Антонелла и Северный Ветер

Улицы города оказались довольно пустынными, и звонкие удары копыт о каменную мостовую разносились далеко. Конь выскочил на набережную и резко остановился. Причалы пустовали. Кин окинул взглядом береговую линию и, увидев на окраине порта довольно крупный парусник, направил Брига к нему. Корабль стоял на погрузке.

– Эй, куда направляетесь?! – крикнул Кин находящимся на борту.

– Бьёрин-Самос! – донеслось в ответ. Наездник спрыгнул на землю и взбежал по трапу: «Возьмёте?»

– Докуда?

– Пока до Бьёрина.

– Пятнадцать тысяч, – назвали ему цену.

– Да за что это?

– Без коня дешевле.

– С конём.

– Плати.

– Не многовато? – Кин потратил остатки призовых на дорогу в Ардэнес. Незапланированная поездка на Самос отняла немалую часть выигрыша.

– Это ещё дёшево. За одного – пять тысяч. За коня, как за двух пассажиров.

Наездник знал, что это нормальная цена, но его кошель был пуст: «А бесплатно? – он понимал, что вопрос глупый, – Очень нужно».

– Нет. На что тебе?

– Вам скажи, толку всё равно мало будет, – Кин решил ничего не объяснять. Судовладелец только развёл руками: «Увы. Самоокупаемость, бесплатно не повезу».

– Постоянно какие-то отговорки, – буркнул наездник, хотя видел, что сердиться тут не на что, – Когда отчаливаете?

– Через час.

– Я ещё зайду, – Кин решил попытаться найти нужную сумму.

– Только учти, ни минуты тебя ждать не станем, – предупредили его. Наездник ничего не ответил, быстро спустился на берег, вскочил в седло и вскоре затерялся среди домов. Он не любил откладывать и копить деньги, возможно, потому что в этом никогда прежде не возникала необходимость. Занять было не у кого.

Кин остановил коня возле цирка. У него появилась сомнительная затея. Вход был открыт, но зал пустовал – слишком ранний час для представлений. Всадник подъехал ближе, спрыгнул на землю, подумал ещё немного и вошёл в здание. Прочь его никто не выгнал. Кин прошёл на манеж.

– Что тебе тут нужно? – на манеже находилось несколько гимнасток.

– Пятнадцать циркачей, – заявил посетитель.

– Зачем ещё? – похоже, объяснения не очень-то хотели слушать.

– Пусть скинутся по тысяче, и я привезу вам Антонеллу обратно, – обескуражил циркачек Кин.

– Пойди отсюда! – неласковым тоном отправили его восвояси. Наездник ожидал этого: «Я так и знал! Она вам не нужна или она сообщила вам дату возвращения? Какую?»

– Иди-иди!

Посетитель не желал идти на выход.

– Выйди сам, или тебя проводит охрана.

– Ну, так и быть, – Кин рассердился, но сдержанно вышел на улицу, – Ну, и стоило мне туда заходить? – подумал он, остановившись у крыльца, – Куда теперь мчаться? – можно было бы оставить что-нибудь ценное в залог, в ломбарде, но наездник не припоминал, чтобы у него дома имелось нечто подобное, – Куда идёт «Фиорел»? На острова? Ну, нет, чтобы в соседний город. Я домчал бы туда за пару дней, – он снова сел в седло, – Вот, что бывает, когда опаздываешь – тебя не ждут… А сколько ждать-то можно было? – Кин решил, во что бы то ни стало, отправиться в плаванье сегодня же.

На «Фиореле» в это время некоторым тоже было неспокойно. Фьюминт хотел непременно поговорить с Шенефельдом о Беатрис, он даже не мог заснуть: «И почему это меня так беспокоит?» – рулевой не мог молчать, и поэтому встал и пошёл к капитану. Выйдя на палубу, он прямиком поднялся на штурвальную площадку, встал у борта и опустил взгляд на воду.

– Не спится? – заговорил с ним Шенефельд.

