Cказ о Василисе

Вопреки здравому смыслу и добрым людским советам, выбрал парень из девчат Егорову племянницу. Она единственная по сердцу молодецкому пришлась. Не исключено, что из-за того, что была она необычной девушкой, да и было в ней нечто большее, чем внешняя притягательность. Честная, не притворялась лучше, чем есть. В глаза прямо глядела, без застенчивости, жеманства в ней не было, да не хихикала, глупо надеясь тем понравиться. Голос был обыкновенный, но Тимофей был готов слушать его без конца.

Да и оставаясь рядом с Василисою, парень хорошо себя чувствовал, словно вернулся во времена, когда матушка жива была. Ух, как женское племя языками затрепало. Всё, что угодно мели девушки про выбор парня, ссылаясь, что приворожён он ведьмою. А старшие женщины удивлялись: «И чем она приглянулась? И красивей её в деревне есть». Но молодые влюбленные не обращали никакого внимания на окружавшие их сплетни. Они не могли омрачить их счастья.

Поэтому люд посудачил о колдовке и парне ещё какое-то время у домашних печей и подле общего колодца, а затем отступил, и ни бабы, ни девки уже не говорили о них. Поверяла она любимому обо всём, что на сердце у неё было, но опускала моменты, о которых ему не следовало знать, чтобы он не волновался.

Не любо было искусство чёрное Тимофею. Пытался он уговорить Василису оставить занятия, доводы проводил:

– Пока не поздно и возможность не упущена, оставь науку дедову. Тревожусь я за тебя. А если случится, что не справишься с нечистою силою, задавит она тебя. Как мне тогда без тебя быть, любимая? И хотя я в тебя верю, я всё равно буду беспокоиться о тебе.

Дмитрий уткнулся в макушку девушки и сделал пару глубоких вдохов.

– Любимый. – Парень посмотрел на Василису. Она коснулась его лица и нежно погладила ладошкой его щёку. – Я не заставлю тебя страдать.

Тимофей взял ладошку любимой в свою руку, поцеловал, прижался лицом к ней и тихо произнес:

– Для нас лучше жить обычной жизнью. И воистину, не придётся за детей бояться и вечно ждать, какая же беда с ними приключиться. Мы окрестим их, они будут у Бога под присмотром.

– Чтобы с нами не происходило, неважно, что дед станет говорить, нету ходу назад – в прошлом останется чёрное искусство. Мы вместе будем молиться Богу, чтобы даровал прощение за знания тёмные. И тогда милость прибудет снами.

Ученица тёмного знающего мягко высвободила руку.

– Димочка, счастье моё, посмотри на меня, – парень послушался. Девушка глядела ему в глаза и четко проговорила каждое слово: – Я откажусь от силы и сообщу деду о своих намерениях жить обыкновенной жизнью ради нашего счастья. Не надо мне ничего, если тебя со мною нет. И если подумать, прав ты, любимый. Быть по сему. Наши дети будут жить обычной жизнью, не зная про ту сторону. Пускай они будут свободны и сами решат свою судьбу.

После того разговора Василиса заявила деду, что не хочет она становится колдовкую, а хочет в мире и в покое жить с любимым. Ох, и неприятный разговор получился у них тогда. Во всякое время и безразличный, в ситуациях спокойный и уравновешенный дед был выведен из себя Василисою. Стукнув «тростью» об пол, Егор сказал:

– А парня твоего я не приму!

– Дядюшка!

И не уговаривай. Ишь чего удумала – учёбу бросать. – Бесы, находящиеся в коробе, завозились. – А ну притихли, окаянные! Вас ещё не хватало! – прикрикнул мужчина на них.

– Как решила, так и поступлю! – прокричала Васька, выбегая из дому.

Тёмный знающий, тяжело опустился на лавку. И почему судьба решила девчонку у него отобрать. Так всё ладно шло, а враз, вишь, чувства вмешались. Тьфу ты! Глупость какая! Чертознай злился и не понимал внучку.

Прошло пару дней, и вроде поутихли страсти, но Василиса обижалась на деда, от того наука черная медленно шла. Не нравилось таковое отношение к учёбе Егору, но молчал старик, понимал, что лишнее слово навредит шаткому миру. Молчала и девушка, единственно сердце горечью обливалось, а в голове стучал неизменный вопрос: почему дед не хочет понять, что она счастлива с тем, кого выбрала?

