скачать книгу бесплатно
– Что ж, корабль разбился. Крестьяне приняли меня со всем возможным гостеприимством. Названные тобой проблемы решились сами собой.
– Тебе повезло. Крестьяне хотели поживиться в обломках.
– Судно застраховано, пусть. Не велика цена за доброе дело.
Вопрос о том, как гость намеревается вернуться, не поднимался. Оба понимали, что проблемы решаются по мере накопления. Пока тамкарум не собирается покидать Циралис.
– К чему такой интерес? Всего лишь секта.
– Ты не задал вопрос, придержал его для следующего шага. В ответе моем ты найдешь все. Я торговец знаниями. Философ, как говорят северные соседи, весьма уважаемое направление в нашем обществе. Состоятельные люди хотят покупать тайные знания, истории о богах и героях, а некоторые желают идти дальше. Спускаясь по лестнице во тьму, в надежде достичь библиотеки. Той, где хранятся все знания Обитаемых земель.
Вряд ли Мелах слышал о подобном.
– Оттуда эти монеты? – Мелах взглядом указал на чешуйку.
– Знания приобретают разные формы. В монете заключена история древнего царства. Для тебя это только кусочек золота, мерило стоимости товара, услуги, жизни. А для иных – эта монета, что свиток из царской библиотеки Кемила.
– И ты так легко готов с ней расстаться?
– Я готов рискнуть. Быть может, знания о секте станут ценным товаром.
– Сколько же у тебя с собой золота?
– Достаточно. Но настоящая ценность у меня в памяти. Ни начертанные заметки, ни свитки, не сохранят товар в целости.
– Вот значит как. Ты готов рискнуть этим своим товаром. Отправился на запад, где тебя лишат речи. Мертвые, знаешь ли, не разговаривают.
Минурт улыбнулся. Мертвые любят говорить даже больше, чем тиринцы. Порой духов сложно заткнуть. Когда веками твои кости лежат в могиле, заскучаешь. Мир мертвых не самое веселое место во вселенной. Духи стремятся вырваться из бесконечности скуки.
Возможно, собеседник понял то, что не высказал гость.
– Ладно, могу рассказать тебе о секте. Не вижу в этом вреда.
– Кто они, как называют себя, где собираются…
Мелах, как оказалось, неплохо знал это сообщество. Как многие торговцы Циралиса он видел собирающихся в некрополе людей, которые уходили в катакомбы. Там скрыты их святилища, там они хоронили мертвых, поклонялись диковинным символам. Никто их не трогал, потому что нужды в этом не было.
Некоторое время контрабандисты на них поглядывали с опаской, прогоняли из тоннелей. Входы в святилища засыпали, но сектанты с настойчивостью муравьев прорубали новые ходы и возвращались в намоленные места.
– Как же они себя называют?
– Кто знает, это же мистериальный культ. Я слышал, что они выбрали себе имя докетов.
– Что же им кажется? Если я правильно понял значение слова из языка данаев.
– Правильно. А кажется им, как и многим иным чудакам, что этот мир ненастоящий. Я особо не интересовался вопросом. Проще говоря, они ждут конца времен. Этих времен, наступления новой эры. Когда кажущееся исчезнет, истина коснется всех… ты понял.
– Конечно же, конца ваших времен, – кивнул Минурт. – Посторонние мешают им, иллюзия, созданная создателем для испытаний праведников.
– Выглядит так, что ты о них знаешь больше моего.
– Делаю выводы. А ритуалы?
Конечно же, сказки про оргии и пожирание младенцев – глупые слухи. Все непонятное и таящееся в тени пугает обывателя. В слухах была правда, сектанты разбиты на несколько общин. Обитают не только в окрестностях Циралиса. Насколько знал Мелах, среди их лидеров встречаются женщины.
– Им не запрещено исполнять ритуалы? – удивился Минурт.
– Вроде того. Тонкостей не знаю. Хотя выглядит странно. Надзиратель в обществе и женщина. Необычно.
Минурт потер подбородок. Подобное он встречал редко. Впрочем, культы смерти обычно лояльней смотрят на половые различия. Но чтобы сектой руководила женщина. Интригующе.
– Кто же руководит вашим сообществом.
Мелах пожал плечами. Среди сектантов больше рабов и городской бедноты, ремесленники и рыночные торговцы. Крестьян нет среди них.
– Глупые верования черни меня не интересуют. Для нас есть только один покровитель. Интерес к чужакам…
Он замолчал и оглянулся.
Поблизости никто не таился. Минурт не ощущал, что за ними наблюдают. Из живых – точно. Про духов сказать сложнее. Как понял тиринец, именно потустороннего внимания боялся Мелах.
– Ты боишься, – не удержался гость от утверждения. – Чего?