– Не спится, – отозвался Фьюминт и перевёл взгляд на горизонт.

– Ты чем-то встревожен?

– С чего ты взял?

– Шапку не надел, не застегнулся…

Рулевой повернулся к капитану: «Да… Я недавно слышал, что у нас тут обучалась какая-то Беатрис…»

– Да, обучалась… – с грустью произнёс Шенефельд.

– Почему же я этого не знал? Другие знают, а я – нет, – Фьюминту казалось, что Шен зачем-то специально скрыл это от него.

– А зачем вообще об этом было говорить? Обучалась или нет, какое это имеет значение?

– Большое, очень большое, – рулевой нервничал. Он отвернулся к ограждению.

– Что с тобой? Ты же её даже не видел, – Шенефельд не понимал причину его расстройства.

– Видел, не видел… Как мне тебе объяснить? Если бы она осталась работать здесь, что стал бы делать я? Не стоял бы на месте рулевого ни днём, ни ночью, а таскал бы канаты или сидел возле орудий, – рассказал о своих мыслях Фьюминт.

– Ну, ты даёшь: волнуешься из-за того, чего не случилось…

– Но вполне могло случиться. Ты бы меня просто не заметил.

– Напрасные тревоги. Осталась бы здесь Беатрис или нет, я не смог бы не заметить тебя.

– Неизвестно.

– Как получилось, так получилось. Говорят, что ни делается, всё к лучшему. Ты – здесь, она, надеюсь, тоже нашла то, что искала. Не стоит гадать, что было бы, поступи кто-то иначе, – попытался успокоить товарища Шенефельд. Тот встал к перилам спиной: «Да… Не знаю, что со мной. Мне кажется, что я пропустил что-то важное».

– Сложно поспеть везде, но не стоит из-за этого расстраиваться. То, что тебя окружает сейчас тоже важно.

– Жаль, что я не знаю, как она выглядит. Со слов-то, как есть, всё равно не представить.

– Да…

– А может, как Нелла, тоже поищем, – предложил Фьюминт.

– Да разве её теперь сыщешь? – не согласился Шенефельд.

– Но попробовать ведь можно.

– Так можно только понапрасну растревожить себя.

– Ладно, – Фьюминт спустился с площадки и ушёл в свою каюту.

За это время Кин так и не нашёл нужной суммы, потому что и не искал. Он понимал, что денег незнакомцу никто не даст, тем более так быстро. Наездник не хотел никому объяснять сложившуюся ситуацию, поэтому выручать его деньгами, не зная для чего они ему, никто не взялся бы.

Кин вернулся к причалу. Погрузка завершилась. Наездник не привык просить и договариваться. Он решил вынудить взять его в плаванье: заехать на палубу на коне и не сдвигаться с места, что и сделал. Судовладелец тоже оказался не самого лёгкого характера. Вполне понятно, что ему такая выходка не понравилась: «Деньги есть?» – спросил он у незваного гостя.

– Нет, но я останусь здесь, потому что эта поездка куда важнее для меня, чем вы думаете. Я не собираюсь ничего объяснять, потому что вы ничего не поймёте, – высказался Кин.

– Такое тупые что ли?

– Нет, но всё равно не проникнитесь глубиной вопроса.

– Если так, то ты вполне можешь проникнуться глубиной прибрежных вод. Или ты сам спустишься на берег, или тебя вместе с конём выкинут за борт, – предупредил судовладелец. Наездник промолчал, словами его было не выгнать. Тогда судовладелец кивнул, и Кина тут же обступила толпа. Всадника попытались скинуть на палубу, но тот крепко держался в седле и ставил коня на дыбы, чтобы отогнать окруживших.

– Несите факел! – велел владелец корабля. Конь, увидев перед собой огонь, встал на дыбы и, несмотря на старания Кина, попятился и, запнувшись за низкое ограждение палубы, полетел в воду. Судовладелец, убедившись, что они благополучно вынырнули и выбираются на отлогий берег поодаль, велел отчаливать. Если бы ни холодная вода, Кин плыл бы за парусником, пока бы его не подняли на борт. Поднять должны были бы даже такого назойливого, всё же человек за бортом. Наездник пожалел не себя, коня.

