Коллекционеры миров

– Это… красиво, – прошептала Рейес через коммуникатор. – Почти гипнотически красиво.

– Именно так они и завоёвывают миры, – мрачно ответил Адриан. – Соблазняют красотой, которая на самом деле – клетка.

Группа приблизилась к периметру безопасности. Согласно их данным, здесь должны были находиться сенсоры и защитные системы, но местность выглядела совершенно открытой – никаких видимых барьеров или охраны.

– Слишком просто, – пробормотал Адриан. – Будьте предельно осторожны.

Они медленно продвигались вперёд, используя специальные детекторы для обнаружения скрытых полей и сенсоров. К их удивлению, защита действительно оказалась минимальной – таллассы явно не ожидали прямой атаки на свои установки.

– Они не воспринимают нас как угрозу, – понял Адриан. – Для них мы просто примитивные существа, не способные понять или противостоять их технологиям.

Это была и слабость, и преимущество. Они достигли основания преобразователя без происшествий и начали размещать заряды в ключевых точках, определённых их анонимным информатором.

– Система охлаждения квантового ядра – здесь, – указал Ли, молодой специалист по компьютерам, прикрепляя небольшое устройство к основанию структуры. – Если мы нарушим температурный баланс, это должно вызвать каскадный сбой.

Они методично продолжали установку зарядов, когда Адриан заметил странное свечение на периферии зрения. Обернувшись, он увидел приближающийся таллассийский транспортный модуль – идеально гладкую овальную конструкцию, бесшумно скользящую над поверхностью пустыни.

– У нас компания, – предупредил он команду. – Завершайте установку и готовьтесь к отступлению.

Они ускорили работу, понимая, что шанс на незаметное отступление практически испарился. Когда последний заряд был установлен, транспортный модуль был уже в пятистах метрах.

– Детонация через тридцать секунд, – сообщил Ли, активируя таймер. – Нам нужно отойти минимум на километр.

Группа начала поспешное отступление, используя всё ещё работающие маскировочные костюмы. Но таллассийские сенсоры были эффективнее, чем они предполагали – из транспортного модуля вылетели сферические дроны, которые быстро окружили территорию.

– Разделяемся, – скомандовал Адриан. – Группами по два-три человека, разные направления. Встречаемся в точке эвакуации.

Сопротивленцы рассеялись в ночи. Сам Адриан, вместе с Ли и Рейес, направился к небольшому каньону, где можно было укрыться от воздушного наблюдения.

Ровно через тридцать секунд после активации ночную тишину разорвал глухой взрыв. Обернувшись, они увидели, как преобразователь окутался странным фиолетовым сиянием. Структура не разрушилась, как они ожидали, но её ритмичное пульсирование стало неровным, хаотичным.

– Мы повредили его, – удовлетворённо отметил Ли. – Не уничтожили, но серьёзно нарушили функциональность.

– Это только начало, – сказал Адриан, наблюдая, как таллассийские дроны кружат над повреждённой установкой. – Теперь они знают, что мы можем сопротивляться.

Малик получил известие о нападении на преобразователь в момент, когда просматривал отчеты о ходе каталогизации в Архиве. Его реакция удивила Нариса, доставившего это сообщение – не гнев или тревога, а скорее… задумчивость.

– Насколько серьёзны повреждения? – спросил Малик.

– Квантовое ядро дестабилизировано, потребуется полная перекалибровка, – доложил Нарис. – Оценочное время восстановления – приблизительно четыре местных дня.

– Пострадавшие?

– Никто. Нападающие действовали точно и эффективно. Использовали продвинутые маскирующие технологии, возможно, адаптированные на основе перехваченных образцов наших устройств. Мы задержали трёх из них, остальным удалось скрыться.

Малик поднялся и подошел к голографической проекции Земли.

– Этого следовало ожидать, – произнёс он. – Каждый доминирующий вид инстинктивно сопротивляется внешнему управлению, даже если оно направлено на их благо.

– Я усилю защиту всех установок, – сообщил Нарис. – И рекомендую ускорить развертывание сети преобразователей, чтобы минимизировать время для организации сопротивления.