– Я ответил на твои вопросы. Больше ничего не знаю.
– Уверен? А что же за бог, который возродился? Они ему поклоняются.
– Не знаю.
Он поднялся, собираясь уходить.
– Возьми монету, это оплата твоего товара. Как договаривались.
Мелах хмыкнул. Он не собирался убегать от гостя и не забыл про монету.
– Ты здесь чужак. Явился в наш город. Без покровителей ты кто?
– Мертвец. Как всякий из живущих.
– Точно… жди здесь.
Он ушел.
Наверняка решил обсудить с начальством странного гостя. Уж они решат, что делать. Но Мелах вернулся довольно быстро, в руке сжимал харту. Коллегия не пожалела лист и чернила для гостя.
– Не слишком ли почетно для меня? – удивление Минурта было искренним.
Он принял харту с легким испугом, пробежал текст взглядом.
Податель сего гость коллегии и все такое.
– На срок в десять дней. А затем проваливай из нашего города.
– Мне хватит этого времени.
Харту он убрал в складки туники. Прятать ее далеко не стоит, стража будет часто останавливать тиринца.
Не прощались, не подняли кубки и не совершили возлияния во имя своих богов. Мелах проводил взглядом гостя, а потом вызвал раба привратника. Пусть заберет монету и бросит в котелок, что стоял в каморке привратника. Туда бросали монеты на общие нужды. Обычно медяки, но порой встречалось серебро.
Котелок с драгоценным металлом ускорял дела коллегиатов. Не приходилось собирать начальство, чтобы решить вопрос о взятке в три медяка. Пусть золотой болтается там же, решил Мелах. Пачкать руки он не желал.
До захода оставалось несколько часов. Откушав в доме торговцев, Минурт не расправился с потребностями тела. Нужду он мог справить везде, лишь бы не привлекать внимания местных. Горожане могут счесть это за оскорбление.
Снимать комнату тиринец не стал. Эта ночь не принадлежит богам сна.
Отправившись на рынок, Минурт купил теплый плащ в дополнение к другим вещам.
Уже с заходом он добрался до ворот, показал охранную грамоту и покинул Циралис. Стражи не стали предупреждать тиринца, что ворота на ночь закрываются. Стучи, не стучи в калитку, тебе не откроют.
Особенно такому гостю.
Дорога шла на север. Судя по мусору, полис по суше связан с сельской округой. Торговцы предпочитают морские пути.
Брусчатка была засыпана выпавшими из телег овощами, сеном. Навоз покрывал дорогу ровным слоем. Дожди не в силах смыть все это с дороги. Еще десятилетия после того, как Циралис погибнет, мусор будет оставаться на дороге.
Минурт находил это ироничным.
Человек старается обессмертить себя, строя монументы, возводя прекрасные строения. Даже обычная хижина должна выглядеть надежно и опрятно. Но только останки и грязь переживут человека.
Сколько бы культов не создавали люди, подспудно они понимали, что бессмертия не достичь.
Объяснить это не получится. Никто слушать не станет.
Вот очередной культ, отрицающий смерть, говоря об иллюзорности бытия. Минурт не рассчитывал, что найдет нечто новое, неожиданное. Хотя устройство секты довольно необычно. Если верить тому, что рассказали в Циралисе.
Другое дело жутковатый храм. О нем пока Минурт не думал. Не трогал эту тему, отложив в темный уголок сознания.
Мысль порой мелькала – люди почитают этого бога, служат ему. Боятся.
Это не культ отрицающий смерть.
Но об этом пока рано беспокоиться.
С востока к дороге примыкали многочисленные тропинки. С той стороны пришел Минурт после кораблекрушения. Поля, деревни, рыбацкие поселки.
На запад вела только одно ответвление. Уже по запаху Минурт понял, что это нужный путь.
Нет, тленом тут не пахнет. Лишь в черные дни с некрополя тянет сладковатым запахом. В остальное время запахи иные. Пахнет благовониями, кислым вином, пресным хлебом – что особенно любят местные покойники. В дни похорон с некрополя доносятся запахи жарящегося мяса и дым костра.
Уже недалеко от главного тракта встречаются монументы. Мертвые живут рядом с оставшимися на земле родственниками. Это не основной некрополь, а склепы самых богатых, уважаемых людей.
Пройдя по тропе, Минурт увидел склепы попроще. Выполнены они в местной традиции. Восточные веяния не коснулись монументов. Новая постройка находилась ближе всего, олицетворяла всю местную культуру.
Стела на старом постаменте, явно кенотаф. Она венчает собой вершину полукруга, образованного лавкой. Местечко удобное не только для родственников почившего, но и для проходящих мимо. Какой путник откажется передохнуть в тени. Минурт не остановился, хотя оценил практичный ум человека, заказавшего монумент.