Кин так рассердился, что даже Бриг, чувствуя его негодование, стал бить копытами. От промокшей одежды, на прохладном воздухе, стало становиться всё холоднее. В порту юноше не имело смысла задерживаться. Поднявшись в седло, наездник погнал коня к своему дому во весь опор.

Он оказался на месте довольно скоро, хотя ему показалось, что Бриг бежал очень уж медленно: «Вот так, Бриг, не ускочишь», – говорил Кин, приводя коня в порядок в конюшне. Самого его пробирал озноб. Он всегда, первым делом, заботился о Бриге, а потом о себе. Накинув на того тёплую попону, наездник ушёл в дом, чтобы теперь согреться и самому: «Да что ж это такое?» – думал наездник о создавшемся положении, сидя на кровати в маленькой комнате, укутавшись одеялом и пия травяной чай. Окна остались занавешены.

– Чем дольше тут сижу… Что делать? Что ж такое?.. Сам виноват! – Кин поставил кружку на прикроватный стол и лёг, даже не положив под голову подушку, – Сам такой, ничего сделать не могу! – сердился он на себя, – Что придумать? – он хотел бы заснуть, а проснувшись, обнаружить, что всё произошедшее с ним за эти два дня – сон. Наездник понимал, что вопрос сам собой не решится, но почувствовал, что уже не только не в силах встать и действовать, не в силах даже думать о том, что можно предпринять.

На Кина навалилась усталость. Ему требовалась свежая идея, но откуда ей было взяться, если кроме смутных образов, он больше ничего не мог представить? Юноша позволил себе отдохнуть, понимая, что в таком состоянии точно не найдёт решения.

Кин задремал и проснулся через несколько часов. За окном стоял сумрак.

– Скоро ночь? – не поверил юноша, встал и подошёл к окну, – Нет, – солнце пропало из-за набежавших густых туч. Вечерело. Это ничуть не огорчило наездника. Он не собирался менять планы из-за непогоды: «Надо найти перевозчика посговорчивее, с небольшим судном, которому не за что брать солидную сумму», – Кин решил прогуляться по берегу, в сторону города.

Выйдя на улицу, он почувствовал, что ветер покрепчал. Берег местами был обрывистый и каменистый, поэтому юноша не спешил брать с собой Брига, и пошёл один. Вдалеке виднелось несколько домов. Идти до них было далеко, но Кин пошёл. Через двадцать минут ходьбы, он заприметил на отмели четверых регилян, тщетно пытавшихся столкнуть с суши на воду небольшое парусное судно.

Они были настолько заняты делом, что не обратили внимания на приближение незнакомца.

– Эй, вы чего это делаете?! – крикнул им Кин. От шума ветра, волн и леса было сложно разобрать слова.

– Чего-чего?! Не видишь, на воду его скорее надо! – донеслось в ответ.

– Что, ветер попутный?!

– Ладно смеяться! Расшибёт о камни! Лучше бы помог!

– А что же, на воде целее разве будет?! – подошёл ближе Кин.

– В залив перегоним!

– Давайте, я вам с ним помогу, а вы меня до «Фиорела» подбросите!

– Куда?!

– Ну, корабль «Фиорел». Догнать надо, – наездник стоял уже достаточно близко от собеседника, чтобы не кричать.

– Да какой корабль? Вон, видишь, что на море творится.

– Шторм, как шторм, – пожал плечами Кин.

– Да если бы так, мы бы тогда не стали тут суетиться.

– А после шторма? – Кин не хотел терять возможность плыть бесплатно, поэтому готов был подождать, – В сторону Бьёрина прокатимся?

Люди перестали суматошиться. Владелец судёнка ходил только вдоль берега, в соседний порт, но согласился плыть и на остров – требовалась помощь: «Ладно. Только боюсь и впятером не справимся».

