Эпизоды индейских войн в северной америке. Часть вторая

Однако его противник упал, получив смертельную рану, и его скальп вскоре оказался у Джонса. Я снял скальп с другого делавара, в которого выстрелил. Затем у нас было время передохнуть. Моя рука была сломана, и рана на запястье сильно кровоточила. Джонс был порезан на обеих руках и немного на спине. Но мы согласились обойти место, где мы могли бы легко спуститься по берегу и посмотреть, что стало с телами тех двоих, которые упали с высоты.

Мы нашли обоих, лежащих на мелководье у подножия обрыва. Голова Хочелы ударилась о выступающую скалу при падении, и он был мертв, когда мы его нашли. Кусталога все еще сжимал свой нож, в то время как его черты лица были ужасно искажены. Мне удалось снять с него скальп, а затем мы сбросили оба тела в глубокую воду, как самую удобную могилу. Вернувшись к месту нашего лагеря, мы перевязали раны друг друга, закрепили наши вещи и решили поспешно покинуть эту часть страны.

Это было трудное путешествие с тяжелыми рюкзаками в нашем болезненном состоянии; но мы знали, что если смерть Кусталоги и его друзей станет известна людям из их деревни, наши жизни будут востребованы в отместку. Поэтому мы упорно шли, пока не достигли форта «Замок Фермера» на Огайо. Там мы были уверены в защите.

Делавары нашли тела своих людей (тело Кусталоги было выброшено на берег недалеко от места, где он был убит). Некоторое время делавары были очень взволнованы и угрожали нам самыми ужасными пытками, если мы попадем к ним в руки. Но майор-комендант в форте послал дружелюбного вайандота к их главному вождю, чтобы сообщить ему истинное положение дел и предложить подарки от нас в знак нашего уважения и примирения. Вождь был полностью удовлетворен тем, что Кусталога заслужил свою судьбу, и сумел убедить в этом своих родственников. По крайней мере, они сказали, что были удовлетворены. Но Джонс и я очень сомневались в этом и более года держались подальше от делаваров.

***

Капитан Сэмюэл Брэди был могущественным человеком, обладавшим большой активностью и отвагой, которые сделали его известным среди окрестных ветеранов-пограничников. Его дом находился на берегах ручья Шартье, в дюжине миль ниже по реке Огайо от форта Питт. Он был героем многих захватывающих приключений и замечательных побегов от индейцев.

В 1780 году он жил на ручье Шартье, и случилось так, что большая группа индейских воинов из окрестностей совершила набег на южный берег реки Огайо. Атакованное поселение было известно как «Лагерь Сомов», в честь старого индейского вождя с таким именем, который жил на реке Мононгахела * в то время, когда белые люди впервые пришли поселиться в этой стране. Место, где стояло поселение, теперь является частью округа Вашингтон.

* Мононгахела – река, которая течет с юга и, сливаясь у Питтсбурга с рекой Аллегейни, текущей с северо-востока, образует реку Огайо – А.С.

Река Мононгахела (желтая стрелка), река Аллегейни (голубые стрелки), река Огайо (белые стрелки)

Индейцы, внезапно появившись в поселении, убили несколько семей, разграбили дома и пересекли Огайо со своей добычей, прежде чем весть об этом бесчинстве достигла ручья Шартье.

Однако эта новость подействовала на Брэди как зов трубы. Он тут же отправился в путь, собрал отряд и поспешил по следу индейцев. Однако белые отстали на пару дней, а индейцы уже вернулись в свои деревни.

Брэди, двигаясь по их следу, обнаружил, что следы разделились недалеко от того места, где сейчас находится город Равенна. Одна часть индейцев двинулась на север, другая – на запад, к водопадам Кайахоги. Брэди хотел отомстить всем нападавшим, поэтому также разделил свою группу на две части. Одна часть пошла по северному следу; другая, во главе с Брэди, направилась к индейской деревне, которая находилась там, где впоследствии появился городок Нортгемптон в округе Портидж.

Деревня находилась недалеко от реки. Местные индейцы, вероятно, получив от шпионов информацию о том, что Брэди преследует их, зорко следили за его отрядом. Более того, им удалось получить подкрепление, поэтому они численно превосходили отряд Брэди более чем в четыре раза. Следствием этого стало то, что белые, продвигавшиеся со всей осторожностью, вскоре обнаружили, что им нужно немедленно отступить, если они ценят свои жизни; но индейцы уже настигли их.

