Пушок

– А маленькие черные кошки еще в клетке? – спросил я уже Джека.

Он, кажется, сразу понял, про кого я.

– Черные кошки продолжают плакать. Все плачут и плачут. А мама их погибла уже, наверное. Надо им самим справляться, – он бормотал будто про себя, продолжая аппетитно чавкать кормом.

– Ты можешь что-то узнать про черных кошек? – спросил Спайк у Царапки.

– Постараюсь, конечно. Спрошу, но Сима обычно ничего не говорит про нечипированных. Ее интересуют только наши дела.

– А почему здесь бывают собаки? – спросил я.

– Они так быстрее социализируются, но всех мы принять не можем. Одного-двух, – ответила Царапка.

– Коты тоже учатся адаптироваться к присутствию собак, – добавил Спайк.

– Может, кошку тоже куда-то отправили, чтобы там привыкли к ее присутствию? – с надеждой спросил я.

– Я узнаю, Пушок. А теперь иди, не мешай нам.

Я отошел от них и стал наблюдать со стороны. Ко мне подошла коричневая собака с черными полосками:

– Привет, я Рокси. А тебя как зовут?

– Я Пушок.

– Что там происходит? – указала она лапой в сторону Спайка и Царапки.

– Привели щенка без имени. Он не понимает, кажется, ничего.

– Ого, откуда он такой?

– Да не знаю я. Мы сидели в соседних клетках в ожидании чипа. А так я его совсем не знаю.

– И что же с ним будет?

– В каком смысле?

– Ну, раз у него нет имени.

– Ему уже дали имя, – сообщил я Рокси, раздумывая, как она представляла себе альтернативу, – Джек.

– Джек, – Рокси оценивающе посмотрела в его сторону, – ему подходит.

– Ты такая любопытная.

– Я? Да, говорят, меня могут взять в телекоммуникацию.

– Это что? В телевизоре будешь выступать?

– М-м-м… может быть. Но я думаю, что буду собирать информацию. Мне это гораздо интереснее. Понимаешь?

– Да, твои глаза сразу показались мне локаторами.

Рокси рассмеялась. А затем указала лапой на Джека и предложила:

– Поздороваемся с ним? Кажется, его оставили адаптироваться самостоятельно.

– Пойдем. Интересно, он понял, что такое имя, или нет, – соблазнился я.

Мы направились к Джеку. Он сидел возле миски, будто боясь оставить ее и больше не найти.

– Привет, привет, – поздоровалась с ним Рокси.

Он вскочил на свои лапы и поднял хвост. Она же помахала ему своим, что немного успокоило его. Взглянув на меня, он обрадовался.

– Кот, это ты, – опознал он меня, принюхавшись.

– Да, я Пушок. А тебя теперь зовут Джек.

– А я – Рокси. Давай дружить? – сразу же предложила она.

– Давай! А что это значит? – спросил он. – Спайк говорил, что мне нужно подружиться с кошкой. Пушок, давай с тобой тоже будем дружить?

– Я не против. Но сначала нужно объяснить, что значит дружить, – замешкавшись, я взглянул на Рокси, но она явно хотела послушать мое объяснение. – Что значит дружить? Проводить вместе свободное время и иметь общие интересы.

– Это людское, наверное, определение, – вмешалась Рокси. – Мне кажется, быть друзьями – значит гулять вместе много, есть вместе, бегать и играть.

– Есть вместе? – вдруг запереживал Джек. – Я не хочу ни с кем есть.

– Мы с тобой ели вместе, когда были в соседних клетках, – напомнил я. – Ты забирал у меня еду, это, можно сказать, преимущество дружбы.

Рокси сморщила нос и уточнила:

– Так он тебя объедал, получается.

– Да, но, дружба – это когда ты не против отдать свою еду другому, – попытался объяснить я своим собеседникам.

– Я не согласен. Нет, – Джек был неприступен.

– Если ты будешь моим другом, то я буду отдавать тебе часть своей еды, – пояснил я ему.

– И … просто так отдашь?– с недоверием переспросил он.

– Да, для друзей не жалко.

– Он дурак, или дружба – это обман какой-то, – вслух подумал Джек.

– Просто хочется, чтобы рядом была живая душа, которая пойдет с тобой, куда ты идти не хочешь. Чтобы кто-то не дал тебе замерзнуть в мусорном баке, когда ты по глупости покинул свой дом. Чтобы кто-то встал на твою сторону, когда тебя обижают, пользуются твоей слабостью. Чтобы кто-то просто сказал: «Не надо таскать его за лапы, ему же больно». Вот кто такой друг.

