Хроники Шамбалы

– Когда это было снято? – спросил Каменев, не отрывая взгляда от экрана, где группа ученых исследовала странную светящуюся структуру.

– Тридцать шесть часов назад, – ответил полковник Орлов, куратор отдела специальных операций. – Наш оперативник внедрился в группу американских исследователей. То, что они там нашли… – он сделал паузу, – выходит за рамки всего, с чем мы сталкивались ранее.

Каменев нахмурился. За пятнадцать лет службы в специальном подразделении военной разведки он повидал немало странного – от секретных лабораторий до древних артефактов, но никогда не сталкивался с чем-то подобным.

– Шамбала, – произнес он. – Мифическое королевство из тибетских легенд. Неужели они действительно его нашли?

– Не королевство, – поправил Орлов. – Скорее, технологический комплекс. Древний, но невероятно продвинутый. Предварительный анализ показывает, что возраст конструкции может превышать десять тысяч лет.

Он открыл папку и положил перед Каменевым фотографии странных символов и диаграмм.

– Наши лингвисты пытаются расшифровать эти знаки. Они не соответствуют ни одной известной письменности, но странным образом… понятны некоторым членам экспедиции. Особенно после длительного контакта.

– Что вы имеете в виду? – Каменев поднял бровь.

– Физиологические изменения, – Орлов указал на другой монитор, где отображались медицинские данные. – У троих членов экспедиции наблюдается аномальная мозговая активность после контакта с объектами внутри комплекса. Повышение активности в лобной и височной долях, изменения в альфа-ритмах. Как будто их мозг… перенастраивается.

Каменев постучал пальцами по столу, обдумывая информацию.

– И вы хотите, чтобы моя группа…

– Чтобы группа "Феникс" взяла ситуацию под контроль, – подтвердил Орлов. – Генерал Громов лично курирует этот проект. Важность находки трудно переоценить.

При упоминании Громова Каменев внутренне напрягся. Громов имел репутацию безжалостного стратега, для которого результат всегда оправдывал средства.

– Это может быть опасно, – заметил Каменев. – Если объект действительно влияет на мозговую активность…

– Именно поэтому нам нужны лучшие, – Орлов подвинул к нему еще одну папку. – Вот файлы специалистов, которых вы должны включить в команду. Они уже прошли предварительный инструктаж.

Каменев открыл папку и пролистал досье. Линг Мей, специалист по восточным культурам и древним языкам. Райан Купер, компьютерный гений с опытом работы в засекреченных проектах NASA. И…

Он резко остановился на третьем файле.

– Алексей Волков, – произнес он, и в голосе проскользнули нотки напряжения. – Вы серьезно?

– Генерал лично настоял на его кандидатуре, – спокойно ответил Орлов. – Волков – лучший специалист по высокогорным операциям, которого мы можем привлечь.

– Пять лет назад он потерял половину моей группы в Памире, – жестко сказал Каменев. – Из-за его решения погибли люди.

– Комиссия признала его действия обоснованными в той ситуации, – напомнил Орлов. – Лавина была непредсказуема.

– Лавина была предсказуема для того, кто знает горы, – отрезал Каменев. – А он утверждал, что знает.

Орлов вздохнул.

– Виктор, я понимаю твои чувства. Но это приказ. Громов считает, что команда "Феникс" должна включать Волкова. И если честно… – он понизил голос, – я согласен с ним. Волков изменился за эти годы. То, что случилось в Памире, сломало его, а потом закалило. Он стал осторожнее, методичнее. И главное – он знает цену ошибки.

Каменев некоторое время молчал, затем резким движением закрыл папку.

– Когда вылет?

– Через сорок восемь часов. Оборудование уже готовится. Полный инструктаж получите от генерала Громова завтра в 09:00.

Каменев кивнул и поднялся, собираясь уходить.

– И Виктор, – остановил его Орлов, – это не обычная операция. То, что они обнаружили в Гималаях… может изменить всё. Будь готов к неожиданностям.

– К неожиданностям я всегда готов, – сухо ответил Каменев. – К предательству – никогда.

Он вышел, оставив Орлова наедине с мерцающими мониторами, где светящееся Древо Сознания продолжало пульсировать, словно огромное сердце, готовое пробудиться от многовекового сна.

