скачать книгу бесплатно
– Чего?
Минурт вынул из котомки монетку, начал крутить ее между пальцами. Темное серебро почти не отражало света, но само порхание завладело вниманием старосты.
Монетка была большой, крупнее тех, что обычно получал староста, продавая мясо на рынке. Размером с большой палец, а не чешуйка, которую легко спрятать за щеку и невзначай проглотить.
Такое пару раз случалось, что вызывало неприятные, но забавные последствия. Монетку ведь не хотелось терять.
А эта крупная монета с черепашьим панцирем на аверсе и символом трезубца на другой стороне порхала в длинных пальцах тамкарума. Минурт поднял руку, чтобы староста лучше видел подарок.
– Старая монета, – заговорил тамкарум, – древнего царства, что еще существовало до Синдов. В ней небольшая примесь золота. В прошлом монеты эти имели хождение по всей Сикании, их можно обнаружить в полисах Негостеприимного моря.
Голос купца был монотонным, ударения в слогах совпадали с ритмом порхающей монетки.
Потянувшийся за подарком крестьянин остановился, его взгляд был прикован к рукам гостя.
Тени плясали на стенах, прислушиваясь к рассказу чужака. А тот продолжал описывать, как нашел монету, ее историю. Сколько крови пролилось, чтобы у монеты появился владелец. По словам Минурта эта монета забрала десятки жизней. И за меньшее люди убивали.
Крестьянина стошнило. Он выблевал все, что выпил и съел раньше. Его бросило в пот, завеса пьяного тумана отступила. Крисс чувствовал страх, как по спине течет холодный пот.
Пляшущие на стенах тени обступили его. Их тела порождены огнем, горящим на улице. Тепла они не давали, их наполняла тьма. Корнем теней стали ноги чужака, плетущего ткань заклятия.
Криссу хотелось закричать, позвать братьев на помощь. Колдуна нужно схватить, бросить в костер, в грудь заколотить кол, отделить голову от тела и похоронить в болоте!
Уста не размыкались. Они запечатаны колдовством.
– Я взял монету из кургана, вокруг нее лежали пятеро гробокопателей. Они передрались за монету. Стоило ударить киркой по склону, копать на два штыка, там лежал клад серебряной посуды. Эти люди убили друг друга за монету, стоя на драгоценностях. Я забрал монету, их кости.
Клад Минурт оставил. Драгоценности будут привлекать других искателей, потребуют платы кровью. В теле кургана остался лежать погребенный, чей дух искажен злобой. Его три века тревожат грабители.
Потомки Минурта – по духу, не по крови, – обнаружат чудовище, поселившееся в холме. Им-то достанется хороший слуга. Потому Минурт не забрал погребенного, оставил утварь в земле, в могиле.
Надо подумать о коллегах, что пройдут тем же путем.
– Ты хочешь спросить, зачем, я тебе это рассказал? – Минурт прекратил ворожбу, монета со стуком упала на столешницу.
Крисс вздрогнул. Наваждение все еще сковывало тело. Теперь он мог говорить.
– Нет!
– А рассказал я тебе это, чтобы ты мне рассказал о культе. Это был обмен. Я честный торговец. Заплатил историей за историей. Теперь ты расскажи мне о культе, что поселился в Циралисе. Ты знаешь о нем.
Минурт нашел в котомке изображение рыбки, принадлежавшую безымянному рабу. Рыбка была его амулетом, связующей нитью с новым богом. Рабу она не помогла, но досталась Минурту, став для него этой нитью.
Рыбка знакома старосте, он видел этот символ. Слышал о людях, что используют его.
Крисс пытался проглотить комок в горле. Слова рвались наружу. Их не остановить.
– Они устраивают оргии по ночам! Жрут младенцев. Чудовища!
– Откуда ты это знаешь? – заинтересовался Минурт.
– Все знают! Только чудовища по ночам будут собираться. Они женщин с собой водят. Женщин! Уже десять лет там собираются. Власти не обращают внимания на них. Контрабандисты гоняют их, но тем плевать. Боль им приносит наслаждение. Бей их, а они просят еще. Некоторые ходят по городу, говорят о какой-то чуши. Бьют. А они улыбаются! Гонят! А они возвращаются. Люди пропадают. Находят освежеванных животных. Их ритуалы. Мажутся кровью, пьют ее и делают это друг с дружкой.
