НОЧНИК ПИСАТЕЛЯ

– Да что ты заладил со своим поп-корном, – ответила Катя, взяв его за руку и потянув за собой в зал. – Я не ем его. И мы только что покушали. В тебя разве влезет ещё?

– Ну вдруг захочется, пока смотрим? Стресс же вызывает аппетит, разве нет?

Она посмотрела на него и он понял, что не стоит испытывать терпение.

Когда они подымались вдоль рядов, она спросила:

– Ты видел его очки?

– Нет. Не присмотрелся. А что такое?

– Знаешь, я помню, как у нас в школе никто очки не носил, кроме одного парня с сильным косоглазием. У него в детстве какие-то серьёзные проблемы с одним глазом случились. После этого он носил их всегда. Знаешь, такие большие, серые, металлические. Словно брекеты для глаз.

– Да ладно, чего такого то?

– Это сейчас мы так думаем. А в детстве, если ты носишь такие очки, ты лох. У нас в школе однажды всем взбрело в голову провести медосмотр. Выяснилось, что очки нужно носить половине класса. Всех заставили носить, кому врач прописал. И тут вдруг, с первой же покупкой одной из «крутых» девчонок, выясняется, что очки бывают стильными. Когда ты выглядишь как не тот ботаник, а хипстер.

– Забавно.

– И я о том же. Что ему мешало купить такие же?

В зале было очень грязно. По всюду лежали пустые бутылки из-под колы, пачки из-под чипсов, то тут, то там лежали сами чипсы, сухарики и была разлита вода.

Это был последний сеанс в кинотеатре. Кино по соседству в зале скоро заканчивалось. И это был последний работающий зал. Возможно, поэтому сотрудники кинотеатра решили не прибираться ради нескольких случайных зрителей.

– Мы можем сесть куда угодно, – сказал он. – Необязательно именно на купленные места.

– Как же так?

– Так всё равно мало людей будет. Чужие места мы уж точно не займём. Можем попытаться найти места почище.

– И то верно.

Его интуитивно тянуло к рядам повыше. Она же попыталась действительно найти место почище. Но также следом за ним потянулась повыше.

– Вот тут нормально, вроде бы, – сказал он.

Но нормальные места найти тут было само по себе уже чем-то ненормальным. И даже более или менее чистые места казались убогими, просто из-за вполне естественной человеческой брезгливости.

Сеанс начался.

Классика хоррора. Сразу же после небольшого предисловия, содержащего лишь элементы микрохоррора, по мере повествования с ходу образуется нагнетающая обстановка.

Всё в готической классике. Дом, больше напоминающий тёмный таинственный замок. Вместо многострадальческих вдохов, протяжный душераздирающий стон. А главные герои с первых кадров раскрывают межличностный конфликт, так точно соответствующий повестке дне.

Когда прошло около десяти минут после начала фильма, она вдруг спросила:

– Ты слышал?

– Что такое?

– Какой-то звук.

– Какой?

– Не знаю. Странный. Как будто что-то скребётся. Металлическое такое.

– Не знаю. Может показалось. Смотри фильм, давай.

Она постаралась не замечать, что что-то происходит на фоне. Попыталась представить, что это всё часть фильма и ей просто мерещится.

Но тут, всего краем глаза она замечает, как возле лестницы возникла высокая фигура. Она была во всём тёмном и сливалась со тьмой. Она встала прямо напротив одной парочки, севшей возле входа.

Те, заметив нечто рядом, начали посмеиваться.

– Это что? Какой-то перфоманс? – спросил мужчина.

Правда, смех, как и вопрос, были довольно-таки нервными.

Фигура во тьме выглядела в точности как будто сошла с экрана, как персонаж из того ужаса, который они смотрели. Сумеречная фигура с длинными чёрными волосами в кожаном чёрном плаще.

А в правой руке топор. В точности как у персонажа.

Так что, вроде бы всё выглядело так, словно так и должно быть.

Топор резко занёсся над мужчиной и одним резким рывком нанёс удар, который неуклюже попал в плечо.

Никита с Катей были в шоке. Она даже немного подскочила. После чего нервно посмеялась. Но они продолжили сидеть. Ведь это всё ещё выглядело как перфоманс. Как естественное продолжение происходящего на экране. И было интересно, что будет дальше.

Раздался вопль. Похоже, что раненный мужчина либо сильно переигрывал, либо ему явно не очень понравилось почувствовать топор на своём плече.

Когда топор с трудом вырвался и вновь вознёсся над мужчиной, тот попытался сбежать, а сидящая рядом женщина заверещала как сирена воздушной тревоги.

