Меч, рассекающий листья

– Был историк, да весь вышел. Я человек, на которого всем наплевать в нашем государстве. Ты, разумеется, не в счёт. И мне надо сохранить свой биологический вид любым способом. Ладно. Это я так. К слову.

– Ты сам-то этот меч видел? – спросил Панчик.

– В том-то и дело, что видел. Я вчера и вспомнил об этом, потому что разговор о Витьке зашёл. Он же спец по холодному оружию, мы с ним программу вели на пару. Я тогда ничего не знал, а фотку я у Витька дома увидел. Он хотел съехать с базара. Я тогда спросил, сколько такой меч может стоить, он отмычался, дескать, не в курсе. А он же в музее ошивался одно время. Я вчера прикинул, всё сходится. Меч реальный, и лежит он где-то в подвале, вернее, валяется, потому что у нас по-другому к таким вещам относиться не умеют. Прикинь. Лимон валяется на полу, все ходят мимо, запинаются, и всем до лампочки. Только у русских может быть такое отношение к историческим и культурным ценностям.

– А ты бы подобрал, разумеется.

– Ну конечно. Спрашиваешь. Долги бы всем раздал.

– Боюсь, не хватит.

– Да хотя бы половину. Чувствую, что эти псы загрызут меня за эти деньги.

– Или на цепь посадят.

– Никогда такого не будет.

– Опять меня втянуть в авантюру хочешь?

– Да нормальная фишка, Родя. Авантюра, это когда чужой бабе через балкон в постель лезешь. Главное не бздеть, как говорит мой друган. Жизнь должна приносить свежие эмоции, иначе застой и простатит. Я же не предлагаю тебе Албазинскую икону тырить из нашего храма, и америкосам толкать. Те в них ни бум-бум, но всё равно купят. Им бы только ограбить нас за свои фальшивые баксы. С ними я за любые деньги даже за один стол не сяду. У них ничего святого нет. Только деньги. А японцы чтят своих богов и традиции. Меч японский. Вот пусть у них и остаётся. А не мы, так другие приберут его к рукам. Такие, как Протас, например. Подъедут на танке, выломают стену. Им по барабану все менты и охрана.

– И что ты им сказал про меч? – перебил вдруг Панчик.

– За кого ты меня принимаешь? Мне, конечно, деньги нужны, но чтобы ходить и продавать идею… Или ты думаешь, что они мне спишут эти бабки?

– Морду они тебе точно расквасят.

– Было бы неплохо, если бы этим закончилось. Но так не бывает. Значит, фишка не понравилась? Жаль. Япошки эти вещи хавают без приправы. А для русских, поверь, это просто кусок железа. Не удивлюсь, если из него рано или поздно ножей поделают. Так у нас в Забайкалье с казацкими шашками поступали. Отбирали у людей прямо в домах – и на ножи. У моего деда тоже была шашка. От прадеда осталась. Ну, и что ты думаешь? Пришли с обыском человек десять и отобрали. Они по всей деревне шмон устроили. Некоторые сообразили, успели спрятать. А кто-то не успел. Ты не представляешь, что в Чите творилось. Да и здесь, на Амуре. Вас, корейцев, только против шерсти погладили, а моих, казачню, всю под корень извели.

– Как же тебе удалось выжить? – не скрывая удивления, спросил Панчик, чувствуя некую ущемлённость от того, что корейцев всего лишь погладили против шерсти. Взгляд его блуждал по дымчатому горизонту, но мысли по-прежнему были заняты новой темой. Однако, наступало время полуденного зноя. Стоять на одном месте Панчику надоело, да и дела тянули вперёд. Несколько раз звонили, но он не отвечал.

– А что я? Вот как есть, голодранец, и всем должен, даже тебе. Кстати, не одолжишь пару тысяч? Я квартиру снял, однушку. Бывшая обещала детей на лето привезти, а куда я их дену без своего угла?

– Твои дела, тебе и решать, – сухо сказал Панчик. – Сейчас нет, давай потом поговорим, – соврал он стараясь не глядеть на приятеля.

Они сухо расстались, бросив друг на друга растерянные взгляды. На какое-то мгновение Панчику стало жаль друга, и даже, стыдно за враньё, захотелось догнать его и дать эти несчастные две тысячи. Но он прекрасно знал, что это не решит проблем Андрея, потому что так он был устроен. Было время когда сорил налево и направо не задумываясь, что другие так не могут. Колотил машины почём зря. Даже умудрялся с завязанными глазами через перекрёсток проскакивать на скорости сто километров. Уходил в канаву и даже не доставал оттуда помятую машину. Вёл себя как золотой мальчик. Куда что девалось от прежнего Андрюши? Теперь вот задумался, а что толку. Потерявши голову, о волосах не плачут.