Брэди тут же приказал своим людям разделиться и, рассыпавшись во всех направлениях, спасаться, кто как сумеет. Но индейцы пренебрегли всеми остальными и сосредоточили свое преследование только на Брэди, зная его, как неукротимого мстителя, не раз наказывавшего дикарей.

Он знал здешнюю местность, охотясь на этой земле много раз. Река Кайахога в этом месте делает длинный изгиб на юг и почти возвращается обратно, заключая в образовавшуюся таким образом петлю полуостров площадью много квадратных миль. Вдоль этого полуострова индейцы и преследовали Брэди и, растянув свою линию направо и налево и обходя его с фланга, постепенно потеснили его к берегу реки или, скорее, ручья, где неровная местность затрудняла бег. Брэди понял хитрость противника. Он должен был пересечь реку, но сделать это под пулями врагов означало почти верную смерть. Они бежали за ним, но пока воздерживались от стрельбы, так как хотели захватить его живым и пытать. Смерть от мушкетной пули была бы очень слабым удовлетворением ненависти, которую они питали к этому человеку. Брэди хорошо знал причину, по которой они не стреляли: но он также прекрасно знал, что если он попытается пересечь реку, то его сразу же изрешетят пулями. В качестве последнего средства он собрал все свои силы для рывка и направился к хорошо знакомому ему месту, где русло Кайахоги сжато между двумя скалами, на расстоянии двадцати футов (6 м) друг от друга – глубокая и мрачная пропасть, у подножия которой на глубине пятидесяти футов неистово бурлит река. Немного выше поток имеет ширину по крайней мере пятьдесят ярдов и снова расширяется сразу за этим скалистым перевалом. Вопрос, который мелькнул в голове Брэди:

«Могу ли я каким-либо образом перепрыгнуть с одной скалы на другую?»

Лучше было потерпеть неудачу и разбиться, чем быть пойманным и сгореть заживо. Он принял решение. До сих пор он бежал хорошо, при этом старался экономить свои силы; но теперь он рванул вперед. Это было единственное место из всех, куда индейцы хотели загнать его. Прижав к пропасти, они бы взяли его живым, как крысу в ловушке.

Он же, с другой стороны, хотя и ожидал быстрой смерти, ликовал духом. Он не позаботился измерить пропасть на глаз. Какова бы ни была ее ширина, он должен был прыгнуть. В двадцати ярдах от края он укоротил шаг, на мгновение задержался, быстро разбежался и, оттолкнувшись от края, прыгнул вперед над бурлящей водой.

Прыжок, как мы уже говорили, был длиной в двадцать футов, и человек несколько устал от бега. Теперь двадцать футов – большой прыжок даже для современного спортсмена, который тренировался неделями и прыгает в тонкой одежде и легкой обуви по тщательно выровненной земле.

Брэйди не допрыгнул до другого края пропасти, но так случилось, что прямо под этим краем находился уступ шириной около пяти футов, на него и упал преследуемый человек, цепляясь при падении за кусты. На мгновение он повис у стены скалы, тяжело дыша; затем, снова схватившись за кусты, подтянулся на гребень.

Индейцы по одному и по двое подошли к краю и заглянули вниз. Изумление заставило их онеметь, и прежде чем они пришли в себя, Брэди был уже на полпути к противоположному склону холма. Они выпустили залп вслед ему; и одна из пуль попала ему в бедро, но не так сильно поранила, чтобы помешать ему бежать дальше.

Индейцы повернули назад. К счастью, им пришлось сделать большой круг, прежде чем они смогли спуститься в более безопасное место и пересечь реку. Рана Брэди сказывалась все сильней. Однако, воспользовавшись преимуществом, он сумел добраться до берега небольшого озера, которое до сих пор носит его имя. Спустившись вниз по берегу, он нырнул, проплыл под водой так далеко, как мог, и снова вынырнул под стволом гигантского дуба, упавшего на воду.