Малик покачал головой.

– Нет. Напротив, мы замедлим процесс. Нам нужно лучше понять этот вид, их мотивации и опасения. Насильственная трансформация лишь усилит сопротивление.

– Но это противоречит указаниям Совета, – возразил Нарис. – Они ожидают ускорения процесса, а не замедления.

– Я беру ответственность на себя, – твёрдо ответил Малик. – И подготовлю соответствующие обоснования для Совета.

Он повернулся к своему помощнику.

– Что с задержанными людьми?

– Стандартный протокол предписывает нейтрализацию и модификацию памяти, – ответил Нарис.

Малик задумался. Стандартная процедура действительно включала стирание всех воспоминаний о контакте с таллассийскими технологиями и имплантацию ложных воспоминаний.

– Нет, – решил он. – Я хочу лично побеседовать с ними. Возможно, их мотивы содержат важную информацию для оптимизации нашего подхода.

– Как пожелаете, Главный Куратор, – Нарис выглядел удивлённым, но не стал возражать.

Когда его помощник удалился, Малик активировал личный журнал:

– Первое организованное сопротивление трансформации. Примечательно, что атака была технически компетентной и хорошо спланированной. Это подтверждает высокую адаптивность этого вида. Вместо подавления, возможно, стоит рассмотреть более… коллаборативный подход. Интеграция местной перспективы в процесс трансформации может снизить сопротивление и повысить общую эффективность.

Он замолчал, затем добавил:

– Также отмечаю растущее несоответствие между стандартными протоколами трансформации и оптимальным подходом к данному проекту. Возможно, потребуется более радикальная ревизия методологии, чем предполагалось изначально.

В этот момент коммуникационная система оповестила о входящем сообщении высшего приоритета. На голографическом экране появилось изображение Верховного Куратора Зааль-Виа-Тенсис.

– Главный Куратор Малик-Сор-Эллиан, – её голос звучал официально. – Совет обеспокоен последними отчётами о вашем проекте. Слишком много отклонений от стандартных протоколов, слишком медленный прогресс.

– Верховный Куратор, – Малик выполнил формальный жест приветствия. – Я готовлю подробный отчёт с обоснованием всех модификаций. Земля представляет уникальный случай, требующий адаптированного подхода.

– Возможно, – в голосе Зааль прозвучало сомнение. – Или возможно, ваша объективность была скомпрометирована избыточным контактом с местной формой жизни.

Малик сохранил нейтральное выражение, хотя внутренне ощутил волну беспокойства.

– Моё профессиональное суждение основано на тщательном анализе данных, Верховный Куратор.

– Разумеется, – кивнула Зааль, но её тон был скептичным. – Тем не менее, Совет принял решение. Я лично возглавлю инспекцию вашего проекта. Ожидайте моего прибытия через тридцать стандартных циклов.

– Как пожелает Совет, – формально ответил Малик, скрывая тревогу за ритуальной фразой.

Когда связь прервалась, он остался неподвижно стоять перед погасшим экраном. Прибытие Верховного Куратора означало полный аудит проекта – каждое решение, каждое отклонение от протоколов будет тщательно проверено и оценено. И если Совет сочтёт его действия неоправданными… последствия будут серьёзными.

Той ночью Малик принял беспрецедентное решение. Используя свой высокий уровень доступа, он вошёл в секретный архив проекта – хранилище всех оригинальных данных о Земле, собранных до начала трансформации. По протоколу, эти данные должны были храниться нетронутыми, но доступ к ним обычно был ограничен и строго контролировался.

Оглянувшись, чтобы убедиться, что он один, Малик активировал скрытую функцию своего нейронного интерфейса – создание нерегистрируемых копий данных. Это было серьёзное нарушение протокола безопасности, но он чувствовал, что действует правильно.

Процесс копирования занял несколько минут, в течение которых Малик оставался настороже, готовый в любой момент объяснить свои действия как стандартную проверку целостности архива.