Потом была куча звонков, от которых села батарея, и его телефон вот-вот готов был отключиться. «Ох уж этот телефон! И кто его изобрёл? Руки бы оторвать тому, кто всё это придумал».

Номер был засекреченным, но Панчик почему-то догадывался, кто мог звонить с такого номера. Он постарался как можно больше расслабиться, хотя понимал, что через две-три фразы все его потуги выглядеть крутым мачо превратятся в труху.

– Алло? – лениво спросил он.

– Здравствуй, дорогой. Почему не отвечаешь? Звоню – не берут. Что случилось? Может, у тебя проблемы, так скажи. Я помогу.

– Голос был тягучим, как смола, переходящим на сип. Панчик сразу увидел перед собой бритую голову с выпученными глазами и толстыми губами. Этакий Муссолини без волос. Это звонил Протас. Вор в законе и местный авторитет, общение с которым делало жизнь игрой в кошки-мышки. Кто был кем, становилось понятно уже через минуту общения.

– Дома телефон забыл. Вот пришлось вернуться, – соврал Панчик, потому что говорить правду, это значит оправдываться.

В трубке посмеялись.

– Ты всё не можешь вылечиться от детской болезни?

– Зачем звонишь – время на меня тратишь? – спросил Панчик, понимая прекрасно тему разговора.

– А ты не догадываешься? Сегодня тебя видели с Андроном. А все говорят, что я вор. Вон кто вор. Я его целый год выпасывал. Хотелось бы посмотреть в глаза этому салитёру. Где он сейчас? Дай мне его телефон или адрес.

Панчик, как мог, объяснил, что дела Андрея его не касаются, а телефона у того нет и вряд ли будет, потому что он гол как сокол.

– Ничего. Мы и с дохлой коровы шкуру снимем и китайцам продадим – ответил Протас и посмеялся. – Ладно. Хрен с вами. Ты мне нужен. Пора, как говорится, звать друзей. Накрывать стол. Что, братан? Я бы не против, посидеть где-нибудь. Например, в «Саппоро», или «Интуристе». А можно и в китайском. Там жрачка тоже ничего. Вы же восточные люди, любите всё острое. Может, лапы медвежьи закажем? Или суп из черепахи.

– На лапы я не заработал, – отшутился Панчик. Борщ вкуснее. Давай в интур, там привычнее? Да и музон человечнее.

Панчику ничего не оставалось, как склонить голову и угощать. Этим звонком Протас напоминал, что год назад кое-кто спустил в казино кучу денег, а потом полез в долги прямо там же, и взял у Протаса под расписку ещё столько же и опять продул. А в расписке заложил половину своей квартиры. Что на него тогда нашло, сказать было трудно, словно его кто-то зомбировал. Он просто не владел собой при виде колоды карт, и даже сейчас вздрагивал, вспоминая это событие. Слава богу, неизвестно откуда появился Слон. Должно быть, кто-то позвонил ему, что его напарник сходит с ума и профукивает последнюю недвижимость. Чтобы Панчик не возмущался, Слон слегка стукнул его по лбу, а потом сгрёб бесцеремонно в охапку и вынес из казино вместе с картами, закинул кричащего, в багажник и увёз далеко за город, на какую-то грунтовку, где никогда никто не бывает. Там он его бросил и уехал. Длинный путь обратно и облако комаров отрезвили Панчика и, кажется, вылечили, но расписку не вернули. Деньги он заработал быстро, но Протас их не брал и предлагал переселиться в хрущобу или выплачивать за его законную половину аренду.

Ещё с юности Панчик знал, что брать взаймы нехорошо, а у бандитов – тем более. Ну а писать расписки – вообще опасно для жизни. Но теперь все эти угрызения не имели смысла.

– Ну что, Панчик. Значит в интур? А то у меня что-то в горле першит и нос чешется.

– Вообще-то я с выпивкой завязал. Тебе со мной скучно будет, – старался не сдаваться Панчик. – Но я не против, давай посидим, – выдавил из себя Панчик, чувствуя как его ухо начинает нагреваться от телефона. На том конце опять послышался сдавленный смех, от которого забегали мурашки.