– Это ты о ком-то конкретном говоришь? – спросила меня Рокси.

– Да нет, – соврал я, не желая вспоминать о Веронике, – просто пытаюсь объяснить нашему новому знакомому, что такое дружба.

– Я понял, кажется, – грустно подумал Джек, – некоторые только считают, что дружат с тобой, а потом выбрасывают на помойку.

– Во-от, как раз это я и имел в виду, – согласился я.

– Какой тяжелый опыт у вас двоих, – с любопытством подумала Рокси.

– Опыт – это и есть жизнь, – размышлял я. – Если ты только нежился на мягкой подушке, то жил ли ты вообще?

– Ну, надо же и на подушечке полежать, как по мне, – стала спорить Рокси, – разве нет? Или как ты поймешь, что нужно бороться за еще одну такую возможность просто полежать на подушечке?

– Да, – сначала согласился я, не зная, что ответить, а затем добавил: – Но одно дело, когда ты лежишь на подушке после активного дня – охоты, добычи, – расслабляешься физически и морально, и совсем другое – когда ты лежишь, потому что в другом месте ты лежать уже не можешь.

– Мы же сейчас уже не про дружбу? – поинтересовался Джек.

– Нет, – ответила Рокси, – мы про раны душевные, которые должны лечить друзья.

– А-а-а, а причем здесь подушки? – Джек смотрел то на меня, то на Рокси, пытаясь прочитать наши эмоции.

– Ты просто должен послушать и сообщить свое мнение о моей истории, – объяснил я. – Не важно, откуда взялась подушка. Подумай, хорошо ли всю жизнь на ней лежать или надо что-то еще в жизни делать?

– Надо, конечно, надо еще покушать, поиграть и поспать, – перечислял Джек.

Рокси начала кататься по полу на спине, задыхаясь от эмоций, а затем, переведя дыхание, спросила:

– А спать на подушечке?

– На полу, – сразу же ответил он, – на подушку люди голову кладут. Как же на ней спать-то?

– О-о-о, ничего себе, – удивился я, – так тебе нельзя было на подушке спать?

– Нет, конечно, а что, тебе можно было? – спросил Джек завистливо.

– Я мог спать где угодно.

– А ты? – спросил Джек у Рокси.

– Я не спала на подушках, да и на полу тоже. Только на земле, – призналась она. Мы не знали, что ответить ей, и она добавила: – Земля мягкая, можно порыться в ней и закопаться, если холодно.

– А, вот как, я даже бы и не подумал, – признался Джек. – А я на дороге спал, каменной. Там не удобно.

К нам подкралась Царапка и спросила:

– Что это вы обсуждаете, молодежь?

– Где спится лучше: на мягкой подушке или свободе? – грамотно сформулировала нашу тему разговора Рокси.

– Ого, какие умные темы у вас, – Царапка посмотрела на Джека, а затем повернулась ко мне. – Рада, что вы нашли общий язык. Пушок, отойдем?

Я кивнул и направился за ней. Царапка повела меня к стенду – вокруг никого не было. Она еще раз настороженно огляделась и только тогда начала разговор:

– Я ходила узнавать насчет черной кошки, о которой ты спрашивал. Она сбежала во время операции. Сима не смогла ее найти.

– А как же ее котята? Она не вернулась за ними? – спросил я.

– Они в дочипированной комнате еще. Если она вернется, то Сима ее найдет.

– А когда котят чипируют?

– Они еще слишком малы. Сима, скорее всего, подождет некоторое время.

– А потом они сюда попадут?

– Да, конечно, но тебя здесь уже не будет, дорогой, – предположила она.

– Почему?

– Ты уже подружился с двумя собаками. Еще немного, и социализируешься.

– А как же реакция на движение? У меня плохо получается контролировать себя.

– У тебя есть прогресс. Очень тяжело переучить инстинкты. Социализация – это немного про другое. Конечно, никому не надо, чтобы ты бегал за всем, что движется, но это само придет. Не волнуйся, – на этом Царапка прошла мимо меня и уже собралась уйти.

– Хорошо. Если что-то узнаешь про черных… – начал я вслед.

– То я сообщу тебе.

– Спасибо.

Довольный ответом, я вернулся к Рокси и Джеку. Они сидели у мисок и разглядывали кошек.

– Что делаете? – спросил я, присев рядом.

