скачать книгу бесплатно
Что нет в запасе ни рубля…
Тогда в больнице ты лежала.
Был день рожденья у тебя.
И как на зло цветов на рынке
Я отыскать никак не мог.
Вдруг – гладиолусы в корзинке,
Почти десятка – за цветок.
Вот взять бы все! Чтоб выше шапки,
Чтоб шёл к тебе не налегке,
Да не купить цветов охапку,
Когда негусто в кошельке…
А ты одна в большой палате,
Вдоль тела слабая рука,
И не совсем, наверно, кстати
Три целлофановых цветка.
Ты улыбнулась. Задрожали
Твои ресницы. Боль сильней.
И так беспомощно лежали
Цветы на тумбочке твоей.
Встреча
Когда-то мы учились вместе,
Сидели за одним столом,
Одни и те же пели песни,
Делились хлебом и вином.
И вот у сцены, меж рядами,
Мы с ним стоим и смотрим в пол —
В том зале, где беседу с нами
Как член обкома он провёл.
«Ну что, не очень вам наскучил?» —
«Да нет, нормально, по уму». —
«Возьми-ка вот на всякий случай
Визитку с адресом». – «Возьму».
«Что слышно нового о наших?» —
«Представь, не вижу никого». —
«А мне пришло письмо от Паши,
Совета просит моего…»
«А что?» – «Да сына взять в солдаты
Должны…» – И мы опять молчим,
Как будто в чём-то виноваты
Друг перед дружкою мы с ним.
Как будто связываем нитку…
«Ну ладно. Чао. Побегу.
Я, впрочем, дал тебе визитку.
Звони. Чем надо – помогу…»
Мечтаешь день и ночь о чуде…
Мечтаешь день и ночь о чуде,
Шуткуешь всё – так вот тебе:
Сосед, что справа рыбу удит —
Майор, работник КГБ.
В гражданском он:
трико, кроссовки,
Вполне демократичный вид.
И от поклёвки до поклёвки
Всё говорит и говорит.
«Чуть что – заваривают кашу.
Недавно – с площади звонок:
Мол, крикуны руками машут.
Подъехали – и в «воронок»!
Кататься любишь, лезешь в бучу,
Люби и саночки возить…
Мы их, крикливых-то, научим,
Как демократию любить…»
И он усы рукою крутит,
И острый взгляд его горит.
И не поймёшь, не то он шутит,
Не то он правду говорит.
Аргумент
Драчуном я не был,
Но, однако,
По причинам сложным и простым
Не однажды попадал я в драку
И учён был кулаком крутым.
Правда, делал выводы едва ли,
Вновь случался повод на беду…
Драки никогда не примиряли,
Драки только множили вражду.
И сейчас, когда те дни остыли,
Всё-таки хотел бы я узнать:
Что же меж собою мы делили?
Что пытались миру доказать?
Ведь сейчас об этом знает всякий:
Даже в самый кризисный момент
Вряд ли правоту докажешь дракой,
Тут покрепче нужен аргумент.
Вот и мать у меня отгостила…
Вот и мать у меня отгостила.
Скрылся поезд, прощально звеня.
И вся воля моя и вся сила
Как-то враз покидают меня.
И лишь в сердце, как птицы, ютятся
Промелькнувшие чувства, слова…
Вот сидим мы. Давно за двенадцать.
Но ясна и свежа голова.
– Уж, поди, на подходе и книжка?
Ты писал, что закончил её…
– С книжкой, мама,
не то чтобы слишком… —
Я скрываю смущенье своё.
– А уж мы её ждали да ждали.
Почитать собирались с отцом.
Да, видать, не житьё без печали…
– А печаль ты запей-ка винцом.
– А и вправду! – долитую рюмку
Мать, прищурившись, пить не спешит,
И смеётся, и сонному внуку
Шевелюру рукой ворошит.
– А уж мы накатались с Дениской!
Как помчимся, аж сердце замрёт.
Высоко ты живёшь или низко,
А кабинка как раз довезёт… —
И, лицо по-старушьи наморщив,
Мать молчит, и туманится взгляд.
– Это что же, вот так вот вахтёрши
Целый день под лифтом и сидят? —
Я смеюсь. Я про лифт объясняю,
И уже улыбается мать:
– То-то я удивляюсь, чудная,
Что нигде никого не видать… —
А потом, после крепкого чая,
Мать стоит у ночного окна,
И, должно быть, по дому скучает,
Хоть гостит ровно сутки она.
Освещённые отблеском лунным,
Там, внизу, с обжитой вышины
Городские цветочные клумбы
Хорошо ей, наверно, видны.
Потому и теплеет во взгляде
И спокойнее сердцу в груди:
– А соседи-то наши в ограде
Насадили цветов – не пройти!
Да и чем заниматься на свете?
Старики ведь. Силёнок уж нет.
Березуцкой, молодке-то, Свете,
А и той пятьдесят уже лет.
Всё стареем, сынок, всё стареем.
Так, глядишь, насовсем и уйдём,
И в свой час лебедой да кипреем
К вам на землю из тьмы прорастём… —
Сквозь озноб нелегко улыбаться,
Только всё же спешу я сказать,
Что задача, чтоб книжки дождаться,
Ну, а там до второй подождать.
Но слабеют и воля, и силы,
И шугой на реке
стынет кровь…
Вот и мать у меня отгостила.
Доведётся ли встретиться вновь?
Ненужный разговор
Соваться пришёл?
А. ПЛАТОНОВ. «Котлован»
Он отвык от таких разговоров —
Ни стакана с водой, ни листков,
Ни трибуны по грудь,
за которой
Словно пропасть до первых рядов.
Там, за пропастью, —