– А ты молоток! Не падаешь духом. И не клянчишь, чтобы тебя пожалели. Ты, наверное, думаешь, что я всю жизнь буду из тебя кровь пить? Так все думают, я знаю. Мне не кровь нужна твоя. Мне нужно, чтобы вы все наконец-то поумнели и почувствовали ответственность.

– Перед кем? – спросил Панчик.

– Да перед самими собой. Перед бабами своими, детьми. За дурость пока не заплатишь, не поумнеешь. Вам же всё весело. Один повеселился, так без штанов остался, а когда понял, то на гнилое дело потянуло. Узнаёшь, на кого намекаю? Когда по голове шарахнуло, так уже и поздно. Это и тебе урок будет. Надо по понятиям жить. Вы же спите на ходу, в мечтах парите. А за базар вообще никто не отвечает. А за это нужно сразу наказывать, опускать, как на зоне. За ноздри подтягивать и опускать. Ты, слава богу, ещё что-то соображаешь, вот я тебя и учу уму разуму. Вожусь с тобой, время трачу, а оно денег стоит. Больше в казино не ходишь? А то могу ещё одну расписку взять!

Он опять рассмеялся, но Панчику было не до веселья. Ведь по сути Протас был прав, и сам Панчик против него был щенком. Но от таких учителей надо было держаться подальше. Протас искал в городе верных людей. Ему нужна была поддержка для авторитета. Это было стандартное правило поведения вора в законе. Панчик попадал под это правило, а потому, сопротивлялся как мог, словно пойманная на расчёску блоха, но ещё не прирученная.

– Ну, согласись, что я прав. А расписка твоя пусть полежит у меня. Так мне удобнее, а ты поумнее будешь, и послушнее.

– Вообще-то ты не прав, Протас, но я с тобой согласен.

В трубке опять засмеялись.

– Ну и ладушки, старик. Хорошо, что не забываешь, с кем разговариваешь. А сегодня я угощаю. Не опаздывай, потому что у меня к тебе дельце есть.

– Догадываюсь.

3.

«У меня зазвонил телефон. Кто говорит?»

– Панчик, Это я. Опять с чужого телефона.

– Догадался. Скоро мой номер весь город знать будет.

– Интересно, кто его не знает? – невозмутимо пробурчал Слон.

– Ну, чего там у тебя? Ты книжку мне нашёл, что я просил.

– Обижаешь, – недовольно буркнул Слон. – Между прочим, на свой паспорт пришлось записать. Потеряешь, будем в десятикратном размере платить.

– Не ной. Ей цена три рубля старыми деньгами. Как-нибудь заработаем. Что у тебя опять стряслось? Опять машина понадобилась? Пора свою довести до ума. Или ты до пенсии мой Краун эксплуатировать собираешься? Дел на самом деле по горло. В еврейку надо сгонять, с китаёзами на счёт леса договориться. Меня уже теребят на мебельной фабрике. Я же предоплату взял.

– Во класс! Паныч… Чего звоню-то. Мне как раз туда надо, – взахлёб затараторил Слон.

«Надо же как совпало», – подумал Панчик. – А ты чего там забыл? Или может у тебя древние иудейские корни объявились?

– Шутишь? Из меня еврей, как из тебя английская королева. Собирай пирожков, бутербродов там, с колбасой. Ехать до хрена, – начал командовать Слон. Связь прервалась.

Сначала надо было ехать до Биробиджана по хорошей гладкой дороге. Потом асфальт кончался, и начиналась пытка для колёс, стёкол и вообще, потому что дальше шла гравийка до самого Амурзета. Это был районный центр, один из самых отдалённых в крае, где засели китайцы со своей лесозаготовительной конторой, выстригая местную тайгу под корешок. При этом самим китайцам, как-бы, нужна была только осина, из неё они делали себе китайские ложки, по-русски палочки. Каждому китайцу в день по три пары минимум, и если помножить на миллиард, то выходило, что через пару лет вся осина в области была обречена. Разумеется, пилили они всё подряд, платили за каждый спиленный пень какие-то копейки, не упуская возможности продавать левую древесину налево и направо. Торг был уместен. Панчик ехал наводить контакты, а заодно познакомиться поближе с загадочной китайской душой, ну и попутно сделать пробную закупку. Слон долго возился в багажнике, укладывая провизию и личные вещи, словно собирался в далёкое путешествие. Он даже изменился в движениях, вызывая некое волнение и любопытство.

– Ну, что там у тебя произошло, – спросил Панчик, когда Слон закончил укладку. Усаживаясь поудобнее рядом, тот сунул под сиденье бейсбольную биту.