– Да вот на далматинцев смотрим, – ответила Рокси.

– Это кто такие? – спросил я.

– Не знаешь, кто такие далматинцы? – удивилась она. – Это порода собак, такие большие черно-белые собаки. Вот как эти коты. Я их в шутку далматинцами называю.

– Но на самом деле они не далматинцы, – пояснил Джек.

– Я понял, – ответил я ему. – Это Денни, Ленни, Пенни, Семми и Черри, – представил я их.

– Ого, – удивилась Рокси, – ты их различаешь?

– Нет, – признался я, – они же одинаковые. Ну почти. Две кошки и три кота.

– А я уж поверила тебе, гаденыш, – с неким стыдом подумала Рокси.

Я не стал отвечать, решив, что она не собиралась мне передавать эту мысль. По крайней мере в таком виде.

– Может, прогуляемся? – предложил я. – Хочу сходить на улицу уже который день, но не решаюсь.

Мы втроем вышли через открытое окно в пол, что меня немного удивило. На улице я понял, почему оно такое большое: нас ждал сюрприз.

– Ага, вот я вас и поймал, ребята! – Спайк бросил своего собеседника и прибежал к нам. – Хотите выйти на улицу? Делайте это через дверь. Окно – не средство входа и выхода.

– Но мы уже здесь, – рассердилась Рокси.

– Я тоже здесь. Знаешь для чего? Чтобы вы научились пользоваться дверью. Так что марш обратно.

– Ладно, мы сейчас воспользуемся дверью, – попытался я закончить бесполезный спор и первым вошел обратно в комнату.

– Ну и где эта дверь? – спросил Джек, последовавший за мной.

– Я тоже не знаю. Наверное, это часть задания: спросить, где дверь, – предположил я.

– Да, скорее всего, – согласилась со мной Рокси, – вон сколько окон, но вы не ходите через них, – возмущалась она, ища, к кому бы обратиться.

– Знаешь, где дверь? – спросил я у далматинца.

– Нет.

Рокси подошла и спросила у Царапки, но, кажется, и она ответила «нет». Тогда я стал думать, чего же мы упускаем?

– Джек, ты жил с людьми, да? – уточнил я.

– Скорее, рядом с ними, а что?

– Как они спрашивали дорогу, помнишь?

– Нет, – ответил он, но потом добавил: – Может, нужно волшебное слово?

– Какое еще «волшебное»?

– Ну это такие слова, как «спасибо», «пожалуйста», «извини».

– Это ты откуда знаешь?

– Моего хозяина учили этому.

– Он был человечком?

– Ну да, ребенком.

– Тогда это то, что нужно, – подумал я вслух и подошел к Царапке: – Извините, пожалуйста, как нам найти дверь?

– Она между этими окнами, молодой кот, – показала она лапой.

– Отлично, – вырвалось у меня, но я сразу же исправился: – То есть спасибо вам.

– Пожалуйста, – ответила Царапка так, будто простила мне серьезную ошибку.

Мы втроем направились в то место, куда она указала. Здесь и правда была дверь, замаскированная под стену. Я попытался ее открыть лапой, но у меня не получилось дотянуться до ручки.

– Дай я, – предложила Рокси.

Она с легкостью дотянулась, но дверь не поддавалась ее лапам. Тогда она схватила ручку своей пастью и стала пытаться крутануть ее. Безуспешно.

– Надо спросить, как открыть, – предложил Джек.

– Да, наверное, – согласился я, – сбегаешь к Царапке?

Он отправился к ней, а мы с Рокси ждали его возвращения. Вернувшись, Джек, ничего нам не сообщив, постучал носом в центр двери (куда дотягивался), и она поддалась.

– Ого, это что ты сделал? – спросила его Рокси.

– В центре двери есть полоска для нажатия, – сообщил Джек, – ее будут делать специально для животных.

– Классно, – обрадовался я, – это что получается, не надо стоять и ждать, пока тебе откроют дверь?

– Да, мы можем сами это делать! – поддержала мою радость Рокси.

Справившись с дверью, мы вышли на улицу. Спайк посмотрел на нас и помахал хвостом в знак приветствия.

Мы были на улице. Дышали свежим воздухом, гуляли по траве, играли в догонялки и чувствовали свободную жизнь. Да, конечно, вокруг нас был высокий забор, перепрыгнуть который и гепард бы не смог. Но свобода – вовсе не возможность делать все. Это возможность быть сытым, довольным и не чувствовать, что тебя заперли.

