скачать книгу бесплатно
На неведомый срок…
В настигающем горе
Время лётом летит,
Вот и улица в сборе,
Двор с рассвета раскрыт.
Слышен голос несильный:
«Сдай в сторонку, народ».
Это Федя Могильный
Указанья даёт.
Крепко слит со словами
Строгий облик лица.
«Разверните ногами.
Ставьте возле крыльца…»
А у дома в народе
Тихий говор: «Сосед?
Сколько Феде?» – «Да, вроде,
Точных данных и нет.
Мне уж семьдесят в среду,
А всё помню его.
И отца он, и деда
Провожал моего…»
И опять медь оркестра
Льётся горестно в грудь,
До прощального места
Начинается путь.
Плач то громко, то глухо,
И нестройно, вразброд
Старики и старухи,
И весь прочий народ.
И по улице пыльной,
Сняв фуражку, босой,
Снова Федя Могильный
Их ведёт за собой…
Школа
В начале жизни школу помню я…
А. С. ПУШКИН
Судьба у каждого своя,
Свои и радости и боли.
Печально вспоминаю я,
Как счастье прочили нам в школе.
Ни терниев и ни стерни.
Дорога как по виадуку.
Лишь только руку протяни —
Судьба удачу вложит в руку.
Но вместо лёгкого пути
Мы кровью сердца постигали,
Что жизнь – не поле перейти
И что не так погожи дали.
И эта правда, что с тоской
И с горькой болью мы открыли,
Была как битва под Москвой,
Когда на карте: или – или…
Я славлю смелый поворот.
В том толк, пожалуй, всякий знает,
Когда, накренивая борт,
Корабль движенье выпрямляет.
Но пусть не стынет в сердце боль,
Пусть не смолкает мысль подспудно:
Что жизнь и в наше время бой,
А бой – в любое время трудно.
Ещё не знаем мы, куда
Свой ход «Титаник» наш направит.
Пройдёт ли с бурею беда
Или под толщей вод раздавит.
Что-то правды мы стали бояться…
Что-то правды мы стали бояться,
Словно, правда грязна и вредна,
Словно, могут пыреем подняться
Сортовые её семена.
Видно, с ложью в былом побратались
И с тех пор перед правдой хитрим.
Там, где надо сказать: «Просчитались»,
«Кое-что не учли», – говорим.
И прореху заплаткою свежей
Друг от друга стремимся прикрыть.
А ведь это в убыток себе же —
Вот бы надо о чём говорить!
Ведь давно научило нас время,
Да и учит сейчас наперёд:
Там, где правды не брошено семя,
Непременно неправда взойдёт.
Тут не забудешь и вовеки…
Тут не забудешь и вовеки,
Как, в кучу ссыпав медяки,
В сибирском городе калеки
Считали деньги у реки.
Их было трое у излуки —
Один с крюками на руках,
Другой в тележке, толсторукий,
А третий был на костылях.
Закончив счёт медяшкам строгий,
Чтоб не запрятались в траву:
«Тут на пять штук, – сказал безногий, —
А остальные на жратву».
«Жратва с похмелья, между нами,
Зловредней, чем угарный дым.
Возьмём на все, – сказал с крюками, —
Подольше вместе посидим».
А с костылями не ответил,
Он костыли к ноге сложил.
Давно уже на белом свете
Он по-немому говорил.
И толсторукий, не помешкав,
Сказал, нагнувшись к колесу:
«Я хоть без ног, да на тележке.
В одну минуту привезу…»
И вот у горькой той излуки
(И рассказать-то нету сил)
Из рук безногого безрукий
Вино глотками жадно пил…
Потом они сидели вместе,
Пока негромко, как сумел,
Безрукий о печурке тесной
И о землянке не запел.
И тот, который был в коляске,
Как будто что придало сил,
Неторопливо, без опаски,
Мотив знакомый подхватил.
И с костылями, туча тучей,
Сомкнул мычаньем голоса.
И по щеке его колючей
Скатилась пьяная слеза.
Потом вина они налили,
И о протез стакан стучал,
И двое снова говорили,
А третий слушал и молчал.
«Вот обзывают: инвалиды,
Что от вина, мол, пропадём.
А я скажу им без обиды —
Пусть хоть такие, да живём.
Пускай безногие, немые,
Да вот глядим на белый свет.
А сколько нас по всей России,
Которых вовсе больше нет…»
Немой смотрел сквозь поволоку,
Как над рекой сгущалась ночь.
И я стоял неподалёку,
Но чем я, чем я мог помочь?
Какие грехи вековые…
Какие грехи вековые
На нас и на наших отцах,
Что даже старушка Россия
От нас отвернулась в сердцах! —
А нам невдомёк. Нам неймётся.
Нам жалко пути своего.
Но если и Бог отвернётся,
Куда ж мы тогда без Него?..
Теперь на родине я только гость…
Теперь на родине я только гость.
Набравшись сил, я снова уезжаю
И крепко-крепко к сердцу прижимаю
Родной земли, земли сибирской горсть.
Я поправляю на плече рюкзак
И говорю родителям, прощаясь:
«Я ненадолго с вами разлучаюсь.
До скорой встречи. Не грустите так».