Алексей Волков поставил тяжелую штангу на стойку и выдохнул. Тренировка была интенсивной – единственный способ заглушить воспоминания, которые всегда становились ярче перед рассветом. Вытерев лицо полотенцем, он посмотрел на часы – 5:30 утра. Еще час до рассвета.

Его личный тренажерный зал находился в цокольном этаже загородного дома в сорока километрах от Москвы. Волков ценил уединение – после того инцидента в Памире он предпочитал держаться подальше от людей. Особенно от бывших коллег.

Из задумчивости его вывел звук мобильного телефона. Волков нахмурился – немногие имели этот номер, и почти никто не звонил так рано.

– Волков, – сухо ответил он.

– Алексей Михайлович, – раздался незнакомый голос. – Говорит подполковник Наумов, отдел специальных операций. У меня для вас сообщение от генерала Громова.

Волков напрягся. Он не работал с военной разведкой с тех самых пор…

– Слушаю.

– Вас ожидают сегодня в 11:00 в штаб-квартире на Фрунзенской набережной. Пропуск будет готов. Это всё, что я уполномочен сообщить по телефону.

– Я не работаю на разведку уже пять лет, – холодно ответил Волков. – Найдите кого-нибудь другого.

– Генерал сказал, что вы так ответите, – в голосе подполковника слышалась легкая усмешка. – Он просил передать: «Шамбала пробудилась». И еще – что вы единственный, кто подходит для этой миссии.

Волков замер. Шамбала… В последние недели это слово странным образом преследовало его. Сначала в случайной документальной передаче, потом в книге, которую он машинально снял с полки в библиотеке. Совпадение? Он давно не верил в совпадения.

– В 11:00, – повторил он. – Я буду.

Завершив звонок, Волков подошел к окну. Первые лучи солнца окрашивали горизонт в кроваво-красный цвет. Плохая примета, говорили в горах. Кровавый рассвет – к беде. Но Волков давно перестал верить в приметы. Тогда, в Памире, все они тоже видели кровавый рассвет, но никто не придал этому значения. А потом пришла лавина…

Он тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и отправился в душ. Какими бы ни были планы Громова, ему нужно быть в лучшей форме.

Здание на Фрунзенской набережной выглядело как обычный офисный комплекс – ничто не выдавало, что внутри располагался один из ключевых отделов военной разведки. Волков прошел пропускной пункт, где его встретил молодой лейтенант с безупречной выправкой.

– Майор Волков? Следуйте за мной, пожалуйста.

Они проехали на лифте на третий подземный уровень и прошли по длинному коридору, заканчивающемуся массивной стальной дверью с электронным замком. За ней открылся просторный зал, заставленный мониторами и аналитическим оборудованием. В центре зала, над голографическим столом, склонились несколько офицеров и гражданских специалистов.

– А, Волков, – раздался знакомый голос. – Точен, как всегда.

Генерал Дмитрий Громов, высокий седеющий мужчина с цепким взглядом, отделился от группы и направился к Волкову. Несмотря на свои пятьдесят пять лет, он сохранял внушительную физическую форму.

– Генерал, – Волков сдержанно кивнул. – Вы хотели меня видеть.

– Не только я, – Громов указал на группу у стола. – Позволь представить: майор Виктор Каменев, командир операции.

Волков встретился взглядом с Каменевым, и тяжесть воспоминаний обрушилась на него с новой силой. Они не виделись пять лет, с того самого дня в горах. С того дня, когда Волков принял решение, стоившее жизни трем членам их группы.

Каменев смотрел на него без эмоций, но Волков чувствовал холод, исходящий от бывшего товарища.

– Майор, – сухо кивнул он.

– Волков, – так же сухо ответил Каменев.

Громов, заметив напряжение, быстро продолжил представление:

– Доктор Линг Мей, специалист по восточным культурам и древним языкам.

Изящная женщина азиатской внешности, с внимательными темными глазами, слегка поклонилась.

– Рада знакомству, майор Волков.

– И Райан Купер, наш компьютерный гений.