И однажды учудила Василиса, объявила Егору, что Дима ей предложение сделал, и она приняла его, поженятся они со дня на день.

Промолчал чертознай, тока лицом черен стал, да взглядом ледяным обжег…

Да только кто ж знал, что горюшко придёт внезапно к молодым, недолго счастье их продлилось, не довелось совместную жизнь прожить.

На восьмой день нашли Диму в конюшне, – болтался парень на балке с петлей на шее. Сняли тело его мужики.

Обнимает Василиса любимого, по волосам гладит, лицо поцелуями покрывает, роняя обжигающие слезинки на тело остывшее. Кто говорил, что самостоятельно удушился парень, грех великий взяв на душу.

А иные тихо свои предположения высказывали за спиной у отроковицы, что не воскреснет его душа для Бога, не предвидится ему вечной жизни.

– Хороший был парень, а вот придётся не по-человечески его хоронить, – со вздохом произнёс кто-то из мужиков.

– Эх, и почто закончил жизнь раньше того сроку, что наверху тебе отмерили? – никому, собственно, не обращаясь, произнёс пожилой мужик.

– Православные, кто ж знал, что беда такая к двум молодым заявится и разлучит их, – жалостливо запричитала молодуха. – Душу у девки вынет.

– Не голоси, чай не у тебя кто-то из близких помер, – грубо прервали бабу.

Всем было о чём поговорить. Да только чувствуя на себе взгляд чертозная, замолкали. А Василиса словно не видела и не слышала никого. Смотря в лицо любимого, она чувствовала, что из её жизни уходит что-то хорошее и светлое, и больше она не сможет испытать этих чувств.

– Счастье моё, мне так больно и тяжело без тебя. Если ты слышишь, родной, забери меня с собой, – ласково прошептала девушка, целуя на веки сомкнувшиеся уста. – Пожалуйста. Не оставляй меня одну!

– Что ты удумала, Васька? – прикрикнул на ученицу чертознай, который стоял неподалеку. – Не на то нам сила дана, чтобы раньше положенного срока мы себя смерти предлагали. Коль хочешь вернуть его, должна ты силу перенять от главного, что над бесами находится.

Токмо успеть ты должна за сорок дней, иначе уже не сможешь его душу вызволить оттуда. А твоё горе без толку и даром ненужно. Хоть слезами изойди, – сурово произнёс дед. – Жизни не исправишь.

– Вот же чёрствый сухарь, не утешил в горе, не понял, как у молодицы от потери любимого душа болит, – высказалась всё та же молодуха, но ей рот заткнули и увели.

Хоть и смерть пришла к человеку, но что помешает тёмному колдуну магию применить к тем, кто, по его мнению, влез куда не надо. Дураков, окромя той дуры, не было. Лучше потом в кругу семьи произошедшее обсудить, чем в открытую нарываться на неприятности.

Скорёхонько с мертвецом управились, не стали затягивать. Земля была рыхлая, и вскоре дело было сделано. Его-то за оградою церковною и схоронили, значиться. Сквозь сизые тучи просвечивал луч, освещая могилу Тимофея и небольшое пространство, где стояла Василиса. Первые капли неуверенно упали на землю. Затем ещё пару. И ещё. Колдовка прикрыла глаза. В оный день небо поддерживало её вместе с нею, оплакивая любимого. Димочка был вынужден спать с другими грешниками, поскольку поп отказал в захоронении на погосте с другими, это задело ученицу тёмного знающего. Но не стала она ругаться с ним, но и не приняла сделанного. Памятуя о том, о чём говорил дед, решила она душу парня своего из пекла вытащить, да воскресить любимого. Но для этого предстояло ей снять печати с книги, что у деда имелась».

Время, чтобы горевать, у неё не было. Прав дядя, действовать надо, а не придаваться слабостям и чувствам, что мешают человеку.

– Что за книга? – полюбопытствовал подросток.

– В сказках и преданиях, берущих своё начало из древней старины, у каждого, кто занимается тёмным искусством, есть магическая вещь, обладающая определённой силой. Но она опасна. Правда, со смертью человека она исчезает.

– Куда?