Иногда приходили люди и проводили тесты на нас, чтобы понять наши способности и прогресс в социализации. И мы все вместе делали шаги к адаптации.

Я очень переживал за тест, или, как его называла Царапка, интервью, которое Сима запланировала со мной. Обычно она забирала котов или собак в беседку, стоявшую на улице.

В нее я и направился сразу после обеда, в ожидании разговора. Сима пришла в своем белом халате. Под ним находились шерстяной желтый свитер и черная юбка. На плече у нее свисала красная сумка. Она присела и запрокинула ногу на ногу, демонстрируя свои красные кроссовки.

– Это ты, Пушок? – обратилась она ко мне.

– Да, добрый день, госпожа, – поздоровался я.

– Меня зовут Сима. Мы уже виделись, но не успели познакомиться.

Я кивнул, вспоминая, сколько раз видел животных, которых она уводила на смерть, как мне казалось.

– Ну что, готов побеседовать?

– Немного волнуюсь, если честно.

– Это хорошо. Значит, тебе не все равно.

– Да, всегда хочется, чтобы тебя оценили по достоинству.

– Верно. Начнем.

Сима достала из своей сумки тетрадь с изображением орла и ручку. Найдя пустую страницу, она что-то написала. А потом произнесла, не отрываясь от своей тетради:

– Первое твое задание: заставь меня рассмеяться.

В моей голове сразу же произошел панический взрыв. Я стал судорожно вспоминать хоть одну шутку, но они казались стерты из моей памяти кем-то специально. Сима посмотрела на меня в ожидании ответа и дернула бровью, будто говоря: «Давай, не робей».

– Знаешь, чем отличается пустая голова от полной? – спросил я у нее.

– Нет. Чем же?

– В пустую много войдет, – ответил я и сразу же засомневался, что это смешно. – Нет, я могу лучше, сейчас, сейчас.

– Пойдет. Это очень философская шутка, но все-таки шутка. Давай следующий вопрос: что ты считаешь истинной красотой?

– Красота, – подумал я, вспоминая гепарда, от которого не мог оторвать свои глаза, – это, наверное, наше представление об идеальной версии живого или предмета.

– То есть?

– Если предмет нельзя улучшить, то он идеален. Так же и с красотой: если ты не думаешь, мол, надо подкорректировать здесь или там, то он идеален, то есть красив.

– Интересно, – произнесла она и что-то записала в свою тетрадь, – перейдем к третьему вопросу: куда бы ты потратил деньги, если бы они у тебя были?

– Деньги? – переспросил я.

– Да, не знаешь, что такое деньги? – уточнила она и сразу ответила: – Это условная единица для обмена товарами. Я тебе деньги, ты мне игрушку, например.

– Ясно. Много денег – это сколько? Что я могу приобрести?

– Все что угодно, например.

– То есть я могу купить очень много корма, – вслух размышлял я.

– Да, ты бы купил корм? – с интересом спросила Сима.

Я задумался. На что тратила Вероника свои деньги? На все, что у нее было, и на меня.

– Я бы построил дом для всех потерянных животных в этом мире, – предположил я.

– Ого, какой альтруист.

Я не знал, что это значит, а Сима уже увлеченно что-то писала в тетрадь. Думаю, это неважно, раз ответ уже приняли.

– Следующий вопрос: если бы кто-то обижал тебя, дразнил или обкрадывал, то что бы ты сделал?

– М-м-м, наверное, попытался бы не общаться с ним.

– А если он продолжает травить твою жизнь?

– Тогда я бы, – задумался я, – попытался понять, почему он так делает. Что я могу сделать, чтобы он прекратил?

– Если ты ничего не можешь? Он сильней, и у него много власти. Во, он альфа-самец. И пытается за твой счет выглядеть лучше, например?

– Тогда я бы стал сильнее, чтобы он больше не мог меня одолеть.

– Ты бы покалечил его?

– Нет, – сразу же ответил я, понимая, что это не социальное поведение, – я бы лишил его власти. Занял бы его должность, если он властный, например.

– М-м-м, – Симе явно понравился мой ответ, и она принялась что-то писать в тетрадь.

Дальше она предложила мне испытание, которое я должен был пройти на время и под ее наблюдением, видимо. Она задавала мне вопросы вслух – про логику, простые вычисления и ситуации, где нужно было рассуждать о социальных действиях.