Молодой мужчина с растрепанными волосами и проницательным взглядом кивнул, оценивающе разглядывая Волкова.

– Так вы тот самый "призрак гор"? – спросил он с заметным американским акцентом. – Наслышан о ваших подвигах.

Волков проигнорировал комментарий, обращаясь к Громову:

– Что значит "Шамбала пробудилась"? И почему вам понадобился именно я?

Громов жестом пригласил всех к столу.

– Лучше один раз увидеть. Купер, запусти запись.

Голографический стол активировался, показывая трехмерное изображение гималайских гор, затем перспектива сменилась, и они словно оказались внутри подземного комплекса с пульсирующими стенами и странными символами.

– Четыре дня назад международная гляциологическая экспедиция обнаружила под ледником Кумбу древний технологический комплекс, – начал Громов. – Возраст – предположительно более десяти тысяч лет. Технологии, многократно превосходящие наши современные возможности. И, что самое интересное, – он сделал паузу, – данная структура, судя по всему, является реальным прототипом мифической Шамбалы.

Волков внимательно изучал голографические изображения – коридоры, залы, странные устройства, и центральный объект, напоминающий гигантское светящееся дерево.

– Что это за структура? – спросил он, указывая на "дерево".

– Местные ученые называют это "Древом Сознания", – ответила Линг Мей. – Судя по расшифрованным символам, это своего рода биотехнологический компьютер, хранилище знаний древней цивилизации.

– И не просто хранилище, – добавил Купер, манипулируя голограммой. – Наши датчики показывают, что оно активно. Генерирует сигналы, схожие с нейронной активностью, но в масштабах, превышающих возможности человеческого мозга в миллионы раз.

Волков перевел взгляд на Громова.

– Допустим, это важное научное открытие. При чем здесь военная разведка? И почему именно я?

– Потому что это не просто научное открытие, – жестко ответил Громов. – Это потенциальная угроза национальной безопасности. Возможно, глобальная.

Он кивнул Куперу, и изображение сменилось. Теперь они видели мужчину средних лет с остекленевшим взглядом, бормочущего что-то на камеру.

– Это Димитрий Петров, оператор экспедиции, – пояснил Громов. – После контакта с объектами внутри комплекса он пережил… изменение. Показатели мозговой активности изменились, возникли новые нейронные связи. И что самое тревожное – появились признаки телепатических способностей.

– Телепатических? – скептически переспросил Волков.

– Я понимаю ваш скептицизм, майор, – вмешалась Линг Мей. – Но данные неопровержимы. Петров демонстрирует способность считывать информацию с окружающих без вербального контакта. С эффективностью около семидесяти процентов.

– И он не единственный, – добавил Каменев. – Еще двое членов экспедиции проявляют схожие симптомы. И с каждым днем их становится больше.

Громов выключил голограмму.

– Нам нужна контрольная группа. Специалисты, которые отправятся туда, оценят ситуацию и возьмут под контроль исследование объекта. Прежде чем другие страны поймут его истинный потенциал.

– Какой именно потенциал? – спросил Волков.

Громов обменялся взглядами с Каменевым, затем ответил:

– Технология, способная изменять человеческий мозг. Усиливать его способности. Создавать связь между разумами. Представьте себе солдат, способных общаться без средств связи. Или разведчиков, читающих мысли объектов. Или… – он сделал паузу, – лидеров, способных влиять на массы напрямую, минуя слова.

– Звучит как научная фантастика, – заметил Волков.

– Пять дней назад я сказал бы то же самое, – ответил Громов. – Но данные не лгут. И мы не единственные, кто видит этот потенциал. Американцы, китайцы, индийцы – все отправляют своих людей. Начинается новая гонка вооружений, Волков. И на этот раз приз – не ядерное превосходство, а контроль над самим человеческим сознанием.

Волков молчал, обдумывая услышанное. Всё это казалось абсурдным, но он слишком хорошо знал Громова – генерал не стал бы поднимать такой шум из-за пустяка.

– Почему именно я? – повторил он свой вопрос.

– Потому что нам нужен специалист по выживанию в экстремальных высокогорных условиях, – ответил Каменев, впервые обращаясь к нему напрямую. – Кто-то, кто знает, как действовать, когда всё идет не по плану.