– Приедем, узнаешь, – недовольно пробурчал Слон.

– А это зачем, интересно знать? Против гаишников это не работает. Они только денег боятся.

– Забыл, куда едем? Это же заграница, и вас там могут тормознуть не только на КПП. Братва тут без тормозов, слов разума может не понять, а это, будь уверен, язык международный. Ну что, поехали? А то, может, помпач возьмём? На всякие пожарные.

– Ну, это ты слишком.

– А что? Доходило и до этого. Отстреливались, как в кино. И не смейся, – ухмыльнулся Слон, проверяя, как вытаскивается из-под ног его оружие. – На этой дороге всё реально. Поехали что ли, а то бабка не дождётся.

– За наследством, что ли? А то, может, миноискатель прихватить, у меня есть знакомый с миноискателем.

– Как-нибудь обойдёмся без твоего знакомого, – пробурчал невесело Слон. – И так пирожков тока-тока. Боюсь, не хватит на дорогу.

– Кому что, а вшивому баня. Может, бабка твоя тоже в каком-нибудь зоопарке под каким-нибудь слоном клад зарыла.

– Шутишь. Она из деревни никогда не выезжала. Летом чушки, зимой корова. А если и спрятала, то не дальше своего огорода. Только на деньги ты не рассчитывай, их в деревне не водится.

Проехали по новому мосту, любуясь серебристой гладью Амура. Как только выехали на главную дорогу, сработала привычка встать в хвост. Панчик выбрал свежий «Нисан-Максима» серебристого цвета, где сидела парочка. Контуры женщины ему показались знакомыми, и он решил в удобный момент прояснить этот вопрос. Можно было поравняться и нагло заглянуть, но Панчик не любил хамства, и решил не торопить события. Через некоторое время он уже прирос к рулю, привыкнув к маячку впереди. Слон тут же захрапел, пробурчав в своё оправдание, что всю ночь читал книжку.

– Ладно, чёрт с тобой. Я буду слушать музыку, чтобы не слышать твоего храпа.

Слон уже не реагировал.

Вдоль дороги потянулись мари с перелесками. Попадались пасеки на колёсных платформах, китайские теплицы с немытыми узкоглазыми физиономиями. Панчик тоже захотел поспать. Зевая во весь рот, он искренне пожалел, что машину нельзя поставить на автопилот. Он уже надел очки, чтобы не отсвечивать случайным встречным знакомым, когда с ними поравнялся «Круизёр». Машина была настолько старой и грязной, что Панчик открыл рот от удивления. Трудно было представить, чтобы она могла беспрепятственно проезжать посты, но, по-видимому, там её не замечали, поскольку один такой пост уже остался позади. Ко всем достоинствам у неё не было бортовых номеров.

– Это круто. Советую взглянуть.

– А я тебе что говорил, – пробурчал Слон, не открывая глаз.

– Да проснись ты наконец! Сейчас что-то будет.

– Ты погляди, пожалуйста! – Слон продрал глаза и открыл рот. – Вот это ведро! Такие уже лет двадцать не выпускают. А картошки-то, битком набито.

Слон машинально потянулся за своим спортивным тренажёром, проверяя его наличие.

– Убери, спрячь. Они мимо проезжают.

– Их, наверное, вон та парочка на «Нисане» интересует. Давай остановимся, посмотрим. Мне интересно, что будет дальше, – попросил Слон, делая разминочные движения в суставах.

Так и вышло. Дождавшись, когда пройдут встречные грузовики, Круизёр на удивление резво вынырнул на встречку, поравнялся с «Максимой», и из окна вывалилось то, чем обычно останавливали непослушных перегонщиков. Увидев привязанную на верёвку бутылку, «Максима» показала поворот и прижалась к обочине. Панчик сделал то же самое, не доехав полсотни метров.

– Ни хрена себе! – возмутился Слон. – Да у них там целая хоккейная команда плюс вратарь.

Остановка давно напрашивалась. Перекурить, отлить, размять ноги. Но выходило, что и руки. В это время из «Круизёра» как из волшебного ларца, вывалило пять хоккеистов, правда, без клюшек.

– Ты видал, у них целая команда. Может, сыграем?

– Они, наверное, «Бумера» насмотрелись, – не скрывая удивления сказал Панчик.

– Тогда всё это очень плохо кончится для них, – важно заметил Слон. – Не-е Паныч. Они «Бригаду» насмотрелись. А вон их бригадир.

