скачать книгу бесплатно
Участковый обменялся с Данилом удивлённым взглядом, но ничего не сказал, лишь торопливо прошёл в дом, увлекаемый взволнованным до предела Петькой. Данил шёл за ними следом.
На кухне у стола сидела местная знахарка, баба Нюра. Она окинула вошедших спокойным взглядом, и, как ни в чём не бывало, приветливо им кивнула.
Участковый ответил ей тем же и заглянул в комнату.
Данил вежливо поздоровался с бабкой и, натыкаясь на спину милиционера, нетерпеливо заглянул поверх его плеча.
На полу посреди комнаты лежала Петькина жена, Вика. Она свернулась калачиком, обнимая двумя руками веник, и заходилась истошным криком.
Петька протиснулся между участковым и Данилом, метнулся к ней и приподнял за плечи.
Она села и на мгновение перестала кричать. Посмотрела вокруг себя невидящим взглядом, громко всхлипывая.
«Молодая, совсем девчонка», – подумал Данил, и сердце его сдавило от жалости.
Тем временем участковый прошёл в комнату и сел на диван, снимая фуражку.
Петька поставил перед ним стул, на котором он тут же разложил все необходимые бумаги.
Данил молча наблюдал за его приготовлениями, боясь взглянуть на Вику, опять начавшую рыдать.
– Бабка Нюра здесь зачем? – резко спросил участковый. – Она свидетель?
– Так ведь она виновница, – процедил сквозь зубы Петька, а его жена, икая и всхлипывая, энергично затрясла головой.
Участковый недоверчиво перевёл взгляд с Петьки на Вику:
– Не понял. Она что ли похитила вашего ребёнка?
Супружеская чета дружно закивала в ответ.
С сомнением в глазах, ошеломлённый милиционер посмотрел на стоящего в дверях Данила, тяжело вздохнул и выпалил:
– Ну что же, рассказывайте по порядку, я буду записывать.
– Кому рассказывать-то, – неуверенно уточнил Петька.
– Кто дома присутствовал в момент, когда бабка Нюра украла вашего сына, тот пусть и рассказывает.
Петька озадаченно почесал макушку, видно, слова участкового поставили его в тупик:
– Так это, оба мы дома были, – пробормотал он, испуганно поморгав глазами.
– Ну, если оба, тогда рассказывай лучше ты. От Вики, я думаю, толку будет мало, – твёрдо сказал участковый, и Вика, подтверждая его слова, завыла громче.
Милиционер резко ударил по табурету кулаком:
– Всё, хватит, тихо! – громко крикнул он, призывая всех к порядку. – Успокойся, Вика, найдём мы твоего малыша. – Он повернулся к Петьке, раздражённо сверкнув глазами и указал ему на стул.
Петька суетливо присел на краешек, не смея больше пошевелиться без разрешения, положил руки на колени, приготовился к допросу.
– Просто рассказывай всё по порядку, – сказал участковый, для большего эффекта чётко проговаривая слова.
Он взял авторучку, пододвинул к себе листок бумаги, всем своим решительным видом показывая, что приготовился слушать.
– Ну, не знаю, с чего начать, – тихо пробормотал Петька, виновато оглядывая присутствующих и не найдя в них поддержки, прерывисто заговорил: – Ну, в общем, заболел Витюня.
– Какой возраст у ребёнка? – сразу перебил его участковый.
– Так Вы ведь знаете, Василь Васильевич, – быстро сказал Петька и осёкся под хмурым взглядом участкового. – Четыре месяца ему.
«Быстро время летит», – подумал Данил, тоскливо вспоминая Свету: «Вроде вот только родила, а глянь, уже четыре месяца прошло»!