– По всей видимости, возвращается в пекло к своему истинному хозяину. А со временем, когда на земле появляется душа сильная и со способностями, владыка ада с целью перетянуть такую душу на свою сторону, подбрасывает ей перво-наперво что-то из предметов, что понемногу ломая волю человеческую, склонит человека на греховные поступки.

Рассказчик сделал маленькую передышку с намерением продолжить:

«Такими тёмными вещами заполнен мир. И с ними связанно предостаточно трагических и поучительных историй. Надобно уметь их различать в ряду прочих. И желательно понимать, какую опасность они несут. Впрочем, эти знания не всех останавливают от использования. Они приносят известность, власть, видимость всемогущества, но отнимают значительно ценное: семью, детей, друзей… А порой дела обстоят куда хуже, потому как человек лишается души, покоя и возможности быть прощёным. Но выбор сделан. Поворачивать назад поздно. Да и не отпустят силы тёмные без причины.

И знающие люди, пользующиеся такими предметами понемногу, когда в этом была нужда и было целесообразно, и соблюдающие строго-настрого обычаи, и правила, не могли не понести наказания и расплаты за их применение. На них навлекались хвори и несчастья, обрушивалась вся физическая и духовная грязь.

Радовался Егор Васькиному решению, да не показывал этого. Но надлежало во что бы то ни стало решить вопрос с девчонкой своевременно. И так всё затянулось на непозволительное время. Он не с терпением ожидал дня, когда уж передаст ей бесов помощников. Тёмный колдун шёл по выбранному им пути жестко, без каких-либо компромиссов. Отсекая десятки тысяч ветвей, тянущихся в будущее, выбирая одну дорогу. Так он поступил и с ученицей своей.

На следующий день он заявил, что пора уж Василисе колдовкую стать. Когда на землю опустилась вечерняя прохлада, а на чёрно-синем небосклоне стали возникать по одной холодные звёздочки, вышли из дома Егор и Василиса и отправились на перекресток дорог. Безмолвствовала деревня, погружённая в неестественную тишину, и кругом не раздавались звуки, так характерные ночи. Будто живые существа чувствовали, что в эту пору должно случится что-то.

Но прежде навестила девица могилку Димы. Не сдержала девка слёз, когда могилку его увидела.

– Нет у тебя оградушки, чтоб придержаться. Забрал ты счастье прошлых дней с собою. Тоскую я по теплу твоему и участию.

Опустилась на колени перед могилкой, зарылась пальцами в теплую землю и не смогла сдержать крик, который рвался из груди с того дня, как держала в объятиях тело его холодное:

– Не верю! Не мог ты грех оный сотворить! – потом тихо, на выдохе произнесла: – Ты тока дождись, милый. Я верну тебя к жизни, и мы заживём счастливо. А пока – прощай. Ждёт меня уже дед-то.

Вернулась она к опекуну с заплаканными глазами, но с решимостью в них.

– Мне тебя часами ждать? – проворчал колдун. – Почитай каких-то ещё пару минут и уже полночь. Пора и обережный круг чертить.

Звёзды, россыпью разбросанные по тёмному небосклону, светили холодным светом. Достала Василиса из сумки свечи наговорённые и принялась на земле круг чертить. После, когда всё было сделано и проверено, встали в него дед и внучка.

– Хоть и скоро, да не споро. Ты, Васька, запомни: твоя медлительность приведёт тебя к вечной постели, – ворчал дед. – Теперича, заговор читай, который мы учили, – произносит Егор, устремляя взгляд за оберег.

Дочитала девушка заговор до конца, исчезло дыхание ночного ветра, прекратилось шуршание травы и веток с листьями. Неуютно сделалось и тревожно на душе у девушки. будто что-то плохое грядет. Но отступать поздно. Она обещала любимому, что вернет его.

Из тьмы неожиданно появился пес. Размером со взрослого быка. Черная шкура объята сгустком чадящего огня, лапы заканчиваются копытами, а с рычащей пасти слюна зеленая капает да землю вокруг прожигает. Будь кто послабее Василисы, наверное, помер от страха перед демоном. Но не напрасно дед во всякое время девчонку держал при себе. Насмотрелась она на чертей и бесов всяких. Сердце хоть и сжалось на мгновение, но одумалось и вновь забилось ровно.

– А теперича, Вася, держись, – предупредил дед. – Вот и купец пожаловал.

– Что просить будешь? – сразу перешёл к делу демон.