Индейцы по пятнам крови проследили его путь до пруда и обыскали весь берег. Однако они ничего не нашли, хотя двое из них подошли достаточно близко, чтобы встать на то самое дерево, под которым скрывался Брэди. Наконец, придя к выводу, что он утонул, они ушли крайне разочарованные. Преследуемый человек ждал час или два, прежде чем выползти наружу, и добрался до своего дома в безопасности. Все его люди уже вернулись, целые и невредимые.

Глава IV. Рейды генералов Сент-Клера и Уэйна

В период с 1783 года по октябрь 1790 года наше правительство начало наступательные операции против индейцев. Дикари убили, ранили и взяли в плен полторы тысячи мужчин, женщин и детей на границах и на реке Огайо, помимо того, что угнали более двух тысяч лошадей и награбили другого имущества на сумму пятьдесят тысяч долларов.

Пришло время что-то делать, чтобы остановить это опустошение, поскольку дикари стали настолько дерзкими, что нападали на отряды войск.

В апреле 1790 года майор Доути был направлен «по общественному делу» к дружественным чикасо. Поднимаясь по реке Теннесси на лодке с пятнадцатью людьми, он встретил группу индейцев на четырех каноэ, состоящую из шауни и бродячих чероки. Они вывесили белый флаг и были радушно приняты майором, получив множество подарков и пробыв с белыми почти час, а затем поплыли дальше с многочисленными выражениями дружбы к англичанам.

Однако, едва они отплыли, как повернулись и обрушили смертоносный залп из мушкетов по лодке майора, которую только что покинули. Солдаты открыли ответный огонь так быстро, как только смогли прийти в себя, но когда перестрелка закончилась, одиннадцать белых из пятнадцати были убиты или ранены.

Очевидно, что ничто, кроме решительных мер, не могло остановить эти бесчинства. Президент Вашингтон 30 сентября 1790 года с согласия Конгресса отправил против главных индейских деревень генерала Хармара с 300 солдатами федеральных войск и 1130 ополченцами.

Генерал Хармар вошел в индейскую страну из форта Вашингтон, на нынешнем месте города Цинциннати. В его отряд входили 600 ополченцев Кентукки во главе с полковником Хардином; эти кентуккийцы сформировали разведывательную группу. При их приближении индейцы повсюду бежали, сжигая свои собственные деревни и имущество.

Полковник Хардин, решив настигнуть их, встал во главе двухсот десяти человек (солдат и ополченцев) и двинулся вперед со всей поспешностью. Этот отряд был атакован сравнительно слабым отрядом индейцев, но необученные ополченцы дрогнули и побежали, оставив солдат на произвол судьбы. Двадцать три человека были убиты, а остальным удалось, после больших трудностей, присоединиться к основным силам.

Генерал Хармар двинулся дальше. В десяти милях от разрушенного города Майами он остановился и отделил от четырехсот до пятисот ополченцев под командованием полковника Хардина и роту из 60 солдат под командованием майора Уайлиса. Им было приказано войти в город. Белые заметили небольшое количество индейцев, которые, по-видимому в страхе, бежали в разных направлениях. Большая часть ополчения в беспорядке последовала за ними, оставив небольшой отряд регулярных войск, который вскоре подвергся нападению превосходящих сил индейцев.

Бой был отчаянным, большинство из вернувшихся поначалу ополченцев снова бежали. Более ста из них и пятьдесят солдат были убиты, включая майора Уайлиса. Многие индейцы также пали, и генерал Хармар в своем официальном отчете заявил о победе, потому что ему позволили отступить без помех; но еще несколько таких «побед» положили бы конец ему и его войску.

Генерал-майор Артур Сент-Клер сменил Хармара на посту командующего войсками на Западе. Прежде чем он отправился в путь, Вашингтон предупредил его, чтобы он не повторил ошибку своих предшественников.

«Остерегайтесь неожиданностей, – сказал президент; вы знаете, как сражаются индейцы, поэтому я повторяю, остерегайтесь неожиданностей!»