– И потому что ты, возможно, единственный, кого я знаю, кто способен сохранить ясность мышления в любых обстоятельствах, – добавил Громов. – Даже ценой жизни других.

Волков стиснул зубы, но не ответил на провокацию.

– Когда вылет?

– Через тридцать шесть часов, – сказал Каменев. – Сначала в Катманду, оттуда вертолетом к базовому лагерю экспедиции.

– Мне нужно подумать, – сказал Волков, направляясь к выходу.

– У тебя двенадцать часов, – бросил ему вслед Громов. – После этого мы найдем другого специалиста.

Когда дверь за Волковым закрылась, Линг Мей повернулась к Каменеву:

– Вы были слишком резки с ним. Если мы собираемся работать как команда…

– Волков не командный игрок, – отрезал Каменев. – Он одиночка, который ставит свое мнение выше безопасности группы.

– Но вы нуждаетесь в нем, – мягко возразила она. – Иначе не стали бы его привлекать.

Каменев не ответил, вместо этого обратившись к Громову:

– Генерал, у нас есть новая информация от доктора Соколовой?

Громов кивнул.

– Поступила час назад. Они обнаружили еще одну секцию комплекса – что-то вроде лаборатории с оборудованием для нейромодификации. Соколова считает, что создатели Шамбалы разработали технологию целенаправленного изменения мозговой структуры.

– Для чего? – спросил Купер.

– По её мнению, для эволюционного скачка. Создания нового типа коллективного сознания, – Громов помрачнел. – Но мы не знаем их истинных намерений. Поэтому так важно взять ситуацию под контроль. Прежде чем технология попадет не в те руки.

Или прежде чем она попадет в руки других стран, подумал Каменев, но оставил эту мысль при себе.

Волков сидел в небольшом парке неподалеку от штаб-квартиры, наблюдая за голубями, дерущимися за хлебные крошки. Пять лет он избегал любых контактов с военными структурами, создав новую жизнь в качестве независимого консультанта по выживанию. Он проводил тренинги для альпинистов, иногда сопровождал экстремальные экспедиции, но главное – держался подальше от ситуаций, где от его решений зависели чужие жизни.

Звонок мобильного телефона прервал его размышления. Номер был незнакомым.

– Волков слушает.

– Майор Волков, – раздался мягкий женский голос с легким акцентом. – Это Линг Мей. Надеюсь, я не отвлекаю вас?

Волков был удивлен. Как она получила его номер?

– Чем обязан, доктор Мей?

– Я подумала, что вам может быть интересна дополнительная информация о Шамбале, – спокойно сказала она. – Информация, которой не поделился генерал Громов.

Волков насторожился.

– Продолжайте.

– Не по телефону, – ответила Линг Мей. – Могу я предложить встречу? Через час в чайной "Золотой дракон" на Кузнецком мосту?

Волков колебался. Это могла быть ловушка, проверка его лояльности. Но любопытство взяло верх.

– Через час, – согласился он.

"Золотой дракон" оказался тихим местом, оформленным в традиционном китайском стиле. Линг Мей уже ждала его за дальним столиком, перед ней стоял изящный чайник и две маленькие чашки.

– Спасибо, что пришли, – сказала она, когда Волков сел напротив. – Чай улун – успокаивает разум и проясняет мысли. Именно то, что нужно перед принятием важных решений.

Она налила чай в обе чашки с отточенной грацией, свидетельствующей о многолетней практике.

– К чему эта встреча, доктор Мей? – спросил Волков, игнорируя чай. – Какую информацию генерал решил от меня скрыть?

Линг Мей сделала маленький глоток, затем поставила чашку.

– Генерал Громов рассматривает Шамбалу исключительно как потенциальное оружие. Это… узкий взгляд.

– А какой взгляд у вас?

– Я изучаю тибетские мистические традиции уже пятнадцать лет, майор Волков. Легенда о Шамбале встречается в самых древних текстах. Но это не просто миф. Древние тексты описывают Шамбалу не как физическое место, а как состояние сознания. Высшее понимание, доступное тем, кто готов.