Одеты парни были очень типично для сельской местности. Майки – безрукавки, джинсы – варёнки, кроссовки китайского пошива. Команда обошла автомобиль и все дружно стали его раскачивать. При этом в самом Нисане как будто смеялись. Потом правая дверь открылась, и вышел водитель.

– Гля… Земляк твой. Паныч… Придётся тебе заступаться за слабых, как считаешь?

– Не факт, что земляк. Может, это китаец. Поглядим дальше, что будет.

В это время один из команды откололся и направился к ним. Это был рослый симпатичный парень, с пружинистой походкой и резкими движениями.

– Ну, чё встали! Вышли из машины, быстро пописали, покурили и свалили, куда ехали, пока не вытряхнули и вас, – скомандовал парень, наклонившись к открытому окну.

– Да без вопросов, брат, – нисколько не конфузясь, ответил Слон. В то же мгновение из окна вылетел торец его биты, угодив гостю прямо между глаз. Удар был таким резким, что и Панчик не успел его проследить. Бить без подготовки было любимым делом для Слона. Несмотря на свой внушительный вес и размеры, он был до удивления мягким и в то же время подвижным и непредсказуемым.

Парень пошатнулся и угодил лицом прямо в открытое окно. Слон ударил ещё раз, но уже кулаком, а потом толкнул.

– Отдыхай, командир. Всё Паныч! Отступать некуда. Позади Москва! – громко воскликнул довольный выходкой Слон, и шустро вылез из машины. – А вас я попрошу остаться, – обратился он к оторопевшему Панчику. – Подстрахуешь, ежели чего. Пистолет, надеюсь, не забыл прихватить.

Братва растерялась, видя, как один из них развалился у колёс «Тойёты», словно хотел посмотреть тяги под капотом. Они разделились. Двое остались у «Максимы», а двое не спеша потянулись к Слону. В руках у одного была всё та же бутылка из-под шампанского. Таким снарядом обычно разбивали лобовые окна встречным машинам, если они не желали останавливаться. В данном случае она была не хуже биты.

– Вы откуда вылезли, мамонты? Ваши братья давно вымерли, а вы всё бродите, ищите на жопу приключений! – начал заводиться Слон. Не давая времени на размышление, он вдруг стал делать необычные движения телом, с виду напоминающие танец распоясавшегося коробейника. Он даже притоптывал и присвистывал, словно был не на дороге, а на сцене, вводя окружающих в смятение. Неожиданно он шагнул вперёд, молниеносно подсел под встречным ударом одного из разбойников, и тут же снизу, прямым, довольно неуклюже на первый взгляд, точно встретил своего противника в подбородок. Парнишка отшатнулся, но не упал. Одной рукой он схватился за рот, словно пытался придержать то, что могло из него вывалиться, а другой попытался достать своего обидчика. Нисколько не испугавшись этого маховика, Слон в одно мгновение оказался вплотную к нападавшему, словно приклеился, и несколько раз позволил пареньку провести свои удары. Голова его при этом, раскачивалась из стороны в сторону, да так непредсказуемо и быстро, что попасть в неё не представлялось никакой возможности. Панчик и сам, знавший все повадки своего друга, открыл от удивления рот. Чтобы достать своего обидчика, парню приходилось всё время поворачиваться. Неожиданно Слон захватил его протянутый кулак. После этого произошло нечто необычное, и вместе с тем смешное. Слон как будто поднырнул, увлекая за собой и руку противника, и его самого. Других деталей манёвра Панчик заметить не успел. Он только увидел, как грузная фигура дорожного бойца зависла в воздухе, сделала кувырок над землёй, и покатилась по дороге прямо в придорожную канаву. Движения Слона были такими плавными и непринуждёнными, что со стороны всё казалось отрепетированной игрой. Парень даже не ударился об асфальт, насколько плавными были движения Слона. Стоявший рядом товарищ, было, бросился на помощь, но потом сообразил, что они напали не на слабого, развернулся, и оглядываясь, быстро пошёл к машине.

– Слон! У них, наверное, пушка! Осторожнее! – закричал Панчик, вылезая из машины. Он снял свои солнцезащитные очки, и в этот момент один из бандюков узнал Панчика и крикнул:

– Осечка, братва! Я их знаю.

Другие растерялись и стали переглядываться. Послышалась отборная матершина.

– А чо ты сразу не сказал, что это свои пацаны! – забасил один из команды. – На кой хрен нам этот Максим сдался?

Немного раскрасневшийся Слон сунул руки в карманы и стал с интересом наблюдать за разборками, подойдя к ним почти вплотную.