– Погодите, я коня приведу, – наездник побежал к дому.

– Только ты быстрее! Быстрее, давай! – поторопили его. Кин больше ничего не ответил, но подумал: «А что это даст? Его даже с конём не спихнуть. Надо, чтобы с моря другим кораблём дёрнули», – он сбавил шаг и оглядел море. Других кораблей не виднелось.

– Значит, надо мчаться в город, – решил наездник. Он очень торопился, буря-то надвигалась сильная: «Надо было раньше встать. Раньше бы их встретил, – ругал себя Кин, – А теперь, как успеть?» – он волновался уже не только потому, что ему нужен был этот парусник, но и потому что кто-то, пусть и незнакомый, мог остаться с одними обломками.

Юноша так разволновался, что не смотрел себе под ноги, и потому пару раз упал на камни. Не обращая внимания на ушибы, он вскакивал и бежал дальше. Хоть верховая езда и укрепляла, Кин понял, что он далеко не в лучшей форме: в ногах появилась тяжесть, в боку закололо.

– Да, засиделся я, похоже, в седле, – наездник слишком быстро и долго бежал для забега без коня, – Ну, скорее, скорее, – подгонял он сам себя, взбираясь по крутому берегу чуть ли не на четвереньках, – Сейчас вместе помчимся, – Кин ворвался в конюшню, наскоро заседлал Брига и, выгнав его наружу, запер дверь. Ветер тут же растрепал гриву и хвост коня. Конь встревоженно отбежал от моря.

– Сюда! – Кин поймал его, вскочил в седло и рванул в город. Хоть наезднику и казалось, что он может в любой момент оказаться на земле, ему хотелось ускорить и без того стремительный темп Брига. До города они домчали быстро. Улицы опустели, но Кин знал к кому обратиться: к береговой охране. Через минуту он был уже у причалов. Здесь корабли находились в относительной безопасности. У берега стояла патрульная яхта.

– Эй! Эй! – Кин поднял коня на дыбы, чтобы его скорее заметили. К нему, из рубки, на палубу вышел человек в фиолетовой форме.

– Меня послали за помощью. За городом, на юге, на берегу стоит баркас. Надо спустить его на воду и отвести в ближайший залив, – наскоро объяснил наездник.

– Ясно, – не задал вопросов охранник и предложил Кину ехать с ними.

– А конь?

– Его отведут в конюшню городской охраны, потом заберёшь, – охранник позвал сослуживца, – Коня – ему, сам – на борт.

Наездник спешился: «Жди меня. Жди», – сказал он Бригу, передал поводья подошедшему человеку и, без промедлений, поднялся на борт. Яхта отчалила и очень скоро прибыла на место.

– Близко подходить нельзя, волны большие. Задействуем кормовой гарпун, – принял решение командующий, – Эй, на берегу! В сторону!

Стоящие на суше не ожидали появления береговой охраны. Они отбежали от своего судна, как им и велели.

– Стреляйте в берег, – приказал командующий. Кин подошёл к борту и стал махать рукой людям на берегу, чтобы те его заметили. В грунт воткнулись гарпуны с тросами: «Цепляйте тросы к баркасу!» Баркасники немедля принялись за дело, и через десять минут их судёнко качалось на волнах. Вскоре оно, в сопровождении яхты, зашёл в ближайший залив, на берегу которого и стоял дом Кина. Яхте тоже пришлось бросить якоря здесь. Все люди перебрались на берег, оставаться на борту было слишком опасно и бессмысленно.

– Мы все можем укрыться в моём доме, – предложил Кин.

– А конюшня твоя? – осведомился командующий отряда.

– Да.

– Лошади внутри есть?

– Нет.

– Тогда все – в конюшню. Боюсь, в доме стёкла повышибает.

– Вы идите, а я побежал в город.

– Зачем?

– К своему коню. Он без меня волноваться сильно будет, – беспокоился наездник.

– Ничего, раз потерпит, – не хотели пускать его.