– Так вот, – сбивчиво и невнятно продолжал свой рассказ Петька, – значит, живот у него болел, плакал всё время. Долго плакал и кричал сильно, две недели, кажись. Патронажная сестра приезжала из города, на уазике, сказала, живот мягкий, стул нормальный, чего плачет, мол, не знаю. Может грыжа у него? Так, Вика, было? – спросил он у жены, та только и смогла обессилено махнуть головой, подтверждая слова мужа. – Сказала ещё, что хорошо бы бабушку пригласить, чтоб грыжу заговорила. Ну, я понятно, сначала-то не придал значения её словам. Ну, раз живот у Витюни мягкий, чего волноваться-то, – пролепетал он, разводя руками, и подобострастно вгляделся в лицо участкового, – врач, он ведь завсегда знает, болеет ребёнок или нет. А в бабкины сказки я не верю, – он, было, расхрабрился, выпрямился, расправил плечи и снова поник, – да только Витюня орёт и орёт, всю ночь орёт, весь день орёт. – Он махнул рукой в сторону жены, – вон и Вика совсем спать перестала, замучил он её. Ну и позвали бабку Нюру, чтобы она грыжу заговорила. Вот так всё и было, – закончил он трагическим тоном, опустил голову, и плечи его задрожали.
– Понятно, – сказал Василий Васильевич серьёзно, – что дальше было?
– А что было? – с вызовом воскликнул Петька, поднимая голову. – Вы вон лучше у неё спросите, – сердито мотнул он головой в сторону кухни.
– Мы её позже опросим, сам давай рассказывай, – настойчиво проговорил милиционер, пресекая споры, тормозящие ход дела.
Прежде чем Петька продолжил рассказ, Данил, уставший стоять в дверях, тихо, не заостряя на себе внимания, прошёл в зал и уселся на диван рядом с участковым.
– Да я и сам не понял, что произошло, – начал оправдываться Петька, как будто его подозревают в преступлении. – Она зашла, осмотрелась кругом, по комнатам зашныряла, принюхиваясь. А Витюня всё кричит и кричит. Она подошла к кроватке, взяла маленького на руки, так он совсем криком изошёлся. Выгибаться начал, лицо всё раздулось, покраснело. А потом она его как кинет об пол, грохот страшенный. Я грешным делом подумал, всё, убила она его. Он ведь маленький совсем, – Петька вытер рукавом предательски заблестевшие глаза, зашмыгал носом. – Подскочил я к ней, а на полу веник. Нет Витюни, – он пожал плечами и посмотрел на участкового, наблюдая за его реакцией. – Да вон и Вика подбежала, схватила её за космы. Говорит, ты что наделала, изверг, ребёнка об пол кидать. А потом посмотрела на пол, да как завизжит. Я поначалу растерялся совсем, не понимал, куда Витюня пропал. А Вика опять её за космы потянула. Где Витюня, орёт, куда Витюню дела?
Внимательно слушая Петьку, участковый даже привстал от неожиданности:
– Не понял, – пробормотал он хрипло, – и куда она его всё-таки дела?
Петька снова развёл руками в недоумении:
– Это Вы у неё спрашивайте.
– Она его в веник превратила, – истерично завизжала до сих пор не промолвившая ни одного слова Вика, – и, давясь слезами, прибавила, – а нам сказала, что не было ребёнка.
– То есть как не было? – мигом отреагировал участковый.
– Вот и я говорю, как не было? – затараторил Петька. – А она, не было и всё тут.
Теперь уже с места привстал Данил, пытаясь понять, розыгрыш это или на самом деле правду говорят. В комнате повисла тишина, нарушаемая лишь негромкими всхлипываниями.
В напряжённом молчании Данил чувствовал себя глупым, не зная, как реагировать на бредовые заявления.
– Так, – многозначительно сказал Василий Васильевич и брови его дугой сошлись на переносице, – бабка Нюра, поди сюда.
Из кухни послышался скрип стула и тяжёлое кряхтенье.
Она, прерывисто дыша, вошла в комнату. Все уставились на неё, кто с ненавистью, кто с изумлением.
«Бабка, как бабка», – отметил про себя Данил, окидывая её любопытным взглядом с головы до ног.
Даже под шквалом пронизывающих её глаз она уверенно сложила морщинистые руки на груди и замерла, ожидая вопросов участкового. По лицу не пробежало и тени волнения. Спокойная, седая.
Милиционер застыл в нерешительности, точно строил в уме сложную систему допроса.
– Ну что же баб Нюра, – выдавил он, наконец, – присаживайтесь.
Он учтиво убрал со стула листки бумаги и выдвинул его на середину комнаты.