Дальше шли дешевые могилы, начался основной район города мертвых. Здесь уже селились умершие ремесленники и земледельцы попроще. Места для бедноты на краю района, подальше от оживленных улиц. Вместо каменных монументов деревянные доски с резьбой, изображавшей умершего. Или просто с обращением к прохожему. Голос немых мертвецов.
Минурт не вчитывался в слова, что живущие вложили в уста покойных. Похороненные здесь вообще могли быть неграмотными. Человек хочет оставить после себя память, но не имеет для этого ни умения, ни средств. Он растворяется в культуре, созданной соседями. Потому общество само становится памятью об умершем, ведь человек был частью гражданского коллектива.
Утрата индивидуальности не пугает, ведь все умершие ее утрачивают.
Оказавшись на некрополе Минурт ощущал себя более живым, чем среди людей. Возможно, даже в его черствой душе появлялась радость от того, что он еще может ходить.
Не все покойные лежат спокойно под землей. Заметив вдалеке огоньки, Минурт подумал, что набрел на одного из таких. На такую удачу он не рассчитывал. Циралис славится как спокойное место. Поблизости нет выхода из подземного мира. Полис не осаждают легенды о ходячих мертвецах, гневных духах. Ничего кроме созданных воображением.
Здесь же собирались сектанты. Минурт на мгновение, отдавшись радостной печали, позабыл о цели визита в полис мертвых.
Уже стемнело, нервный огонек лампадки заметен с другого конца кладбища.
Неслышно подойдя к краю поселения, Минурт наблюдал за пятеркой людей, собравшихся у холма. Рядом находился чей-то склеп – древнее сооружение. Заброшенное. Минурт почувствовал гнев духов, обитающих в каменном доме. Потомки забросили поклонение предкам, забыли о них. Нет больше этих потомков. На склепе красовался старый рельеф горного льва. Форма изображения выдавала его восточное происхождение.
Собравшиеся сектанты не случайно выбрали этот символ. Слабые люди пытались найти смелость в каменном льве, сделать его своим тотемом, покровителем.
Здесь собрались обычные люди, в простой одежде. На первый взгляд не видно особых отметок, амулетов, иных атрибутов культа. Даже возглавлявший отряд человек, не имел видимых символов власти. Ни посоха, ни окладистой бороды – атрибута восточных мудрецов.
Минурт повидал много подобных дидаскалов, странствующих между городами. В каждом они неизменно находили благодарных слушателей. Тем и кормились. А собрав плоды «мудрости», уходили прочь. Искали иных жаждущих, голодных до простых ответов. По небольшой цене.
Местный же учитель отличался. Безбородый мужчина, лицо обветренное. Рыбак или моряк. Сложно судить, ведь в Циралисе все люди связаны с морем. Широкий пояс – единственное отличие мужчины от паствы. Пояс походил на те, что используют военные. Но оружия при себе у мужчины не было.
Эта секта основана не на патриархальных устоях. В группе две женщины, они так же слушали проповедь старшего. Не вмешивались, не задавали вопросов.
– Больше ждать нельзя, – заговорил дидаскал. – До восхода мне необходимо вернуться.
Он не сказал куда. Минурт все понимал из контекста.
Чужака не заметили. Сектанты построились в колонну и по тропинке направились к холмам. Уже издалека заметны темные провалы. Трещины взрезали подошву холма, образуя сотни проходов, тоннелей. Сеть их протянулась на ту сторону, облегчая работу контрабандистов.
Камни из выработки использовали для строительства Циралиса, а потом для устройства некрополя. Потому так много каменных построек в городе мертвых. Не было нужды тянуть шахты в глубину холма, достаточно пробить отверстие рядом. Так и образовались многочисленные входы в тоннели.
Лучшего места для тайного сборища не придумать.
Минурту пришлось держаться ближе к группе, идти тенью за ними. Это не составляло труда. Мистик шел легко, наступал мягко, не тревожа мелкие камешки под ногами. В темноте он чувствовал себя уверенней, чем сектанты.
Группа продвигалась медленно, с ругательствами. Дергающийся огонек лампадки грозил погаснуть.
Спустились на несколько футов под землю. Над головой нависали тяжелые камни. Гниющие столбы подпирали потолок. Завалы превращали спуск в блуждание по лабиринту. Каждый шаг людей отдавался грохотом, гулом, усиленным сжимающей их тишиной. Неуверенный огонек лампадки светил ярче солнца в подземной тьме.
Пляшущие на стенах тени скрывали тайнопись, оставленную контрабандистами. Наверняка власть знала о незаконной деятельности, но не вмешивалась. По понятным причинам.