Форт Гамильтон (красная стрелка), форт Сент-Клер (белая стрелка), форт Джефферсон (желтая стрелка), река Миссисипи (голубые стрелки), река Огайо (сиреневые стрелки), река Вабаш (коричневые стрелки)

Сент-Клер организовал корпус из двух тысяч человек с кавалерией и артиллерией, с которым он 3 октября 1791 года покинул форт Вашингтон. Пройдя двадцать миль до форта Гамильтон на реке Майами, он повернул на север, по пути построив форты Сент-Клер и Джефферсон. Он потерял так много людей из-за дезертирства и выделения гарнизонов для новых фортов, что у него осталось всего около 1400 человек.

К концу дня 3 ноября Сент-Клер достиг места почти в ста милях к северу от форта Вашингтон и расположился лагерем на одном из верхних притоков Вабаша. На следующее утро, сразу после того, как войска были распущены после утреннего построения, индейцы яростно напали на белых. Новобранцы, которые получили первый удар, отступили в замешательстве и повергли остальных в панику.

Сент-Клер, хотя и был ослаблен болезнью, проявил большую личную храбрость, как и его офицеры регулярных войск; но дикари сражались упорно, поскольку они были защищены укрытиями, как в случае с Брэддоком.* Штыковая атака разгромила передовой отряд дикарей, но как только солдаты вернулись в свой лагерь, бой возобновился с той же яростью, что и в первый раз. Левое крыло корпуса было разбито, и артиллеристы погибли почти все. Охваченные паникой солдаты сбились в кучу и их истребляли, как беззащитных овец. Ничего нельзя было сделать, и Сент-Клер отдал приказ отступать. Его люди бежали, за ними следовали индейцы, которые могли бы перебить их всех, если бы жадность не заставила их остановиться и собирать богатую добычу.

* О рейде генерала Брэддока см. примечание в Главе I – А.С.

Сам Сент-Клер едва избежал гибели. Несколько пуль пронзили его одежду, и его палатка была окружена, но индейцы были отброшены назад штыками регулярных войск.

Это была ужасная катастрофа. Из американцев на поле боя остались шестьсот тридцать один убитый, из них тридцать восемь офицеров; двести шестьдесят три были ранены. Индейцы сообщили о потере шестидесяти пяти человек. Они захватили семь пушек, двести волов и много лошадей, но пленных не брали.

Индейцев было около четырех тысяч человек, и их возглавлял замечательный военачальник – вождь племени шауни. Он был на британской службе во время Революции, был ростом шесть футов и настолько угрюм, что его не любили братья-вожди; но они знали, что он разбирается в военном искусстве лучше, чем кто-либо из них, и дали ему полный «карт-бланш». Он спланировал и провел атаку, что противоречило советам остальных вождей, и остановил преследование, сказав, что они убили достаточно американцев, и что было бы правильно собрать добычу, разбросанную по пути.

Этот странный человек, должно быть, представлял собой живописную фигуру в битве. Он был одет в индейские штаны и мокасины, синюю нижнюю юбку, доходившую до середины бедер, и синий военный сюртук. Его голова была обмотана индейской меховой шапкой, доходившей до середины спины и почти усеянной простыми серебряными брошами, числом более двухсот. Уши были украшены двумя кольцами, верхняя часть каждого была образована тремя серебряными медалями размером с доллар; нижняя часть была образована четвертаками долларов и свисала более чем на двенадцать дюймов от его ушей, кроме того, он носил три драгоценных камня в носу. *

* Автор не сообщает имени этого человека, но судя по описанию, это вождь шауни Вейапирсенва или Синяя Куртка (1743 – 1810). Однако, на главное руководство сражением также претендовали вождь майами Мишикинаква или Малая Черепаха (1747 – 1812) и вождь делаваров Баконгахеласом (даты рождения и смерти неизвестны) – А.С.

Весть об этом поражении наполнила Филадельфию * ужасом. Вашингтон был так возмущен, что шагал взад и вперед по кабинету, напоминая свои инструкции Сент-Клеру и утверждая, что кровь убитых лежит на некомпетентном генерале.

* В то время Филадельфия была временной столицей США – А.С.

Гнев Вашингтона, однако, вскоре утих, и он заявил, что генерал должен предстать перед справедливым правосудием. Комитетом Конгресса Сент-Клер был оправдан, но он был так решительно осужден своими соотечественниками, что ушел в отставку и его сменил генерал Энтони Уэйн. «Безумный Энтони» был произведен в генерал-майоры в 1792 году и затем получил командование на Западе с полномочиями сформировать еще три полка пехоты и две тысячи драгун со сроком службы три года. Он начал собирать войска в начале года, но действовал так медленно, что возникло много жалоб, как это всегда бывает в такие времена; но на самом деле, он был просто осторожен и не собирался совершать ошибок.

