Небеса Элис

скачать книгу бесплатно


Автомобиль трясся на разбитой дороге, из-под колес летели грязные брызги. За окном куксилось промозглое утро, одно из тех, когда хотелось завернуться в плед и целый день напролет читать английскую классику, прихлебывая сладкий чай. Но вместо того, чтобы прятаться от осенней непогодицы в безопасном доме, Элис тряслась на ухабах в машине злейшего врага и следила за тем, как истерично мелькавшие дворники сгребали с лобового стекла капли дождя. Выключенное радио и накаленная тишина не подчеркивали – выпячивали невыносимое напряжение, царившее в тесном салоне.

Въехав в рощу, недалеко от дома Лазаревых, Виктор заглушил двигатель. Автомобиль замер в неловкой позе, накренившись набок. В лесу было влажно, крапчатый ковер из опавших листьев промок под мелким дождем, а проселочная одноколейка превратилась в глинистое месиво.

Виктор вышел, обогнул автомобиль и, впустив в салон поток промозглого холода, открыл дверь с пассажирской стороны.

– Выходи.

Он схватил Элис за локоть и вынудил выбраться наружу, на слякотный холод. Не успела она выйти, как Виктор попытался ее обнять, хватал за руки, чтобы привлечь к груди. После короткой и яростной борьбы, она вывернулась и со всего маха залепила ему пощечину. От удара голова Виктора мотнулась, на бледной гладкой щеке расцвел алый след. Синие глаза потемнели от злости.

– Что ж, заслужил, – процедил он, хотя по всему было видно, что так не считал. – Почему ты молчишь?

– Сдерживаюсь, чтобы не ударить второй раз, – тихо произнесла она, и при звуке теплого взрослого голоса Виктор вдруг изменился в лице, словно ожидал, что Элис заговорит детским фальцетом.

– И за что ты хочешь ударить второй раз? – спросил он.

– За сестру. – Она смотрела противнику глаза в глаза. – Мила – хорошая девушка. Не смей ее портить!

– Может, мне нравится твоя сестра?

У Элис вырвался издевательский смешок:

– Тогда повтори ее имя.

Виктор промолчал. Видимо, имя юной колдуньи ему с первого раза не запомнилось.

– Держись от моей сестры подальше, – закончила она.

– А если я не захочу держаться от нее подальше? Мне кажется, что твоя сестра влюблена в меня…

– Тогда я расскажу о том, что на самом деле случилось на той поляне, – резко перебила Элис. – Кому надо тот поверит и воспользуется этим.

На короткую секунду Виктор поменялся в лице, но быстро взял себя в руки.

– Ты же говорила, что ничего не помнишь.

– Да, как и остальные, – подтвердила Элис, – но, в отличие от них, я соврала.

Она разжала руки, круг распался. Магическое напряжение, заставлявшее трещать воздух, истаяло. Подростки одновременно отшатнулись назад, словно их всех оттолкнули от центра кольца невидимыми руками. Оторопело все таращились на потухшее кострище, где только что в расплавленном воздухе висел опасный потусторонний гость.

– Куда он делся? – прошептала светловолосая колдунья.

– Лазарева, зачем ты это сделала? – выкрикнул кто-то.

В следующее мгновение, оцепенев от ужаса, Алиса увидела, что все ее друзья, кроме Виктора, рухнули на землю, словно подкошенные. Он же стоял в отрешенной позе, безвольно опустив руки, и в его глазах мерцало огненное марево.

Демон, завладевший телом Виктора, сделал шаг к полукровке и, шагнув сквозь пространство, оказался пугающе близко. Она не шевелилась, в груди не хватало воздуха. Кожу на шее опалило горячим дыханием – потустороння тварь принюхивалась к девочке, вероятно, пытаясь распознать, кто она такая, и почему биение магии в ней столь мало.

От страха тело перестало слушаться. Вместо того чтобы замереть, Алиса резко повернула голову к демону и уставилась в его страшные глаза. А потом она свалилась в обморок…

Ветер трепал редеющие кроны берез. Сверху сыпались желтые бабочки – опавшие листья, тяжелыми камушками на голову падали ледяные капли.

Элис поймала себя на отстраненной мысли, что Виктор выглядел гораздо старше своих двадцати пяти лет, точно он занимался черной магией, за игры с которой колдуны расплачивались молодостью и здоровьем.

– И почему ты соврала? – в лесной тишине голос его прозвучал глухо.

– Я думала, что защищала родных, но позже поняла, что единственный человек, которого моя ложь защитила, был ты.