Когда копирование завершилось, он активировал свой личный журнал в последний раз за этот день:

– Я не уверен, почему предпринял эти действия. Возможно, это избыточная предосторожность. Но я чувствую, что первоначальные, нетрансформированные данные об этой планете содержат ценность, которую мы ещё не полностью осознали. И если стандартные протоколы трансформации будут применены в их ортодоксальной форме… эта ценность может быть безвозвратно утрачена.

Он деактивировал журнал и покинул архив, унося с собой полную копию оригинальной Земли – во всем её хаотичном, асимметричном, но странно завораживающем разнообразии.

ЧАСТЬ II: ПРЕПАРИРОВАНИЕ

Глава 6: "Разделение видов"

В огромном биологическом хранилище, расположенном глубоко в недрах "Великого Каталогизатора", Малик наблюдал за процессом сортировки земных видов. Кристаллические капсулы, содержащие генетические образцы и живые экземпляры, перемещались по сложной системе транспортировки, распределяясь по категориям: "подлежащие сохранению в оригинальной форме", "подлежащие генетической оптимизации", "подлежащие замене".

Эллира-Соф-Вааль, руководившая процессом, приблизилась к Главному Куратору с голографическим планшетом в руках.

– Текущий статус каталогизации: семьдесят процентов известных видов обработано, – доложила она. – Согласно модифицированным критериям, восемьсот двадцать семь видов отнесены к категории "сохранение в оригинальной форме", что превышает стандартный показатель в четыре раза.

Малик кивнул, наблюдая, как капсула с небольшой хищной птицей – соколом, согласно идентификатору – перемещается в секцию сохранения.

– Слишком много исключений, – раздался голос Нариса, присоединившегося к ним. – Каждый сохраняемый вид требует поддерживающей экосистемы, что экспоненциально увеличивает сложность проекта.

– Сложность не всегда означает неэффективность, – возразила Эллира. – Наши модели показывают, что более разнообразные экосистемы демонстрируют лучшую адаптивность к внешним возмущениям, особенно учитывая активную геологию и атмосферную динамику этой планеты.

Малик повернулся к экрану, показывающему статистику категоризации. Графики и диаграммы демонстрировали распределение видов по различным параметрам – эстетическая ценность, функциональная эффективность, экологическая значимость. Согласно стандартным таллассийским протоколам, высший приоритет имела эстетика, затем функциональность. Но в его модифицированной схеме экологическая значимость была поднята до равного с эстетикой статуса.

– Покажите мне следующую группу для окончательной категоризации, – распорядился он.

Эллира активировала голографическую проекцию, демонстрирующую различные виды морских беспозвоночных – медузы, морские звезды, кораллы, губки.

– Согласно стандартным критериям, большинство этих видов подлежит замене на оптимизированные аналоги, – сообщила она. – Они демонстрируют низкие показатели симметрии и структурной эффективности.

Малик изучил проекции, медленно вращая их в воздухе. Некоторые из этих созданий действительно выглядели хаотично с таллассийской точки зрения – асимметричные формы, нерегулярные узоры, избыточные структурные элементы.

– И тем не менее, они существуют в практически неизменном виде сотни миллионов лет, – заметил он. – Их "неэффективность" не помешала им пережить множество планетарных катастроф.

Он указал на проекцию коралла сложной формы.

– Что это?

– Вид морского коралла семейства Acroporidae, – ответила Эллира. – Структурный анализ показывает нерегулярный рост, низкую механическую оптимальность. Рекомендация системы – замена на оптимизированный аналог.

Малик вспомнил свое посещение Большого Барьерного рифа, живую красоту этой "неоптимальной" экосистемы.

– Изменить категорию, – распорядился он. – Сохранение в оригинальной форме. Отметить как структурно значимый для поддержания разнообразия экосистемы рифа.

Нарис не смог сдержать реакции:

– Главный Куратор, это уже сорок третье изменение категории за сегодняшний день. Если так продолжится, мы сохраним почти всю примитивную биосферу планеты без оптимизации.

– Не всю, – спокойно ответил Малик. – Но значительно больше, чем предписывают стандартные протоколы. У вас есть конкретные возражения против этого решения, основанные на данных, а не на традиции?