– Ты сам видел это? – спросил Минурт.
– Нет. Все знают. Городской власти не до того. У моего соседа теленок родился двухголовый. Их чудовище. Их ублюдок. Мы выбросили его со скалы, молили Лесного хозяина помочь. А череп этой твари потом нашли в некрополе у Циралиса.
– Где они собираются?
Крисс рассказал то немногое, что знал. Культ возрожденного бога прятался в катакомбах. Тоннели пронизывали горы близ Циралиса. Крестьянин не мог знать, где находятся эти люди. Сказать о том могли контрабандисты. Несколько имен Крисс помнил, но Минурт понял, что это только сплетни. Названные контрабандисты могут быть просто торговцами из Циралиса.
Придется поработать в самом полисе. Искать культистов в тоннелях долго. Крестьянин дал след – начать поиски с некрополя, где по ночам собираются поклонники нового бога.
Вряд ли выбор времени суток объясняется чудовищностью ритуалов. Минурт в это не верил. Проверить все же стоит. Потому-то он отправился по следам культа. Ниточка тянулась из южных полисов, разоренных тиринцами. Прошло уже три десятилетия, о культе в тех городах забыли.
– Оставь монету себе, – сказал Минурт. – Это моя благодарность.
– Забери! Она мне не нужна.
– Оставь, – мягко приказал Минурт. – Мы хорошо поговорили. Ты узнал много о жизни тиринского тамкарума. Купец, спасенный тобой, запомнится тебе славным человеком. Пусть со временем черты его лица сотрутся из памяти. Ты меня понял?
Крисс кивнул.
– Тогда возьми монету и вернемся вместе к свету костра.
Минурт поднялся, вышел из дома. Мгновение спустя появился староста. Извинился за то, что сблевал. Решил, что выпил лишнего. С кем не бывает. Надо будет сказать хозяйке, извиниться за бардак.
Монетку он припрятал в складках туники. Она послужит приманкой для духов, что слетятся в поселение. Война придет и сюда, она уже собирала дань с этих людей. Минурт узнал, что юноши ушли из селения. Их завербовали во флот. Случится еще много плохого. Но эта ночь запомнится крестьянам, как яркий праздник. Последний перед чередой унылых дней.
Глава 2
Минурт задержался в деревне на два дня. Здесь он искал покой, одежду и припасы. Гость хотел выглядеть как гирциец, что сложно, учитывая внешность. Местная одежда позволяла хотя бы не выделяться.
Узнать что-либо еще у крестьян не получится. Они страх перед неизвестным ослепил их.
Насколько известно Минурту на юге Гирции люди, ведущие родословную из Тирина, не редкость. Многие порвали с корнями. Скрыть происхождение поможет хорошее знание языка. Просто торговец из Дирахия, потерпевший кораблекрушение. Направился в Циралис, потому что это ближайший полис. До Вер далеко, шпиону тут делать нечего.
Так было раньше, что происходит сейчас в Гирции, чужак не имел представления.
Торговля не задушена до конца, но все сложнее узнавать достоверные сведения. Иноземцы предпочитают промолчать, чтобы их не сочли за шпионов. Последствия подобного решения пагубно сказываются на работе.
Простая туника, теплый плащ и сандалии – платить за это не пришлось. Крестьяне были столь добры, что одели и обули гостя. Крисс не вспоминал про подаренную монету. Он сохранит ее, наверняка прикопает под порогом своего дома. Грядет война и монеты, которые крестьяне редко видят, будут иметь особый вес.
Пусть так. Судьба приманки уже не интересовала Минурта.
Другой человек его профессии придет сюда, чтобы сжать урожай духов. Рассыпая зерна вдоль обочины, Минурт думал не о себе. Он создавал мир для тех, кто придет по его следам.
Только избранные оценят взошедшие цветы.
