуть Иверта короткой ножкой. – Сам дурак! Не понимаешь, что те, кому надо, уже знают о нашем конте всю правду. А свои чем хуже? Теперь воины еще усерднее будут защищать Алана-балана в расчете на награду, когда он станет королем!
– А ты подумал, что многие захотят его предать? – продолжал гневно шипеть Иверт, не выпуская уха из цепких пальцев.
– Говорю же, дурак! Пусть лучше сейчас предадут, чем потом! И вообще, – Оська все же вывернулся и, отбежав в сторону, показал горцу средний палец. Вот гаденыш! Подсмотрел, когда конт рассказывал Рэю, что означает этот жест. – Ты нам здесь зачем? Зачем мы тебя кормим, поим, спать укладываем? Вот и защищай короля, если назвался хранителем его тела. – Шут захихикал. – У твоей сестры скоро принц родится! Ты лучше подумай, как его оберегать будешь!
– А ты откуда знаешь? – нахмурил брови Иверт.
– Подслушал! – даже не подумал соврать Оська. – Но я никому не сказал! А ты сразу драться! – обиженно закончил он и убежал смотреть, что за тюки сгружают рабы под присмотром капитана судна.
А ведь он прав, если кто-нибудь узнает, что Зира носит ребенка от потенциального короля, она окажется в большой опасности. Черт! Алан сжал кулаки и повернулся к Иверту.
– Не переживай, Бешеный Алан, никто не сможет достать Ласку дома. Да и… – Он замялся.
– Иверт, говори!
– Не стоит тебе вообще об этом переживать. Зира не станет претендовать на место твоей жены. Она останется в племени, выйдет замуж и будет счастлива.
Как это выйдет замуж и будет счастлива? И его ребенка будет растить какой-то там горец? Его зеленоглазого малыша отдадут какому-то чужому дядьке? Да никогда Виктория не отказывалась от своих детей! И Алан не откажется! Как такая мысль вообще могла прийти Иверту в голову? Конт с возмущением повернулся к горцу.
– Это она так сказала? – странно, но голос звучал совершенно спокойно, хотя внутри мужского тела бушевала и рвалась наружу мать.
– У нас так принято. Женщина сама решает, с кем ей остаться, если вождь не против, – пожал плечами Иверт и вдруг, присмотревшись к глазам конта, попятился. – Бешеный Алан! Успокойся! – Он выставил вперед руку. – Успокойся! Сюда идут ксены.
Алан несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь успокоить сердцебиение.
– Что тебя так задело?
– Это мой ребенок! – медленно, по слогам произнес конт. – Никто не смеет отнимать его у меня! Ребенка я не отдам! Так и передай своей сестре!
И точка! А если Зиру что-то не устраивает, то пусть катится ко всем чертям! Хоть замуж, хоть к демону в пасть!
– Тиши, тише. – Иверт медленно помахал ладонями напротив груди конта. – Затянется твоя рана, и мы навестим мой дом. Тогда вы и решите, как жить дальше. Гривастый Волк точно будет рад, а вот Ведмедь придет в ярость. Как бы до войны не дошло, – тихонько буркнул он себе под нос.
К ним подошли ксены. Виктория натянула на лицо маску невозмутимости и слегка кивнула прибывшему представителю ордена.
– Кир Алан, это брат Эдар из Ордена Искореняющих. Его прислали на мое место, – представил ксена Турид.
Какая прелесть! И какого … в небольшой храм на фронтире прислали инквизицию?
– Я смотрю, ваш орден похож на армию. Куда приказали, туда ксен и отправляется служить, – задумчиво проговорил Алан, рассматривая сапоги Искореняющего. Хорошие сапоги. Новые. Блестящие.
– Сними капюшон, ксен. – Иверт вышел немного вперед, стал между контом и Эдаром.
Виктории это очень понравилось, а вот Алан недовольно нахмурился. Странное ощущение, словно душа начала чувствовать по-разному, но мыслить продолжала как единое целое. Или это Виктория нашла маленькую лазейку, чтобы позволять себе небольшой обман? Разделить Алана и Викторию? А что, это может сработать. «Не боишься раздвоения личности? – спросил внутренний голос и сам себе ответил: – Хотя, чего тебе бояться? Нельзя стать сумасшедшим, когда ты уже чокнутый!» Виктория про себя хмыкнула, прислушиваясь к мыслям и ощущениям. Они были какими-то новыми, но не вызывали ни малейшего отторжения.