– Нет, не могу я ждать.

– До шторма можешь и не успеть. Где тогда укрываться будешь? Полетит всё, – попытались переубедить Кина, но он помотал головой и направился к дороге.

– Подожди! Пойдём вместе! – не отпустил его одного командующий, – Остальные – в укрытие.

Ветер заметно покрепчал, но путники успели добраться до конюшни до того, как пошёл проливной дождь. Бриг действительно вёл себя очень неспокойно: жрал и вставал на дыбы в стойле. К нему не рисковали приближаться. Конь бил копытами о пол и стены, и будоражил всех лошадей в конюшне. Те отвечали ему ржанием, фыркали и взволнованно топтались на месте.

– Бриг!

Услышав голос хозяина, конь громко отозвался. Кин подбежал к нему и схватил за узду: «Тише, тише. Я здесь». Бриг и другие кони стали успокаиваться. Кин же чувствовал себя тревожно. В конюшне были хорошо слышны гулкие завывания ветра и шум дождя. Наездник понимал, что буря ещё не разыгралась в полную силу.

Он вспомнил Неллу: «Надеюсь, корабль надёжный. Если она уехала на «Фиореле», мне точно можно не беспокоиться, – успокаивал он себя, – А говорила, что боится плавать по морю… Впрочем это, скорее всего, правда», – Кин представил себя на её месте. Если уж ей страшно плавать по тихой воде, то каково ей будет в сильный шторм?

Нелла же, хоть и не спала ночью, проснулась ещё до наступления бури. За окном каюты было пасмурно. Пассажирка лежала на диване, укрывшись своим плащом. Проснувшись, она ощутило ломоту в плечах и руках, и необъяснимую тревогу. Нелла села. Вокруг было тихо, как и прежде. Девушка знала, что иногда тревога появляется у неё при приближении грозы: «Неужели надвигается шторм? Тогда почему на палубе тихо?» – она немного посидела, но ничего не менялось и не прояснялось. Заходить в каюту, похоже, никто не собирался.

Нелла надела сапоги и плащ, и вышла на палубу. Увиденное напугало её: позади корабля небо было светлым, а впереди раскинулась тёмная-тёмная синева. Однако, все вокруг выглядели спокойными. Пассажирка посмотрела на Шенефельда, тот выглядел так же. Он взглянул на неё и сказал: «Шторм надвигается». Нелла поднялась к нему: «Это очень опасно?»

– Ну, как сказать?.. – похоже, капитан размышлял как раз об этом.

– А где Фьюминт? – пассажирка не хотела оставаться одна в такой ситуации, но и стоять тут тоже не могла.

– В трюме где-то. Спроси у Клера. Он тебя проводит, если хочешь. Он – на носу.

До шкипера нужно было идти через весь корабль, Нелла не захотела: «Нет, я лучше вернусь в каюту», – это она и сделала. Она, не снимая плаща и сапог, села на диван: «Пережду шторм здесь. Всё будет хорошо», – говорила она про себя. Она весьма надеялась на то, что плаванье в шторм – обычное дело, и с таким большим кораблём ничего случиться не должно. Надеялась, но унять страх не могла. Ей и дома-то в грозу становилось не по себе. К радости Антонеллы в каюту зашёл Фьюминт: «Вот и я. Говорят, ты меня искала», – он сел на её диван. Казалось, рулевой был чем-то обрадован.

– Ты, наверное, очень занят?

– Как сказать. Пока меня не позовут, я свободен, – Фьюминт немного запыхался.

– Знаешь, что я хотела сказать?.. Мне страшно…

– Вообще-то мне… – рулевой тоже хотел поделиться ощущениями, но замолчал.

– Что? – хотела бы знать, какие они, Нелла.

– Так… Ничего…

– Тебе всё равно?

– Нет… Если я скажу, ты будешь смеяться.

– Нет. Договаривай.

– …Мне тоже страшно.

Пассажирка ничего не ответила на это. Фьюминт внимательно посмотрел на неё, желая понять, как она к этому относится.