Нарис колебался, затем ответил:

– Нет, Главный Куратор. Просто отмечаю необычный характер ваших решений.

– Отмечено, – кивнул Малик, возвращаясь к изучению проекций. – Продолжаем.

Следующая группа видов включала различных наземных беспозвоночных – насекомых, паукообразных, червей. Малик особенно внимательно изучил проекцию осьминога, вращая изображение и рассматривая существо со всех сторон.

– Примечательное создание, – произнес он. – Асимметричное, на первый взгляд неэффективное, но обладающее исключительной нейронной пластичностью и адаптивностью. Подтвердить категорию "сохранение в оригинальной форме".

Они продолжали процесс еще несколько часов, и с каждым решением Малика разрыв между его подходом и стандартными протоколами становился все более очевидным. В какой-то момент Нарис тихо покинул зал, его кожа приобрела темно-синий оттенок, выражающий сильное неодобрение.

Солнце медленно поднималось над Амазонской сельвой, окрашивая пологий туман в золотистые тона. Малик стоял на краю небольшой возвышенности, наблюдая, как пробуждается один из самых биологически разнообразных регионов планеты. Звуки просыпающегося леса – крики птиц, стрекот насекомых, отдаленный рев обезьян – создавали какофонию, которую таллассийское ухо нашло бы дисгармоничной, но которая странным образом завораживала Малика.

– Более сорока тысяч видов растений, – произнесла София Чен, стоявшая рядом с ним. – Три тысячи видов рыб, полторы тысячи птиц, сотни млекопитающих. И это только то, что мы смогли каталогизировать. Многие виды всё ещё остаются неизвестными науке.

Малик кивнул, его вертикальные зрачки расширились, впитывая зрелище.

– Впечатляющее биоразнообразие. Хотя и хаотичное с точки зрения экологической эффективности.

– Хаотичное? – София улыбнулась. – Или просто слишком сложное, чтобы его структура была немедленно очевидна?

Она указала на ближайшее дерево, на стволе которого располагались десятки разных видов эпифитов – орхидей, бромелий, папоротников.

– Каждый из этих видов занимает специфическую нишу. Они конкурируют и сотрудничают одновременно, образуя сложную сеть взаимодействий. Это не хаос – это сверхсложная самоорганизующаяся система.

Малик внимательно слушал, его нейронные имплантаты записывали и анализировали информацию. За последние дни он всё чаще брал с собой Софию в экспедиции в ключевые экосистемы Земли, ценя её перспективу и глубокое знание эволюционных процессов.

– В таллассийской эстетике, – объяснил он, – красота неразрывно связана с порядком, симметрией, предсказуемостью. То, что вы описываете, противоречит этим принципам.

– И тем не менее, многие люди находят именно в этом "хаосе" высшую форму красоты, – ответила София. – Мы видим красоту в непредсказуемости, в эмерджентных свойствах, в органическом разнообразии.

Малик задумался над её словами. Действительно ли таллассийское понимание красоты было абсолютным, или просто одной из возможных перспектив?

Их разговор прервал звуковой сигнал коммуникатора Малика.

– Прошу прощения, – сказал он, активируя устройство.

На голографическом экране появилось лицо Эллиры.

– Главный Куратор, мы столкнулись с проблемой при классификации некоторых видов. Ваше присутствие необходимо.

– Продолжайте наблюдение, – обратился Малик к Софии. – Я вернусь через час.

Он активировал телепортационный модуль в своём костюме и исчез в вспышке голубого света.

В биологическом хранилище "Великого Каталогизатора" Эллира встретила его с озабоченным выражением.

– Что произошло? – спросил Малик.

– При анализе экологических взаимосвязей мы обнаружили серьёзное расхождение между нашей моделью и фактическими данными, – объяснила она, активируя голографическую проекцию. – Эти микроорганизмы, классифицированные как "подлежащие замене", оказались критически важными для множества экологических процессов, которые мы не учли.

Проекция демонстрировала сложную сеть взаимодействий между почвенными бактериями, грибами и корневыми системами растений.