– Твою мать! – вдруг крикнул Никита. – Похоже, что это всё всерьёз.

Он соскочил с места, схватил её за руку и сказал:

– Бежим!

Несколько человек, сидевших вокруг, были ближе всех к происходящему. Ребята же, нарочно или случайно, сели дальше всех от выхода. Но он то и был перегорожен фигурой психопата.

Никите вдруг хватило сообразительности, в отличии от стоявших в шоке очевидцев, что есть и второй выход.

Когда они подошли к запасному выходу, всё его внимание было сконцентрировано на том, чтобы сбежать отсюда. Ей же в ожидании пришлось с ужасом наблюдать за происходящим.

Она понимала, что очевидно,десять человек, коих и было в зале на момент сеанса, с одним маньяком вполне легко справились бы, кем бы он не был. Но побеждал здесь не маньяк, а страх, который овладел всеми наблюдающими.

Рассудок, порядочность, принципы, хладнокровность, храбрость – это всё для остальных. Для тех, кто не оказался в сложной ситуации. Кто не держится за свою шкуру как за золотое руно.

Храбрость – это презрение к боли и смерти. Так много высокомерных ублюдков, вымещающих свою напыщенность на людей, и так мало, вымещающих её на отношении к боли и смерти.

Что же она видела?

Оцепенение людей. Людей, готовых получать, но не сопротивляться. Кто-то в толпе что-то кричал. Явно в протест тому, что видел. Но до остальных это доходило неразборчивым эхом.

Все в ужасе смотрели, не сдвигаясь с места, как сумеречная фигура, раз за разом нанося удары, превращала человека в мясное рагу.

Её отвлекли только звуки того, как её молодой человек пытался сломать дверь силой.

Очевидно, тот рассудок, который помог ему найти в темноте запасной выход, с концами пропал, стоило ему только столкнуться с первым же препятствием.

И правда. Что мы делаем с тем, что вдруг не работает так, как нам хотелось бы? Пытаемся разобраться в этом? Нет, конечно. Ломаем это к чёртовой матери!

– Дай мне, – сказала она.

Ей приходилось однажды покидать торговый центр во время пожара. Правда, пожара как такового не было, просто сработала сигнализация. Тем не менее она на личном опыте помнила, как работают эти двери с перекладиной вместо ручки. Казалось бы, очень легко, потяни – и всё. Но на панике очевидное скрывается за ужасным.

Они сбежали.

Сбежали, и не думая о тех, кто остался там. Он был слишком занят спасением дорогого ему человека. А она была слишком подавлена от увиденного.

Выбежав наружу, они побежали вдоль длинного коридора. Позади слышались крики людей. А впереди опустошённый торговый центр, где все бутики и магазины закрыты, эскалатор не работает и вообще непонятно в какую сторону бежать.

– Твою мать! Куда дальше? – кричал он.

А душераздирающие крики не прекращались и будто бы шли по пятам за ними.

– По-моему в той стороне лестница есть, – сказала она.

И показала на длинный узкий коридор, заканчивающийся закрытой пластиковой дверью.

– Чёрт подери! Пошли, – сказал он, вновь взяв её за руку. – Быстрее.

Они подбежали к двери. Молодой человек стал тянуть. Тянет и тянет. Безуспешно.

– Не может быть! – крикнул он.

И начал силой тянуть, психовать и в отчаянии кричать.

В надежде сломать замок, упёрся ногой о вторую створку и стал всем весом тянуть на себя.

– Попробуй от себя, – сказала она.

И дверь подчинилась ему.

– Господи, – разочарованно прошептал он. – Если бы не ты, – говорит, – меня давным давно уже убили бы. Пиздец.

Они бегом спустились по лестнице вниз и оказались на открытой парковке. Здесь уже несколько лет не было искусственного освещения. Ночью здесь темнее, чем в кинозале.

Но молодой человек шёл по наитию, не отпуская её руку.

– Ты куда идёшь? – спросила она.

– Не знаю. Но плевать. Сейчас найдём выход.

Они вышли в парк. Тут же послышалась сирена. Наряды полиции и скорой помощи мчались по улицам района.

– Пошли быстрее отсюда, – сказал он.

– Что? Почему?

– Сейчас начнётся суета эта. Свидетели, обыски, досмотры. Не знаю. Не хочу в этом участвовать.

– Но мы же можем помочь.

– Понадобится, придём в отделение, дадим показания. Скажем, чудом сбежали. Но чего я точно не хочу сейчас, так это торчать в этом месте ещё несколько часов.

Он обхватился обеими руками уровне пояса. Было видно, как его колотит. Словно он спринтом пробежал марафон и никак не мог отдышаться. Но дело было явно не в дыхалке.