– Тогда почему ты молчала все эти годы?

– Потому что в один прекрасный момент мне стало наплевать на все, что происходит в теневом мире, – прямолинейно заявила Элис, – но сейчас ты меня очень сильно расстроил.

Некоторое время они пристально разглядывали друг друга.

– Ты спишь с Марком Вознесенским?

– Совершенно точно ты не имеешь права спрашивать об этом!

– Вчера, когда я увидел вас вместе после бала, то хотел убить обоих… – продолжил Виктор. – И сейчас, когда ты стоишь передо мной воплоти и так изящно грозишь, я схожу с ума.

– Ты разбудил меня спозаранку, чтобы спросить что-то важное, но решил обсудить то, как я тебя возбуждаю? – с непритворным отвращением вымолвила Элис. – Ты напоминаешь маньяков, только те не умеют читать заклинаний. Прими холодный душ – хорошо помогает успокоиться.

– А у тебя по-прежнему не язык, а скальпель, – с загадочным видом улыбнулся Виктор. – Не переживай, Принцесса, я уже узнал все, что хотел.

– Тогда прощай? – Элис недвусмысленно кивнула в сторону выезда из рощи. – Хорошего дня желать не стану.

– Передавай привет своей сестре. – Он очаровательно улыбнулся. – Она милый ребенок. Скажи, что как-нибудь при случае я угощу ее мороженым.

– Не провоцируй меня, Виктор!

Когда автомобиль Полоцкого, неловко переваливаясь по колее, скрылся из поля зрения, у Элис подогнулись колени. Она уселась на корточки и, тяжело дыша, стала считать до ста, чтобы отпугнуть нахлынувшую панику. Наедине с лесом ей не требовалась врать – она была напугана утренним визитом старого врага.

***

Первая крыса появилась в доме Лазаревых через неделю после провального бала Милы. Когда вся семья ужинала в угрюмом молчании, длиннохвостая тварь вылезла из-под кухонной стойки и, усевшись посреди идеально чистой кухни, с деловитым видом принялась умываться. Изумленные жильцы дома следили за нехитрым туалетом грызуна и недоумевали, каким образом юркий зверек изловчился проникнуть под защитные заклятья.

– Дорогой, сделай что-нибудь, – тихо попросила Лайма, обращаясь к мужу.

Не придумав ничего остроумнее, отец снял с ноги домашнюю тапку и швырнул в сторону крысы. Тапочек пролетел высоко над поднятым носом твари и угодил аккурат в открытую кастрюлю с супом, подняв нешуточный фонтан брызг. Глядя на нелепо высовывающийся из щей стоптанный задник, Элис не сдержала смешка, прозвучавшего буквально кощунственно в ошарашенной тишине.

– Дорогой, что тебе помешало использовать заклинание? – сделав крошечный глоток воды из стакана, очень сдержано уточнила мачеха.

– Милая, ты же против того, чтобы мы портили ауру дома своими неумелыми попытками колдовать, – напомнил супруг.

Судя по пресному выражению на лице Лаймы, он слово в слово процитировал ее давние высказывания. Но пока супруги Лазаревы вели вежливые беседы, крыса неторопливо пересекла кухню и спряталась в щели между шкафами.

– По-моему надо освежить защитные контуры, – предположила Лайма.

– Дорогая, я предлагал тебе это сделать еще в прошлом году, но ты сказала, что вызывать службу домашних заговоров каждый год слишком начетисто.

Ядреное словцо Матвей выделил с особой смакующей интонацией, тем самым наводя старшую дочь на мысль, что он вновь цитировал обожаемую супругу.

В кухне снова возникла драматичная тишина. Стараясь скрыть смех, Элис кашлянула в кулак, но когда заговорила, изгнать иронию из голоса не сумела:

– Вы, может быть, не знаете, но существуют мирские службы дезинфекции. Они отлично справляются с грызунами.

Семья смотрела на девушку с вящим ужасом, словно услышала чудовищную ересь. Видимо, перспектива впустить в колдовской дом обычных людей никак не приживалась в головах домашних.

– Еще есть крысиный яд, – поторопилась придумать альтернативу Элис. – Говорят, что он очень хорошо спасает от грызунов и стоит в десятки раз дешевле, чем вызов заклинателя.

Чувствуя, что родственники достаточно шокированы революционными во всех отношениях предложениями, девушка поскорее встала из-за стола.

– Спасибо за ужин…

А через пару дней даже азиатская гостья перестала смеяться над нашествием крыс. Казалось, что они заполонили собой весь дом. Забирались в одежные шкафы, скреблись по ночам, и становилось страшно засыпать.