Ксен резко отбросил капюшон. Худое продолговатое лицо, нос идеальной формы, высокий лоб, льняной ежик волос. Ярко-голубой глаз с длинными загнутыми вверх ресницами под красиво очерченной темной бровью смотрел с вызовом. Один глаз. Левый. Вся правая сторона ото лба до подбородка представляла собой сплошной бугристый шрам от ожога. Он задевал ухо и голову, делая ксена похожим на Фредди Крюгера. Жаль.
– За что тебя к нам сослали?
– А вы считаете, что с таким лицом можно рассчитывать на что-то лучшее? – тихим хриплым голосом произнес ксен, и Виктория поняла, что горло тоже пострадало от огня.
– Где получил ожог?
– Полез в костер вытаскивать девчонку, которая бросилась следом за матерью, – просто ответил ксен и достал из-под сутаны руки. На правой не хватало двух пальцев, она тоже была покрыта шрамами.
Ясно. Ну что же, все они в Крови немного ущербные. Впрочем, чего еще ожидать от судьбы, когда даже владетель представляет непонятно что и никак не может выбрать, на какой он стороне, философски решила про себя Виктория и улыбнулась, протягивая ксену руку.
– Добро пожаловать в команду, брат Эдар. У меня не будет костров, поэтому, надеюсь, ты сможешь жить дальше без изменений. Брат Турид ввел тебя в курс дел?
– Мы проехали с инспекцией по вескам, и я познакомился с братьями Слушающими. Они все очень молоды, но рьяно изучают Житие и несут свет в души весчан. Я ознакомился с работой школы и с исследованиями, которые проводили брат Турид и мастер Семон. Признаюсь, я поражен их открытиями. И если вы не станете возражать, с удовольствием продолжу работы, начатые братом. Школа тоже удивила. Знаете, кир Алан, когда меня направили в ваши земли, я ожидал увидеть здесь запустение, забитых рабов, нищету. У вас весьма… нехорошая репутация, – он криво улыбнулся, но лучше бы он этого не делал. Изуродованная половина лица осталась неподвижной, и улыбка получилась жуткой. – Я приятно удивлен.
– Брат Эдар, мне бы хотелось, чтобы моя репутация в столице оставалась прежней, – с нажимом произнес конт. – Поэтому постарайтесь в своих донесениях не очень меня хвалить.
Ксен не стал отнекиваться и спорить, а лишь согласно склонил голову. А может быть он и ничего? Может быть они сработаются? А вот в том, что от девушек у ксена отбоя не будет, Виктория не сомневалась. Уж женскую психологию она знала отлично. Еще помнила. Светика вон уже три раза мимо пробежала, глядя на ксена испуганно и жалостливо. Женщины – они такие, сначала будут побаиваться и жалеть изуродованного парня издали, затем начнут проявлять свою жалость более активно, а там и замечать перестанут его безобразные шрамы. Тем более что не тронутая огнем часть лица была очень симпатичной.
К ним подошла заметно округлившаяся Кусь и потерлась о ноги любимого хозяина.
– Теперь, когда в замке есть еще один ксен, не могли бы мы провести свадебный обряд? – каким-то напряженным голосом произнес Турид, глядя на суку.
– А что за спешка? – удивился конт. – И где Литина? Почему я ее не вижу? С ней все в порядке?
– Она не очень хорошо себя чувствует. – Взывающий вдруг покраснел, но затем решительно поднял голову и с вызовом посмотрел на Алана. – Поэтому я прошу провести обряд незамедлительно!
Оба-на! Слишком много беременных на одного несчастного конта. Нет, это рок какой-то! Или знак свыше? Виктория с усмешкой глянула на Кусь.
– И ты тоже! – Алан повернулся к ксенам. – Тогда давайте проведем обряд завтра.
– Почему не сейчас? – встрепенулся Турид.
– Потому что я хочу, чтобы у Литины был праздник! – отрезал конт и решительно зашагал в покои баронессы, махнув рукой Иверту, чтобы не шел за ним.