Когда мы закончили, Сима отпустила меня прогуляться, пока она посчитает результат. Сначала я думал, что пойду поем или пообщаюсь с Джеком, но не смог отойти далеко. Меня окутало какое-то волнение за свою дальнейшую судьбу. Я не хотел ни есть, ни общаться. По этой причине я просто бродил вокруг беседки, пока Сима не позвала меня на итоги:

– Пушок, у тебя большое будущее. Думаю, тебе подойдут компьютерные науки. Однако, к сожалению, у нас закрылся набор в корпус.

– И куда я отправлюсь?

– Скоро начнется новый набор. Мы собираемся открывать еще один корпус компьютерных наук. Все-таки это довольно обширная специальность, и животные зарекомендовали себя лучше, чем мы могли представить.

– То есть я пока что останусь здесь, правильно понимаю? – уточнил я.

– Да, но не переживай.

– Хорошо. Могу задать вопрос?

– Да, конечно, – произнесла она, убирая тетрадь и ручку обратно в свою сумку.

– Когда я был в дооперационной комнате, то познакомился с черной кошкой с двумя котятами. Ну то есть как познакомился…

– Я помню, да. Кошка не объявлялась, а котята уже с чипами в детской.

– А-а-а, есть отдельная детская. Я понял.

– Ты за них переживаешь? – спросила она, перестав собираться.

– Могут они тоже в мой корпус отправиться? Я помогу им адаптироваться к компьютерам.

– Хм-м, в целом, да. Как только они станут достаточно зрелыми, я их переведу под твое крыло. Без проблем. Мы только поощряем социальные связи.

– Хорошо. Это будет замечательно. Спасибо вам.

Сима покинула меня, а я еще долго сидел в беседке, думая, почему меня так зацепила эта кошка. Ее зеленые глаза все еще ярко светились в моей памяти.

Новый корпус компьютерных наук открылся не так быстро, как я сначала подумал. Все кошки и собаки, которые были здесь, когда я пришел, успели покинуть нашу адаптационную комнату. Кроме Джека. Его не хотел забирать никто, и мне пришлось просить за него Симу, чтобы он попал ко мне в компьютерный корпус.

Первой покинула нас Рокси, она быстро подружилась со всеми котами и собаками и была отправлена в зал телекоммуникации.

– Ты обещала позвать нас как-нибудь на свое шоу, чтобы мы могли повспоминать, как мы открыли для себя социальную жизнь, – напомнил я ей на прощание, стараясь не устроить всемирный потоп.

Потом получили свою адаптацию коты-далматинцы. Они, казалось, все делали вместе, даже думали и осознавали. Их отправили в корпус дизайна и интерьера.

– Вас я попрошу создать идеальную подушку для сна! – помечтал я на прощанье, думая, что работать они будут скорее над подушками людей.

– Давай, Пушок, и ты не задерживайся, – ответил один из них, Денни или Ленни, я не мог их отличить.

Затем ушел и кот с окрасом табби, мы прозвали его Дао. Он был очень умным котом, наверное, поэтому нам не сообщили, куда его переводят. Надеюсь, он остался доволен.

Только через неделю после этого Царапка сообщила, что наконец-то одобрили открытие нового корпуса. И ее поставили главой. Поэтому мы втроем с Джеком отправились в новый дом.

ГЛАВА 5 Корпус С

Мы с Джеком ждали Царапку у двери, прорубленной в глухом заборе – единственного выхода на улицу. К нам подошел Спайк и попрощался:

– Ребята, удачи вам в дальнейшем пути. Может быть, еще увидимся. Я веду курс по человековедению, так что, если будете хорошо учиться, сможете попасть ко мне.

– Пушка сразу можешь к себе записать, – вмешалась Царапка, которая подошла к нам.

– Ты много его хвалишь. Не перестарайся. Пусть сначала заслужит это место.

– Заслужит, я уверена, – настаивала она.

– Хорошо, как скажешь. Я не буду с тобой спорить. Удачи и тебе, Царапка, – Спайк гордо положил переднюю лапу ей на голову, так что морда приобрела растянутый вид.

– Ага, Спайк. Спасибо. Мы пошли.

После этого она проскочила мимо нас к воротам.

– Ты можешь ее открыть отсюда? – спросил Джек удивленно.

– Да, здесь же выход. Но нужен пароль, – загадочно ответила Царапка и что-то нажала на двери.

Та тут же бесшумно отъехала в сторону. Джек так громко удивился, что никто даже не заметил, как я тихо промурлыкал.

– Это что такое? Клево! – восхитился он.