Индейцы вдоль реки Моми были бдительны всю зиму, нападая при любой возможности. Было много стычек, с небольшим преимуществом с обеих сторон, и дикари, зная, что решающий конфликт в конечном итоге должен произойти, собрали своих воинов и полностью подготовились.

В июле 1794 года генерал Уэйн получил подкрепление из 1600 кентуккийцев под командованием генерала Чарльза Скотта. Таким образом, численность американских войск достигла примерно четырех тысяч человек, и Уэйн был готов действовать.

Он проявил разумную осторожность во время своего похода в индейскую страну. Около середины каждого дня он неизменно строил лагерь – пустой квадрат, который был окружен валом из бревен. Он знал, что из лесных укромных уголков сотни глаз следят за каждым его движением, и он не забывал ни одного из подробных наставлений Вашингтона.

Достигнув Сент-Мэрис 2 августа 1794 года, Уэйн построил там форт Адамс и разместил в нем гарнизон. Затем он пересек реку Оглез и двинулся вниз по этому течению через заброшенные деревни и поля к слиянию с Моми, где он возвел форт Дефианс. Следуя вниз по Моми, он построил форт Депозит.

Река Моми (зеленые стрелки), река Оглес (голубая стрелка), Сент-Мэрис (желтая стрелка), форт Дефианс (белая стрелка), Цинцинатти (сиреневая стрелка), Питтсбург или форт Питт (красная стрелка)

Все это время генерал Уэйн стремился избежать кровопролития, убеждая индейцев заключить мир. Он послал полковника Хардина и майора Трумэна с мирными предложениями, но оба офицера были вероломно убиты. Когда большое сражение стало неизбежным, Уэйн попытался снова заключить мир, но индейцы, казалось, сочли это предложение доказательством робости с его стороны и дали такой издевательский ответ, что Уэйн решил больше не откладывать удар.

Индейцы в «Битве Среди Поваленных Деревьев»

20 августа корпус двинулся вперед тремя колоннами. Майор Прайс шел во главе с разведчиками. Через пять миль от бывшего лагеря на отряд разведчиков напал большой отряд затаившихся дикарей. Прайс отступил к основным силам, и Уэйн приготовился к сражению. Индейцы выбрали свою позицию с большим мастерством, переместившись в густой лес и заняв позицию среди большого количества деревьев, поваленных торнадо. Из-за этого битва известна как «Битва Среди Поваленных Деревьев».

Генерал Энтони Уэйн

Дикари были построены в три линии и находились вне досягаемости кавалерии. Американцам было приказано атаковать штыками, выгнать противника из леса, а затем дать залп. Кавалерия должна была продвигаться между индейцами и рекой, где менее густые заросли позволяли всадникам проникнуть в лес и атаковать левый фланг. Генерал Скотт со своими конными добровольцами должен был сделать обход справа.

Этот хорошо продуманный план был выполнен с блестящим успехом. Атака первой линии пехоты была настолько стремительной, что противник был выбит со своей позиции. Охваченные паникой дикари преследовались кавалерией до британского форта Майами, * находившегося в нескольких милях. Командир этого поста обещал в случае поражения открыть ворота и предоставить индейцам защиту. Но он этого не сделал, и пока орда толпилась у ворот, требуя впустить ее, кавалерия и пехота безжалостно рубили их. Генерал Уэйн в официальном отчете о своих потерях назвал убитыми тридцать восемь американцев и ранеными сто одного. Потери индейцев не могли быть точно установлены, но, поскольку у них было задействовано две тысячи воинов, они должны были быть большими.

* Согласно условиям Парижского договора (1783 г.), положившего конец Войне за независимость США, регион к югу от Великих озер и между реками Огайо и Миссисипи был передан Соединенным Штатам. Однако британцы отказались эвакуировать свои войска из своих фортов в регионе (в частности, из форта Детройт), заявив, что США не выполнили несколько пунктов договора. Британские гарнизоны удерживали эти форты в течение многих лет. Весной 1794 года британцы восстановили ранее разрушенный форт Майами, чтобы предотвратить наступление американского генерала Энтони Уэйна на форт Детройт и поощрить индейские племена в их войне против белых американцев. Форт представлял собой бревенчатый частокол с четырьмя бастионами, каждый из которых имел по четыре пушки – А.С.