– Ну, а хрен её маму знает! Один в очках, Брюс Ли, другой на массу давил. У него чо, на лбу написано, что он самбист. Чо я мог увидеть? Они же ниже нас на полметра, – оправдывался браток. Вылез водитель, невысокий, коренастый, коротко стриженный, как и все остальные, вероятно, главный. – Ладно, братаны. Мы не в претензиях. Погорячились.

– Ага, – безропотно согласился Слон, – с кем не бывает. Попутали.

Панчик, довольный, что всё обошлось без большой крови, тоже узнал водителя и кивнул, но подходить не стал. Демонстративно он сунул руку в карман, делая вид, что там что-то есть, и сразу услышал приглушённый возглас. –У них пушка, вроде. Ни хрена порезвились бы.

– Ну всё. Без обид, братаны, заметали, – также пафосно продолжил один из парней, с виду молодой, но имевший пару синих перстеньков на пальцах.

«Ясно. Этим работа не светит. Разве что грузчиком или на автомойке», – подумал Панчик, стараясь понять мотивы дорожных грабителей. «Да и сами вряд ли станут искать». Он аккуратно сдал назад, чтобы не задеть первого подвернувшегося под руку Слону бойца, потом того погрузили в багажник, и вся толпа исчезла внутри машины, как будто и не вылазила. «Круизёр» дал копоти, словно вырыгивая ругательства, и умчался туда, откуда приехал.

Пока Слон «разминался», водитель дорогого автомобиля беззаботно наблюдал за представлением, словно это его не касалось вовсе. Это слегка обидело Панчика. Наконец-то вышла спутница, и Панчик сразу же узнал её. Но, по-видимому, она узнала его ещё раньше, и, улыбаясь во весь рот, что-то сказала своему спутнику на японском языке, к чему Панчик начал постепенно привыкать, словно это был второй государственный язык в регионе. Её спутником оказался японец, и немудрено было спутать его с каким-нибудь корейцем или китайцем. Но его лицо всё же имело различие с местными восточными представителями. В нём отсутствовала агрессия и страх, и оно было светлее. Японец был всем доволен, даже тем, что их чуть было не ограбили. Наверное, он осознавал то, что они могли спокойно остаться без машины, но это обстоятельство скорее, наоборот, вдохновляло гостя. «Ещё бы», – подумал Панчик. – У них в Японии за такое представление ещё и деньги потребуют. А у нас бесплатно. На его месте любой кореец, не задумываясь, сунул бы в морду всем, что подвернётся под руку, или бы дал дёру. Панчика позабавило некое совпадение траекторий, которые пересеклись самым необычным образом, сводя в одной точке то, что не имело ни каких шансов свестись в обычной жизни. Музей, переводчица японского, Андрей со своей навязчивой идеей стырить меч, японский дипломат… «Интересно, что будет дальше?»

Переводчицу звали Оксана.

– Я видел вас недавно в музее, – заявил Панчик, чтобы завязать приличный разговор.

– Да, – смеясь ответила Оксана, немного смущаясь при этом. – У меня группа была. Это мой коллега из Японии, господин Эйноске.

– Мы догадались, – за двоих ответил Панчик, решив, что у Слона это не получится. Эйноске вежливо поклонился, пожал обоим руки, и стал высказывать благодарность по поводу их чудесного спасения всем, особенно Слону. Было очень странно, но говорил он почти без акцента.

– В вас не было видно никакого страха. Это просто удивительно, – расхваливал он Слона. -Признайтесь, что вы дурачились.

Слон улыбался и кивал, делал японские поклоны, на манер гостя, в общем, вёл себя как клоун. Он так ловко произносил какое-то японское слово, что Эйноске рассмеялся. Так они продолжали кланяться и дурачиться с минуту, пока не расхохотались по-настоящему.

– Откуда вы знаете наши дурные привычки? – спросил Эйноске, когда все успокоились.

– Вчера из книжки вычитал, – по-видимому не соврал Слон.

– Непременно воспользуюсь случаем и прочитаю её, только скажите название, – попросил Эйноске самым серьёзным образом.

Потом японец вручил ему и Панчику по визитке, после чего Слон опять начал дурачиться, но уже не так навязчиво. Глядя на всё это Панчик не мог не поразиться той непосредственности и раскованности, с которой Слон выкидывал свои фокусы, и пожалел, что не способен на такое.

Затем они распрощались. Гости повернули обратно в сторону города, посчитав, что для одного дня приключений достаточно, а друзья остались на дороге.