– Пойдемте, – пригласила нас Царапка. – Все самое интересное только начинается.

За дверью нас ждал целый комплекс зданий, чем-то напоминавший устройство города, но без машин. Я насчитал 5 зданий, пока Царапка не начала проводить нам экскурсию:

– Итак, это МБЧ-центр. Здесь все поделено на корпуса, как вы уже, наверное, слышали. Карта висела у нас на стенде, но обычно мало кто ее умеет читать, – сразу же вспомнила она и начала объяснять по-другому. – Итак, в центре находится главный корпус. А от него уже идут здания, расположенные по карте звездного неба. Собственно, имена – это космические объекты.

– Космические объекты? – спросил я.

– Вон те звезды – такие же, как наша Астра. Но поскольку она гораздо ближе, то кажется настоящим великаном среди них! – оживленно поясняла Царапка.

– Потому что они далеко? – спросил Джек.

– Да, как маленькие птицы, – привела пример Царапка, – когда они приближаются, то заслоняют все перед глазами.

– А почему тогда корпус С? – поинтересовался я.

– Это сокращение от Сервала. Звезда, которую назвали в честь кошки, – с гордостью думала Царапка.

– А у главного корпуса какое название? – загорелся я.

– Астра, – ответила Царапка, – но его никто так не называет. Мы просто говорим «главный корпус».

– Понятно. А какие есть еще корпуса? – спросил я, когда мы подошли к ближайшему зданию.

– Мы вышли из корпуса П – панда, – сразу же ответила Царапка. – А вот этот, – она указала на тот, к которому мы подошли, – О – осьминог.

– Кто такой осьминог? – спросил я.

– Я тоже не знаю, – вмешался Джек.

– Это такое животное морское, вроде бы с щупальцами во все стороны, – ответила Царапка.

– Щупальцами? – переспросил Джек. – Фу. Как можно назвать в его честь звезду?

– Ну оно не такое противное, наверное, если с ним познакомиться, – ответила Царапка. – Раз вы не знаете, кто это, то давайте про следующий: корпус Л – лама.

– Лама – это кто? – сразу же спросил я, подозревая, что Джек тоже не в курсе.

– Это такие животные, – неуверенно размышляла Царапка, – похожие на овец. Знаете, кто такие овцы?

– Нет, – ответил за нас Джек.

– Ох, учиться и учиться вам двоим, – думала Царапка, несколько рассердившись на нас.

Мы прошли к следующему зданию и остановились.

– Это наш корпус. Помните, как он называется?

– По-кошачьи? – спросил Джек.

– Сервал, – ответил я, осознавая, что для Джека все кошки на одну морду.

Царапка ловко провела лапой по двери, и та открылась. Мы с Джеком были в восторге от этой магии. Раньше все двери открывались лишь благодаря людям, но Царапка могла это делать без них. Я очень хотел научиться делать так же, но не мог понять, в чем фокус.

Войдя за Царапкой в нашу новую обитель, я был ошеломлен. Людское снаружи здание внутри преобразилось в целый маленький мир для любого животного!

В центре располагался бассейн с навесным водопадом. Вода в нем поднималась благодаря невидимому глазу механизму и спадала вниз по каменному выступу. Она заигрывала с моим взглядом, зовя меня только посмотреть.

– Красота, – подумал я вслух, – это настоящий водопад?

Я посмотрел на Царапку, которая мирно ждала, пока мы с Джеком оглядимся здесь. Мой друг, не медля, побежал внутрь.

Вместо пола здесь была настоящая земля, местами покрытая песком, а где-то глинистая и с виду очень даже влажная. В некоторых местах росла трава, а вдалеке – целое дерево.

За ним располагалась стена в виде горы, предела которой я не видел отсюда. На ней росли необычные растения: одни были с большими листочками, а другие же похожи на веревки с маленькими лепесточками. Я сделал осторожный шаг навстречу этой прелестной картине и увидел, что гора наверху перетекала в потолок, разделяя пространство на два этажа. На правой стороне располагалась лестница наверх, ведущая в гору. Сразу захотелось посмотреть на комнату сверху. Но я не решался даже сделать шаг за порог, пока Царапка не разрешила мне:

– Пушок, чего ты ждешь?

Войдя внутрь, я также увидел большой телевизор по левой стене, перед которым стоял круглый низкий диван.

– Ого, здесь мы будем кушать? – услышал я радостные мысли Джека откуда-то справа. Он уже зашел в другую комнату, которая, видимо, была кухней.