Этот удар был решающим. Грозная конфедерация племен была низвергнута настолько окончательно, что индейцы так и не оправились в течение двадцати лет. Генерал Уэйн оставался на месте сражения три дня, сжигая дома и кукурузные поля выше и ниже по течению от форта Майами. Особенно он отомстил английскому торговцу Макки, который годами использовал свое влияние, чтобы подстрекать дикарей выступить против американцев. Все дома и склады этого человека были превращены в пепел.

Британский комендант форта Майами выразил протест Уэйну, который в ответ дал ему понять, что британец может спасти себя и свой гарнизон, только занимаясь своими делами и не пытаясь вмешиваться в дела Уэйна.

Здесь не осталось ничего, что можно было бы разрушить. Генерал Уэйн вернулся к реке Оглез и опустошил все индейские селения, а также сжег посевы в полосе шириной по 50 миль от каждого берега реки. Он дал дикарям понять, что их альтернативой миру было только разрушение.

3 августа 1795 года 11000 вождей и воинов встретились с комиссарами Соединенных Штатов в форте Гринвилл, где был подписан мирный договор, по которому краснокожие уступили нашему правительству обширный участок земли, лежащий в нынешних штатах Индиана и Мичиган. В результате западная эмиграция белых поселенцев получила большой импульс и почти не прерывалась в течение многих лет.

Глава V. Война Текумсе

В 1768 году в долине реки Огайо в семье вождя шауни Пакешинвы и его жены Метоатаске родился мальчик, которого назвали Текумсе, что на языке шауни означает «падающая звезда» или «пылающая комета». После того, как Пакешинва был убит в 1774 году в битве при Пойнт-Плезант, Метоатаске перебралась в свое родное племя к реке Миссури, оставив Текумсе, его братьев и сестер на попечение их старшего брата Чизикау. Старший брат, став после смерти отца вождем одного из племен шауни, брал с собой в походы Текумсе, приучая его к военному делу. В конце 1780-х годов Текумсе принял участие в серии набегов на поселенцев. После того, как Чизикау был убит в одном из набегов, Текумсе поначалу стал лидером сравнительно небольшой группы шауни и вернулся в Огайо, чтобы сражаться с армией США.

Если оценить американских индейцев, которые «сделали себе имя», Текумсе стоит на голову выше всех других. Историк Трамбулл в своих «Индейских войнах» так отзывается об этом знаменитом вожде:

«Он был самым необыкновенным индейцем, который когда-либо появлялся в истории. Он был бы великим человеком в любую эпоху или среди любой нации. Независимый, обладающий непревзойденным мужеством и мастерством воина, со всей характерной проницательностью своей расы, он был наделен от природы умом, необходимым для великих политических комбинаций. Он рано понял, что его соотечественники утратили свою независимость и постепенно уступают белым, которые приобретают над ними власть. Подстрекаемый этими соображениями, а возможно, и своей природной свирепостью и привязанностью к войне, он стал решительным врагом белых и впитал в себя непобедимую решимость вернуть коренным народам гордую независимость, которую они утратили. В течение ряда лет он был первым в каждом акте враждебности, совершенном против тех, кого он считал угнетателями своих соотечественников, и был одинаково замечателен как бесстрашием, так и мастерством во многих сражениях, которые происходили под его командованием. Осознав, наконец, масштабы, численность населения и мощь Соединенных Штатов, он полностью убедился в тщетности попыток любой отдельной нации краснокожих справиться с белыми. Поэтому он сформировал грандиозный план объединения всех племен к востоку от Миссисипи против Соединенных Штатов. Это было поле, достойное его полководческого гения. Он начал свою деятельность в 1809 году; и при исполнении своего проекта проявил непревзойденную ловкость, красноречие и мужество. Он проник в каждое племя от Мичиллимакинака до Джорджии * и неизменно добивался успеха в своих попытках склонить их на свою сторону.