– Я не верю в мистику, доктор Мей, – сухо ответил Волков. – Если вы хотели поговорить о духовных материях…

– Я хотела поговорить о том, что может представлять реальную опасность, – прервала она его. – Не технология сама по себе, а то, как люди могут её использовать. Или как она может использовать людей.

Волков поднял бровь.

– Что вы имеете в виду?

Линг Мей достала из сумки небольшой планшет и включила его.

– Последние показания мозговой активности Димитрия Петрова и двух других членов экспедиции, имевших контакт с "Древом Сознания", – она показала графики. – Обратите внимание на синхронизацию альфа- и тета-ритмов. Это невозможно без внешнего воздействия. Их мозги начинают функционировать как единая система.

– Контроль разума? – нахмурился Волков.

– Скорее, слияние разумов, – поправила Линг Мей. – Древние тексты говорят о "единстве сознания" как о высшей форме эволюции. Но современный человек не готов к такому единству. Наши эго, наши страхи, наши темные стороны… Представьте, что случится, если это всё сольется в единый разум, усиленный технологией Шамбалы?

Волков начал понимать, к чему она клонит.

– Вы считаете, что технология представляет опасность не как оружие, а сама по себе?

– Я считаю, что мы имеем дело с чем-то, намного превосходящим наше понимание, – серьезно сказала Линг Мей. – И если мы подойдем к этому с неправильными намерениями – с жаждой власти или военного превосходства – последствия могут быть катастрофическими.

Она помолчала, затем добавила:

– Я согласилась участвовать в этой миссии, потому что верю – нам нужны люди, которые смотрят дальше немедленной выгоды. Люди, способные понять истинное значение Шамбалы.

– И вы считаете, что я такой человек? – с легкой иронией спросил Волков. – Человек, чьи решения привели к гибели троих людей?

Линг Мей смотрела на него спокойно и прямо.

– Я изучила отчет о той миссии в Памире, майор. Вы приняли единственное решение, которое могло спасти хотя бы часть группы. То, что вы до сих пор вините себя, говорит о вашей человечности. А человечность – именно то, что нам нужно при столкновении с технологией, способной её уничтожить.

Волков впервые за долгое время почувствовал нечто вроде признательности. За пять лет никто не говорил с ним так о том инциденте.

– Почему вы рассказываете мне это? Не боитесь, что я доложу Громову?

– Вы не похожи на человека, который доносит, – улыбнулась она. – К тому же, я не сказала ничего, что противоречило бы целям миссии. Просто указала на аспекты, которые генерал считает несущественными.

Она налила еще чая.

– Так вы присоединитесь к нам?

Волков некоторое время молчал, затем взял чашку и сделал глоток.

– Я подумаю над вашими словами, доктор Мей.

Квартира Волкова в центре Москвы, которую он использовал во время редких визитов в столицу, выглядела почти нежилой. Минимум мебели, никаких личных вещей на виду – только книжные полки, заставленные трудами по выживанию в экстремальных условиях, географии и альпинизму.

Он сидел в кресле, перебирая старые фотографии – единственное личное, что он хранил здесь. На одной из них была запечатлена группа "Феникс" пять лет назад, перед той роковой миссией в Памире. Десять человек, включая Каменева и самого Волкова. Четверо из них не вернулись.

Мобильный телефон завибрировал – сообщение от неизвестного номера:

"Решайтесь. Шамбала ждала тысячи лет. Но сейчас счет идет на дни. – Л.М."

Волков отложил фотографии и подошел к окну. Москва светилась миллионами огней, люди спешили куда-то, не подозревая, что где-то в Гималаях, возможно, решается судьба человечества.

Было бы так легко отказаться. Остаться в своем изолированном мире, где единственная ответственность – перед самим собой. Но слова Линг Мей не давали покоя. Что если она права? Что если технология Шамбалы действительно представляет опасность? Или, наоборот, шанс на что-то лучшее?

Он набрал номер.

– Громов слушает, – ответил генерал после первого гудка, словно ждал звонка.

– Я в деле, – коротко сказал Волков. – С одним условием.

– Каким?

– Полная автономность в полевых решениях. Если я считаю ситуацию опасной, моя команда отступает. Без обсуждений.

Громов помолчал.