Путь до Циралиса был неблизким. Для пешего расстояния огромны. Там, где корабль может за сутки посетить десяток поселений, пешему придется идти месяц.
До полиса, конечно, ближе. По словам крестьян до города три дня идти. И это при условии, что дорога не подведет. Судьба путника лежит не в его руках, но об этом Минурт не задумывался.
Дорожная пыль поможет изменить внешность. Серость, поднятая ветром, осядет на смуглой коже. Корочка грязи, смешанной с потом, сделают из него самого обычного крестьянина. Пожелтевшая котомка вряд ли привлечет разбойников. Большую угрозу представляли волки.
На юг Гирции выходили отроги Марсийских гор, где уцелели старые деревья. Хищные животные ежегодно собирают дань. Пастухи за сезон теряют две-три овцы. Бывало, что звери нападали на самих пастухов.
И об этом Минурт не задумывался. Если его сухие кости привлекут внимание волков, так тому и быть. Остаться в этой земле, стать ее частью – не худшая судьба. Чужак станет частью в гирцийской земли.
Не то, чтобы таковы стремления чужака, но вероятность подобного исхода существует.
Первая ночь прошла спокойно.
Не заботясь о собственной безопасности, Минурт сошел с дороги, развел костер под деревом. Сухие иглы чуть было не полыхнули, чтобы в мгновение превратить весь лес в пылающий факел.
Чужак не привык к Гирции. Не привык к ее ветрам, разносящим искры, к сухой почве и траве, перешептывающейся на склонах.
Пожар не успел начаться. Минурт затоптал пламя, заставляя его затаиться в тлеющих угольках. Ветер пытался оживить останки пожара, но человек мешал.
Справившись с огнем, Минурт расчистил место и на голой земле запалил костер.
Кто скрывается, явно что-то скрывает. А гостю скрывать нечего. Его костер прекрасно видно с дороги.
Никто за ночь не побеспокоил его, не приблизился к угасающему пламени.
Ночи в Гирции холодные. Не так, как в пустынях Вии, но все же к утру путник продрог. Теперь подарок крестьян стал понятен чужаку. Лишь завернувшись в плащ и поджав ноги, он мог задремать.
Тяготы дороги никогда не пугали Минурта. Однако он понимал, что не выспавшийся и уставший не сможет выполнить свою миссию.
Он отправился в эти земли в поисках культа возрожденного бога. Убитый и возродившийся демон – не первый раз возникает подобный культ. Минурт мог назвать с десяток подобных. Этот культ отличался скрытностью, оригинальным мировоззрением. По слухам, поклонники нового учения принимали в свои ряды всякого, готового отринуть прошлые воззрения.
Всякого!
И раб, и свободный, и мужчина, и женщина. Независимо от их происхождения. Это необычно, хотя случается. Чем-то напоминает культы смерти в их самом худшем исполнении. Подобные учения обычно кричат о скором конце времен.
Культы возникают, а времена не кончаются.
Истину эти люди не способны познать. Гибель сущего для них всего лишь способ объяснить собственные неудачи, подарить надежду на богатства и наслаждения по ту сторону жизни. Оставив красивую риторику, обычно подобные учения сводятся к таким простым истинам.
И все же, в этом культе имелось зерно истины. Иначе Минурт не отправился бы так далеко.
Размышления не мешали идти дальше. В дороге мысли текут свободнее. Не ощущается потребность в спутнике, скрашивающем путешествие. В отличие от других людей, Минурт довольствовался компанией самого себя.
К тому же на спине у него была котомка, полная всяких предметов. Различная наживка, маяки для духов. Одиноким этот путник не оставался никогда.
Очередная ночь, но местность изменилась. Пропали сухие сосны, усыпанная иголками и ветками земля. Как хорошо было в тех местах, трава почти не растет на сухой почве. Насекомым приходится лететь мили и мили, чтобы напиться крови.
Вторую ночь Минурт проводил поблизости от болот. Ветер едва ли справлялся с наглыми насекомыми, тянущими из болот зародыши болезни. Здесь никто не селился по другой причине. Люди боялись ядовитого воздуха болот.