– Как странно, – Нелле не верилось.

– Да, это так и есть, – юноша опустил взгляд.

– А остальным?

– Не знаю. Нет, наверно. Я тут один такой трус.

– Не может быть. Я верю, что поначалу тебе могло быть страшновато, то теперь ты наверняка уже привык.

– Так ведь не просто шторм надвигается, а штормище, крепче, чем обычно. Такие осенью и весной бывают, ураганные, – принялся объяснять рулевой, – Вот и этой весной приключился такой, да нам повезло – в залив зашли. Я всю ночь в трюме пролежал, не поднимая головы.

– А если бы вы находились в море? – хотела знать, чего ожидать, пассажирка.

– Ну, не знаю… Сейчас и выясним. Ой, я, наверно, зря тебе это рассказал, – спохватился Фьюминт.

– Да ничего… – Нелла заметно помрачнела, – Фьюминт, кажется, мне уже плохо…

– Тогда ложись, закрой глаза и не шевелись, – посоветовал рулевой.

– Вряд ли мне это поможет. Что ты ещё делаешь во время шторма, чтобы не так страшно было?

– То, что скажет Шенефельд.

– А если он мне ещё ничего не велел делать?

– Ну, значит, ничего и не делай.

– Ох, и не по себе мне, – пожаловалась Нелла.

– Пошли в трюм, – предложил Фьюминт, – Там бочка с солёными огурцами есть, от нервов помогает. Я люблю чего-нибудь погрызть, когда волнуюсь.

– Я лучше здесь посижу, – отказалась Нелла. В каюту заглянул Клер: «Фьюминт, быстро к Шену».

– Эх, – рулевой посильнее натянул шапку и вышел. Ветер заметно покрепчал. Фьюминт поднялся к Шенефельду.

– Я тебе вот, что хотел сказать, – обратился к нему тот, – Учить я ничему не стану. Если ты быстро соображаешь, поймёшь, что к чему, сам. Если нет, внять моим объяснениям не успеешь. Трепать будет сильно, так что, будь добр, выполняй мои команды.

– Само собой, – кивнул рулевой, с очень серьёзным видом.

– Что ты делал весной в подобной ситуации?

– Лежал в трюме, ты мне разрешил.

– Да. На этот раз постарайся не пропадать из вида.

Фьюминт кивнул.

– Как там Антонелла?

– Аналогично.

– Пойди, узнай, не надо ли ей чего, и вели оставаться в каюте.

Фьюминт вернулся к Нелле и с порога сообщил ей: «Шенефельд велел тебе оставаться здесь. Тебе придётся побыть одной. Нужно что-нибудь?»

– Сейчас нет, но, если вдруг понадобится?

– Думаю, я ещё проповедаю тебя.

Пассажирка ничего не сказала в ответ. Рулевой скрылся за дверью.

– Похоже, мне придётся долго тут сидеть, – удручённо подумала Нелла, – Одной, – она попыталась успокоиться, мысленно говоря себе, что волноваться бесполезно, так это ничего не даст. Вряд ли подобные мысли ей помогали.

На палубе тем временем во всю шла подготовка к шторму: закрепляли всё, что «плохо лежит». Фьюминт стоял рядом с Шенефельдом. Тот подозвал Клера: «Проследи, чтобы в трюме тоже всё, как следует закрепили, даже в каютах. Убедись, что бойницы накрепко закрыты и подымай всех, кто ещё не встал».

– Уже бегу, – шкипер скрылся в трюме.

– А мне, что делать? – спросил рулевой.

– Пока ничего. Не отходи отсюда, – для него у Шена работы сейчас не нашлось.

– Мы не уберём паруса?

– Позже.

– Может, уклонимся?

– Как?

Всё небо вокруг заволокло тёмными непроглядными тучами.

– Мы что, в центр попадём? – Фьюминт волновался, но внешне это было уже незаметно.