Бабка, осторожно переступая через ноги сидевшей на полу Вики, грузно опустилась на стул, придерживая рукой поясницу.
Участковый громко откашлялся, глянул зачем-то в окно и начал слегка подрагивающим голосом:
– Давайте, баб Нюр, рассказывайте, где ребёнок?
– Дак, не было ребёнка, – сказала она смиренно.
– Как понять, не было, когда родители говорят, что Вы взяли его на руки, – проговорил он терпеливо.
Бабка подалась вперёд, заглядывая в глаза участковому:
– Дак, я не ребёнка взяла, – промолвила она спокойным тоном, искренне удивляясь тому, что её не понимают.
– А кого? – уточнил Василий Васильевич. – Кого тогда вы взяли на руки, если ребёнка не было?
– Дак, веник.
– Какой веник? – сказал участковый громче, поддаваясь искушению перейти на крик.
– Дак, вот же он, веник, – показала бабка на пол, не замечая раздражения милиционера.
– Я вижу, что веник на полу. Я спрашиваю, куда делся ребёнок?
В комнате на какое-то время опять стало тихо. Все напряглись, ожидающе наблюдая за бабкой.
Она, смущённая озлобленными взглядами, поёрзала на стуле и твёрдо заявила:
– Не было ребёнка.
Участковый в бешенстве соскочил с дивана, и лицо его налилось кровью.
Петька перехватил его взгляд и состроил гримасу, мол, сами видите.
Данил тихо кашлянул и робким голосом спросил:
– А можно мне задать вопрос?
Участковый небрежно кинул ему:
– Спрашивайте, – и, негодующе посмотрев на бабку, отошёл к окну.
– Баб Нюр, а может, ты знаешь, почему ребёнка не было? – тихо проговорил Данил, с опаской косясь на участкового.
– А как же, конечно знаю. – Ответ прозвучал неожиданно громко.
Участковый встрепенулся, подскочил к ней в нетерпении.
– Прокляла она своего ребёнка, – вынесла свой приговор бабка. – Видно, плакал он сильно, спать не давал, так она его и прокляла, – проговорила она, с укором посмотрев на округлившую глаза Вику. – Может, просто сказала, в сердцах, когда же ты замолчишь проклятый, – ну погорячилась. А всё, слово назад не вернёшь. С того самого момента ребёнок и стал веником. Обличье-то у него детское было, но душа уже сатане отдана. А я как взяла младенца на руки, сразу поняла, не ребёнок это.
– По Вашим словам выходит, сатана подменил ребёнка на веник? – голос милиционера задрожал от ярости.
– Выходит, что так, – согласилась бабка.
– Из дома ребёнка выносили? – быстро спросил он, обращаясь к Петьке.
– Да, погулять, каждый день – сказал он, не понимая, куда клонит участковый.
– Я спрашиваю, сегодня выходили с ребёнком на улицу?
– Да нет, сегодня нет, – испугался Петька.
– А кроме бабки Нюры, к вам никто сегодня не наведывался? – чётко произнёс Василий Васильевич, с нажимом.
– Нет.
– Тогда, может быть, вы его оставили где и забыли? Давайте двор осмотрим.
– Чего смотреть-то, говорю, об пол она его, – упрямо отрапортовал Петька.
Участковый угрюмо опустил плечи:
– И что мне прикажете делать?
Вика подняла на него опухшие от слёз глаза и стремительно ухватила за ногу:
– Найдите его, – прошептала она непослушными губами.
– Где я его найду? – сказал он язвительно, отстраняясь от Вики. – У сатаны? Вы здесь что, с ума все посходили. Немедленно говорите, куда дели ребёнка? – закричал он, чуть не срывая горло.
Всё это время молчавший Данил, наконец, заговорил, поднимаясь с дивана:
– Может, они не врут, может, на самом деле, так всё и было.
– Не проклинала я его! – завопила Вика. – Это ж кровиночка моя единственная. Если и сказала в сердцах чего, так самое, что ни на есть, безобидное.
Петька с сомнением покосился на жену, та осеклась под его тяжёлым взглядом, прижала веник к груди и заплакала от беспомощности.
– Да, – прикрыл глаза участковый. – Опера из центра приедут, часа через два, что я им скажу?