– Каменев – командир операции.

– Тогда найдите другого специалиста, – холодно ответил Волков.

Еще одна пауза.

– Хорошо. В экстремальных ситуациях ваше слово будет решающим. Но общее руководство остается за майором Каменевым.

– Договорились.

– Отлично, – в голосе Громова слышалось удовлетворение. – Сбор завтра в 07:00 на военном аэродроме Чкаловский. Список необходимого оборудования вам пришлют.

Волков завершил звонок и снова посмотрел на фотографию группы "Феникс". Возможно, это его шанс искупить вину. Или усугубить её. В любом случае, решение принято.

Военно-транспортный самолет гудел двигателями, готовясь к взлету. Волков сидел у иллюминатора, наблюдая за предрассветным небом. Напротив него расположился Райан Купер, увлеченно возившийся с каким-то устройством, напоминающим гибрид планшета и спутникового терминала.

– Последняя модификация системы квантового шифрования, – с гордостью сказал Купер, заметив интерес Волкова. – Моя разработка. Позволяет поддерживать связь даже в условиях сильных электромагнитных помех.

– В горах часто не работает даже обычная спутниковая связь, – заметил Волков. – Слишком много естественных помех.

– Это не обычная система, – подмигнул Купер. – Использует квантовую запутанность для передачи данных. Теоретически, должна работать в любых условиях.

– Теоретически, – повторил Волков без энтузиазма.

Купер усмехнулся:

– Не любите технологические новинки, майор?

– Я предпочитаю то, что гарантированно работает, когда от этого зависит жизнь.

– Разумный подход, – согласился Купер, не прекращая настройку. – Но иногда новые технологии могут спасти жизнь там, где традиционные методы бессильны.

К ним подошла Линг Мей, держа в руках термос.

– Чай, – предложила она. – Помогает адаптироваться к высокогорью.

– Спасибо, – Волков принял пластиковый стаканчик с горячим напитком.

– Не нарушаю идиллию? – раздался голос Каменева, который остановился рядом с их сидениями. – Брифинг через десять минут. Получены новые данные из базового лагеря.

– Что-то серьезное? – спросил Волков.

Каменев бросил на него холодный взгляд:

– Серьезное достаточно, чтобы Громов лично вылетел в Катманду. Он присоединится к нам там.

Это была необычная новость. Генерал редко покидал Москву, предпочитая руководить операциями дистанционно.

– Ситуация ухудшилась? – спросила Линг Мей.

– Изменилась, – уклончиво ответил Каменев. – Детали на брифинге.

Он отошел, направляясь к передней части самолета, где была оборудована небольшая конференц-зона.

– Не самый дружелюбный тип, – заметил Купер, когда Каменев оказался вне зоны слышимости. – У вас с ним какая-то история?

– Не ваше дело, – отрезал Волков.

– Просто говорю, – пожал плечами Купер. – Если нам предстоит работать вместе, лучше знать о потенциальных конфликтах заранее.

– Если вам так интересно, спросите у него, – Волков поднялся, собираясь идти на брифинг.

Линг Мей остановила его легким прикосновением к руке:

– Майор Волков, напряжение между вами не поможет миссии. Возможно, стоит…

– Не нужно учить меня профессионализму, доктор Мей, – холодно прервал её Волков. – Я прекрасно понимаю важность миссии и не позволю личным счетам влиять на решения.

Он направился к конференц-зоне, оставив Линг Мей и Купера обмениваться обеспокоенными взглядами.

В передней части самолета, вокруг стола с встроенным дисплеем, уже собрались Каменев и еще трое членов команды – специалисты по высотной медицине, коммуникациям и взрывотехнике.

– Теперь, когда все в сборе, – начал Каменев, включая дисплей, – вот последние данные из базового лагеря.

На экране появилось изображение подземного комплекса, значительно более детальное, чем то, что Волков видел ранее. Камеры запечатлели множество залов, коридоров и странных устройств. Но главное изменение касалось центрального объекта – "Древа Сознания". Оно выглядело более активным, его пульсация стала интенсивнее.

– За последние 48 часов активность объекта выросла на 300 процентов, – сказал Каменев. – И это не единственная проблема.