– Похоже, – капитана же, казалось, вообще не беспокоило приближение бури, что, однако, вряд ли было так, – Пока останемся здесь, потом переберёмся в рубку.

– Может, сразу в рубку?

– Нет, не стоит.

Через некоторое время вокруг потемнело ещё сильнее и начался дождь. К мостику подбежал Клер: «Шен, как долго мы будем держать паруса поднятыми?»

– Как можно дольше, – отозвался капитан. Шкипер посмотрел вперёд: на фоне тёмной пелены вырисовывались ещё более тёмные очертания, опустившихся к морю, туч. Клер снова обратился к Шенефельду: «Похоже, этот шторм может оказаться крайне непредсказуемым», – это значило, что пора поубавить парусов.

– Вполне возможно, – согласился с его высказыванием капитан, но не дал никакого приказания.

– Эх, – Клер снова обратил взор к морю.

– Вот выдержка, – подумал Фьюминт. Он был готов сорваться с места и броситься в трюм.

– Чего мы ждём? – уточнил Клер.

– Мы скоро войдём в Самосское течение, тебе ли этого не знать? Если мы уберём паруса, оно отнесёт нас далеко на север. Шторм наверняка не утихнет до утра, а значит мы не успеем прибыть на Бьёрин в срок, – объяснил капитан.

– Раньше же успевали, – возразил шкипер.

– В этот раз мы нагружены так, что еде тащимся, – заметил ему Шенефельд.

– А ты не думаешь, что весь этот груз может пойти ко дну?

– Клер, что ты говоришь?!

– Наш корабль, конечно, большой и устойчивый, но разве ты не замечаешь, что при этом уже начало заметно качать? Паруса рвёт.

– Ещё не рвёт, а качку я не назвал бы сильной.

– Да тебя не проймёшь, – шкипер понял, что убеждать капитана бесполезно.

– Клер, не надо меня дёргать, – попросил тот.

– Да-да, конечно, но позволь, я приготовлю шлюпки к спуску на воду, – попросил разрешения шкипер.

– Неужели ты думаешь, что на них будет безопаснее, чем на корабле?

– Ну, если он…

– Стоп, хватит! Готовь шлюпки, но больше никаких «Если», – разрешил Шенефельд. Фьюминт осторожно спросил его: «А разве шлюпка не поможет?»

– Ну… В общем, держись крепче, – не дал ответа капитан.

– Уже держусь, – рулевой схватился за перила крепче, чем сейчас требовалось, – Долго нам придётся проходить течение?

– При такой погоде будет очень хорошо, если мы выйдем из него через два часа, – дал оценку Шенефельд.

– А если до сильного шторма не успеем-таки выйти?

– Плохо.

– Это-то понятно…

– Тогда и посмотрим, что делать.

Фьюминт очень волновался, ненастье всегда вызывало у него страх.

Глава 5 – Шторм

Нелле было куда страшнее Фьюминта: мало того, что она боялась поездок по морю, так ещё и угодила в шторм. Пассажирка поняла, что погода наладится нескоро, и устроилась поудобней: села за диван, подальше от окна, не снимая плащ. Так она ощущала надёжную опору и не видела происходящего за окном. Корабль заметно качало. Антонелла услышала громкий гул – начался ливень. Затем раздался раскат грома – гроза приближалась. Нелла накинула на голову капюшон и, просунув под него руки, зажала уши ладонями.

На палубе все засуетились пуще прежнего.

– Шен, гроза сейчас будет здесь, – подбежал к мостику Клер и сделал не тонкий намёк. Капитан его понял: «Убирайте все паруса, кроме косых». Шкипер кивнул и затерялся в толпе. Шенефельд обратился к Фьюминту: «Ступай в рубку и возьми штурвал. Я подойду к тебе через минуту». Рулевой побежал, не ответив ни слова.

– Клер!.. Клер! – позвал Шен шкипера.

– Я здесь! – отозвался тот и быстро подошёл к нему.

– Как только закончите с парусами, отправляй всех в трюм. Я пойду в рубку.