Была вызвана пресловутая служба заговоров, дравшая деньги за любое лишнее движение в защитном обряде. Косматый колдун, не пожелавший переобуть резиновые сапоги на тапочки с эмблемой дворцового гостевого дома, с растерянным видом ходил по дому, что-то изучал в сыром подвале, забирался на чердак, принюхивался к углам, а потом резюмировал:

– Защитные заклятья побледнели, но не истаяли.

– А что ж тогда случилось? – всплеснула руками мачеха.

Колдун мрачно оглядел семью, стоявшую перед ним полукругом, и спросил:

– К вам кто-нибудь в гости приехал?

Невольно взгляды домашних обратились к Элис, и та, сама того не подозревая, попятилась.

– А чему вы это спрашиваете? – с умным видом уточнил отец.

– Кажись, место пытается вытолкнуть нежелательного колдуна, – пояснил заклинатель, почесывая затылок. – Так что не переживайте, когда гость уедет, то все закончится.

– Если нас раньше не съедят, – буркнула Лайма, ночью накануне приезда специалиста обнаружившая на подушке прямо перед собственным носом огромную крысу.

Когда заклинатель уехал, то в паршивом настроении Элис поднялась к себе. Вдруг вспомнилось, как в середине ночи, думая, что домашние крепко спят, младшая сестра украдкой прятала под половицу у порога дома колдовскую шкатулку. Видимо, юная колдунья навела на дом какую-то порчу и привлекла грызунов, чтобы все подумали, будто источник выживает только-только вернувшуюся полукровку. Мысль, что Мила хотела выставить сестру из дома, вызывала горькое чувство.

Будь воля Элис, она бы с самого начала арендовала обычную квартиру в светской части города и не стесняла домашних, но магический дар не выносил современных жилищ. Бетон, пластиковые рамы, металлические остовы имели странное свойство высасывать из колдунов жизненные силы, а потому теневой мир был прикован к строениям из дерева и камня, возведенным на особых энергетических точках.

Элис вошла в крошечную спальню и замерла в дверях. На письменном столе сидела крыса и, уютно устроившись под монитором компьютера, самозабвенно грызла зеленые стикеры с рабочими пометками. Тяжело вздохнув, хозяйка спальни громко хлопнула в ладоши, стараясь спугнуть хвостатую тварь.

– Пошла отсюда!

Похоже, семейной изгнаннице было пора подыскивать новое жилье.

***

В мрачной столовой родового особняка Вознесенских горел камин, но тепла он не давал, а только помаленьку чадил да сжирал огромное, как его размер, количество вишневых поленьев. Для тривиального каприза Модесты Вознесенской выходило, прямо сказать, недешево, но бабка Марка считала, что благородные дома не пристало отапливать плебейской березой или, того хуже, углем, а с деньгами, в отличие от магии, у клана Вознесенских проблем не возникало.

За длинным столом, сервированным по всем правилам этикета, вяло жевала блюда французской кухни хмурая родня. Кушанья были отменные – хозяйка пару лет назад выписала повара из Парижа, – но атмосфера всеобщей неприязни начисто отшибала у Вознесенских аппетит.

– Дорогой мой, жуйте тщательнее, иначе у вас случится несварение. – Модеста с неодобрением покосилась на нотариуса, запивавшего мясо выдержанным хересом.

– Не беспокойтесь, милая Модеста Эрнестоффна, – прохрюкал тот, – у меня луженый желудок.

Нервная обстановка столовой явно не способствовала здоровому аппетиту, отчего становилось очевидным, что пресловутое несварение грозило всем, кроме жизнерадостного поверенного, с наслаждением «лудившего» желудок первоклассным вином и мягчайшим стейком с кровью. Присутствие Марка нешуточно переполошило склочное семейство, ведь родной внук старухи появлялся в особняке только исключительных случаях.

Чтобы заманить его в гости, Модеста или разыгрывала приступ сердечной недостаточности, одного из немногих телесных недугов, способных одолеть колдуна, или выставляла на продажу арендованный Марком загородный коттедж на камышовом озере, и тогда семейному изгнаннику приходилось приезжать на поклон, чтобы потешить старухино самолюбие. Судя по тому, что в этот раз бабка не стала актерствовать, она намеревалась объявить об очередной продаже.

– Что во Дворце? – спросила Модеста, искоса глянув на внука. Прозвучало грубо, но любой из Вознесенских, до крови заклеванных старой орлицей, знал, что по отношению к редкому гостю она проявляла чудеса вежливости.