– Микоризные грибы, – определил Малик. – София Чен упоминала о них. Они образуют симбиотические отношения с растениями, значительно увеличивая эффективность поглощения питательных веществ.

– Именно, – кивнула Эллира. – Но проблема глубже. Наши модели показывают, что замена этих "примитивных" микроорганизмов на оптимизированные аналоги вызовет каскадный эффект, который затронет более шестидесяти процентов наземных экосистем.

Малик изучал данные, его разум быстро анализировал сложные взаимосвязи.

– Насколько точны эти прогнозы?

– Мы провели множество симуляций, – ответила Эллира. – Результат стабилен: оптимизированные микроорганизмы не воспроизводят всего спектра функций оригинальных видов, несмотря на их кажущуюся примитивность.

Малик размышлял. Стандартные протоколы были однозначны – микроорганизмы с "неоптимальными" генетическими структурами подлежали замене. Но данные перед ним ясно демонстрировали опасность такого подхода.

– Пересмотреть категоризацию, – решил он. – Все виды, демонстрирующие критические экологические взаимосвязи, классифицировать как "подлежащие сохранению", независимо от их структурной оптимальности.

– Это увеличит список сохраняемых видов ещё на двести тридцать процентов, – предупредила Эллира.

– Я осведомлен о последствиях, – кивнул Малик. – Проведите полную переоценку всех ранее классифицированных микроорганизмов с учетом этих новых данных.

Эллира выглядела одновременно обеспокоенной и… облегченной?

– Будет выполнено, Главный Куратор. И… если позволите личное замечание?

– Говорите.

– Я… разделяю ваш подход к этому проекту, – тихо сказала она, её кожа приобрела более светлый оттенок, выражающий искренность. – Эта планета… она не похожа на другие миры, которые мы трансформировали. Здесь есть нечто… особенное.

Малик внимательно посмотрел на молодую специалистку. Подобные высказывания были необычны для таллассов, особенно младшего ранга.

– Ваша проницательность ценна для проекта, Эллира-Соф-Вааль, – ответил он формально, но с оттенком теплоты. – Продолжайте основывать свои выводы на данных, а не на предубеждениях – даже если эти предубеждения являются частью нашей традиции.

Он покинул хранилище, оставив Эллиру перепрограммировать параметры классификации. По пути он размышлял о её словах. "Не похожа на другие миры"… Это было точное определение. Земля действительно отличалась от всех планет, с которыми он работал ранее – не столько физическими параметрами, сколько… он не мог точно сформулировать это чувство. Какой-то особой жизненной силой, выраженной через кажущийся хаос её эволюционных процессов.

Когда Малик вернулся в Амазонию, он обнаружил Софию в оживленной беседе с местным проводником – пожилым мужчиной из племени коренных жителей. Старик что-то объяснял, указывая на различные растения вокруг них.

– А, Малик, – улыбнулась София, заметив его появление. – Позвольте представить шамана Рауля. Он рассказывает мне об использовании местных растений в традиционной медицине.

Малик активировал автоматический переводчик и вежливо поприветствовал шамана.

– Ваши знания представляют большую ценность, – сказал он. – Мы хотели бы записать их для сохранения.

Пожилой человек внимательно посмотрел на высокую фигуру инопланетянина, затем медленно покачал головой.

– Знания не могут быть просто "записаны", – ответил он через переводчика Софии. – Они живут в отношениях между людьми и лесом, в практике, передаваемой из поколения в поколение. Записать их – всё равно что засушить живой цветок. Вы сохраните форму, но потеряете сущность.

Малик был заинтригован этой перспективой. Для таллассов информация всегда была абстрактной, отделимой от её носителей и контекста. Идея знания как живого, контекстуального процесса была… непривычной.

– Как тогда вы предлагаете сохранять такие знания? – спросил он.

– Сохраняя людей, которые их практикуют, и экосистемы, в которых эти практики имеют смысл, – просто ответил шаман. – Сохраняя отношения, а не только формы.

София перевела взгляд с шамана на Малика.