Топь располагалась в миле от дороги. Для насекомых это не расстояние. Минурт позавидовал комарам, способным ради капли крови перемещаться на огромные расстояния.
Собственно сам чужак сейчас походил на этих насекомых. Но миля пути для него далась тяжелее.
С комарами помогал справиться огонь, дым. Чтобы поддерживать пламя, приходилось бодрствовать всю ночь.
С севера доносились стоны неведомых существ, избравших своим домом безлюдную топь. Порой среди деревьев мелькали огоньки. То ли чьи-то глаза, то ли светлячки. Для насекомых эти огоньки двигаются слишком упорядоченно. В них чувствуется мысль, идея. Возможно, они стремятся навредить путнику.
В котомке чужака не имелось ничего, взятого с болот. В тех землях, где бывал Минурт, сложно найти топь. Это на севере, в краю огромных деревьев и снежных зим – вот там варвары живут на болотах.
Дикари связывают пленника, бросают в болото. А на следующий год извлекают тело, почти не тронутое тленом. На воздухе оно начинает разлагаться, но до того жрецы успевают пополнить запасы колдовских средств, исполнить тайные ритуалы.
Проникнуть в их среду не смог ни один коллега Минурта.
От северных земель они предпочитают держаться подальше.
Не из страха, а из-за неудобств.
Очередная бессонная ночь начала влиять на настроение Минурта. Ритуалы не помогали восстановить душевный баланс. Взошедшее солнце вызывало раздражение, от писка насекомых чесались все укусы. Воспоминания о холодных катакомбах Храма, где Минурт провел детство, оказались бесполезны.
Когда в мукомольне над Храмом люди плавятся от жары, мистики наслаждаются покоем в темных кельях. Свет им не нужен. Годы практик научили чувствовать тьму, замечать ее оттенки.
Так пустынный воин по цвету песка может определить путь.
Сейчас Минурт хотел вернуться в прохладу подземной тьмы. Окружать его будут не проклятые комары, а знакомые жуки, не опасные для служителей.
Мечты развращают, отвлекают человека от цели. Минурт это понимал, в начале пути предполагал, что готов к трудам. Но дорога выматывала быстрее, чем рассчитывал мистик. Взятая у крестьян в дорогу снедь, закончилась. Вскоре к недосыпу добавится голод. Человеческая природа берет свое, в душе разгорается огонь, характерный для тиринца.
Разбавленная с уксусом вода кончилась. Приходилось пить из встречных источников. Вода, с виду чистая, оказалась не такой уж хорошей.
Минурт получил еще расстройство. Путь до Циралиса сбил с него спесь, холодную отстраненность.
К воротам полиса он подошел уже взбешенным человеком, проклинающим все, что видел.
Ворота не держали закрытыми. Чужак мог бы не заметить перемен, что внесла война в жизнь полиса. В Циралис втягивался поток крестьян, везущих продукцию на рынок. Война только полыхнула. Слишком далеко, чтобы ее ощутить здесь. Обыватель видел в ней возможность обогатиться. Возрос спрос на продовольствие, хворост, тростник – все, рождаемое землей. Люди несли ресурсы в Циралис, а возвращались домой или с монетами, или с ремесленными изделиями.
Пройдет немного времени, они поймут, что еще не заплатили истинную цену.
– Расступитесь! – приказал Минурт, расталкивая крестьян.
Завязалась перепалка. Никто не способен переспорить тиринского торговца, искушенного в ораторском искусстве.
Против любого воина слова всегда с успехом выступает грубая сила. Кулаки заставили замолчать Минурта. Чужака выбросили с дороги прямо в пыль. Сливная канавка была замусорена, многие путники прямо в нее справляли нужду.
Наблюдавшие за перепалкой стражи, не вмешивались, пока чужак не выбрался из канавы. Не сдерживая ухмылок стражи направились к Минурту.
В связи с войной посты на воротах были усилены. Стражи еще не потеряли человеческий облик, не обворовывали крестьян. Пришедший по суше чужак скорее вызывал у них удивление, чем подозрительность.
– Иди-ка сюда, кучерявый! – приказал страж.