– Умение чёрное. Знания о потустороннем мире и острый глаз на вещи, – выпалила Василиса на одном дыхании.

– Исполню я твоё желание. И в подарок получай трёх бесов помощников.

Хотела Василиса отказаться, да Егор её по затылку стукнул и вперед неё произнёс:

– Благодарствуем за доброту.

Захохотал демон, разбрызгивая слюной, однако взгляд свой, тяжелый и пристальный, не сводил с людей.

– Прощайте, – неожиданно произнес он. – В пекле ещё свидимся.

И пропал пес, в темноте растворился, будто и не было его. Василиса ощупала себя, прислушалась к своим ощущениям:

– Ничегошеньки не чувствую, – непонимающе произнесла девушка.

– Не сомневайся, передали тебе всё, о чём просила, – успокаивающе похлопал её дед по плечу и напомнил: – однако и ты вынуждена отправиться в путь, чтобы печати с книги снять. И сражаясь со всякой нечистой силой опыта обязана набраться. И вот что, Василиса, не забывай своих помощников работой нагружать. Свободный бес предпримет попытку убить тебя.

– Дед, а какую работу мне им давать?

– Коль не хочешь зла людям делать, пущай пустой работёнкой занимаются, чтоб при деле были и не вредили хозяину. Но помни, если начнёшь использовать их для спасения душ людских, не понравится им такое. Выйдут из подчинения и задавят тебя саму. Так что будь осторожна.

Замолчал дед, переводя дыхание, а внук ждал продолжения. Егор Владимирович произнёс, словно отвечая на не озвученный вопрос:

– Когда люди заделываются тёмными чародейниками, их душенька уже пропала. Два пути у нее: в ад, либо бродить по земле веки вечные, и покоя не предвидится. Так неприкаянной скитаться, покуда не отмолят, или делами какими добрыми склонишь Светлого Судью простить и дать отдыха от мытарств.

Но хватит об отвлечённом. Завершим пролог.

«Вернулись они после посвящения в чертознайки домой. Егорий приготовил ароматного чаю и подал воспитаннице. Она выпила его и почувствовала, как усталость навалилась, а глаза предательски стали закрываться.

– Отдохни, Васенька. Завтра у тебя день тяжёлый предстоит, – проговорил он и отвёл девушку на скамью.

Юная чертознайка забылась, поскольку чайный отвар подействовал. А на утро следующего дня девушка встала с лавки, умылась, перекусила едой, приготовленной дедом, выслушала наставления, а в напутствие он сказал:

– С Богом. И скорее возвращайся.

Василиса кивнула и шагнула за порог. За ней закрылась дверь.

Так начался отсчёт времени до снятия всех печатей на чёрной книге.

Глава 2 продолжение сказа.

Веками обживали наши пращуры эту землю, но приходит зло и селиться рядом с живыми, а со временем всё больше захватывает мест. Иные же, осмелев и не принимая во внимание здешние законы, помимо ночи, стали вести охоту на человека сумеречными днями.

Появились невиданные существа, порой прекраснейшие на вид создания с черной, как изнанка тени, душой. Они уже не приходят с той стороны, поэтому сними затруднительно бороться. Ввиду этого знания предков не могли их остановить, тогда как они были не похожи на предыдущих: смешавшие свою кровь с людской, прижившиеся, размножившиеся, ставшие новым видом и имеющие человеческие слабости.

Для нас-то, обычных обывателей, эти иные сродни страшной и жуткой сказке, а Василиса видела их и знала, как они влияют на нас. Уж на что пошло, но и слабая сущность, прицепившись к человеку, могла диктовать ему свою волю, подменять его мысли.

Жизнь наполнена мелкими, ужасно кровожадными и голодными бесами. Те, рыча, визжа и воя, готовы кусать и царапать, желая крови и плоти.

Как представишь некоторых, поёжишься, содрогнёшься. А позже образы самых «красивых» ещё являться перед взором будут, стараясь свести тебя с ума и забрать.

А деревенским знахарям приходится обрабатывать многочисленные и кровоточившие укусы с ранами, оставленные злобными порождениями тьмы, целебными травяными сборами.

Погонь эта в избытке зло сотворит, слабые люди получают нервный срыв после встречи с потусторонним.