Она согласилась.

Взяла его за руку и повела за собой.

Они прошли через парк насквозь. А затем она пошла прямиком к круглосуточному магазину.

– Подожди здесь, – сказала она.

– Зачем? – спросил.

– Ну подожди, пожалуйста.

Он закатил глаза.

Через пару минут она вышла обратно. Протянула пустую руку.

– Что? – спросил он, не понимая, чего она хочет.

– Дай руку, – сказала она.

Он протянул руку в ответ как для рукопожатия. Она перевернула её ладонью вверх и положила ему в руку пачку сигарет.

Он ничего не ответил.

Трясущимися руками он с трудом снял этикетку. Но уже потом вполне уверенно достал сигарету. Она достала зажигалку и дала ему огня.

Глубоко затянувшись, он долго не выпускал из лёгких дым.

С первым клубом дыма воспарившим над ними его объяли чувства. Он ощутил свободу. И сдал. Не смог сдержаться.

Слёзы сами пошли ручьём. Ему казалось, что он должен что-то сказать. То ли оправдаться, то ли объяснить, что у него на душе. Но всё, что он смог выдавить из себя – смех. Нервным смех

Она приобняла его и посмотрела прямо в глаза.

– Я не хочу об этом говорить, – сказал он.

Слегка оттолкнул и взял за руку. Они пошли дальше.

Он ощутил свободу. Свобода дала ему понять ту боль, которую он испытал бы без неё. А она ощутила, что наконец-то может сделать выбор.

ЛЮБОВЬ, ЧТО ВЯНЕТ БЫСТРЕЙ ЦВЕТОВ

Когда произошла наша первая встреча, я не помню, но первое знакомство в новогодний корпоратив.

Он работал в компании уже больше двух лет. Я только поступила на стажировку в начале лета. Он работал в юридическом отделе. Я в отделе маркетинга. Наши отделы на разных этажах. Встречи редкие. И даже тогда в обычной рабочей жизни нас сковывали корпоративная этика, деловая дисциплина и строгий дресс-код.

Но не в новогодний корпоратив.

Его знали как пижона. Он всегда был наготове надеть вызывающий костюм. Я же всегда всем казалась девушкой позабывшей о своей природной красоте.

Мне так и хотелось их всех удивить. Заткнуть всех этих кошёлок, возомнивших, что они лучше меня. Я подготовилась основательно. Создала самый лучший look, какой был мне по карману.

Он был душой компании. Меня же большинство считало тихоней. Но в тот день всё пошло не по плану.

Тамада проводил идиотские конкурсы. Симпатяга из юротдела прижимался всё ближе к стенке и безотрывно смотрел в смартфон. Я не успела привыкнуть к новому коллективу. Так что скромно стояла в стороне и просто наблюдала.

Он стоял в сторонке. Я стояла в сторонке. Он по своим причинам, я по своим.

Я наблюдала. Наблюдала за ним. За тем, как он раздражённо тычет в свой смартфон большими пальцами.

Ему всё осточертело. Он резко убрал телефон в карман пиджака. И посмотрел прямо на меня. Его взгляд остановился на мне совершенно случайно.

Всё произошло так быстро. Наши взгляды пересеклись. Несколько секунд игры в гляделки. И вот он направился ко мне.

Мне стало страшно: «О, Господи, он явно идёт ко мне. Что он скажет? Бля… Что мне ответить?»

– Привет, – сказал он.

Я постаралась сделать максимально невозмутимый вид.

– Привет, – ответила.

Несколько секунд тишины. Он просто смотрел на меня. Изучал.

– Кажется, мы с тобой так и не успели познакомиться, – продолжил. Я молчала. – Меня Макс зовут, а тебя?

– Юля.

Опять тишина. Твою мать! Зачем столько молчания?! В такие моменты секунды особенно мучительны.

Он просто смотрел на меня. Просто молчал и смотрел на меня. Прямо в глаза. Изучал.

Он стоял так… Даже не знаю. Заполнял собой всё пространство. Хотя просто стоял. И смотрел. В нём было столько уверенности. Он молчал совсем не потому что ему нечего было сказать.

– Слушай, я знаю, где спрятан весь алкоголь, и знаю, где можно спереть ключи. Одно лишь твоё слово и мы сбежим отсюда, прихватив с собой бутылку чего только захотим и спрячемся в любом кабинете.

Я отвернулась и посмотрела на сцену. Тамада не прекращал накидывать простые дешёвые шутки в сторону смущённого зала. А я пыталась совладать с эмоциями и мыслями.

– Такая богатая компания, – сказала я. – И такой дешёвый тамада.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.