Ага, вот прям срочно и сейчас проведите ему обряд! Впопыхах, без торжества, без музыки, без свадебного торта! Можно подумать, ксен каждый год женится, и это для него рядовое событие. Для него оно может быть каким угодно, а для Литины должно стать самым лучшим. Виктория прекрасно помнила свои ощущения в свадебный день. Волнение, предвкушение, надежда, ожидание сказки. И этот сухарь хочет лишить бывшую жену реципиента всего этого? Не так много у них последнее время было поводов для радости, чтобы не воспользоваться этим событием и не повеселиться.
– Доброе утро, Литина! – Виктория стремительно прошла через комнату и распахнула окно, впуская в помещение теплый воздух, пахнущий выпечкой и травами. – Я пришел тебя поздравить!
Она села на кровать и улыбнулась. Литина выглядела замученной, похудевшей и очень несчастной. Рядом с кроватью стояло ведро, прикрытое крышкой.
– Доброе утро, кир Алан. Простите, что не встретила вас. Я очень переживала, но меня так тошнит, – несчастным голосом произнесла женщина.
– Это утренний токсикоз, – с умным видом заявил конт. – Он пройдет. Пей натощак кислую воду. А теперь быстро поднимайся и одевайся. Нас ждет масса дел. Завтра твоя свадьба, и я хочу, чтобы это была самая лучшая свадьба на фронтире!
Литина растерянно смотрела на конта с неуверенной легкой улыбкой.
– А мне можно вставать?
– Литина! Ты здоровая крепкая женщина, и если хочешь родить такого же крепкого и здорового малыша, тебе нужно двигаться! Не менее двух часов в день ты должна ходить по улице. Забудь о булочках, пирожках и сладостях. Ежедневно съедай по чашке творога, пей молоко, ешь нежирное мясо и много овощей и фруктов. И ходи, ходи, ходи! Ты ведь не хочешь, чтобы случилось несчастье?
– Откуда вы все это знаете? – воскликнула женщина. – А еще говорят, что вы вчера с игушем разрезали рабыне живот и достали живого ребенка! Алан, откуда у вас эти знания?
– О! – прищурился конт, вспоминая все три беременности Виктории. – Просто поверь мне, я очень много знаю о беременных женщинах. Но живот резал Иверт! Я просто рядом постоял! – на всякий случай тут же уточнил он.
С этими словами мужчина чмокнул баронессу в макушку и вышел из комнаты. Литина услышала в коридоре его зычный голос, раздающий приказы, и в очередной раз пожалела, что слишком поздно кир Алан стал таким… таким… привлекательным.
Виктория, раздавая на ходу указания, быстро шла через двор. Во-первых, сказать Райке, чтобы готовила праздничный обед. Во-вторых, оправить детей за цветами, в-третьих…
– Светика, немедленно пошли к кирене Литине горничную, пусть поможет ей одеться и уберет в комнате. И отправь к ней модистку! Скажи, я хочу, чтобы завтра она была в цветах Валлидов. Берт!
– Я здесь, кир Алан. – Слуга бежал от кухни, дожевывая на ходу пирожок.
– Я буду в кабинете. Пригласи ко мне морского капитана и скажи Райке, чтобы подала перекусить. – Дождавшись кивка Берта, конт продолжил. – А затем я хочу переговорить с Рэем, Ивертом и десятником маркиза. И еще, Берт… – Алан на мгновение запнулся. – Надо как-то сообщить твоей сестре, что Нанни больше нет. Напиши письмо, я передам его морем с храмовой почтой. Только лишнего не пиши.
– Чупачурик расстроится, – тихо произнес Берт.
– Кто? – Конт резко повернулся к Берту и ухватил его за рубашку на груди, словно боялся, что парень сбежит. – Как ты сказал?
– Чупачурик, – испуганно повторил слуга. – Я так называл сестру, когда был маленьким.
– Кто еще об этом знает? – Конт отпустил Берта.
– Никто больше, кир Алан, – затряс головой Берт. – Ирием клянусь, – он осенил себя кругом. – Ваш отец знал, я, Нанни и Чупка. Мне тогда всего три года было!