И мало кому удаётся оправиться позже. Они возвращаются и сводят с ума. А Василиса же спасала люд от них, хотя обстоятельства бывали ох как непростые. Прежде желательно понять, к какой категории относится демон, сущность или дух. Те делятся на тех, кого создала сама тьма, и зародившихся из зла и негатива.

Последние мелкие духи и сущности могут быть подселены колдунами и темными практикующими к людям. Питаются своим хозяином и вредят его окружению.

Питаются своим хозяином и вредят его окружению.

В образовавшейся тишине неожиданно щелкнула кнопка выключения чайника. Герман вздрогнул и посмотрел на деда, который заваривал чай в большой кружке.

– Интересно, как она со всеми ими справлялась?

Бог знает, где и в каких обстоятельствах она обращалась к ним и к пращурам за поддержкой. А бывало, нуждалась в помощи тёмных сил, – пожал плечами старик.

– Дед, расскажи мне дальше про Василису.

– Чего рассказывать-то? Поди, авторы, написавшие фэнтези, уже всё и без меня сделали.

– Дед, нечестно. Сначала поманил обещанием, историей до утра, а нынче отказываешься от своих слов.

– Не то чтобы я отрекался от них. Однако подчас нежелательно всё рассказывать. Порой лучше знать дозированную правду.

Ненадолго повисла тишина в кухоньке. Егор Владимирович отпил из кружки, собрался и продолжил.

«У Василисы была нелёгкая жизнь. Спокойные и мирные дни были на перечёт, не говоря уже о вечерах и ночах, когда не надобно было ни с кем сражаться. Тогда она посвящала их магическим практикам и собиранию трав. Порой требовалось выполнить определённые условия, чтобы собрать оные, как-никак то или иное растение приобретает силу либо за полночь, либо ранним утром.

Или брала Василиса черную книгу: толстая старинная рукопись, кой какие листы были в рисунках и поясняющих подписях к ним. Чернила и карандашные заметки, тексты, написанные кровью, не обесцветились за множество эпох, невзирая на то, через сколько рук прошёл тёмный гримуар.

В остальное время девушка раненько вставала и отправлялась в путь.

Шла девка-то по земельке нашей широкой, в проклятых и в оставленных деревнях побывала…»

Парень непонимающе посмотрел на деда.

– Проклятые поселения хоть и выглядят как заброшенные, но с приходом темноты усопшие владельцы своих домишек выходят на охоту за тёплым человеческим мясом. И отходить от своей деревни далеко они не могут. Главное – продержатся до наступления рассвета, а дальше мертвяки наравне с низшей нечистью убираются по своим укрытиям, чтобы дождаться воцарения сумерек.

И не забывай, прежде чем войти в дом одичалый или злополучной деревушки, поклонись да поспрашивай разрешения, уж дадут знак, будь уверен. Если повезёт, сможешь договориться с ХОЗЯИНОМ ДОМА (с домовым) о защите. После уважь Батюшку либо Матушку и иди, куда надобно.

А что до оставленных деревень, помимо нечисти, уходом из родных краёв послужило неуважение и не соблюдение человеком определённых традиций и правил. Мне вспомнилась одна история, где люди навлекли на себя гнев лесного хозяина.

Была одна деревенька, состоявшая из тридцати шести домиков. Попервоначалу всё выглядело хорошо, но чувствовалось, что что-то неладное творится в ней. Было видно по посевам, пострадавшим от неизвестного недоброжелателя. Зелень была чахлой и больной, трава быстро сохла и чернела, а деревья садовые кривились и ломались, будто под силой неведанной.

Говорили, что леший объединился с духами поля и начал мстить людям за неуважение к себе. Кого стволом придавит, кто из леса не вернется, либо прибежит с глазами, полными ужаса, и головой седой. По ночам спать невозможно стало, однако дети малые в неведенье своем мирно посапывали в кроватках, а взрослые вздрагивали от шума любого, да в окна боялись глядеть.

Ни православная , ни христианская душа не видели нечисти снаружи, но скрипы и стоны, шарканье да завывание, что никакая живая сущность не издаст, пугали до того, что женщины бледнели, а мужики хватались за вилы настолько крепко, что пальцы белели. Но самое страшное было, когда над полем разносилась песня чудная, которая усыпляла сознание людское. После на утро кто-то заболевал или умирал.