– Это то, о чем я говорила раньше, – сказала она. – Культурное разнообразие так же важно, как биологическое, и они неразрывно связаны. Трансформируя экосистемы, вы неизбежно трансформируете и культуры, которые развились в них.

Малик задумался. Стандартные протоколы трансформации действительно уделяли мало внимания таким взаимосвязям, сосредотачиваясь преимущественно на биологических и физических аспектах.

– Это… сложная проблема, – признал он. – Наши методы сохранения культурной информации действительно фокусируются на артефактах и абстрактных данных, а не на… живых отношениях, как вы их описываете.

Шаман посмотрел на него с неожиданным пониманием.

– Ваш народ давно потерял свою связь с живыми системами, – сказал он без осуждения, просто констатируя факт. – Вы видите мир как коллекцию объектов, которые можно переставлять и оптимизировать. Но мир – это не коллекция объектов. Это сеть отношений.

Малик ощутил странный резонанс с этими словами. Они напомнили ему размышления Тарка о природе трансформации и её пределах.

– Я… учту вашу перспективу при пересмотре наших протоколов, – сказал он шаману.

Старик улыбнулся, морщины разбежались по его лицу.

– Может быть, вы не так отличаетесь от нас, как думаете. Вы тоже способны учиться.

Вернувшись на "Великий Каталогизатор", Малик обнаружил Нариса, ожидающего его с явным беспокойством.

– Главный Куратор, поступили тревожные данные, – сообщил он, как только Малик вошел в командный центр. – Одна из наших установок в Северной Америке была атакована группой человеческих диверсантов. Ущерб минимален, но это вторая атака за короткий период.

– Пострадавшие? – спросил Малик.

– Никто. Нападавшим удалось скрыться до прибытия наших сил безопасности.

Малик активировал голографическую карту, показывающую локацию атакованной установки.

– Они становятся смелее, – заметил он. – И лучше организованы. Это согласуется с профилем адаптивности вида.

– Я рекомендую усилить все защитные системы и ускорить процесс трансформации ключевых регионов, – предложил Нарис. – Чем быстрее мы завершим проект, тем меньше возможностей для сопротивления.

– Или тем сильнее будет сопротивление, – возразил Малик. – Ускорение может быть воспринято как эскалация, что спровоцирует более агрессивную реакцию.

– Но промедление даёт им время организоваться и разработать более эффективные методы противодействия.

Малик признал обоснованность этого аргумента.

– Усильте защитные системы, но без демонстративных мер. И я хочу получить более подробную информацию об этих группах сопротивления. Кто они? Какова их мотивация? Это поможет нам разработать более эффективную стратегию взаимодействия.

Нарис выглядел удивленным.

– Взаимодействия? Стандартный протокол рекомендует нейтрализацию таких групп, а не диалог с ними.

– А стандартный протокол эффективен в данном случае? – спросил Малик. – Две атаки за короткий период предполагают, что нет.

Нарис не нашел, что возразить.

– Я соберу запрашиваемую информацию, Главный Куратор.

Когда Нарис удалился, Малик активировал коммуникатор и вызвал Тарка-Ден-Лоди.

– Историк, мне нужна ваша перспектива, – сказал он, когда лицо старого таллаcса появилось на экране. – Были ли подобные случаи организованного сопротивления в истории наших трансформационных проектов?

– О, несомненно, – ответил Тарк с легкой иронией. – Хотя официальные архивы предпочитают не акцентировать внимание на таких инцидентах. Особенно примечателен случай с Объектом 92, где местная цивилизация саботировала наши установки в течение нескольких лет, прежде чем мы смогли завершить трансформацию.

– И как была разрешена эта ситуация?

– Официально? Через "постепенную интеграцию местной перспективы в процесс трансформации", – Тарк произнес эту фразу с явной иронией. – Фактически, мы были вынуждены пойти на существенные уступки и модифицировать наш подход. В конечном итоге, трансформация была… компромиссной.

– Компромиссной? – Малик был заинтригован. В таллассийской философии трансформации не было места для компромиссов – только для оптимальных решений.