Немногие могут выдержать такое. Вот и деревенские покидали скромный скарб в телеги, да всей деревней и ушли с места обжитого. Добился леший своего, отомстил за неуважение к себе.

Помолчал немножечко дед, наливая очередную кружку чая. Посмотрел на задумавшегося внука и про себя усмехнулся, что смог парня загрузить мыслями, по малой мере верными.

– Бывала Василиса, заходила в гуляющие деревни. Что, глазенки расширил? Есть и такие, но найти их нельзя ни на одной карте, и войти, и выйти из них и думать нечего, пока они сами не позволят. Поговаривают, что жители таких селений исчезают бесследно, будто и не было отроду никого, но знающие уверяют, что нечисть к этому руку приложила. И вот как-то забралась юная тёмная в такое сельцо.

«Зябко стало и неуютно на душе, оттого и проснулась девушка. Резко распахнула глаза и увидела серую пелену тумана. Окутал он её и местность так плотно, что дальше вытянутой руки не видно. Обычный человек заблудился бы в подобной хмари, запросто забрел бы в болото или на зверя лютого какого, что любят водиться в таких местах.

– Неспроста туман взялся из неоткуда, – задумчиво произнесла чертознайка.

Слышала она от дяди про схожий туманище и чем таковой грозит. Если из него не выбраться, поглотит тело и душу. Чертознайка быстро прочитала заклинание, чтобы огородить себя от влияния бесовской мглы, и пошла… Она и сама не знала, куда идет; под ногами было что-то твердое, упругое, иной раз топкое, порой что-то царапалось, удерживало, цеплялось за подол платья, но Василиса упорно шла вперед… по-видимому, вперед. Туманность – весьма хитрая субстанция, особенно если он наслан темными силами; ты думаешь, что идешь прямо и вот-вот выйдешь из мглы, однако ходишь кругами. Час за часом, день за днем, пока не упадешь от усталости или безысходности и тогда он пожрет тебя. Если ты прежде видел день или ночь, то попрощайся сними навсегда, сумеречная серость окружающая тебя постепенно сведёт с ума.

Василиса не ведала, сколько прошла верст: думается, сотню, но, по-видимому, не сдвинулась с места. Ног, как, впрочем, и дороги, она не лицезрела. Усталость порой накатывала, но припасенные в сумке травы и кое какие заклинания от времени до времени поддерживали ее. Девушка находилась в неведенье, день или ночь за туманом, знать не знала, когда он закончится, пока её сил и умений не хватило, чтобы развеять эту мглу.

Деревянная стена выскочила так неожиданно, что чертознайка ударилась об неё.

– Пришли, – потерла она ушибленную ногу и начала осторожно ощупывать преграду, продвигаясь вдоль оной.

Стена быстро кончилась, туман толику отступил, и Василиса различила небольшое количество домов: покосившихся, темных от плесени, с чёрными проёмами окон. Он стелился по земле, и сторожки словно парили в воздухе. Увиденное больше напоминало страшный сон, девушка разное видела у Егора, но и у неё пробежал холодок по рукам.

– Зачем меня привели сюда? – вопрос потонул в тишине, но ответа и не ждали. Следовало что-то сказать, чтобы отогнать от себя неприятное ощущение ползущего страха.

Чертознайка отыскала единственный дом, показавшимся ей не таким разрушенным, в нем она и решила отдохнуть. Едва девушка вошла, как жилище затряслось , будто земля под ним колыхалась, и на Василису набросилось страшное ощущение: она пленница. Кроме того, колдовка почувствовала, было в этом доме что-то… или кто-то.

– Кто здесь? – и словно в ответ набросилось на нее что-то, завертело по комнате, бросило на пол.

– Помоги мне! Помоги!.. Убей меня!

Мужчина с обезумевшим лицом тряс ее и кричал в лицо. Потом схватил за шею и начал душить.

– Помоги мне! Я больше так не могу!

Страх набросился на девушку. Воздух покинул легкие. Сердце сжалось и яростно застучало, будто пытаясь покинуть насиженное место. И токмо в голове родились слова заклинания:

– … Изыди, – прохрипела она последнее слово, и дикого мужика отбросило к стене. Впечатало, и он растворился.

Сколько она лежала на холодном влажном полу, Василиса не знала. Чуть горло перестало саднить, поднялась, осторожно озираясь по сторонам, ожидая очередного нападения